Обороноспособность в зеркале политических деклараций

Последние годы породили довольно странную национальную традицию: как только близятся выборы, политики тотчас начинают заполнять информационное пространство колоритными заявлениями по поводу усиления сектора обороны и безопасности. Расчет вполне ясен: взрывоопасная тема гарантирует повышенный интерес электората. Кроме того, тема выгодная, потому что в послевыборной жизни проблемы учителей, шахтеров, медиков, студентов, пенсионеров неизменно отодвигают проблемы армии и обороноспособности страны на второй план. Предстоящие парламентские выборы не стали исключением: только за последнюю неделю с программными заявлениями выступили Блок Юлии Тимошенко и Партия регионов. Юлия Тимошенко со свойственным ей эпатажем призвала отменить призыв уже сегодня, а представитель ПР порадовал слух людей в погонах существенным увеличением денежного содержания и немедленным решением жилищной проблемы.

Умирание призыва

В последние годы в мире активизировался процесс создания полностью добровольных и профессиональных вооруженных сил. 15 из 24 государств — членов блока НАТО — отказались или предполагают отказаться в ближайшем будущем от системы призыва.

США, Канада и Велико­британия стали первыми странами мира, практически полностью отказавшимися от воинской повинности. В Канаде в 1950-е годы был законодательно запрещен призыв на военную службу в мирное время. Великобритания положила конец обязательной военной службе в 1962 г. Бельгия прекратила призывать в армию своих граждан с 1994 г., Франция — с 2001-го, Португалия — с 2003 г. В Венгрии последний призыв был проведен в 2004 г., хотя удельный вес «срочников» здесь составлял 70%. В Нидерландах молодых людей перестали призывать в армию с 1996 г. Испания перешла к подобному реформированию в 2001 г. Чехия, Италия, Латвия, Румыния, Словакия и Словения объявили о своих намерениях перейти к полностью добровольной армии в течение следующих нескольких лет. Впрочем, традиционную систему комплектации вооруженных сил предполагают сохранить в ближайшем будущем Болгария, Дания, Греция, Литва, Норвегия, Польша, Турция и Эстония.

Решение о профессионализации армии обосновано такими факторами, как изменившиеся геополитические реалии, непомерно большое экономическое бремя по содержанию большой армии, преобразившийся характер потенциальных военных задач, а также перемены во внутренней политике данных государств.

Вооруженные силы США — это профессиональная армия, где военнослужащие получают неплохую зарплату и множество льгот. Главным толчком к очередному витку профессионализации для США в новейшей истории стала вьетнамская война, когда число «отказников» неимоверно увеличилось, а многие молодые призывники публично уничтожали свои повестки. Любопытно, что тогдашние опросы общественного мнения показывали, что большинство жителей страны выступали против создания профессио­нальной армии. Главной причиной было опасение, что контроль общества над вооруженными силами будет утрачен. В 1970 г. президент Никсон объявил о своем намерении отказаться от системы призыва, а в 1974 г. призывников в вооруженных силах США не осталось. В 1980 г. система воинской повинности была частично восстановлена, однако ее основным положением стало то, что все граждане США должны пройти регистрацию, которая, однако, не обязывает их надеть военную форму. Регистрироваться необходимо лишь в случае введения чрезвычайного положения или войны. После событий 11 сентября 2001 г. некоторые сенаторы и конгрессмены выступали за полное восстановление системы обязательной военной службы. На рассмотрение Конгресса даже был представлен законопроект, в котором предлагалось, чтобы все молодые граждане США, включая женщин, проходили обязательную двухлетнюю военную подготовку. Кампания встретила мощное сопротивление среди населения США. Критики призыва утверждали, что эта система нарушает права человека.

Опыт профессионализации армии Германии также весьма показателен — при ряде схожих черт в проведении оборонных реформ с Украиной. Но нам очень не хватает немецкой педантичности в точном следовании ранее утвержденным планам. Что ж до Германии, то в октябре 2003 г. под девизом «Класс вместо массы» стартовала реформа бундесвера. Одна из ее составляющих — увеличение доли тех, кто служит в армии по контракту, и уменьшение доли призывников. Было заявлено, что численность военнослужащих срочной службы сократится со 112 тыс. до 25 тыс. человек. При этом число профессиональных военнослужащих и контрактников увеличится с 203 тыс. до 210 тыс. человек. Сам бундесвер к 2010 г. запланировал сократить армию до 250 тыс. человек с 285 тыс., а вольнонаемных — до 75 тыс. человек со 128 тыс. Очень лояльные темпы сокращений, по нашим меркам. Но неспешный немецкий ритм обоснован желанием политического и военного руководства страны избежать любых катаклизмов в этом процессе. Кстати, бюджет Германии на
2007 г. предусматривает выделение финансовых средств по статье «расходы на оборону» в размере 28,4 млрд. евро (37,5 млрд. долл.). Для сравнения — оборонный бюджет Украины в этом году — 8,5 млрд. грн. (около 1,7 млрд. долл.). В ходе трансформирования бундесвера Германия демонстрирует гибкость, системность и взвешенность подходов. Подходы к трансформации бундесвера свидетельствуют о присутствии важного для функционирования и развития ВС элемента — сохранения преемственности в проведении реформирования, а также корректирования программ. Заслуживает внимания система экономии в ВС ФРГ, в которой одним из ключевых элементов является выведение из сферы компетенции армии практически всех функций, не связанных с развитием обороноспособности и боеготовности войск. Этот опыт все шире применяется и в армии Украины.

Украина: почему невозможно?!

Принять за чистую монету замечательные декларации БЮТ и ПР было бы возможно, не будь суровых реалий. К сожалению, и в БЮТ, и в ПР не различают разницы между немногочисленной армией, укомплектованной на контрактной основе, и профессио­нальными, мобильными вооруженными силами, оперирующими современными вооружениями (или различают, но сознательно идут на фальсификацию). Нет никакого сомнения, что система призыва, представляющая собой принуждение и узаконенную несправедливость, содержащая к тому же несправедливость социальную и избирательность при осуществлении призыва, Украине не нужна. Профессиональная армия — требование времени, и примеры стран Центральной и Восточной Европы по созданию профессио­нальных армий являются красноречивым подтверждением этому. Но в основе любой профессиональной армии — способность сравнительно немногочисленных военных организмов решать задачи, возлагаемые раньше на многочисленную и мало обученную рать, за счет умелого использования современных систем вооружений и высоких навыков управления этими системами, т.е. боевой подготовки. Таким образом, переход на профессиональную армию численностью, скажем, 120—130 тыс. человек требует, даже по беглым подсчетам ЦИАКР, в 1,6 — 1,8 раз больше средств, чем нынешнее финансирование. При условии решительного отказа от такого понятия, как спецфонд. И при условии, что уже со следующего года будут финансироваться долгосрочные программы перевооружения и серьезной модернизации инфраструктуры.

Отдавая дань объективности, заметим: за последние три года созданы предпосылки перехода на профессиональную армию, заметно улучшилась ситуация с боевой подготовкой войск. Но армия по-прежнему эксплуатирует старое оружие, ибо нет средств на обновление арсеналов. Армия до сих пор финансируется по остаточному принципу, в результате чего имеет место тенденция оттока достаточно молодых профессиональных кадров, составляющих ядро армии, — ведь денежное содержание офицера с 20 годами выслуги много меньше заработка менеджера среднего звена в гражданском секторе. До сих пор человек, решивший посвятить жизнь армии, не ощущает преимуществ перед теми, кто волен распоряжаться собой и не связан с рисками. Тема жилья для военнослужащих так же актуальна, как и десять лет назад. А ведь для привлечения в армию молодых людей для профессиональной службы нужны механизмы, создающие для них определенные возможности и перспективы. Иначе и эти молодые люди будут искать применение себе где угодно, но только не в ВСУ.

Так вот, анализ ЦИАКРом ситуации свидетельствует: сохранение нынешнего уровня финансирования оборонных нужд несет прямую угрозу профессионализации даже в намеченные и утвержденные сроки — к началу 2011 года. Потому что за последнее десятилетие финансирование потребностей обороны почти никогда не превышало 1,5% ВВП при необходимых и утвержденных 2% ВВП. Действительно, если военное ведомство в 2008—2010 гг. будет финансироваться ниже уровня 13 — 13,5 млрд. грн. (без учета возможного роста инфляции), создать профессиональную армию к 2011 году будет крайне сложной, а может быть, и непосильной задачей. Тут авторы совершенно не исключают, что принятие на 2007 год бюджета «проедания» вместо бюджета развития армии было кому-то выгодно. Прежде всего тем, кто заинтересован в невыполнении президентом Ющенко своих предвыборных обещаний. Но делать армию разменной монетой политиков и болезненно, и опасно. В качестве любопытного примера можно привести сложившуюся ситуацию с утилизацией, когда к сентябрю текущего года при просчитанных возможностях государства утилизировать ежегодно 50 тыс. тонн боеприпасов уничтожено лишь 4 тыс. тонн. При таких темпах взрывоопасное наследство страны будет утилизироваться более 40 лет. И, естественно, опасность взрывов на складах боеприпасов резко возрастает. Поэтому обещанные Ю.Тимошенко 2,5—3% ВВП были бы кстати, но появление таких цифр невозможно даже гипотетически, за счет урезания до катастрофического уровня других бюджетных секторов. Если в текущем году ВСУ должны получить 8,5 млрд. грн., в следующем году БЮТ должен бы обеспечить оборонный бюджет на уровне 15,6 млрд. грн. При этом стоит напомнить, что украинская армия живет со злокачественной опухолью под названием «спецфонд» — денежные ресурсы, которые армия должна заработать самостоятельно. Этот самый спецфонд, который за всю историю украинской армии не был наполнен ни разу, потерял в прошлом году порядка 2 млрд. грн., и в текущем году к ним может «добавиться» еще 1,5 млрд. грн. Это, не упоминая о том, что украинские реалии не предполагают расписывания прихода средств по месяцам. Что не только не позволяет реализовывать долгосрочные программы, но и приводит к таким ситуациям, когда средства для реализации той или иной задачи поступают в мае—июне, а под конец года военное ведомство уже не имеет возможности их освоить. Такими трюками осуществляется «выделение средств на бумаге», на деле же они армии просто не попадают. Но даже если бы вдруг свершилось чудо и волшебное слово Юлии Тимошенко «детенизация» позволило получить такой уровень финансирования, кто бы взялся построить за четыре месяца мощный фонд служебного жилья? Ведь, как справедливо заметили представители другой политической силы, в стране только офицеров без квартир почти 50 тысяч. Стоит ли говорить, что миссия Тимошенко невыполнима?

Следующий далеко нетривиальный вопрос связан с боевой подготовкой. Ведь, в самом деле, отказ от призывной системы комплектования не может быть самоцелью, потому что армия является государственным институтом, призванным отвечать на угрозы. Не стоит грезить о том, что переход на контрактную комплектацию армии тотчас сделает ее профессиональной. Потому что нельзя представить себе профессиональную армию без современных систем вооружения. К примеру, почти 70% боевой авиатехники находится на границе эксплуатационного ресурса, продлевать который до бесконечности невозможно и опасно. Приблизительно такая же ситуация во всех видах ВСУ. Поэтому львиная доля выделяемых на закупку, модернизацию и поддержание эксплуатационных возможностей техники уходит как раз на последнее, и обещанные на 2008 год на эти цели 2,5 млрд. грн., хоть и являются серьезным шагом вперед (эта статья, если будет принята, а правительство ее выполнит, увеличивается более чем вдвое), революции не сделает. Но заложит основы для перевооружения, если станет ежегодной традицией. Потому что ежегодные 500 млн. долл. на вооружения и военную технику — это уже приближение к стандартам стран Центральной и Восточной Европы (напомним, Польша при численности армии в 150 тыс. человек ежегодно тратит на ВВТ 850 млн. долл., а ее наиболее дорогостоящая программа — приобретение в течение трех лет 48 самолетов F-16 оценивается в 3,5 млрд. долл.; Украина к 2011 году должна выйти на численность ВСУ в 153 тыс. человек).

Но это планы на будущее. Пока же уровень финансирования оружейных проектов таков, что и армия рискует остаться без оружия, и сами проекты могут устареть. Обнародованное весной 2005 года решение о создании многофункционального ракетного комплекса только в текущем году начало финансироваться, объявленное Юлией Тимошенко в августе 2005 года решение создавать национальный корвет начало обеспечиваться ресурсами только в текущем году, так же, как и постройка 2 Ан-70 для ВСУ. Именно поэтому в таком контексте заявления лидеров БЮТ и Партии регионов выглядят, мягко говоря, неадекватными ситуации.