Переворот без революции

Поделиться
Президент Украины Виктор Янукович создал рабочую группу по вопросам реформирования уголовного судопроизводства...

Президент Украины Виктор Янукович создал рабочую группу по вопросам реформирования уголовного судопроизводства. Об этом говорится в указе президента от 17 августа, обнародованном на сайте главы государства. Рабочая группа создана с целью подготовки согласованных предложений по реформированию уголовного судопроизводства, надлежащего обеспечения соблюдения конституционных прав граждан и внедрения общепризнанных международных демократических стандартов в этой сфере, обеспечения выполнения обязательств Украины перед Советом Европы. Руководителем группы назначен министр юстиции Александр Лавринович, секретарем — замглавы администрации президента Украины, руководитель Главного управления по вопросам судебной реформы и судоустройства Андрей Портнов.

Рабочей группе поручено в трехмесячный срок подготовить и подать предложения по усовершенствованию законодательного регулирования уголовного судопроизводства. О грядущих переменах в этой области «ЗН» попросило рассказать Андрея Портнова.

— Андрей Владимирович, каковы приоритеты деятельности рабочей группы и чего ожидать от реформы уголовной юстиции в обозримом будущем?

— Глава государства подписал указ, создал рабочую группу и доверил возглавить ее людям, не являющимся представителями правоохранительных органов. Это очень важно и свидетельствует о том, что президент хочет провести эффективную реформу в этом секторе. Глава государства исходит из следующего: уже 15 лет существуют публичные обязательства Украины перед ПАСЕ, касающиеся реформы уголовной юстиции и законодательства о прокуратуре. На одной из последних встреч в Страсбурге Виктор Янукович пообещал, что до мая следующего года, когда Украина будет председательствовать в Совете Европы, мы закроем свои долги. Главным долгом в этом плане является Уголовно-процессуальный кодекс, и глава государства обозначил это для нас как приоритетное направление.

Второе, что интересует сегодня общество, а также европейских и украинских экспертов, — какой путь мы сегодня выберем. Тот, который задекларирован парламентом, где зарегистрирован проект закона «О прокуратуре», или предлагаемый Европой. Могу с уверенностью сказать, что нами не будет поддерживаться законопроект, зарегистрированный в парламенте.

— Будет разработан новый?

— Да, создадим новый законопроект. В его основу будет положен законопроект, разработанный Министерством юстиции Украины и базирующийся на основных европейских принципах.

Прежде чем глава государства подписал соответствующий указ, шла экспертная дискуссия на уровне высшего политического руководства государства, с участием руководителей силовых ведомств. После этого мы осуществили аналитическое исследование. Проанализировали, сколько людей находятся у нас за решеткой без приговоров суда с нарушением процессуальных сроков. Нужно ли нам такое количество людей в тюрьмах? Откуда берется такое количество дел, которое отправляется на доследование? Почему у нас всего один процент оправдательных приговоров (в Европе он составляет 30—40%) и почему мы их боимся? Нужно ли нам столь частое применение такой меры пресечения как лишение свободы? Нужен ли нам прокурор в нынешнем статусе — кабинетный прокурор, бюрократ, собирающий папки документов, но реально не отвечающий за расследование от начала до конца. Нужен ли нам слабый судья? Нужен ли нам слабый адвокат, лишенный законодательной возможности одинакового доступа к доказательной базе наравне с представителями обвинения…

В результате этого анализа мы увидели, что у нас есть некоторые правоохранительные органы, создающие видимость борьбы с экономическими преступлениями, у которых всего один процент дел заканчивается обвинительным приговором. Правоохранительный орган, целесообразность существования которого является дискуссионной, получает санкции на прослушивание телефонных разговоров и другие ограничения конституционных прав граждан, а из 100 возбужденных уголовных дел обвинительным приговором заканчивается одно. Да и то человек выходит по амнистии. То есть закономерен вопрос целесообразности такого уголовного преследования. В связи с этим главой государства поставлены две основные задачи: совершивший преступление должен быть привлечен к юридической ответственности, а тот, кто не виновен, не должен быть осужден.

Мы задались таким вопросом: сколько уголовных дел приходится на единицу населения? Как бы странно это ни звучало где-нибудь в цивилизованном государстве. Можно с уверенность утверждать: количество уголовных дел, по которым не только нет приговора суда, но вообще нет дела в суде, немногим меньше, чем количество взрослого населения в нашем государстве. Это значит, что по так называемым фактовым уголовным делам (возбужденным по факту преступления, а не в отношении конкретного лица. — Ред.) можно иметь реальное влияние практически на любого человека и поставить его в зависимость от государственной машины, конкретного чиновника-правоохранителя.

— Вы против фактовых дел вообще или в нашем исполнении?

— По новой европейской модели возбуждаются именно фактовые дела. Однако фактовых дел в том виде, в котором они существуют у нас сейчас, быть не должно. Должна существовать определенная тайная часть следствия. Но с того момента, когда прокурор готов предъявить документы в суд, начинается отсчет разумного срока, который не должен превышать шести месяцев. С этого момента адвокат и прокурор должны получить совершенно одинаковый доступ к доказательной базе, одинаковое право на ознакомление с материалами дела, ведения допросов, сбора доказательств, проведения экспертиз и т.д. Они должны быть максимально уравнены в правах, и это обеспечит реальную состязательность процесса. Это краеугольное положение, базовый принцип, на который будет нанизываться все остальное. Условно говоря, в процессе появится два адвоката: один — на стороне защиты, второй — на стороне обвинения.

— Вы готовите радикальные изменения, касающиеся досудебного следствия?

— Революции не будет, мы считаем, что правоохранительные органы должны развиваться эволюционным путем. По нашей новой идеологии, следствием, осуществляемым правоохранительным органом, руководит прокурор. Он станет процессуально независимой фигурой и фактически руководителем следствия начиная с первой, тайной стадии расследования и заканчивая сопровождением дела в суде. И все это будет осуществлять один прокурор по каждому делу, а не 10, как сейчас. Следователи во всех органах останутся и будут заниматься сбором доказательств.

У нас есть наиболее резонансные дела, фигурантов которых знает вся страна. И население убеждено в их виновности. Эти люди очень давно помещены в места лишения свободы, их неоднократно показывали по телевизору. У кого-то в кабинете нашли миллион, где-то речь идет об убийстве. Почему до сих пор не начато рассмотрение дела по существу в суде? Почему до сих пор непонятно, если говорить с юридической точки зрения, виновны они или нет? Где приговоры? Так вот, в процессе реформы мы должны избавиться от этой стадии, на которой следователи и прокуроры день и ночь работают над тем, чтобы найти основания для возбуждения уголовного дела. Уголовное дело должно возбуждаться быстрее — с момента, когда появилась соответствующая информация. Прокурор должен дать поручение следователям собирать доказательства, и с этого момента прокурор должен полностью обеспечить руководство следственными действиями и в результате передать дело в суд. Это означает, что, например, дела, которые мы называем сегодня резонансными, по новой нашей идеологии уже давно были бы в суде. Это будет самым главным достижением.

— То есть процедура возбуждения уголовного дела будет проще?

— Конечно. Закон будет предусматривать кратное уменьшение бюрократических процедур на всех стадиях, начиная с тайной, оперативно-розыскной. Это коснется и ограничений конституционных прав граждан, по санкции суда, конечно.

— А вы не боитесь, что это сильно скажется на качестве материалов уголовных дел, которые будут затем разваливаться в судах?

— Так это хорошо. Потому что будет четко видно, какой прокурор отвечает за какое дело, и можно будет делать соответствующие выводы. И таким образом в результате реформы мы получим более интеллектуального прокурора. Прокурора, не зависимого от своей иерархической вертикали, от вышестоящего прокурора. Он не будет подчиняться начальнику, а на самом деле станет процессуально независимой фигурой.

— Он и сегодня по закону независим…

— Да, но фактически над ним есть еще с десяток начальников, каждый из которых может вызвать его, отнять дело… Кроме того, сегодня один прокурор что-то санкционирует, другой возбуждает дело, третий поддерживает обвинение в суде. А кто крайний, кто отвечает за качество, за результат?

— Что касается процесса, фундаментальное положение — это отправление дел на доследование…

— В соответствии с новым Уголовно-процессуальным кодексом, доследование планируется отменить. Должно быть одно из двух: обвинительный приговор или оправдательный.

— Это за девять месяцев, оставшиеся до того, как Украина будет председательствовать в ПАСЕ, вы собираетесь реализовать такие планы? Отмена доследования — это правильно и очень важно, но если сделать это вот так вдруг, не даст ли это сразу процентов 70–80 оправдательных приговоров? Вы осознаете, к чему это приведет? Прежде всего к массовому оправданию тех, кто должен был давно сидеть.

— Я не разделяю вашего пессимизма по поводу количества оправдательных приговоров. Если есть один ответственный человек, прокурор, который руководит процессом от начала оперативной деятельности до передачи дела в суд и поддержания обвинения в суде, то в случае, если он нарушит закон, например, добыв доказательства незаконным путем, то будет отвечать за это.

— Какое место в системе власти вы собираетесь отвести прокуратуре? Какими будут ее функции, кроме того, о чем мы уже говорили, например, что касается надзора.

— Это отдельная большая тема. Относительно закона о прокуратуре мы проведем отдельную дискуссию, аналитическое исследование. Изменения будут, но революции не планируем. Пока что мы меняем функции прокурора только в части, касающейся будущего нового Уголовно-процессуального кодекса. Что касается общего надзора, здесь есть ряд факторов. Начиная с того, каким будет решение Конституционного суда Украины по результатам представления 252 депутатов. В соответствии с тем, какая именно Конституция будет действовать, разными будут функции и прокуратуры. Так что пока говорить об этом преждевременно.

— Кем будет назначаться генпрокурор?

— Это также зависит от того, будут ли инициированы изменения в Конституцию. Пока что не планируем в это вмешиваться. Мы лишь регулируем процессуальный статус прокурора, его права и обязанности и все то, что можно урегулировать законом, без вмешательства в конституционный процесс.

— Для обычных граждан малоинтересны тонкости прокурорских функций. Гораздо более животрепещущий вопрос: прекратятся ли пытки граждан милицией, появится ли смысл в том, чтобы обращаться в правоохранительные органы за помощью и т.д.

— Убежден, что новая уголовно-правовая модель полностью исключит пытки в правоохранительных органах. Запрет на исследование судом доказательств, полученных незаконным путем, исключит эту проблему.

— Теоретически такие доказательства и сейчас — вне закона. Кому это помогло?

— В соответствии с новой уголовно-процессуальной идеологией, пояснения лица могут быть даны только в суде. Все остальное, что получено вне судебного заседания, вообще не должно приниматься к сведению. Это автоматически исключит пытки.

— В ближайшее время все изменения в деятельности правоохранительных органов будут обусловлены принятием нового УПК. И этим вы пока что ограничитесь?

— Мы предложили президенту внести новый Уголовно-процессуальный кодекс вместе с законом об адвокатуре. Здесь существует несколько основных моментов. Прежде всего, это бесплатная правовая помощь.

— За чей счет будет осуществляться эта бесплатная помощь?

— Мы предлагаем решить данный вопрос таким путем: процессуальные отношения с судом может иметь только лицензированный адвокат. Адвокат, которому профессиональные полномочия делегированы адвокатским самоуправлением. Оно, в свою очередь, должно иметь серьезные полномочия налагать санкции на адвоката за этические, профессиональные нарушения. Это значит, что, сузив круг тех, кто будет иметь доступ в суд как адвокат, мы улучшим качество предоставляемых ими услуг. Вместе с тем в качестве платы за то, что право на эту профессию будет предоставлено узкому кругу людей, закон обяжет адвокатов выполнять социальные функции: поочередно оказывать бесплатную правовую помощь тем, кому она полагается по закону. Таким образом, это не станет бременем для государственного бюджета. В сам процесс предоставления бесплатной правовой помощи государство вмешиваться не должно, это дело органов адвокатского самоуправления. Государство лишь выполняет функцию законодательного обеспечения деятельности адвокатуры.

Если в суд может ходить в качестве адвоката кто попало, к таким людям невозможно применить какие-либо санкции. Даже если представитель стороны, к примеру, ведет себя неэтично по отношению к суду, нарушает профессиональные правила поведения. Повлиять на них практически невозможно. Сужая круг тех, кто будет иметь доступ в суд в качестве адвоката, мы решаем и эту проблему.

Кроме того, стать адвокатом будет не менее сложно, чем судьей или прокурором. И ответственность должна быть соответствующей.

— Новый УПК и новый закон об адвокатуре станут первым этапом реформы уголовной юстиции. Что дальше?

— Следующим шагом в реформировании системы уголовной юстиции будет все, что связано с законом об СБУ, милиции, об оперативно-розыскной, контрразведывательной деятельности, о прокуратуре, таможне и налоговой. Там будет единый подход, единые принципы и методология, основанные уже на новом Уголовно-процессуальном кодексе.

— Как в результате реформы изменятся функции МВД?

— Пока можно говорить лишь о том, что следует из нового УПК: МВД получит быстрый доступ к сбору доказательств, будет обеспечено значительно более оперативное поступление их в суд через прокурора. В остальном пока без революционных изменений.

— Вы говорите, без революций, а ходят слухи о 50-процентном сокращении милиции. Не то чтобы граждане сильно испугались: в плане охраны наших прав ее присутствие не очень ощутимо, и все же правда ли это?

— Могу опровергнуть такую информацию. Но хочу сказать, что нельзя ожидать многого от милиционера, который получает 1700 грн. Столяром или слесарем выгоднее работать, чем милиционером. Легкомысленно было бы обещать, что начнется реформа и сразу все будут получать большую зарплату. Знаю одно: решать эту проблему в существующей нынче системе координат невозможно.

Сегодня, если человек незаконно содержится под стражей, вся государственная машина заинтересована в том, чтобы вынести ему приговор. Наше государство не поощряет оправдательные приговоры, такая традиция и ментальность. И нам нужно начать привыкать к тому, что оправдательный приговор — это нормальное явление.

Приведу вам один пример, подобных которому, вероятно, немало. В Донецкой области Енакиевский суд держит в СИЗО неосужденного человека почти пять лет. Этот случай стал мне известен благодаря приему граждан, которые иногда просто живут возле администрации президента, чтобы добиться справедливости. Я начал разбираться с этим случаем как член Высшего совета юстиции. Открыл производство в отношении судьи Енакиевского суда за нарушение присяги. Нет оправданий и объяснений тому, что пять лет в СИЗО находится человек, обвиняемый в употреблении наркотических веществ, какой бы ни была мотивация судьи. А как сложатся судьбы сотен и тысяч других людей, которые не попадут ни к кому на прием? Так вот первый этап реформы призван полностью исключить подобные случаи.

— Можно ли сегодня спрогнозировать, останется ли в будущем такая структура как УБОП и появится ли, например, что-то типа Национального бюро расследований?

— Вы знаете, если мы реформируем судебный процесс, полномочия прокуроров и вносим такие изменения в уголовный процесс, такой вопрос может отпасть сам по себе. Он станет совершенно неактуальным. О структуре типа НБР речь пока не идет.

— Хотя вы и говорите, что революции не будет, очерченные преобразования в значительной степени повлияют на многих. Тут затрагиваются серьезные интересы, и жесткого сопротивления правоохранительной системы вам не избежать, а лобби у нее довольно мощное…

— Совершенно очевидно, что такое сопротивление будет. Но нет ни единого шанса что-либо изменить, если ничего не делать. В то же время ключевой момент в этом плане — политическая воля главы государства. А она продемонстрирована последним указом. И это очень помогает в переговорах с руководством правоохранительных органов. Если бы это была инициатива депутатов, сопротивление было бы гораздо более ощутимым. Но ведь все живут в новой, вполне понятной политической реальности, так что пока особого сопротивления нет.

Также очень важно, что есть внешнее, европейское влияние, оказывающее положительное воздействие на наши внутренние процессы. А разумные люди понимают: следует отказаться от части полномочий ради реформирования того, что не может сдвинуть с мертвой точки столько лет. Так, часовой разговор с одним из заместителей генерального прокурора сделал нас единомышленниками в этом вопросе, хотя начинали мы с разных позиций.

Главное что в Украине существует пропрезидентское парламентское большинство. Оно работает с довольно большим запасом для принятия законов. Мы очень надеемся, что наша идеология реформирования уголовной юстиции будет принята парламентом и станет воплощаться в жизнь. У меня даже есть такая уверенность.

— Вы сейчас ориентируетесь на европейские принципы и ценности при реформировании уголовной юстиции. Почему же не делали этого во время реформирования судебной системы в части неконституционных полномочий Высшего совета юстиции, например?

— Полномочия ВСЮ могут быть установлены законом. Так постановил Конституционный суд Украины. Это значит, что данная норма закона соответствует Конституции. Но я разделяю обеспокоенность по поводу полномочий ВСЮ относительно назначения судей на административные должности. В то же время обращаю внимание на то, что роль админдолжности теперь сведена к минимуму. ВСЮ назначает судью на такую должность только по представлению органов судейского самоуправления. Это значит, что слухи о влиянии ВСЮ сильно преувеличены.

— Ну, не скажите.

— Тем не менее я согласен, что это было лишнее действие с нашей стороны. И если вдруг Венецианская комиссия порекомендует нам в ноябре исключить данный пункт из закона, буду выступать «за».

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме