МЕТАМОРФОЗЫ ПРОГРАММЫ «ЗВЕЗДНЫХ» ВОЙН

Немногим американцам известно, что их страна сегодня совершенно беззащитна перед ракетным нападением. И не только массированным, каким виделось начало глобальной термоядерной войны. Но если какой-нибудь государственный террористический режим сумеет запустить одну-единственную ракету, то на северо-американском континенте не найдется средств для ее перехвата, ни в момент старта, ни на баллистической траектории, ни при пикировании на цель.

Об этом во всеуслышание объявил президент Рональд Рейган в речи по телевидению 23 марта 1983 года. Это выступление Рейгана можно считать стартом программы СОИ (стратегической оборонной инициативы), сформулированной в докладе корпорации «Верхняя граница», учредителем и президентом которой был бывший начальник управления военной разведки генерал-лейтенант Даниэл О. Грэм.

Программа СОИ замысливалась как щит от мощного и агрессивного противника - СССР, обладающего гигантским ракетно-ядерным потенциалом. За десять лет на разработку истратили 32 миллиарда долларов, но ни одну противоракетную систему на территории США не развернули.

Сейчас стало известно, что президента Рейгана подтолкнула к принятию программы СОИ информация об испытаниях советских противоракет, которые проводились регулярно с октября 1968 года. Последнее - в 1982 году. Оно буквально потрясло руководителей стран НАТО, получив название «семичасовая ядерная война».

В ходе этой «войны» были запущены межконтинентальные баллистические ракеты с подводного крейсера в Белом море, еще две - из береговых ракетных шахт в Заполярье и одна из Казахстана. Почти одновременно с полигона Байконур на орбиту вывели военный спутник типа «Космос» - К-1376. Кроме него, в космосе уже находились спутники К-1375 и

К-1379, имитирующие американские разведывательные аппараты. Вместе с ракетами, изображавшими носителей оружия первого удара, и спутниками в космосе двигались по разным орбитам семь объектов. И все они были поражены противоракетами типа АВМ-Х-3 (модификация основного класса, получившего в НАТО название «Галош»).

Такая массированность и точность совершенно однозначно свидетельствовали о том, что Советский Союз имеет эффективную систему противоракетной обороны. Узнав о подробностях «семичасовой ядерной войны», Рейган и сделал свое заявление о развертывании программы СОИ.

Оно вызвало, в свою очередь, ожесточенную пропагандистскую кампанию в СССР. В Советском Союзе ведь точно знали, что создание противоракетной системы - дело вполне реальное. Хотя бы потому, что именно такую систему в СССР разрабатывать начали еще в 1968 году. К моменту заявления Рейгана московская зона ПРО уже функционировала, а ленинградская - строилась.

Московская - состоит из двух колец (эшелонов) противоракет: внешнего (100-120 км от города) и внутреннего (50-70). На внешнем кольце размещены стартовые позиции тяжелых заатмосферных противоракет АВМ («Галош») для перехвата в космосе. На внутреннем - быстростартующие мобильные зенитно-ракетные комплексы С-300 (СА-10а - по классификации НАТО), предназначенные для уничтожения боеголовок, прорвавшихся в атмосферу.

Кроме того, в 1968 году в СССР приступили к разработке атакующей системы противокосмической обороны (ПКО). Она создавалась по предложению сотрудника одного из подмосковных секретных НИИ Олега Чембровского и предназначалась для уничтожения американских спутников разведки и предупреждения о ракетном ударе.

Главным элементом системы был космический истребитель-перехватчик. Разработки велись с большой интенсивностью, и уже в 1972 году на боевое дежурство встали первые пусковые комплексы ПКО. Из них состояла и вся система, три основных района которой были на полигонах Плесецка, Байконура и у дальневосточного поселка Свободный. Главный пункт управления ПКО находился в заглубленных противоударных сооружениях у подмосковного поселка Черноголовка.

На пусковых комплексах в режиме боевого дежурства разместили космические носители перехватчиков. Сами перехватчики получили наименование «ИС» - истребитель спутников. «ИС» представляет собой двухвитковый космический аппарат, выводимый последней ступенью носителя на свободную орбиту, по которой он совершает первый виток, переходя с него на второй - боевой, рассчитанный на встречу с целью - спутником противника.

К спутнику «ИС» подходит сзади, в зоне захвата включается радарная система самонаведения и перехватчик взрывается, уничтожая и аппарат противника.

После заключения Договора 1972 года и Протокола 1974 года, установившего ограничения для систем ПРО, противоспутниковые комплексы были законсервированы, но уже в 1979 году вся структура ПКО снова перешла на режим боевого дежурства.

Она все время совершенствовалась, создавались новые перехватчики, которые уже могли поражать неприятельские спутники на безопасном для себя расстоянии, удаляя их с орбиты контактным захватом и другими способами. Были разработаны телевизионная, инфракрасная и комбинированная системы самонаведения перехватчика на цель. Испытания проводились в атмосфере и в космосе в конце 80-х - начале 90-х годов. Перехватчики «ИС» должны были ослепить систему раннего обнаружения США и предшествовать первому удару советских баллистических ракет по американской территории.

Стратегическая ценность противокосмической обороны Советского Союза, а теперь - России, будет понятна, если учесть, что из всех программ СОИ в настоящее время реально функционирует лишь система раннего предупреждения о ракетно-ядерном ударе под названием «Бимьюс». Она включает три модернизированные в последние годы станции, развернутые в Фойнлингдейлз - Муре (Великобритания), Туле (Гренландия) и Клире (Аляска), которые позволяют обнаруживать летящие ракеты на большом расстоянии.

В этой же системе используется многофункциональная станция «ПАР» из комплекса противоракетной обороны «Сейфгард». В 80-х годах были построены еще более мощные надгоризонтные станции «Пейв Пос» на восточном, западном побережьях и у южных границ США. Оперативное управление осуществляет командный пункт НОРАД в Колорадо-Спрингс.

Однако вся эта сложная структура, по сути, не способна к нормальному функционированию без взаимодействия с космической системой спутниковой разведки. Ее первым эшелоном являются пять искусственных спутников земли (ИСЗ) типа «Имеюс-2», работающих на орбитах высотой 30-40 тысяч километров, контролируя всю поверхность планеты, не говоря уж о странах СНГ.

В конце 80-х была создана и постепенно наращивается орбитальная группировка ИСЗ, которая насчитывает более 30 действующих и находящихся в резерве космических аппаратов разных типов. Запуски ИСЗ осуществляются с авиабазы Ванденберг (Калифорния) и с мыса Канаверал (Флорида).

Низкоорбитальные ИСЗ типа «Феррет-Д» предназначены для определения координат, рабочих частот, параметров сигналов и типа радаров, входящих в системы ПВО, ПРО и ПКО России. Вся информация немедленно передается через космические ретрансляторы наземным пунктам приема.

ИСЗ типа «Риолит» работают на геостанционарных орбитах, то есть практически висят над определенным районом Земли. Они перехватывают телеметрическую информацию при испытаниях и учебно-боевых запусках российских межконтинентальных ракет.

С геостационарных орбит ИСЗ типа «Аквавейд» принимают информацию, проходящую по радиорелейным каналам российской правительственной и военной связи. Спутники радиотехнической разведки «ССУ» постоянно следят за региональными военными флотами России. ИЗС радиолокационной разведки типа «Лакросс» фиксируют передвижение российских мобильных грунтовых и железнодорожных стратегических ракетных комплексов.

Наконец низкоорбитальные спутники детальной оптико-электронной разведки типа «Кихоул-11» и «Кихоул-12» высококачественно фотографируют объекты на земле с разрешением 15 см (0,5 фута), транслируя снимки на приемные пункты, что позволяет идентифицировать любые системы оружия.

Кстати, недавно «Нью-Йорк таймс» напечатала материал обозревателя Уильяма Брода о системе ИСЗ «Корона». Обозреватель постарался сделать из своего сообщения сенсацию, представив «Корону» крупнейшим достижением космической разведки. Но разрешающая способность ее фотокамер не меньше шести футов, то есть в 12 раз слабее мощности объективов «Кихоула».

Брод уточнил, что эта система до самого последнего времени была первостепенным государственным секретом. Естественно, газете хотелось сенсации, но вся деятельность «Короны» была секретом Полишинеля. Примитивный способ передачи информации позволял перехватывать капсулы с пленкой, и разведорганы СССР имели абсолютно достоверные данные об этой системе.

Современная структура американской космической разведки совершенней и эффективней «Короны». Администрация США вынуждена и сегодня тратить колоссальные средства, чтобы держать под неослабным контролем российскую армию и ее стратегические ядерные силы. Непредсказуемость развития политической ситуации в России не позволяет прекратить работу этой глобальной космической системы. Тем более, что и сегодня в России на боевом дежурстве до сорока космических перехватчиков, предназначенных для уничтожения американских ИСЗ. Если это произойдет, то будет выведен из строя единственный реально действующий компонент противоракетной обороны Соединенных Штатов.

Может показаться невероятным, но до последнего времени администрация США руководствовалась максималистским принципом «все или ничего», когда дело касалось противоракетной обороны государства.

Программа СОИ была нацелена на глобальную защиту всей территории США от массированной атаки вражеских ракет. Главная роль в этой программе отводилась первому космическому эшелону, предназначенному для поражения советских ракет в момент запуска или на разгонном участке их траектории, то есть до отделения боеголовок от носителя. Основой первого эшелона должны были стать 432 боевые космические станции (БКС), на которых, согласно концепции ГОБР-1, разработанной Фредом Реддингом из Стэнфордского НИИ, размещалось противоспутниковое оружие. БКС планировалось вывести на орбиты высотой 300 миль, где они могли находиться неограниченное время, ибо на такой высоте отсутствует эффект снижения.

Оснастить их предполагалось химическими и рентгеновскими лазерами, генераторами - ускорителями частиц (пучковое оружие). Более реалистичным был проект оснащения БКС тысячами малых ракет, использующих кинетическую энергию. Во всех случаях предусматривалось оборудовать БКС электронно-оптической системой наведения на цель.

Вторым эшелоном должны были стать также БКС с электромагнитными пушками или самонаводящимися малогабаритными ракетами, которые должны были добить уцелевшие боеблоки противника.

Третий эшелон вступал в действие на высотах от 100 до 15 км. Его средствами были наземные противоракеты, уничтожавшие боеголовки, которым удалось прорваться через космические заслоны.

Создание этих трех эшелонов предусматривалось директивой № 119, подписанной Рейганом 6 января 1984 года. Однако ни один из них не вступил в строй - дальше теоретических разработок дело не пошло.

Но сама идея космического щита стимулировала экономическую активность Соединенных Штатов.

В одних только невоенных отраслях промышленности, так или иначе связанных с СОИ, компетентные аналитики оценивают ее в сумме 5-15 миллиардов долларов.

В 1990-1991 годах концепция СОИ, ориентированная на мощного и агрессивного противника в лице СССР, подверглась основательной корректировке. Была предложена и утверждена новая система противоракетной обороны: не от глобальной термоядерной угрозы, а лишь от ограниченных ракетных ударов. Она получила название ГПАЛС и должна была состоять из двух эшелонов: космического и наземного. Космический - сокращенный вариант первого эшелона из концепции СОИ: не 432, а 50-80 боевых космических станций, несущих несколько тысяч ракет (весом до 40 кг каждая). Их назвали «бриллиантовые камни».

Наземный эшелон - из двух компонентов: стратегического - для защиты от ракет из космоса и тактического - для прикрытия войск США и союзников от оперативно-тактических ракет «на поле боя».

В «стратегическом» составе планировалось иметь 750 стационарных противоракет большой дальности. В «тактическом» - средствами перехвата должны были стать зенитно-ракетные комплексы типа «Пэтриот», успешно сбивавшие «Скады» (модифицированные советские оперативно-тактические ракеты ОТР-300) во время войны в Персидском заливе.

Считалось, что все компоненты системы ГПАЛС возможно развернуть уже в 1997 году, и Буш запрашивал для нее 3,8 миллиарда долларов на 1994 год. Однако президент Клинтон «зарубил» последний вариант противоракетной обороны с элементами космического базирования.

Похоронив концепцию СОИ, он тем не менее заявил, что администрация все же собирается истратить запрошенные миллиарды на разработку новой системы ПРО. В ней остался только наземный эшелон из двух частей: стратегической и оперативно-тактической. В качестве небоевой задачи выдвигалась необходимость разработать новые перспективные технологии, что, собственно, и входило в программу СОИ.

Прошло более двух лет, изменилось немногое. По-прежнему специальной противоракетной обороны в США нет. Американская армия вооружена четырьмя типами зенитно-ракетных комплексов. Из них «Чапаррэл» способен поражать цели на высотах не более 10 км, усовершенствованный «Хок» - до 40 км. На высотах до 140 км эффективен «Найк Геркулес». Наконец, «Пэтриот» поражает цели на высотах от 80 до 160 км. Именно «Пэтриот», имеющий пятиметровую противоракету и обладающий высокой мобильностью, наиболее пригоден для оперативно-тактической системы. А стратегическую - еще предстоит создать, для чего понадобится немало времени и средств.

Очевидно именно поэтому в нынешнем решении Сената о развертывании ПРО срок растянут до 2003 года. Программа, утвержденная 3 августа 1995 года (85 голосов против 13), предусматривает создание системы глобальной защиты США от ограниченных ракетных ударов. Система ПРО должна состоять из двух эшелонов: наземного - тяжелые противоракеты, способные поразить вражеский носитель на высотах до 3500 км и космического - спутники раннего обнаружения.

По сути, космический эшелон создавать не надо - он действует уже не первое десятилетие. Речь идет о привязке его к наземному.

Таким образом за восемь лет предстоит разработать и наладить производство новой тяжелой противоракеты, способной перехватить в дальнем космосе вражеский носитель или отделившийся от него боевой блок. Кроме того, за это время на территории США должны быть определены и оборудованы позиционные районы для развертывания противоракет с учетом направления потенциальной угрозы. За этот же срок необходимо провести испытательные запуски, отработать взаимодействие с космическим эшелоном раннего обнаружения и к 2003 году иметь всю систему ПРО, готовую к немедленному развертыванию. Задача весьма непростая, но самая реальная. И эта реальность заставляет задуматься о сроках.

Откуда у наших законодателей уверенность в том, что до 2003 года ракетного нападения на территорию США не произойдет? Уже около десяти государств владеют носителями ядерного оружия, способными достичь американского континента. Если из этого ряда вычесть Англию, Францию и Израиль - союзников, то останутся Россия, Украина, Белоруссия, Казахстан, Китай, Индия и кое-кто еще.

Можно ли пренебречь угрозой ракетного удара со стороны этих государств? Можно (с определенной долей вероятности) пренебречь возможностью массированного ракетно-ядерного нападения, означающего начало глобальной мировой войны. Сложившаяся в мире военно-политическая обстановка после развала Варшавского пакта и крушения «империи зла» позволяет надеяться, что такого фатального события не произойдет. Но было бы крайне легкомысленно сбрасывать со счета государства СНГ, и в первую очередь - Россию как источник возможного ракетно-ядерного удара. В этих странах до сих пор отсутствует экономическая, социальная и военно-политическая стабильность. Как показали события этого года, российская армия - на грани развала. Нет оснований надеяться, что в стратегических ракетно-ядерных ее частях царят организованность и дисциплина. Наоборот, в них с каждым годом ухудшается подбор личного состава, подразделения не укомплектованы, снабжение предметами первой необходимости и продовольствием отвратительное. Семьи офицеров не обеспечены жильем, денежное довольствие месяцами не выплачивается, цикличность и нормативность боевого дежурства не выдерживаются даже на уровне пусковых офицерских расчетов. Все это порождает растущее недовольство и даже озлобление личного состава самых элитных подразделений.

Можно ли быть гарантированными от случайных, а то и преднамеренных пусков ракет из шахт или с подводных атомных крейсеров? Вряд ли кто осмелится дать такую гарантию на восемь лет, которые должны пройти, пока новая американская программа ПРО будет завершена.

Другой весьма опасный аспект проблемы - возможность хищения или продажи ядерных боеголовок государствам, которыми правят экстремисты. Речь идет не о боевых блоках стратегических ракет, а о боезарядах носителей оперативно-тактического назначения, дальность которых не превышает 600 км. Их сняли с ракет в СНГ еще в прошлом году и свезли в хранилища на территории центральной России - шаг своевременный. Однако нестабильность в российских вооруженных силах вызывает растущее чувство тревоги. Может ли быть полная уверенность в том, что не будут предприняты попытки похищения или покупки боеприпасов этого типа? А провезти малогабаритные боеголовки через «прозрачные» российские границы спецслужбам третьих стран, думается, не составит труда. Руководители этих стран не пожалеют никаких усилий и средств, пойдут на любые преступления и жертвы, чтобы заполучить ядерные боеголовки для своих оперативно-тактических ракет.

Такого типа ракеты уже более десяти лет состоят на вооружении ряда стран «третьего» мира. Их производят в Китае, Индии и Северной Корее. Из Советского Союза эти носители поставлялись в Сирию, Афганистан, Ирак, Ливию и на Кубу. Китай продавал их Пакистану, Северная Корея - Ирану. Правда, ракеты поставлялись только в обычном (тротиловом) снаряжении. Видимо, именно это помешало Саддаму Хусейну обстрелять Израиль ракетами с химическими или бактериологическими боеблоками. А могут ли лидеры-экстремисты обстрелять американский континент при весьма ограниченной дальности полета своих ракет? Куба, к примеру, могла бы это сделать уже сегодня - она в 250 км от Майами. Режимы исламско-фундаменталистского толка также имеют такую возможность: достаточно доставить судном пусковую установку - 16 тонн - к американскому побережью на расстояние дальности полета оперативно-тактической ракеты.

Представьте себе положение президента США, которого шантажируют угрозой одного-единственного удара ядерной ракетой с боеголовкой мощностью 200 килотонн (10 ХИРОСИМ!), если в его распоряжении нет средств перехвата. А их не будет еще лет восемь.

Но даже если они и появятся, то будут существовать вполне серьезные препятствия международно-правового порядка, мешающие реализации программы противоракетной обороны. Создавать системы такого глобального назначения запрещено Договором по ПРО от 26 марта 1972 года (США и СССР). Развертывание ограниченной системы допускается только для одного-двух объектов - Советский Союз развернул ее вокруг Москвы и Ленинграда. Соединенные Штаты, исходя из принципа «все или ничего», на развертывание ПРО отдельных объектов не пошли, а концепция СОИ так и не вышла из стадии теоретической разработки.

Нынешнее решение администрации и Конгресса США в России восприняли как скрытый (отсроченный) вариант пересмотра условий Договора 1972 года. В российской военной печати появились острые заявления критического характера, рассматривающие развертывание региональной ПРО Соединенных Штатов как аргумент против сокращения стратегического ракетно-ядерного потенциала Российской Федерации.

Как известно, Договор СНВ-2 предусматривает закончить это сокращение именно в 2003 году, когда должна быть готова к развертыванию глобальная система ПРО США. Российские военные аналитики считают, что это не простое совпадение - решение Конгресса способно в корне изменить военно-политическую обстановку на планете. Де-мол, в момент, когда у России количество стратегических ядерных средств будет сокращено до предела, допускаемого Договором

СНВ-2, в США развернут систему ПРО, закрывшись от ракетно-ядерного удара. И тогда, считают военные аналитики, у России исчезнет последний козырь, заставляющий считать ее мировой державой.

Это не так. Международные соглашения в области контроля над вооружением сами по себе еще не обеспечивают национальной безопасности. Они только создают, так сказать, «рамки» развития вооружений. Мерилом национальной безопасности служат не политические обязательства, а реальные возможности вооруженных сил. И если с таких позиций подходить к решению Конгресса, остается, разве что, пожалеть, что срок развертывания региональной противоракетной обороны США так растянут. Не произошло бы чего непредсказуемого за эти долгие восемь лет.