О чем свидетельствует стратегия, утвержденная президентом

Несколько лет назад автор этих строк говорил о предчувствии гражданского общества в нашей стране («Предчувствие гражданского общества», «Зеркало недели», 2007, №42). Теперь уже можно говорить об ощущении определенной силы, усилении влияния общественных организаций на ход общественно-политических событий. Свидетельство этого - наличие в правовом поле президентского указа об утверждении «Стратегии государственной политики содействия развитию гражданского общества в Украине», обнародованного сразу после принятия конституционным большинством Верховной Рады прогрессивного закона об общественных организациях. Попробуем разобраться, о чем еще свидетельствуют неожиданно по-европейски демократичные формулировки и декларации Стратегии, которые явно противоречат распространенному негативному образу власти.

Новая реальность - массовое структурированное общественное сопротивление

Ничто лучше, чем сопротивление, не свидетельствует о реальности существования. Успех консолидированного общественного сопротивления рьяному распространению властного диктата на права и свободы граждан, начавшемуся с момента избрания настоящего президента, - первое, о чем свидетельствует появление Стратегии. Вот, по памяти, сверхсокращенная история вынужденного сопротивления общественности.

Весна 2010 года - возникновение журналистского движения «Стоп цензуре» с публичным требованием прекратить начатое властными победителями давление на журналистов, не допустить репрессий. Лето того же года - украинцы узнали об общественной кампании в Харькове по отстаиванию Центрального парка культуры и отдыха. Осенний громкий Майдан-2, на котором малые и средние предприниматели, отказавшись от помощи оппозиционных политиков, фактически самостоятельно отстояли собственное видение налогового законодательства, принудил власть притормозить свою напористость и пойти на ограниченный диалог. Приведенное лишь верхушка айсберга десятков других региональных движений 2010-2011 годов, разнообразие настроений которых объединяла одна общая цель - отстоять протестное право граждан на открытый диалог с монопольно закрытой, коррумпированной властью. Новые движения, в отличие от предыдущего массового оранжевого противостояния на площадях, существенно иные: хорошо структурированные организационно как отдельные ассоциации граждан, они не только имеют целью защитить общедемократические ценности, но и отстаивают частно-коллективные интересы их участников, как мы это видели на Майдане-2.

Движения сопротивления, под которыми вообще следует понимать отстаивание гражданских прав и свобод, проявили одну из главных движущих сил демократического активизма - потребность открытого диалога с теми, кто принимает государственные решения. Это приобрело особую остроту в контексте провозглашения таких непопулярных, хотя позарез нужных реформ, как пенсионная, жилищно-коммунальная и земельная («зачем они и что эти реформы в перспективе дадут народу»).

Не в последнюю очередь именно протестные волны общественного сопротивления вместе с усиленным вниманием к ценностям свободы слова со стороны Запада помогли принудить большинство в Верховной Раде принять Закон «О доступе к публичной информации». Благодаря общественному противостоянию монополизации власти внутри страны политической оппозиции удалось сформировать жестко негативное внешнее мнение относительно преследований и арестов помаранчевых лидеров. Без ощущения нашими западными коллегами резко критического отношения к произволу власти со стороны организованной общественности внутри страны, без систематического обнародования результатов мониторинга правозащитными организациями нарушений основоположных прав и свобод, массово поддержанного другими неправительственными учреждениями, многочисленные контрпропагандистские вояжи представителей БЮТ за границу не имели бы успеха. Это подтвердила декабрьская встреча руководителей Еврокомиссии Ван Ромпея и Баррозу с общественными лидерами по случаю завершения подготовки Соглашения об ассоциации ЕС и Украины. Таким образом, двойное давление - со стороны собственного гражданского общества и европейского общественного мнения в лице суровых европейских комиссаров, а также замечаний Обамы во время встреч с президентом Украины, - объективные причины принятия властью указанной Стратегии.

Европейские декламации Стратегии

Кто еще только будет ознакомляться со Стратегией, обратите, пожалуйста, внимание на ее язык. В общих положениях вы найдете все то, без чего не существуют современные западные демократии, правда, большей частью уже воплощенное в практику их повседневного общежития: необходимость иметь «развитое гражданское общество», надлежащие условия «для обеспечения свободы мнения и слова», создание государством «возможностей для обеспечения функционирования разных моделей демократии участия», что в соединении «с непосредственной и представительной демократией является условием успешной модернизации, европейской интеграции». Наконец, что важно, речь идет об «обеспечении участия... институтов [гражданского общества] в процессах формирования и реализации государственной, региональных политик», в том числе «содействие работе общественных советов», «создание условий для проведения общественных экспертиз», «публичность всех этапов подготовки и принятия ими [органами исполнительной власти и местного самоуправления] решений», «развитие электронной демократии» и т.п. «Формирование культуры гендерного равенства», которой не отягощены наши руководители на всех уровнях, - также среди определенных задач Стратегии.

После обязательной похвалы власти в общем, которая за годы независимости таки сделала «определенные шаги к развитию» гражданского общества, вы с удивлением увидите перечень действительных проблем, которые стоят на помехе современной общественной организации общества. Стратегия четко гласит, что механизмы «участия общественности в формировании и осуществлении государственной политики» не реализуются, что фактически нет открытой политики «государственной финансовой поддержки» неправительственного сектора, а также политики поощрения «отечественных благотворительных организаций» к финансовой поддержке сектора.

Стратегия повторяет важные положения Закона «Об общественных организациях» относительно облегчения процесса легализации (регистрации) неправительственных организаций, обеспечения прав иностранцев и лиц без гражданства на свободу объединений и учреждения организаций по профпризнаку, права общественного учреждения осуществлять деятельность на всей территории страны, а также важного положения о возможности для них «непосредственного осуществления... хозяйственной деятельности с целью выполнения уставных задач». Вообще, общие положения Стратегии звучат довольно демократически.

Самые преданные представители партии власти еще продолжают повторять вслед за президентом нашего северного соседа мантру о причастности Запада, и прежде всего Сороса, к запуску проектов местной революции «по варианту Северной Африки». Самые отчаянные из них подают запрос в Генпрокуратуру с обвинениями международных организаций и фондов в нарушении украинского законодательства и вмешательстве в деятельность органов государственной власти. Что им делать теперь, после утверждения Стратегии, чем наполнить новые словесные нападения на общественные организации? Ведь они должны хорошо подумать, чтобы не дезавуировать подпись своего политического руководителя.

От деклараций к приземленной реальности

После утверждения указом президента Стратегии общественные организации (и граждане) получили неплохой правовой инструмент, проевропейскую риторику которого следует понимать и использовать.

Стержень этого документа - признание необходимости диалога с организованной общественностью, и это является определенной победой общества над все еще закрытой бюрократической командно-административной системой. Впрочем, какая реальность стоит за добрыми намерениями Стратегии?

Мало кто задумывается над тем, что только общественные институты, которые способны вести критический диалог с властью всех уровней, финансируются донорами, оперирующими, за мизерным в масштабах страны исключением, западными средствами. Об этом и кричат защитники национальной чести из партии власти. Это или деньги правительств европейских демократий, или средства частных благодетелей, таких как крупнейший из них Джордж Сорос. Наши местные благодетели охотно осуществляют финансовую поддержку образования, культурнических инициатив, помогают в сфере здравоохранения остановить эпидемию СПИДа и туберкулеза, но практически невидимы там, где речь идет о содействии общественным учреждениям в их превращении в полноценных участников общественного диалога с властью. И это понятно. Кому из местных богатых бизнесменов, образовавших собственные благотворительные фонды, хочется содействовать независимым критикам исполнительной власти, которые, окрепнув, легко могут обратиться к опасной для их бизнеса «критике» действием - орудиями прокуратуры, налоговой инспекции и т.п. Не стоит рисковать. Вот об этом тихо молчат бело-синие патриоты. За демократию, ваши права, закон, равный для всех, за борьбу с нашей коррупцией пусть платят Сорос или федеральные правительства Обамы или Меркель, Европейская комиссия или нидерландский МИД. Мы же не можем помогать средним гражданам бороться против нашей коррупции, требовать открыть наши теневые аферы, наконец - выступать против нас самих, честных защитников управляемой демократии. Я уже не говорю о том, что еще никогда средства украинских налогоплательщиков не распределялись украинским же правительством на те высокие цели развития независимого гражданского общества, о которых эта Стратегия свидетельствует почти каждой своей строчкой. Лишь один пример: известны многочисленные случаи, когда достопочтенные государственные учреждения требуют у независимых аналитических центров предоставить им бесплатно экспертные выводы и рекомендации, говоря почти правду, что у них на это не выделены средства.

Эта особенность национальной охоты на общественный сектор имеет еще одно выражение в документе, который мы рассматриваем. Стратегия осторожно признает, что «сохраняются тенденции к непрозрачности, закрытости и бюрократизированности» исполнительной и других видов власти в стране. Да, сохраняются не столько тенденции, сколько проклятая инерция нереформированной административной системы в целом. Разве можно назвать количественное административное сокращение чиновников министерств и их частичное укрупнение хотя бы приближенно админреформой в точном значении слова? Европейское министерство - это прежде всего мыслящий танк, аналитический центр, который на основе диалога с обществом вырабатывает государственные политики в разных его сферах, а уже потом жестко и некорумпированно администрирует их неуклонное выполнение. Сколько наших «реформированных» министерств могут похвастаться наличием таких качественных политик и дорожных карт реформ? Непопулярность и громкие провалы в общественном восприятии предложенных реформ свидетельствуют именно о сохранившейся максимальной закрытости министерств и ведомств. В таких условиях за скромным признанием «тенденций к непрозрачности» кроется большая опасность того, что благодушные формулировки Стратегии не смогут преодолеть «закрытости и бюрократизированности» всей властной вертикали.

Если не прямая буква, то дух Стратегии действительно взывает к максимальной открытости и прозрачности всех уровней государственной власти и органов самоуправления перед общественностью. Впрочем, заметьте, в тексте выпала позиция независимого мониторинга действий власти и органов местного самоуправления представителями общественных организаций. Эту позицию формулировали общественные эксперты - члены Координационного совета, образованного президентом для написания Стратегии. В конце текста осталось лишь положение о том, что сам Координационный совет должен мониторить и оценивать выполнение положений Стратегии, выполнение «плана первоочередных мероприятий, ежегодных планов ее исполнения». Это стыдливый, но все-таки шаг вперед: будем надеяться, что представители независимых общественных организаций, которые предлагали и отстаивали прогрессивные декларации Стратегии, опираясь на активное гражданское общество, смогут, по крайней мере, ежегодно, независимо оценивать, насколько Стратегия - руководство к действию, а не только бумажный документ.

У многих представителей неправительственных организаций были и остаются сомнения, мол, уместно ли независимым экспертам соглашаться на участие в Координационном совете по написанию Стратегии. Мой ответ таков: впервые в истории нашего государства президент завизировал документ, который официально вводит в широкое обращение формулировки европейского типа, которых раньше не было. А ответственные работники его администрации, работая с общественными экспертами, среди которых можно выделить конструктивный вклад Максима Лацыбы, согласились на эти новации и способствовали сохранению значительной части их в окончательной версии, за что им заслуженная благодарность. Несмотря на декларативность, Стратегия открывает правовое поле для независимого, неуклонно требовательного общественного действия ради демократических изменений в нашем обществе. Мы должны максимально использовать это окно возможностей, которое сейчас лишь приоткрыто усилиями гражданского общества.