Накануне «турецкого марша»

Еще недавно, до коррекции положений Военной доктрины Украины, исключившей из числа приоритетов государства вступление в НАТО и Европейский Союз, многие в Киеве присматривались к «турецкому опыту». Суть дела в том, что Турция является членом НАТО с 1952 года, и это, по мнению значительного числа аналитиков, весьма способствовало и вестернизации жизни страны, и постепенному ее сближению с «западным клубом», и расширению ее торговли с ведущими западными странами (главными торговыми партнерами Турции традиционно являются Германия и другие страны ЕС, США, Швейцария). Анкара еще в 1963 году заключила соглашение об ассоциации с Европейскими Сообществами, а в 1996-м — договор о таможенном союзе с Европейским Союзом. В конце концов на саммите ЕС в Хельсинки в конце 1999 года Турция была признана кандидатом на вступление в Евросоюз в одном ряду с двенадцатью другими странами-кандидатами (10 из них стали членами Союза 1 мая нынешнего года), однако с отложенной датой начала переговоров.

В конце нынешнего года, после того как будет проанализирован доклад Европейской комиссии о состоянии дел в Турции, главы государств и правительств стран-членов ЕС должны будут принять решение о том, начинать ли с ней переговоры о вступлении в ЕС, и если начинать, то когда именно. Недавняя резолюция Европейского парламента указывала на то, что сегодня Турция не соответствует критериям, необходимым для вступления в ЕС. До сих пор Анкару на словах поощряли за уже проведенные реформы, но заявляли, что нужно сделать намного больше.

«Турецкий путь» был весьма нелегким, и гарантий того, что в представленном на рассмотрение высших структур Европейского Союза проекте решения будет содержаться положение о том, что эта страна соответствует необходимым для вступления в ЕС «копенгагенским критериям» (демократическое устройство, верховенство права, конкурентоспособная рыночная экономика, свободная пресса), не может дать никто. Напротив, в «старой Европе» убеждены, что Турцию принимать в ЕС просто нельзя. Демонстрацией такого подхода можно считать, в частности, известное заявление экс-президента Франции Валери Жискар д’Эстена о том, что это будет означать «конец Европы». Комиссар Европейской комиссии Фриц Болкенштейн, чьи полномочия истекают в ноябре, заявлял, что Украина является в большей степени европейской страной, чем Турция — и он же указывал, что Украину принимать в ЕС нельзя. Председатель правоцентристской партии ХСС, премьер-министр правительства Баварии Эдмунд Штойбер указывал, что Турция никогда не вступит в Европейский Союз, министр иностранных дел Франции весной говорил, что она не соответствует критериям вступления в ЕС. Таких примеров достаточно.

Было и есть много заявлений о том, что Турция слишком велика (почти 70 млн. населения), и это создает угрозу настоящего подрыва Европейского Союза, что лишь три процента ее территории географически расположены в Европе. Были намеки на то, что ЕС — это прежде всего «христианский клуб» (99 процентов граждан Турции — мусульмане, почти все — сунниты). Были и указания на то, что помимо этих проблем ЕС не будет испытывать большого желания граничить с Ираном, Сирией и Ираком. Весьма многие уверены: турецкая культура достаточно сильно отличается от европейской, чтобы можно было говорить о возможности ее интеграции.

Но официальные претензии основываются не на этом. Они имеют три базовых уровня, пересекающихся между собой. Прежде всего речь идет о демократизации и соблюдении прав человека. Турция действительно не образец стабильной демократии, что подтверждает частое вмешательство военных в политическую жизнь. Основатель Турецкой Республики Мустафа Кемаль Ататюрк добился не только построения светского государства, в котором было запрещено даже ношение национальной одежды, но и того, что армия стала по сути дела гарантом конституции. Роль армии в жизни государства и общества не изменилась и ныне. Достаточно вспомнить, что конституция 1982 года разрабатывалась и принималась на всенародном референдуме во время военного правления. Военные вмешивались каждый раз, когда в стране возникал острый политический кризис, и, что является характерной особенностью Турции, не допустили прихода к власти радикально настроенных исламистских групп.

От разных турецких правительств требовалось соблюдение элементарных прав национальных меньшинств, в первую очередь курдов, составляющих приблизительно пятую часть населения, они никогда не имели права ни на образование, ни на получение информации на родном языке. Основное требование — создание независимого государства Курдистан (курды живут также в Ираке, Иране и Сирии). Курдские организации, в частности знаменитая в недавнем прошлом Рабочая партия Курдистана (РПК), весьма часто в борьбе за свободу применяли террор. Власти отвечали особым положением в части страны, населенной курдами, и полицейским террором. При этом стоило бы отметить, что в Стамбуле и Анкаре курды, по их собственному признанию, особых притеснений не испытывали.

На действительно серьезные реформы Турция решилась лишь в последние годы. Начало положил премьер-министр Эджевит, продолжило правительство Эрдогана. Кстати, Реджеп Тайип Эрдоган, бывший мэр Стамбула, лидер Партии справедливости и развития, рассматривался многими как «исламист» и традиционалист. Пока что его правление ознаменовалось как попытками сближения с ключевыми странами ЕС, так и некоторым охлаждением отношений с США (турецкий парламент не одобрил планов использования турецкой территории и развертывания на ней баз при планировании войны в Ираке).

С октября 2001 года в стране проводится серьезная конституционная реформа. Утверждаются права граждан на свободу мысли и слова, места жительства, на личную безопасность, гендерное равенство, запрещены пытки. Отменяется смертная казнь в мирное время (последним приговоренным был лидер РПК Абдулла Оджалан; на практике казнь после 1984 года не применялась). Служба новостей государственного телевидения и радио начала вещание на курдском языке, сделаны первые шаги к введению образования на этом языке.

В 2002 году принимается новый гражданский кодекс. В 2002—2003 годах в Турции принято семь пакетов так называемых гармонизационных законов: согласно им, правовые и процессуальные нормы в государстве приводятся в соответствие с так называемым европейским правом. Упразднена практика судов и трибуналов национальной безопасности. Расширены права граждан на свободу собраний, манифестаций, большую свободу действий получили профсоюзы. Освобождены из заключения курдские лидеры (кроме Оджалана). Предприняты шаги к сокращению влияния армии на общественную и политическую жизнь.

Следующая группа проблем — экономика. Западные аналитики отмечают, что турецкая экономика, динамично развивающаяся сейчас, представляет собой смесь современной промышленности и традиционного сельского хозяйства, в котором занято около 40 процентов трудоспособного населения. Государство продолжает играть основную роль во многих отраслях промышленности, банковской сфере. Транспорт и связь также государственные. Правительство Эрдогана положило начало приватизации. Последняя, по оценке американских специалистов, должна иметь и большие масштабы, и большую эффективность.

Развитие страны в последние годы характеризовалось периодами экономического роста (ВВП рос в среднем на шесть процентов в год), которые перемежались кризисными годами. В частности, 2001-й был годом как политического, так и финансового кризиса.

Инфляция все еще измеряется двузначными показателями (18,4 процента в прошлом году). Дефицит превышает уровень 10 процентов ВВП. Уровень иностранных инвестиций считается низким — около 1 млрд. долларов в год. Около 60 процентов ВВП дает сектор услуг, то есть прежде всего морские курорты. В последние годы развиваются и горные курорты. ВВП на душу населения (по методике, берущей за основу паритет покупательной способности) — 6700 долларов в прошлом году, что существенно превышает аналогичные данные по Украине, но «не дотягивает» даже до наиболее низкого уровня в странах, принятых в ЕС 1 мая нынешнего года, не говоря о «старых» странах-членах Союза. В стране, по официальным данным, 11,3 процента безработных плюс около шести процентов «неполностью занятых». Внешний долг — более 140 млрд. долларов. Почти четверть населения живет за чертой бедности. Все это и приводит чиновников из структур ЕС к выводу о том, что Турция не готова к началу переговоров.

Проблема Кипра является еще одним существенным препятствием. Греческая часть острова стала членом ЕС. «Турецкий» Северный Кипр находится в неопределенном положении, переговоры о выработке принципов объединения традиционно проваливаются, стороны обвиняют в этом друг друга. Ситуация выглядит так, что турецкой стороне ради продвижения по пути в ЕС придется идти на куда большие компромиссы, чем представителям греческой общины. Однако правительство, которое рискнет пойти по этому неизбежному пути, скорее всего будет вынуждено уйти в отставку, будучи обвиненным в предательстве интересов турецкой общины Кипра. В этой ситуации почти неминуемыми выглядят масштабные волнения по всей стране и настоящий бунт в среде военной элиты. Похоже, что нынешнее правительство страны к этому еще не готово.

Турция весьма неоднородная страна. Известно высказывание комиссара ЕК Гюнтера Ферхойгена о том, что если бы можно было принимать в Европейский Союз отдельные города, то Стамбул был бы принят без проблем. Крупнейший город Турции по ритму и насыщенности жизни, по деловому и торговому размаху, по объемам ежедневных финансовых оборотов, по уровню того, что называется глобализацией, по ступени своей городской культуры, берущей начало в Римской и Византийской империях, безусловно, в ряду мировых лидеров. Однако Стамбул, постепенно «вестернизируемая» столица Анкара и остальная Турция иногда кажутся разными континентами. Для большей части страны характерен уклад жизни, при котором исламские традиции имеют куда большее значение, чем попытки любого правительства установить нормальные светские порядки. Для Турции в равной мере характерны вполне современные производства, построенные в последние годы на средства немецких, французских, японских инвесторов (например, популярные в Украине автомобили Renault Symbol производятся именно здесь), и экзотичные для современной Европы способы земледелия. Рядом с современными скоростными шоссе — проселки, по которым на ослиных повозках везут на продажу арбузы и дыни.

Права женщины даже в провинциальных крупных городах все еще не более чем декларация. При этом в армии и полиции служит все больше женщин, все больше их занимают посты и на государственной службе, и в менеджменте компаний. Уровень грамотности турецкого населения оценивается в 87 процентов, при этом в университетах крупнейших городов с каждым годом увеличивается поток желающих получить образование. При довольно значительном уровне безработицы в стране более миллиона сограждан, по официальным данным, работают за рубежом, по неофициальным — в несколько раз больше. Сильные турецкие общины существуют в Германии, где после Второй мировой войны турки, наряду с итальянцами и португальцами, восстанавливали страну, и в Австрии. Только по официальным данным, более 3 млн. турок получили гражданство Германии. Именно немцы и являются главными противниками вступления Турции в ЕС, в то время как нынешнее немецкое федеральное правительство эту идею, по крайней мере на словах, поддерживает.

Содействие Вашингтона при нынешней ситуации внутри ЕС не только не является решающим, но может даже навредить. Например, когда президент США Джордж Буш выступил в Стамбуле накануне саммита НАТО в конце июня в поддержку стремления Турции стать членом ЕС, президент Франции Жак Ширак резко ответил, что США не имеют права вмешиваться в процессы принятия «европейских» решений. Этот урок стоит учесть и Украине. Как и то, что повторить «турецкий путь» даже в нынешнем его не до конца определенном виде невозможно.

Идея «в ЕС через НАТО» может оказаться куда более сложной в нынешней реальности, ибо НАТО сегодня находится в поисках нового самоопределения. Турция стала членом Североатлантического альянса в совершенно других условиях: тогда для Запада действительно актуальной проблемой была коллективная защита от потенциальной советской угрозы, и страна добросовестно несла довольно ощутимую нагрузку. Сегодня Турция так же важна для НАТО — борца с терроризмом, если эта борьба будет концентрироваться на Среднем и Ближнем Востоке. Но если Турция за полвека полностью интегрировалась в структуру НАТО, то альянсу с ролью механизма коллективной безопасности все еще предстоит свыкнуться.

Кроме того, именно членство Турции в одном военном союзе с Грецией помогло не допустить перерастания бесчисленного количества локальных конфликтов между ними в настоящую войну. Однако доверия между двумя странами нет до сих пор, и это также является значительным препятствием для сближения между Анкарой и Брюсселем.

Турция претендует на роль моста между Западом и Востоком, ее часто называют «Западом на Востоке» и «Востоком на Западе». В реальности она не является «своей» ни для Востока, где попытки установить светские режимы не привели к значительным успехам, ни для Запада, который, используя турецкие военные возможности, к своему «клубу» страну допускать в основном не желает. Это при том, что Турция смогла заручиться поддержкой правительств Великобритании, Италии, Германии. Украина же подобных лоббистов не имеет.

Збигнев Бжезинский предостерегал, что попытки держать Турцию на расстоянии могут однажды привести к радикальному изменению настроений и в политическом классе, и в обществе в целом, и к возникновению опасного противостояния. Но пока что Босфорский мост в Стамбуле все еще больше соединяет Европу и Азию, чем разделяет.