МОЛДОВА СТАНОВИТСЯ ПАРЛАМЕНТСКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ

В среду, 5 июля, молдавский парламент 90 голосами из 101 проголосовал за то, чтобы внести соответствующие изменения в Конституцию республики. Одно из них состоит в том, что отныне президента страны будет избирать не весь народ, как это было по Конституции 1994 года, а только парламент. Этим решением был разрублен гордиев узел затянувшегося политического кризиса, который длился почти полтора года и закончился полным поражением президента Лучинского. Он, его администрация и близкое окружение надеялись на укрепление исполнительной власти и установление в республике президентского режима, а получили дополнительные полномочия для правительства и чисто парламентскую республику.

Все началось еще в феврале прошлого года. Как раз тогда президент Лучински выступил с предложением изменить систему управления в стране так, чтобы она оперативно реагировала на прогрессирующие трудности и обеспечивала эффективные решения. Суть ее должна была сводиться к тому, что Молдова становится президентской республикой, а сам президент берет на себя ответ- ственность не только за формирование и руководство правительством, но и несет полную личную ответственность за результаты правления страной. Лучински убеждал местный политикум, что парламентская республика не выведет Молдову из кризиса, а наоборот, может стать причиной потери государственности. 22 марта президент издал указ о проведении консультативного референдума, который должен был пройти одновременно с выборами органов местного самоуправления 23 мая 1999 года. Референдум состоялся, но не закончился убедительной победой сторонников Лучинского. К тому же впереди еще было немало препятствий, которые предстояло преодолеть команде Лучинского, чтобы добиться соответствующих изменений в Конституции республики. Свое категоричное «нет» инициативе Лучинського сказало не только большинство парламентариев Молдовы — серьезные сомнения возникли и у международных экспертов из широко известной Венецианской комиссии. Трагическая ошибка президента Молдовы состояла не столько в том, что он не с той стороны взялся за усовершенствование Конституции, сколько в том, что его команда во главе с шефом канцелярии М.Петраке оказалась не готовой к серьезной и ответственной работе, которой является подготовка проекта изменений к действующей Конституции. Об этом свидетельствует хотя бы то, что конституционная комиссия подготовила не один, а несколько законопроектов, которые оказались неудачными, и от одного из них должен дистанцироваться даже сам Лучински.

Зато оппоненты Лучинского, среди которых по иронии судьбы оказались и те, кто активно поддерживал его во время президентской кампании, действовали удачно и эффективно. Прежде всего это касается спикера парламента Димитру Дьякова и главного идеолога демократической партии и тонкого знатока истории европейского парламентаризма Владимира Солонаря. Они избрали иной путь усовершенствования Конституции 1994 года, который состоял в усилении исполнительной власти не путем укрепления и расширения президентских полномочий, а посредством воплощения в ней принципов и правил так называемого «рационализированного парламента». Дьяков и Солонарь убедительно доказывали, что недостатки молдавской власти и системы управления государством заключаются совсем не в том, что у Лучинского чересчур мало полномочий, а в том, что самым слабым звеном этой системы является правительство, которое следует укреплять не путем подчинения его президенту, а путем изменения взаимоотношений кабмина и парламента. В каком направлении менять эти взаимоотношения? В таком, чтобы правительство, не переставая быть политической эманацией парламентского большинства, имело возможность обратного влияния на депутатский корпус. Такое влияние может достигаться серией утонченных механизмов и процедур, которые существуют в новейшей истории европейского парламентаризма. Чего стоит, риторически спрашивал Дьяков, принятое почти всюду в Европе конституционное положение, согласно которому правительство само формулирует и формирует повестку дня заседаний парламента. Или запрет парламенту вносить такие изменения в законодательство, которые ведут к уменьшению или увеличению доходов или затрат из бюджета без согласия на то кабинета министров. Или практика делегированного законодательства, когда правительство получает из рук парламентариев право издать акты законодательного характера в четко определенной сфере и на определенный период, или в конце концов процедура ответственности, которую берет на себя правительство относительно того или иного законопроекта, утверждаемого парламентом в максимально сжатые сроки, без дебатов, но за неуспешность или недостатки которого правительство потом расплачивается отставкой.

Разумеется, это были некоторые из тех аргументов, которые Дьяков и Солонарь использовали в так называемом проекте 39 депутатов, присланном затем в Конституционный суд Молдовы, и который положительно оценили европейские эксперты. Конституционному суду адресовали свой законопроект еще 38 депутатов, предлагающие изменить процедуру выборов президента. Целесообразность такого изменения, когда президент избирается парламентом, а не в ходе прямого всенародного голосования, мотивировалась не только экономией бюджетных средств на избирательную кампанию, но и тем, что во время ее проведения резко падает эффективность управления страной.

Вышеупомянутый спикер молдавского парламента Дьяков (кстати, вчерашний журналист) очень тонко подметил и объяснил природу президентских амбиций, которая характеризует так называемую постсоветскую ментальность и присуща, конечно, не только молдаванам: «Поскольку президент в нашей стране воспринимается избирателями как «самый большой начальник», то от него и ждут решения всех проблем — экономических и социальных, поэтому все претенденты на эту должность в ходе избирательной кампании обещают — не могут не обещать! — реализовать обещания. Это, в свою очередь, подталкивает президента вмешиваться в дела исполнительной власти, то есть правительства, которое является креатурой парламента, а значит, напрямую ведет к конфликту и снижению управляемости страной».

Не знаю, как озаглавят свои материалы молдавские газеты, которые напишут о том, как Молдова стала парламентской республикой, но я бы эту полуторагодичную дискуссию, а на самом деле жесточайшую войну между президентом и молдавским парламентом назвал так: «Лучински делает первый ход, но все равно проигрывает». После того, что произошло в среду в парламенте Молдовы, можно с полной уверенностью утверждать, что шансы нынешнего главы соседнего государства вторично быть избранным президентом резко упали. Разочарованным и даже несколько растерянным выглядел Лучински в зале Верховного Совета после того исторического голосования. Он отрицал, что молдавский парламент через предоставление дополнительных полномочий правительству и изменение процедуры избрания президента реализовал европейскую модель демократии. Таковой она не является потому, подчеркнул Лучински, что каждая страна имеет свои традиции, историю, демократические принципы и от них нельзя абстрагироваться. И далее: здесь все правильно говорилось, но это, к сожалению, только теория. Если в парламенте будет создано парламентское большинство, все будет хорошо. Если его не будет, проголосованная модель не будет работать.

Против предлагаемых изменений в Конституции Молдовы проголосовала только группа независимых депутатов, сторонников ныне действующего президента. Их представитель Анатол Дубровский назвал проголосованный проект «олигархическим», который будет иметь тяжелые последствия для будущего Молдовы и превратит ее в нищую страну латиноамериканского образца. Конечно, вывод Дубровского, как и его прогноз, — вещи виртуальные и должны пройти апробацию историей. Но есть вещи реальные и вполне объективные: по заключению солидных международных организаций, Молдова является одной из самых бедных и слабо управляемых государств в Европе. Последний вывод принадлежит, в частности, организации «Transparence Internationale».