ПОДВОДНЫЕ КАМНИ РЕФОРМ ПОЛЬША ВСТУПАЕТ В ЕС ХУДШЕЙ ИЗ ДЕСЯТИ СТРАН-КАНДИДАТОВ

Поделиться
В свое время поляки первыми почувствовали ветер наступающих перемен и потянулись в страну развитого социализма с диковинной жвачкой и джинсами...

В свое время поляки первыми почувствовали ветер наступающих перемен и потянулись в страну развитого социализма с диковинной жвачкой и джинсами. Их миллионные банкноты и крохотные «польские фиаты» вызывали тогда снисходительную улыбку. Но, как известно, времена меняются, и Польша поменялась вместе с ними. Те, которые, кажется, так недавно сметали с полок советских магазинов золотые кольца и электрошашлычницы, ныне пересчитывают в кошельках средние зарплаты в 1000—2000 долларов. Польша сегодня — это страна, где почти бесшумные шведские автобусы, с точностью до минуты подъезжающие к остановкам, услужливо «приседают», чтобы низкая ступенька не создавала неудобств молодым пани, везущим в колясках будущих строителей Третьей Речи Посполитой.

Такой видит Польшу большинство зрителей по эту сторону Западного Буга. Такой она предстает глазам тысяч украинских «заробітчан», которые строят в Польше дома и работают за гроши на нелегальных фабриках. Пресловутый «польский опыт», неизменно ассоциирующийся в общественном сознании с успешной модернизацией постсоциалистической экономики, сегодня активно эксплуатируется самыми разными политическими силами в Украине. Правые, объясняя успехи соседней страны решительными либеральными реформами и твердым курсом на европейскую интеграцию, прозрачно намекают на собственные политико-экономические ориентиры. Эсдеки неустанно подчеркивают, что в Польше «при власти социал-демократы» и т. д. Складывается впечатление, что современная Польша, как и путинская Россия, обрастая мифами, постепенно превращается в идеологический стереотип, своеобразное средство для манипуляции общественным сознанием украинцев.

Анатомия успеха

Интенсивный рост польской экономики в первой половине девяностых годов был в какой-то степени предопределен. Выгодное геополитическое расположение страны, сравнительно зрелая политическая культура большей части населения, а также существование целеустремленной элиты, которая умела тонко чувствовать настроения этого населения и отвечать его ожиданиям, — все это немало способствовало быстрому прохождению Польшей периода детских болезней демократии. В стране, сумевшей избежать превращения в олигархическую республику, не было предпосылок для сращивания политики и бизнеса. Хотя богатейший обладатель польского паспорта Ян Кульчык со своим капиталом, оценивающимся в 3,3 миллиарда долларов, может дать хорошую фору тому же Ринату Ахметову, представляет собой скорее исключение, нежели правило.

Несмотря на то что реформирование экономики проводилось в основном представителями левого центра, к самим реформам социал-демократия как таковая прямого отношения не имеет. То, чем сегодня гордится Третья Речь Посполитая, было достигнуто путем тотальной либерализации централизованной экономики Польской Народной Республики. Нет смысла в который раз пересказывать суть политики «шоковой терапии». Пользуясь значительным кредитом доверия, правители Польши могли более-менее спокойно принимать непопулярные решения. По мнению ряда экспертов, изюминкой «шоковой терапии» оказалась приватизация государственного сектора экономики. Начиная с 1990 года, из 7826 государственных предприятий около семи тысяч уже перешли в частные руки. Во многие из этих предприятий инвесторы вдохнули новую жизнь, и сегодня они составляют ядро польской экономики.

В Украине любители поговорить о том, что Европе мы не нужны, часто связывают быстрый взлет польской экономики с финансовой помощью Евросоюза. В этом утверждении, впрочем, есть лишь доля истины. Действительно, к 2006 году вливания ЕС в польскую экономику должны составить почти 19 млрд.евро. Однако из этой суммы на период с 1990-го по 1999 год, то есть на самое горячее реформаторское время, пришлось менее двух миллиардов. Большая часть этих денег ушла в те сферы, которые на общее состояние экономики оказывают опосредованное влияние — на обустройство границ и инфраструктуры, образование, здравоохранение, охрану окружающей среды и т. д. Куда более существенным подспорьем молодой демократии оказался иностранный частный капитал. До настоящего времени в экономику Польши преимущественно французские, американские и немецкие фирмы инвестировали более 50 миллиардов долларов. Примерно половина этой суммы была направлена на создание торговой инфраструктуры и телекоммуникационных сетей. Из промышленных отраслей наиболее привлекательной для заморских капиталистов оказалась автомобильная. Ее пример показателен. Сегодня Польша производит автомобили практически всех ведущих европейских марок. Без производимых польскими рабочими автозапчастей не сойдет с конвейера ни один европейский автомобиль. Такие транснациональные гиганты, как «Форд», «Дженерал Моторс», «Тойота» создали в Польше тысячи рабочих мест, принесли на рынок новые технологии, инновации, которые и не снились украинским заводам.

У привлечения иностранных инвестиций оказалась и своя негативная сторона. Пользуясь различными лазейками в законодательстве, иностранные инвесторы не спешили вкладывать деньги в базу материально-технического снабжения. Сегодня очень многие предприятия Польши полностью или частично зависимы от поставок материалов и комплектующих из-за рубежа, что серьезно увеличивает долю импорта в структуре внешней торговли. Аналитики отмечают, что в стране уже сейчас существует мощное лобби, представленное компаниями-импортерами и фирмами с иностранным капиталом, которым негласную поддержку оказывают чиновники из Брюсселя. Многие эксперты сетуют также на то, что в последнее время кардинально изменилась структура промышленного производства. Приватизированные и реструктуризированные польские предприятия почти не выпускают сложную наукоемкую продукцию. Производство станков с цифровым управлением, строительной техники, электронных полупроводников, интегральных схем, то есть всего того, чем славилась социалистическая Польша, оказалось не востребованным зарубежными и отечественными инвесторами.

Гром грянул

Первые симптомы кризиса польской экономики наметились уже в 1998 году. Тогда в ухудшении макроэкономических показателей обвиняли политику охлаждения экономики, проводившуюся либеральным правительством Лешека Бальцеровича. Однако и впоследствии, после возвращения к власти левых и отказа от этой политики, положение не особенно улучшилось. Пик кризиса пришелся на 2001 год, когда рост ВВП составил всего 1%, а увеличение промышленного производства — 0,6%, тогда как еще в 1997 году этот показатель уверенно держался на отметке 11,5%. По сравнению с 2000 годом почти на треть сократился объем привлекаемых иностранных инвестиций. В течение первых месяцев 2002 года экономику удержал на плаву лишь символический — 0,3—0,5% — рост ВВП, вызванный стремительно возросшим спросом на товары широкого потребления и алкоголь. Макроэкономические показатели несколько стабилизировались только в уходящем году. Ныне рост польского ВВП составляет 3,5%, а производства — 8,5%. Однако уже на следующий год, который должен стать годом вступления страны в Объединенную Европу, Национальный банк Польши строит малоутешительные прогнозы. Да, рост экономики сохранится и даже увеличится. Но объемы производства вновь сократятся на целых три процента. Все это происходит на фоне неуклонно растущего бюджетного дефицита, который в следующем году должен составить 45,5 миллиарда злотых (1 доллар = 3,89 злотого), ухудшения баланса внешней торговли и очень высокой безработицы, колеблющейся на отметке 17—18%.

Польские правители, и правые, и левые, объясняли замедление темпов роста ухудшением конъюнктуры на мировом рынке. Это не случайно, ведь пятая часть производимых в республике товаров и услуг предназначена для иностранного, главным образом западного потребителя. Польша болезненно отреагировала и на дефолт 1998 года в России, и на рецессию, охватившую западную экономику после корпоративных скандалов 2001 года, и на ухудшение состояния здоровья Германии — основного торгового партнера страны на рынке Объединенной Европы. Сказался также системный кризис мировой автомобильной промышленности. Не идет на пользу польским экспортерам и несколько завышенный курс злотого по отношению к мировым валютам.

Но, похоже, на главную проблему экономики, о которой, кстати, уже давно говорит польская пресса, указал Брюссель. Этой осенью был опубликован отчет Европейской комиссии о состоянии экономики стран, готовящихся в 2004 году вступить в ЕС. Согласно этому документу, Польша сегодня является худшей из десяти стран-кандидатов, за что рискует подвергнуться определенным санкциям со стороны ЕС. Хотя претензии европейских чиновников вызывает в основном несоответствие сельского хозяйства Польши санитарным нормам Евросоюза, настораживает другое. Темпы реформирования польской экономики, заявляют члены Европейской комиссии, серьезно замедлились, причем за последний год реформы почти не сдвинулись с места.

Призраки прошлого

В наследство от Польской Народной Республики Третьей Речи Посполитой достались умирающие гиганты — угольные шахты и металлургические комбинаты, устаревшая транспортная и энергетическая инфраструктура — сотни предприятий, с десятками тысяч рабочих мест. Детище польской коммунистической системы — неповоротливая и устаревшая тяжелая промышленность, возможности которой зачастую сильно уступали аналогичным возможностям советских предприятий, оказалась за бортом рыночной экономики. Самые крупные и самые проблемные польские предприятия остались в руках государства либо подверглись квази-приватизции — были превращены в акционерные общества, единственным держателем акций которых являлось государство. В ожидании реструктуризации эти предприятия живут за счет государственных дотаций. При этом вялое реформирование убыточных отраслей, о котором так много говорят в Польше, упорно проводится по одному и тому же шаблону: считая, что поодиночке заводы и комбинаты не в состоянии конкурировать со своими зарубежными коллегами на мировом рынке и лишь создают друг другу ненужные препятствия, правительство сводит все предприятия той или иной отрасли в единый холдинг или концерн. Таким образом, в одной упряжке оказываются и те, кто хоть как-то выживают в новых условиях, и хронические аутсайдеры. Подобная реструктуризация не затрагивает структуры производимой продукции, усложняет управление и т.п. Между тем такому «реформированию» уже подверглась угольная отрасль, такие меры применяют по отношению к предприятиям металлургии, фармацевтики и сахарным заводам.

В какой-то степени правительство можно понять — стоит оставить без помощи угольные шахты, на следующий день тысячи горняков могут ввергнуть страну в политический и экономический хаос. Но в то же время отсутствие реального реформирования может привести к последствиям неизмеримо худшим. Весьма показателен следующий пример. В июне 2002 года руководство одной из крупнейших польских судостроительных фирм — Щецинская верфь — объявило о том, что предприятие находится на грани банкротства. Попытки договориться с кредиторами ни к чему не привели, и шесть тысяч рабочих оказались не у дел. Кроме того, в состоянии полной неопределенности оказалось еще почти 60 тысяч специалистов, занятых в двух сотнях фирмах-партнерах верфи. К такому печальному результату привели почти десятилетние попытки государства, оказывая давление на кредиторов, спасти верфь от долговой ямы. Наконец, когда задолженность предприятия достигла почти четверти миллиарда долларов, стало ясно, что спасти верфь уже невозможно. Общественный резонанс был огромен, и лишь чудом удалось избежать серьезных беспорядков среди рабочих, которые вынуждены были гадать, найдется ли и для них место на новом предприятии, которое будет создано на базе верфи. Этот пример не единичен. Сегодня на гране краха стоят многие промышленные гиганты ушедшей эпохи. Их многомиллиардные задолженности перед кредиторами, поставщиками и собственными работниками обслуживает бюджет, а это значит, что огромный груз ложится на плечи частного бизнеса и простых налогоплательщиков.

Польские же правящие круги и сейчас обвиняются в чрезмерном фискализме. К тому же методы взимания налогов в этой стране, мягко говоря, далеки от совершенства. «В Польше не существует единой системы налогообложения — о том, какие налоги мы будем платить, решают чиновники», — сетуют авторы статьи «Налоговый апартеид», опубликованной влиятельным польским еженедельником «Впрост». За пополнение казны ответственность несут министр финансов, члены совета министров, начальники управлений и палат казначейства, муниципальные власти — в общей сложности несколько тысяч учреждений и официальных лиц. По собственному усмотрению вся эта чиновничья армия вольна предоставлять льготы юридическим и частным лицам. При этом, читаем в том же материале, до 1997 года решения о предоставлении льгот даже не регистрировались. Неудивительно, что на таком благодатном поле бурно расцвела коррупция, а в деловом мире быстро сложилась каста привилегированных фирм во главе с теми же государственными предприятиями. Несмотря на то что в конце ноября прошлого года президент подписал проект, согласно которому налоги в этом году предполагается снизить, многие не верят, что эта мера способна кардинально исправить положение. Тем более что вместе со снижением налогового бремени предусматривается ликвидация ряда социальных льгот.

Однако вышеперечисленные проблемы кажутся мелкими и незначительными на фоне почти катастрофической ситуации на рынке труда. При общем уровне безработицы в 18% в нескольких воеводствах количество вынужденных домоседов составляет более 29%, а в ряде повятов эта цифра достигает 35%. Наибольшие трудности в поиске места работы испытывают молодые люди в возрасте от 18 до 24 лет. Это чаще всего выпускники школ и вузов, которые без опыта работы практически не имеют шансов трудоустроиться по специальности. Невозможность найти работу в своем городе побуждает многих людей искать альтернативный заработок за рубежом: в 2001 году около четверти миллиона поляков легально работали в сельском хозяйстве и сфере обслуживания Испании, Голландии, Греции и других европейских стран. По неофициальным данным, летом 2002-го до миллиона польских граждан выехали за границу на работу, в большинстве случаев нелегально.

Число безработных угрожает стать критическим, и главная тому причина — несовершенное трудовое законодательство, которое со времен Польской Народной Республики подверглось лишь незначительной модернизации. Отчисления на всевозможные виды страхования и фонды социальной защиты, которые взвинчивали стоимость труда, неуклонно росли с начала девяностых, и на рубеже тысячелетия достигли 86% заработной платы. Не идут на пользу рынку труда и до крайности усложненные правовые отношения между работодателем и работником. В Польше сложилась парадоксальная ситуация: тогда, как почти каждый пятый поляк сидит без работы, в польской экономики заняты десятки тысяч нелегальных рабочих из стран Восточной Европы и Азии.

Правительство, несмотря на свою декларируемую левизну, еще весной 2002 года попыталось провести либерализацию трудового законодательства с целью придания рынку труда большей эластичности и снижения стоимости труда. Однако традиционно сильные польские профсоюзы, в частности самая влиятельная «Солидарность», насчитывающая сегодня около миллиона членов, вывели на улицы Варшавы более ста тысяч рабочих. В некоторых городах дело дошло до столкновений с полицией. Профсоюзные лидеры угрожают массовыми забастовками. Крупная акция протеста состоялась 26 апреля в Варшаве, когда на улицы вышло до сотни тысяч сторонников существующего трудового права. И хотя в первом полугодии 2003 года некоторые внесенные в трудовое законодательство изменения все же начали действовать, ситуация на рынке труда кардинальным образом не изменилась. На следующий год прогнозируется по сравнению с нынешним даже небольшой (0,2%) рост безработицы.

«Лучшее средство от кризиса — ноги»

Именно такое мнение можно услышать по поводу тенденции, наблюдающейся в польском деловом мире. Пока на шумных улицах и в тиши кабинетов продолжается битва, предприниматели по-своему реагируют на несовершенство налогов и дороговизну труда. Стремясь повысить прибыльность своих детищ, наиболее расторопные бизнесмены переносят производство на восток — в Китай и республики бывшего СССР. Нынешние польские инвестиции носят ситуативный характер: они вызваны не естественными причинами концентрации капитала, а ухудшением конъюнктуры. Между тем многие польские предприятия остаются на диком Востоке всерьез и надолго, создают новые рабочие места и, что немаловажно, протаптывают инвестиционные тропы для «тяжеловесов» — европейцев и американцев.

Одним из направлений польской инвестиционной активности является Украина. В нашей стране уже начали работу польские фабрики по производству мебели, автомобильных кресел, жалюзи, елочных игрушек и т.д. Предприятия с польским капиталом не составляют конкуренции украинским предпринимателям и в основном не стремятся захватить местный рынок — до 90% их продукции отправляется на экспорт в страны ЕС или обратно в Польшу. Предприниматели с берегов Вислы привозят с собой современные производственные линии, обеспечивают украинским гражданам приличные (по украинским же меркам) зарплаты. Впрочем, по данным украинского Кабинета министров, на сегодняшний день объем польских вложений в экономику Украины составил около 133 миллионов долларов — цифра не очень-то впечатляющая. Тем более что несоизмеримо более далекая от поляков и не особенно любимая ими Россия уже привлекла в свою экономику свыше 100 миллионов долларов польских инвестиций.

Из кризиса польской экономики Украина может извлечь очень полезные уроки и вполне реальную прибыль. Наша страна имеет потенциальные возможности претендовать на львиную долю польских инвестиций, гораздо большую, чем та, которую имеет ныне. Западные регионы Украины, традиционно связанные с Польшей мощными культурными отношениями, могли бы стать наиболее приемлемой альтернативой для польского предпринимателя, решившегося на вывоз капитала за рубеж. Но для этого необходимы очень решительные, принципиальные и своевременные шаги по улучшению инвестиционного климата хотя бы в нескольких областях. Однако разве есть дело украинским властям до каких-то там польских инвесторов, когда на носу предвыборная кампания?

Последние 15 лет польской истории — поучительный пример того, что залогом успеха любых экономических преобразований является последовательность действий. Рыночная экономика не может эффективно развиваться, если законодательство и налоговая система не приведены в соответствие с требованиями рынка, а убыточные отрасли поддерживаются на плаву лишь административными мерами. Нерешительность и традиционное славянское желание усидеть одновременно на двух стульях могут привести лишь к неуклонному обострению социальных и экономических проблем.

И самое главное. Серьезные экономические проблемы, коснувшиеся сегодня польской экономики, рано или поздно будут преодолены. Вступая в Объединенную Европу и принимая соответствующие обязательства по реформированию хозяйства, Польша делает шаг на стезю, которая должна вывести её из кризиса. За судьбу Польши можно не беспокоиться: правящая элита этой страны, не занятая перетаскиванием собственности из одного кармана в другой, консолидирована вокруг идеи возрождения нации в единой семье европейских народов. И правые, и левые отцы отечества отдают себе отчет в том, что лишь стабильное развитие государства может обеспечить процветание и уважение им самим. Осознает ли это украинский политикум? Вопрос скорее риторический.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме