ПЕСНЬ О ДЕМОКРАТИЧНОМ АДМИНРЕСУРСЕ

Вдобавок ко всем прочим, накануне выборов в стране возникла серьезная «языковая» проблема. Стоит высказать предположение о том, что результаты всенародного волеизъявления могут быть сфальсифицированы, и твои слова прозвучат как признание в нелюбви к своей стране, чей светлый образ ты порочишь. Попытайся признать «наметившийся прогресс в процессе демократизации выборов» — и это будет расценено не иначе как желание «подыграть властям в их неуемном стремлении к эксплуатации административного ресурса». Слова и понятия начинают приобретать ранее не свойственные им значения и смыслы, и из диалогов исчезают последние остатки рационального, полностью уступая место эмоциям. Оно, с одной стороны, и понятно — предвыборные страсти никак не способствуют хладнокровию и невозмутимости. Но с другой стороны, именно в такие ответственные моменты как никогда важно сохранять эти замечательные качества. Чтобы не ошибиться. И если это не в силах самих участников предвыборной гонки, то было бы неразумно пренебрегать помощью независимых наблюдателей… Ну, не надо сразу криво усмехаться, дескать, знаем мы эту независимость, взращенную на деньги заокеанских спонсоров.

Лучший способ решения «языковой» проблемы — разговаривать языком фактов. Именно они лежат в основе результатов наблюдений всевозможных мониторинговых организаций, которые уже составили примерную картину выборов-2002. Знакомясь с ними, можно уже сегодня, за два дня до голосования, сделать выводы об основных особенностях нынешней кампании.

Несмотря на глубокую уверенность украинских властей в желании Запада представить избирательный процесс в Украине как воплощение недемократичности и непрозрачности, трудно не заметить почти единодушное мнение зарубежных экспертов: по сравнению с прошлыми выборами нынешние выглядят все же более демократично. Правда, это вовсе не означает, что степень административного давления в этот раз была ниже. Скорее наоборот, оно усилилось. Однако приобрело столь изощренные формы, что обнаружить его невооруженным глазом постороннего наблюдателя стало несколько труднее. Урок «кассетного скандала» не прошел для украинских властей даром: под пристальным вниманием они научились сохранять хотя бы видимость соблюдения правил приличия. Это, должно быть, и повлияло на общую тональность отчетов мониторинговых структур, в которых вызванная желанием не пройти мимо чахлых ростков демократии констатация «наметившегося улучшения», «более широкого доступа» и «более высокого уровня партнерства» сопровождается многочисленными «но».

На выборах у СМИ нет выбора

Так, в предварительном отчете комитета «Рівність можливостей» и ассоциации «Спільний простір», с 1 октября прошлого года по 23 марта нынешнего занимавшихся мониторингом освещения избирательной кампании в СМИ, говорится о том, что в этот раз избирателям был предоставлен больший доступ к информации о ходе выборов, об их процедуре, особенностях предвыборных программ и взглядах кандидатов. Да и сами кандидаты оказались в более выигрышном положении по сравнению с кампанией-98, а нынешнее избирательное законодательство в части «СМИ и выборы» — более совершенном. В то же время роль средств массовой информации не назовешь достаточной для того, чтобы 31 марта граждане сделали осознанный выбор. Основная причина — крайне малое количество не зависимых от власти и зависимых от граждан СМИ. Некоторая степень прогрессивности закона была нивелирована наличием в нем ряда положений, ставящих под сомнение демократичность принципов и усложняющих механизм его выполнения.

Появляется еще один повод порадоваться достижениям в области свободы слова: было зафиксировано меньше случаев наглого давления на журналистов, использования для этого криминальных методов и всяческих органов власти. Но и он исчезает, если учесть усилившееся влияние на редакционную политику со стороны органов власти и хозяев газет и телеканалов. Они, по всему видно, также не теряли время зря. Из активного информационного процесса за последние четыре года постепенно исчезли те, на кого нужно было бы давить. «Грамотная» кадровая политика наших медиа-магнатов создала благодатную почву для возникновения идиллической картинки в каждом подведомственном им журналистском коллективе под названием «Мы все как один одобряем… (или «осуждаем», в зависимости от каждой конкретной ситуации)».

Зачистка информационного поля от тех, кто бы мог нарушить идиллию, привела к тому, что украинские журналисты разделились на две группы. Представители первой из них, воодушевленные отличными условиями труда и не менее прекрасным уровнем зарплаты, о чем бы ни шла речь в их материалах, всегда выводят одну мысль: «Светит солнце, и спасибо за это Президенту (олигархам, власти, партиям власти)». Главная же тема других: «Идет дождь, и виноват в этом Президент (олигархи, власть, партии власти)». Представители отряда пишущих и снимающих, способные проявлять признаки объективности и уравновешенности, становятся персонажами «красной книги».

Отдельное слово о политических дебатах. Возникшее на старте предвыборного марафона опасение по поводу возможного отсутствия этого традиционного спутника выборов на Западе завершилось вздохом облегчения, когда стало известно о намерении телеканалов все же организовать их, и перешло затем в глубочайший выдох разочарования. Дабы не увлечься эмоциями, что неизбежно при воспоминании об отдельных телепередачах, обратимся к сухому изложению фактов все в том же отчете комитета «Рівність можливостей»: «Политические дебаты во время избирательной кампании 2002 года использовались значительно активнее, однако их формат, процедура подбора приглашенных, смещение акцентов с обсуждения программ на личности политиков, а в отдельных случаях предвзятость ведущих усложняли получение избирателями информации, достаточной для принятия осознанных решений».

Мониторившие СМИ контролеры подтверждают то субъективное ощущение, которое возникло за это время у многих телезрителей. Освещение выборов носило преимущественно так называемый реактивный характер. Как в информационных сообщениях, так и в аналитических материалах журналисты руководствовались информационными поводами, создаваемыми самими субъектами избирательного процесса, становясь таким образом непосредственными участниками выборов на стороне той или иной партии, того или иного кандидата. Присутствует в отчетах и доказательство распределения симпатий со стороны основных национальных телеканалов среди партий и блоков. Наибольшую порцию информации в негативной тональности в свой адрес получила КПУ (12 052 секунды), блок «Наша Украина» (10 127 секунд) и СПУ (3 980 секунд).

Вместе с тем факт остается фактом: служебное положение участников предвыборного марафона, позволявшее им «светиться» на телеэкранах под благовидным предлогом выполнения своих непосредственных обязанностей («Народ в праве знать о том, чем занимаются их «слуги»), существенно повлияло на дисбаланс, наблюдавшийся при освещении предвыборной деятельности кандидатов. «Больше всего таких случаев, — говорится в отчете комитета «Рівнисть можливостей», — было зафиксировано в отношении блока «За единую Украину!».

А вот с утверждением о том, что, по сравнению с 1998 годом, существенно сократилось количество заказных материалов и откровенного компромата, можно поспорить. Просто мастерство их подготовки и подачи успело настолько усовершенствоваться, что вычленить «заказуху» из общего информационного потока почти невозможно. Более того, абсолютно бесперспективно, когда общий поток носит сугубо заказушный характер. Да и не нужно, как уже было отмечено выше, что-либо заказывать журналистам, работающим в коллективе, который и без того функционирует по принципу одного большого стола заказов.

Кому реклама — мама, кому — мачеха

Действующий закон о выборах в прах разнес коммерческие ожидания отечественных СМИ. Ограничения предвыборных фондов и оговоренный законом запрет на принятие политической рекламы без заключенного договора между СМИ и избирательным фондом, привели к ощутимому недополучению в первую очередь телевизионными каналами денег за время предвыборной кампании. Утраченная выгода есть и у печатных СМИ. Например, «ЗН» отказом ответила на предложения, совокупная сумма которых составила без малого 300 тыс. грн.: субъекты избирательного процесса стремились попасть на страницы газеты без рубрики «На правах рекламы» и расплатиться не фондовскими средствами. Однако не все СМИ были столь щепетильны. Были разработаны методы, позволяющие обходить закон, как бы не нарушая его. Например, штаб субъекта выборов заключает договор с каналом, согласно которому рекламные ролики должны выходить в четко обозначенное время. В случае изменения места ролика в сетке вещания канал денег не возвращает, а пять раз прокручивает ролик бесплатно. Штрафные санкции подобного рода позволяли по взаимной любви и согласию увеличивать объем рекламы. И этот способ, поверьте, не единственный.

Вместе с тем закон о выборах определил четкие показатели, отслеживая которые можно сделать заключение о том, был ли партией или блоком, а также мажоритарным кандидатом превышен избирательный фонд. Все средства массовой информации имели право предоставлять рекламное время и место только по тем расценкам, которые ими же были переданы в ЦИК. Четко оговорен был и избирательный фонд, для партий и блоков составивший 2 млн. 550 тыс. гривен. Системный мониторинг теле- и радиоэфиров, также ряда центральных изданий позволил коалиции гражданских организаций «Свобода выбора» подсчитать затраты каждой партии и блока на рекламу и впоследствии сравнить их с дозволенными фондами. С проведенным анализом наблюдатели в официальном порядке ознакомили Михаила Рябца, которого, по мнению «Свободы выбора», не должны были оставить безучастным следующие данные: «На основании указанной методики подсчета и имеющихся документов по состоянию на 24 марта 2002 года наша организация отследила объем трат, превысивших установленную законом черту на ведение предвыборной кампании следующих субъектов избирательного процесса:

1. Социал-демократической партии (объединенной) на сумму 9 900 253 грн.

2. Партия «Жінки за майбутнє» на сумму 5 461 084 грн.

3. Партия зеленых Украины на сумму 3 216 835 грн.

Эти данные свидетельствуют о том, что значительное, а иногда многоразовое превышение затрат, позволенных законодательством Украины лишь по одному показателю — рекламе в СМИ, не может считаться незначительным нарушением в ходе избирательного процесса. Обращаем ваше внимание на то, что к выше приведенному перечислению субъектов избирательного процесса относятся партии (блоки), в поддержку которых транслировалась или размещалась лишь прямая политическая реклама с использованием их названий и/или графических логотипов. Также просим обратить внимание на то, что эти данные не включают шестидневный период до дня выборов, в течение которого указанные показатели значительно вырастут».

Мы же в свою очередь заметим, что закон не дает четкого определения, что считается политической рекламой. Нужно отдать должное технологам СДПУ(о), разбившим роликовую кампанию партии на явно прямую и, скажем так, спорную рекламу. По подсчетам «Свободы выбора» прокат сериала «2002 — год социал-демократии» должен был обойтись заказчикам (по официальным данным фонда «Основные ценности») в 1 млн. 301 тыс. 024 доллара США (в гривнях без малого 7 миллионов). В рекламном ролике «Нашей газеты+» — партийного издания СДПУ(о) — присутствовали логотип и название партии. На нее было потрачено 452 тыс. 559 долларов. Прямая же реклама СДПУ(о) обошлась в 107 тыс. 332 доллара. Словом, суммарно на социал-демократов сработала реклама стоимостью почти в 10 млн. гривен. Однако определить, являлась ли реклама партийной газеты рекламой партии, идея социал-демократии — прямой рекламой СДПУ(о), сможет, пожалуй, только суд. Если подобное рассмотрение состоится, то от вердикта судей будет зависеть, нарушила партия законодательство или нет.

Примерно та же ситуация и у Партии зеленых. Отсутствие четкого водораздела между рекламой социальной и партийной дает возможность политическим экологам выйти сухими из воды. Зачислять ли в прямую рекламу патронат над определенными программами? Например, над «Последним героем» и сериалом, нынче демонстрируемым на «1+1»?

А вот с «Жінками за майбутнє» сложнее. У них практически вся агитационная продукция является прямой рекламой, о чем неоднократно предупреждали доброжелатели отцов–основателей партии.
3 млн. 216 тыс. 853 грн. — это показатель, говорящий о средствах партии, но одновременно он же способен поставить под сомнение щепетильность в соблюдении норм законодательства.

«Зеркало недели» обратилось к Центризбиркому с просьбой прокомментировать результаты мониторинга трат на рекламу НПО «Свобода выбора». К сожалению, ЦИК оказался не готовым высказаться по этому поводу.

В свою очередь упомянутая неправительственная организация связалась с Международным олимпийским комитетом по поводу рекламного сопровождения Олимпийских игр блоком «За Единую Украину!». МОК дал четкий ответ: политические силы не имеют права рекламировать себя на фоне Олимпийских игр. Официальными спонсорами Олимпиады являются крупные коммерческие фирмы. В конкретном случае — «Самсунг». Поступления от рекламы распределяются между МОК и олимпийскими комитетами стран со слабой экономикой, а политическое паразитирование на мускулистом теле Олимпийских игр приводит к крупным скандалам. Как например, это уже было в Словакии.

Суд да дело

Оценить всю степень влияния на ход выборов со стороны судебной власти нам только предстоит. Поскольку, как полагают эксперты, основной вал судебных разбирательств ожидается уже после акта всенародного волеизъявления и оглашения его результатов. Однако уже сегодня о третьей власти можно говорить не просто как о полноправном участнике выборов, а как о весомом факторе, сказывающемся на раскладе политических сил в обозримом будущем. Ведь от решений служителей Фемиды чаще всего зависело участие в выборах или снятие с регистрации отдельных кандидатов и целых партий и блоков. При этом, как заметил в интервью «ЗН» глава правового парламентского комитета Александр Задорожний, ситуация осложняется тем, что закон о выборах детально регламентирует собственно процесс выборов в последний день, а все то, что предшествует ему, дает возможность с помощью принятия или непринятия судебных решений влиять на политические расклады. Подвести под суд сегодня очень просто любого кандидата. К примеру, достаточно напечатать листовки с его предвыборной агитацией и не поставить на них выходные данные. У жертвы, утверждает Александр Викторович, нет никаких процессуальных возможностей доказать, что это провокация против него. В законе не определено, кто и каким образом расследует и устанавливает факт. Несовершенство закона о выборах, отсутствие прописанных механизмов по ряду процедур значительно повышает значение судебной власти.

То же самое касается и невозможности обжаловать принятое судом решение. Вписанная в Гражданско-процессуальный кодекс статья 243, гласящая, что вынесенное судом решение (касательно избирательного процесса) является окончательным и обжалованию не подлежит, была рассчитана на скоротечность выборов, которая не позволяет разворачивать долгосрочные тяжбы с апелляциями пересмотром дела в судах различных уровней. Правда, по словам г-на Задорожного, депутаты, две трети которых превратились в участников предвыборных баталий, успели осознать всю опасность такого положения и в последний сессионный день проголосовали за изменения в ГПК. Но в силу они пока не вступили, поскольку Президент подписывать закон об изменениях почему-то не торопится.

За особенностями поведения судебной власти в ходе выборов был призван наблюдать Фонд региональных инициатив «Общественный мониторинг нарушений прав субъектов избирательного процесса». Он же занимался предоставлением правовой помощи по защите нарушенных прав участников выборов. Одним из наиболее распространенных нарушений, по мнению руководителей проекта, являлся отказ в регистрации кандидатов в депутаты всех уровней. Обращения за восстановлением справедливости в суд, как свидетельствует практика, не всегда заканчивались торжеством оной. Чаще всего от этого страдали те, кто решил баллотироваться в местные, сельские и поселковые советы, а также в мэры больших городов. Частыми также были случаи попыток снять с пробега уже зарегистрированных участников. И хотя в данном случае до суда не дошло, удержаться от рассказа о нем, как об одном из наиболее курьезных, сложно. В окружную избирательную комиссию №164, что в Тернополе, поступило письмо из налоговой администрации, в котром указывалось, что кандидат в депутаты от «Нашей Украины» Иван Стойко не задекларировал квартиру своей дочки Стефании Стойко. Удивлению кандидата не было предела: дочерей у него отродясь не было. Но документ пришел далеко не из второразрядной инстанции, оставить без внимания его было нельзя, да и снятием с регистрации можно было поплатиться. По указанному адресу кандидат нашел свою «родственницу»: да, ее звали Стефания Стойко, вот только с возрастом неувязочка вышла — «дочь» оказалась старше «папы» на 15 лет.

По мнению Александра Задорожнего, наблюдая за действиями судебной власти во время избирательной кампании, можно сделать три основных вывода. «Во-первых, местные суды на уровне районов и областей непрогнозируемых решений не выносили, и очевидно и ясно, что судебная система местного уровня существенно подвержена влиянию местной административной власти.— считает народный депутат. — Как засвидетельствовала практика, позиция районного или областного руководства почти всегда определяет содержание того или иного судебного решения. Непредсказуемые вещи начинаются, и это уже второй вывод, когда судебное решение оказывается в компетенции Верховного суда. Глубокого анализа в этом смысле заслуживает решение ВС по восстановлению в списке кандидатов лидера партии «Яблуко» Михаила Бродского. Интересная ситуация: из информированных источников известно, что первое лицо государства очень болезненно отреагировало на это. Однако воздействовать на ситуацию либо протестом прокуратуры, либо другими механизмами, которые были легитимны до конца срока действия переходных положений Конституции, было невозможно. Третий тезис: именно выборы подчеркнули необходимость и важность определения, куда дальше пойдет Верховный суд. В этом смысле интересно проследить, как развиваются взаимоотношения лидера партии «Едність» и главы Верховного суда (Виталий Бойко входит в первую пятерку избирательного списка партии, возглавляемой Александром Омельченко. —
О. Д.). Очевидно, что они несколько охладевают. Тем более что надежды на победу партии на выборах очень иллюзорны. Соответственно, возрастают надежды на укрепление руководства ВР в своем стремлении к независимости от тех или иных политических сил». От себя остается добавить, что ко времени президентских выборов Верховный суд будет возглавлять уже не нынешний его председатель Виталий Бойко, которому осенью нынешнего года, когда ему исполнится 65 лет, придется покинуть свой пост. А потому укрепление Суда в своей незаангажированности и аполитичности, к сожалению, не гарантирует этих качеств ему и в дальнейшем.

Пропустите мужчину в интересном служебном положении

Комитет избирателей Украины, проводивший мониторинг на предмет нарушений закона о выборах в течение всей кампании, сделал на днях единственный утешительный вывод. Под конец процесса участились случаи привлечения к суду нарушителей и наказаний за них в виде предупреждений и снятия с регистрации кандидатов. Правда, поскольку, как уже говорилось, возможности обжаловать подобные решения у наказанного нет, не исключено, что не все наказания справедливы. Наиболее частое нарушение, с которым КИУ столкнулся на этих выборах, — это использование служебного положения для агитации. Произрастает оно, по мнению главы комитета Игоря Попова, из общей для страны проблемы — коррупции. Если те или иные лица в период между выборами используют свое служебное положение для решения своих личных выборов, то было бы наивно ожидать, что перед выборами они не бросятся использовать его для влияния на избирателя.

— Игорь, кого бы вы назвали лидером по использованию служебного положения?

— Лидеры — чиновники. Сами политические силы оказались настолько слабыми, что сравнивать их деятельность нет смысла. Партии оказались неготовыми кадрово, организационно, они не смогли на должном уровне принять участие в формировании избирательных комиссий. Аппарат же, который тоже не совершенен, смог делегировать своих «бойцов» для решения избирательных задач.

— Но ведь партии «Чиновничий аппарат» в списках участников избирательного марафона нет. В пользу каких блоков и партий это пресловутое служебное положение использовалось?

— В основном это проправительственный блок. Но это естественно. Было бы наивно надеяться, что люди, находящиеся при власти, так быстро ее отдадут. Иногда странно слушать заявления оппозиции, которая жалуется на то, что ей не отдают власть. Власть не отдают. Ее нужно брать самим.

— Но тогда бы представители оппозиции оказались в числе тех, кого вы обвиняете в нарушении избирательного законодательства?

— Можно все делать в рамках закона. Мы немного отвлекаемся от темы. Но я хотел бы заметить: если появляется идея и лидер, которые завоевывают массовые симпатии, то никакой админресурс и никакие деньги не могут проявлению этих симпатий помешать. Яркий пример тому — популярность Ющенко и его блока.

— И все-таки, можно поподробнее о лидерах рейтингов нарушителей? Кто они?

— Масса примеров — в наших отчетах. Я бы сказал, по субъективным оценкам, процентов 70-80 граждан Украины, в подчинении у которых находятся другие граждане, обладающие правом голоса, разъясняют своим подчиненным, как нужно голосовать.

— Каким образом вы квалифицируете нарушения? Несовершенство закона о выборах дает повод для неоднозначного толкования ряда его положений. И при возникновении спорных ситуаций последнее слово остается за судом. Не боитесь ли вы, говоря о нарушениях и нарушителях, быть обвиненными в перебирании на себя судебных функций?

— Наиболее многочисленная группа проблем — это технологические нарушения, то есть нарушение процедуры выдвижения, процедуры агитации и процедуры голосования. Нарушение конкретных статей избирательного законодательства, за которое по новому закону предусмотрено конкретное наказание или конкретный механизм решения этих проблем. Это легче всего. Но гораздо сложнее бороться с общими проблемами. Так, использование служебного положения хоть и упоминается в законе о выборах, но доказать факт такого нарушения трудно, наблюдается оно повсеместно, судебная власть часто не готова реагировать на жалобы по поводу таких нарушений. И поэтому бороться с этим явлением можно, но победить его быстро и окончательно — вряд ли.

— Каковы, исходя из вашего анализа, самые «кричащие» недоработки закона о выборах?

— В первую очередь они касаются признания выборов недействительными и снятия кандидатов с регистрации. К сожалению, решение районного судьи считается сегодня окончательным. Фактически выборы в округе могут быть признаны недействительными решением одного лица — судьи районного суда. Естественно, можно предположить, какие механизмы воздействия на этого человека могут быть применены. Я думаю, в законе о выборах нужно предусмотреть несколько инстанций обжалования подобных решений.

Необходимо усовершенствовать механизм формирования избирательных комиссий. Поскольку несовершенство существующего привело к тому, что множество участковых избирательных комиссий остаются несформированными за несколько дней до выборов.

— Наиболее благодатной почвой для применения административного ресурса являются места лишения свободы. Являются ли они объектом внимания вашего Комитета?

— Естественно. И сейчас мы изучаем ситуацию там. И в день выборов мы постараемся отправить своих наблюдателей во все подобные учреждения. 180 тысяч заключенных у нас сегодня имеют право голоса. Уже сейчас можно утверждать, что все они не проголосуют за какую-то одну партию. Потому что система децентрализована, и лица, имеющие влияние на каждое конкретное исправительно-трудовое учреждение, вступали в переговоры с представителями различных политических сил. Приказом из Киева, не подкрепленным материально, нельзя будет решить вопрос о целенаправленном волеизъявлении вех этих людей. Словом, реально каждое учреждение будет голосовать так, как договорятся люди, которые на него влияют, с местными политическими силами. Централизованную систему, по нашим наблюдениям, построить не удалось. Административная рекомендация сверху перебивается конкретной договоренностью, возможно, подкрепленной материально, на местах.

— Какие наиболее распространенные нарушения, по вашим прогнозам, ожидаются во время голосования?

— Уже сейчас большая проблема с «мертвыми душами». Во многом она обусловлена элементарной халатностью при подготовке списков избирателей: очень часто они не корректировались со времен прошлых выборов, и в них остались умершие или уехавшие. Но во многих случаях наблюдается и умышленное искажение данных: где-то приписывается по несколько многоэтажных домов или «воскрешаются» граждане, умершие 10—20 лет назад. За них будут пытаться голосовать либо, в случае непонравившихся кому-то результатов, ставить вопрос о признании выборов недействительными на основании обнаружения в списках избирателей неверных сведений.

Кроме того, тревогу вызывает давление на членов избирательных комиссий. Все больше приходит информации об исключении членов избиркомов, и как правило, в каждом определенном округе исключают представителей определенных политических сил. Есть опасения, что в определенных округах на части участков будут выдавлены представители неугодных политических сил, и комиссия сможет договориться о подтасовке результатов выборов.

— Что вы намерены предпринять для предотвращения нарушений?

— Сегодня у нас работают снабженные транспортом и мобильной связью представители в каждом из 225 округов, которые нам регулярно поставляют информацию. В день выборов мы планируем забросить на участки 24 тысячи человек, которые будут «отзваниваться» о наиболее вопиющих нарушениях. Но их главная цель — упреждать возможные нарушения, они будут заполнять определенные формы, которые утром сдадут сюда, в центр.

— Каким образом вы собираетесь потом использовать всю собранную и систематизированную информацию о нарушениях?

— Один, более академический, способ применения результатов нашей работы — разработка поправок к закону о выборах. Другой, более прикладной, — собрать копии протоколов, чем больше, тем лучше. И поскольку есть определенные опасения, что в некоторых случаях данные протоколов будут изменены во время их транспортировки, свои копии, которые мы надежно прячем, мы сможем предоставить в случае возникновения споров судебным инстанциям или субъектам спора. Мы уже имеем подобный опыт со времен прошлой избирательной кампании, когда команды кандидатов, баллотировавшихся в 221-м столичном округе, имевшие протоколы с отличающимися друг от друга результатами голосования, буквально охотились за нашими копиями. В итоге мы передали их в ЦИК.

— Скажите, а вы не боитесь, что предоставляемые в ваших отчетах сведения о нарушителях избирательного законодательства могут послужить основанием для подачи на вас в суд со стороны тех, кого вы «обижаете»?

— Любой факт, который попадает в наш отчет, мы проверяем по нескольку раз. И он подтверждается либо письменными показаниями свидетелей, либо публикациями в СМИ, либо аудио- и видиозаписями. Поверьте, мы получаем гораздо больше информации, но в официальные отчеты попадает только то, что подтверждено.

В Комитете избирателей Украины убеждены: нарушения, допущенные в ходе агитационной кампании, при организации работы избирательных комиссий, а также предполагаемые нарушения в день голосования могут быть использованы для обжалования результатов выборов во многих округах. По сведениям КИУ, уже сейчас в штабах некоторых кандидатов готовятся к подобным сценариям. Так что окончательную и полную картину выборов-2002 можно будет лицезреть уже после 31 марта. Какие тона — мрачные или радужные — в ней будут преобладать, зависит не столько от «художников»-наблюдателей, сколько от «натурщиков», с которых произведение пишется.

Сегодня последний день агитации, послезавтра — день голосования. В каком жанре будет изображена страна на картине, выставленной на показ в понедельник, — большой вопрос. Остается надеяться, что это будет не натюрморт.