Неактуальная тема

Нынешнюю парламентскую кампанию можно сравнивать с ее предшественницей по разным параметрам, но одно яркое отличие бросается в глаза (точнее, в уши) и без глубокого анализа — это удивительная тишина по поводу НАТО и русского языка. Две болезненные и поляризовавшие украинское общество темы были сброшены с барского плеча и отданы на растерзание политическим гномам, чей писк сегодня практически не слышен.

По этому поводу, в частности, касательно НАТО, мнения экспертов и наблюдателей разделились. Одни считают переход евроатлантической темы в тень безусловным плюсом, поскольку, во-первых, таким образом, снижаются риски нового разделения страны, а во-вторых, сама натовская тема не обрастает новыми слоями заблуждений и негатива. Другие же уверены, что замалчивание и тем более табуирование натовского вопроса во время выборов — ошибка, а боязнь потерять голоса избирателей из-за приверженности евроатлантическому курсу не имеет под собой доста­точных оснований, поскольку отношение политической силы к НАТО не является определяющим для симпатий избирателей. Доказа­тельством чему может служить прошлогодний плачевный пример блока «Не так!», сделавшего борьбу с евроатлантической интеграцией основой своей избирательной кампании и в результате не попавшего в парламент. Эта часть экспертов считает, что выборы — отличная возможность подискутировать и привести свои аргументы «за» или «против» членства Украины в НАТО, повысив тем самым информированность избирателей.

Но в конце концов какая бы тактика ни оказалась верной, сегодня профессионалы евроатлантического направления вынуждены констатировать: в их работе достигнут потолок. И называют три основных фактора, препятствующих дальнейшему продвижению Украины на пути в НАТО: отсутствие консенсуса по этому вопросу среди основных политических сил, низкая поддержка населения и позиция России.

Хотя слово «НАТО» упоминается в предвыборной программе лишь одной ведущей политической силы — Партии регионов, позиции остальных главных участников гонки ни для кого не являются секретом. «Регионы» взяли на вооружение прошлогодний тезис социалистов и записали в программу, что «вопрос о вступлении Украины в НАТО может решаться только на основе результатов всенародного референдума», правда, строчкой выше они сообщили, что выступают «за сохранение внеблокового статуса Украины». Более того, в публичных выступлениях именитые регионалы (как, например, Раиса Богатырева при представлении программы партии) пытаются убедить избирателей, что внеблоковость зафиксирована в Конституции, хотя, чтобы убедиться, что это вовсе не так, достаточно хотя бы один раз прочитать Основной Закон своей страны.

Социалисты же, еще на прошлых выборах предоставлявшие народу право выбора и убеждавшие, что «отношение к НАТО будет определяться народом только на всеукраинском референдуме», для себя уже все решили и записали в программу «внеблоковый статус Украины». Не очень демократичное решение, особенно если вспомнить результаты соцопроса, проведенного еще минувшей зимой по заказу интернет-газеты «Обозреватель» центром «Українсь­ке демократичне коло» и фирмой «Юкрейниан социолоджи сервис»: 5,2% сторонников СПУ уверены, что Украина должна вступать в НАТО как можно скорее, 5,2% — через несколько лет и 18,1% видят свою страну в альянсе в отдаленной перспективе. Итого, 28,5 % приверженцев социалистов представляют Украину в НАТО.

БЮТ и «НУ—НС», в чьих рядах сконцентрировано наибольшее количество убежденных евроатлантистов, видимо, также не знакомы с вышеупомянутым исследованием, показавшим, что более половины их сторонников являются и сторонниками членства Украины в НАТО. В своих программах оба блока умолчали о своем отношении к евроатлантическому будущему нашей страны. При этом весьма забавно, что всячески избегать натовской тематики и по возможности даже не упоминать название «НАТО» «НУ—НСу», по информации «ЗН», порекомендовали … американские «хелперы». Впрочем, на американцев пенять особо нечего. Как-то так получается, что у Виктора Ющенко и его соратников все время «не время» говорить о НАТО. То президентские выборы в стране, то парламентские… То потерять голоса боязно, то соперникам лишние баллы добавлять не хочется. В этой связи трудно удержаться и не вспомнить, что по свидетельству людей, имевших три года назад непосредственное отношение к процессу нашей евроатлантической интеграции, в июне 2004 г. Украина имела все шансы получить в Стамбуле на саммите альянса добро на начало Интенсифицирован­ного диалога с НАТО (ИД). Но поскольку президентские выборы были не за горами, а в Стамбул ехал Кучма, некоторые члены оппозиции, имеющие весьма обширные связи в Европе и США, приложили максимум усилий, чтобы Леонид Данилович вернулся с саммита без ИД: мол, зачем делать «злочинній владі» подобные подарки? Вот станет наш Ющенко президентом, мы тогда все быстренько и порешаем — и в НАТО вступим, и в ВТО, и в ЕС. (Кстати, эти же аргументы осенью того же года приводил автору этих строк один из влиятельных нашеукраинцев, отвечая в частной беседе на недоуменный вопрос «Почему ваша фракция завалила голосование вэтэошных законопроектов?») И хотя история, как известно, не терпит сослагательного наклонения, но все же сама собой напрашивается мысль о том, что если бы тогда в Стамбуле Украина еще при Кучме начала Интенсифицирован­ный диалог, то уже при Ющенко в апреле 2005-го в Вильнюсе она получила бы План действий относительно членства (ПДЧ) …

Напомним также, что, придя к власти и получив после оранжевой революции колоссальный кредит доверия, Ющенко отнюдь не спешил «быстренько все порешать», во всяком случае, в натовском вопросе. Сначала он говорил, что это «вопрос несвоевременный», затем вдруг заявил, что все будет решаться на референдуме. Хотя, повторим в сто пятьдесят восьмой раз: никакого референдума для вступления в НАТО не требует ни украинское законодательство, ни правила и процедуры самого альянса. Но теперь, когда идею взяли на вооружение «Регионы» да еще и записали себе в предвыборную программу, соскочить с темы будет сложно.

Но если у власти (в той или иной конфигурации) все-таки хватит совести возложить ответственность за принятие решения в столь серьезном вопросе — безопасности страны — на плечи народа, то последовательность действий, считает директор международных программ Центра Разумкова Валерий Чалый, должна быть не такой, как ее представляют себе власть имущие — сначала референдум, а потом, в зависимости от результатов, какие-то телодвижения власти, а обратной: сначала решение парламента, и только после этого — вынесение вопроса на всенародный референдум.

При этом, уверен эксперт, для получения позитивного ответа относительно членства Украины в НАТО от большинства украинских граждан, одной информационной кампании, пусть массированной, пусть грамотной, будет недостаточно. Для получения необходимого показателя, превышающего 50%, требуется единство власти в натовском вопросе и высокий уровень доверия населения к самой власти.

Но есть еще один фактор, существенно влияющий на общественное мнение в Украине — это отношение России к евроатлантической интеграции нашей страны. Нет сомнений, что если оно вдруг станет лояльным, уровень поддержки вступления в альянс в самой Украине не замедлит значительно вырасти. Ведь для многих украинцев основной причиной их негативного восприятия этой идеи являются опасения по поводу возможного ухудшения отношений с Россией.

Кроме того, находясь в российском, а не европейском информационном пространстве, украинцы поневоле постоянно слышат именно российскую точку зрения на те или иные проблемы, связанные с НАТО. Нам часто рассказывают о натовских бомбардировках Белгра­да, но кто из украинцев знает, что минувшей осенью на рижском саммите Сербия стала участником программы НАТО «Партнерство ради мира», членом Совета евроатлантического партнерства и стремится стать полноправным членом альянса? Нас настойчиво убеждают в выгодности внеблокового статуса, приводя примеры европейских нейтральных и внеблоковых государств. При этом практически незамеченной в отечественном информпространстве оказалась на прошлой неделе новость о том, что Финляндия намерена пересмотреть собственную политику в сфере обороны и безопасности. Это может завершиться присоединением страны к НАТО, о чем заявил финский премьер Матти Ванханен. Обратите внимание на последовательность и процедуру принятия решения: комиссия, в которую входят представители канцелярии президента, министерств иностранных дел, обороны и финансов, передаст в 2008 г. соответствующие заключения по натовскому вопросу в парламент страны. То есть решение будет принимать государство. О референдуме пока никто даже не упоминал. Но если таковой вдруг финнам и понадобится, то он, безусловно, будет проходить после того, как решение примет власть.

Но все это у нас почему-то не обсуждается. Зато нас регулярно знакомят с тем или иным мнением России, точнее, Кремля, по поводу альянса, его дальнейшего расши­рения и евроатлантических амбиций Украины. При этом очевидно, что отношения Москвы и Брюсселя в последнее время заметно остыли. Еще в феврале на нашумевшей международной конференции в Мюнхене вице-премьер РФ Сергей Иванов заявил, что в российско-натовских отношениях «после двух-трех лет эйфории» «обе стороны сейчас не видят перспектив на будущее сотрудничество». А месяцем позже с его уст слетела вообще замечательная фраза (прямо по Фрейду): «с НАТО мы будем терпеливо, спокойно выстраивать фронт дружеского взаимодействия» (выделено Авт.).

Как в этой «прифронтовой полосе» чувствует себя Украина? Претерпело ли в последнее время какие-то изменения отношение России к возможному вступлению Украины в НАТО, «ЗН» поинтересовалось у Владимира ХАНДОГИЯ, в начале этого месяца возглавлявшего украинскую делегацию на консультациях с российской стороной по евроатлантической проблематике. Вот что ответил первый зам­министра иностранных дел:

— На консультациях членство Украины в НАТО не обсуждалось, мы, скорее, обменивались мнениями по комплексу существующих отношений. Разумеется, что обговаривался и стратегический курс Украины на эвентуальное обретение членства в будущем, стороны высказывали свои позиции по этому поводу. Следует констатировать наличие различий в подходах и в восприятии НАТО. И в этом, по-моему, ключевая проблема. Мы исходим из того, что НАТО стремится быть основой европейской и глобальной системы безопасности, а Россия по-прежнему усматривает в НАТО военную организацию, которая преследует цели, не совпадающие с интересами России. Я с сожалением отметил, что, несмотря на подписание Основополагающего акта Россия—НАТО (1997 г.), а также Римской декларации (2002 г.), документа, предоставившего России статус члена «двадцатки» (на тот момент 19 членов НАТО плюс Россия, а сейчас это формат «27») и обозначившего серьезный перечень проблем европейской и глобальной безопасности для обсуждения Россией и НАТО, сегодня отношения РФ с альянсом оставляют желать лучшего. А нам бы хотелось, чтобы наши соседи сотрудничали с НАТО и максимально углубляли бы это взаимодействие. Россия может не ставить перед собой цель быть членом НАТО. Бытует мнение, что Россия не вступает в союзы, она их создает. Но углубленное сотрудничество, максимально приближенное к членству, отвечало бы интересам как Украины, так и безопасности Европы.

— Звучала ли на прошедших консультациях «убедительная просьба» к Украине не присоединяться к ПДЧ и тем более не вступать в НАТО?

— Так вопрос не стоит. Как мы понимаем, Россия всегда признавала суверенное право любого государ­ства, в том числе и Украины, на выбор механизма обеспечения своей безопасности. Но при этом российская сторона говорит, что в этом случае будет вынуждена корректировать свои двусторонние отношения. И вот здесь мы должны приложить дополнительные усилия, дабы показать России, что курс Украины на евроатлантическую интеграцию и возможное будущее членство в НАТО (напомню, эта цель зафиксирована у нас в законе Украины об основах национальной безопасности) должен осуществляться, согласно закону, «при сохранении добрососедских отношений и стратегического партнерства с Российской Федерацией, другими странами Содружества Не­зависимых Государств, а также дру­гими странами мира». На консульта­циях я акцентировал внимание рос­сиян на этих формулировках. И еще раз подчеркнул: наш евроатлантический курс не направлен против России. Сегодня мы уверены: НАТО не является организацией, враждебной РФ. Кроме того, в нашем двустороннем «большом» договоре сказано, что стороны обязуют­ся не заключать с третьими странами каких-либо договоров, направленных против другой стороны. И Украина настроена строго придерживаться этих обязательств. Так что, повторюсь, проблема в идентификации НАТО как составляющей глобальной системы безопасности, прежде всего европейской.

Ведь странно получается: на дву­сторонней основе Россия развивает прекрасные отношения буквально с каждой страной-членом НАТО, в том числе с США. Но как только они собираются за одним столом в Брюсселе, причем именно в штаб-квартире НАТО (с ЕС, в который входят почти все члены альянса, подобных проблем не возникает), Россия начинает их воспринимать в качестве членов организации, имеющей далеко идущие цели, противоречащие интересам самой России. И об этом нужно говорить.

Так что подобные прошедшим консультации очень полезны, и мы договорились продолжить их в будущем. Кстати, они были не первыми. Мы всегда были открыты для дискуссий с Россией по поводу наших евроатлантических амбиций.

* * *

Обобщая же ситуацию по трем факторам, тормозящим евроатлантическую интеграцию Украины, сегодня сложно найти веские поводы для оптимизма. Ведь еще в начале прошлого года дипломаты и эксперты самым пессимистическим сценарием продвижения страны к членству в альянсе называли присоединение Украины к ПДЧ на Рижском саммите НАТО в ноябре 2006 г. Но не за горами уже и апрельский саммит 2008 года в Бухаресте, а украинские евроатлантические перспективы снова в тумане. Альянс, привыкший планировать свои действия на годы вперед, снова не знает, что ему делать с малопредсказуемой Украиной.

— При каких же условиях наша страна все-таки может получить ПДЧ на саммите НАТО в Бухаресте? — спросили мы у Владимира Хандогия.

— ПДЧ — это уже техника. ПДЧ — это механизм, формат сотрудничества. Сейчас мы взаимодействуем в одном формате — Интенсифицированного диалога. Переход на другой уровень сотрудничества с НАТО возможен только при условии достижения политического консенсуса внутри страны среди основных политических сил, которые составят большинство в парламенте, создадут коалицию, сформируют правительство. И НАТО очень пристально следит за развитием украинских внутриполитических событий именно потому, что задекларированный и законодательно зафиксированный евроатлантический курс сейчас проходит, скажем так, определенные тесты. В том числе и в силу конституционных изменений, произошедших в нашей стране и повлекших перераспределение полномочий. Альянсу важно знать, что этот курс поддерживается всеми ветвями власти.

— Достаточно ли будет трех декла­раций на эту тему — президента, парламента и правительст­ва, или потребуется еще что-то?

— Форма заявки такой позиции может быть разной. Это могут быть и официальные заявления, как письменные, так и устные, сделанные в ходе визитов, консультаций. Для этого может быть задействован и существующий на протяжении уже 10 лет механизм Комиссии Украина—НАТО. Хотя, собственно, и заявлять-то особенно ничего не нужно, и так будет все видно. НАТО ведь внимательно отслеживает ситуацию в нашей стране. И если будет понятно, что в Украине созрел консенсус по этому вопросу, тогда мы сможем перевести в практическую плоскость вопрос об изменении формата нашего сотрудничества.