Косово: борьба за независимость продолжается

В 3 часа дня 22 июля 2010 года Международный суд в Гааге официально огласил свое консультационное решение по Косово — «провозглашение независимости Косово не нарушает международного права». В Косово данное решение было воспринято как большая победа — окончательное подтверждение законности и легитимности независимости. В Сербии же — как еще одно доказательство предвзятости международного сообщества и повод продолжить борьбу за край. Следует отметить, что консультативное решение не имеет обязательной силы, в отличие от стандартного решения Международного суда, но влечет за собой серьезные политические последствия.

Фактически Сербия наказала сама себя, поставив перед международным сообществом в лице Международного суда как официального юридического органа ООН вопрос именно таким образом: «Легитимна ли декларация о независимости?» Сама формулировка уже предусматривала лишь два варианта ответа — или отказаться от рассмотрения дела вообще, или подтвердить право государства на провозглашение. Однако право на провозглашение еще не является правом на отделение или правом на признание, на получение полной международной правосубъектности. В 2008 году все ожидали, что Сербия поставит вопрос именно о законности отделения Косово от Сербии, но этого не случилось, в том числе из-за боязни последней получить ответ не в свою пользу.

Реакция Сербии в данной ситуации оставляет желать лучшего. Несмотря на то, что именно она подала прошение в суд рассмотреть вышеуказанный вопрос и, соответственно, была готова принять его консультативное решение, официальный Белград первым делом заявил, что продолжит борьбу, тем самым дав толчок националистически настроенным группам в Сербии. Более того, уже на следующий день были направлены посланники в более чем 50 «колеблющихся» стран, чтобы убедить их поддержать позицию Сербии. В Совет Безопасности ООН был представлен проект резолюции, призывающий все стороны продолжить переговоры о будущем мирном урегулировании.

Любопытна визовая политика Сербии. Не признавая независимости Косово, в то же время посольство Сербии в Киеве не принимает приглашения, выданные, например, Американским университетом в Косово, и просит предоставить приглашение от организации в Белграде. А после оглашения решения Международного суда сербская полиция перестала пропускать иностранцев в пропускном пункте Мердаре (между Косово и Сербией) даже при наличии сербской визы.

В международном праве существуют две основные теории признания государств: декларативная и конститутивная. Согласно первой, государство является субъектом международного права с момента своего возникновения, и признание как таковое не наделяет государство международной правосубъектностью. Сторонники этой идеи предлагают ориентироваться на Конвенцию Монтевидео (1933 г.), в ст. 3 которой определяется, что «политическое существование государства не зависит от признания его другими государствами». Это опосредованно подтверждается и тем фактом, что нигде в международном праве не закреплено положение, определяющее, какое количество стран должно признать независимость новосозданного государства, чтобы оно считалось полноценным субъектом международного права.

Конститутивная теория базируется на противоположном постулате, согласно которому возникновение государства не равнозначно возникновению субъекта международного права. Без процедуры признания невозможно представить членство такого государства в международных организациях, подписание им межгосударственных дву- или многосторонних соглашений, осуществление торгово-экономической деятельности, что фактически изолирует его на международной арене.

Конвенция о правах и обязанностях государств (Монтевидео, 1933 г.) установила традиционные критерии для международного признания. Для того чтобы получить такое признание, государство должно иметь постоянное население, определенную территорию, правительство и возможность осуществления внешних сношений. Согласно этим критериям, Косово может быть признанным, так как имеет постоянное население, определенную территорию, демократически избранное правительство, дипломатические представительства за рубежом и диппредставительства иностранных государств в Приштине.

В 1991 г. Европейский Союз поручил комиссии международных юристов дать определение юридическим аспектам распада Югославии. Эта комиссия во главе с Р.Бадинтером определила, что Югославская Федерация распалась (dissolved), и использование именно этого термина очень важно. Существует большое различие между ситуациями, когда а) одно или несколько образований «отделяются» от федерации, и б) когда вся федерация распадается. В случае отделения продолжает действовать юридический и конституционный строй: ветви отпадают, но ствол дерева продолжает существовать. В случае же распада больше не существует самого дерева: каждый элемент может выбирать собственный путь. Хотя Косово и не являлось республикой Югославской Федерации, тем не менее, у провинции был двойной статус. Будучи частью Сербии, она имела прямое представительство во всех федеральных органах власти, свое правительство, банк, силы обороны и право на президентство.

Многие эксперты указывали на то, что признание Косово произошло только через девять лет после окончания военной операции НАТО в регионе и размещения миротворцев согласно мандату ООН, а также работы временной администрации. Этот вопрос — фактического отсутствия независимого собственного управления — и вызывает одну из основных претензий Сербии. Белград настаивает, что решение о независимости не было решением Косово, его приняло международное сообщество. Более того, поскольку резолюция Совета Безопасности ООН №1244 до сих пор формально не отменена, Косово не является независимым, а должно управляться ООН.

По мнению Марко Аттилы, директора отдела европейского соседства Henry Jackson Society, отделение Косова от Сербии не является уникальным или прецедентом, и тактическая ошибка официальных лиц западных стран в том, что они стараются представить все именно в таком свете. Он указывает, что если прецедент и существует, то это произошло намного раньше, чем провозглашение независимости Косово. Это случилось еще в начале 90-х годов, когда все члены мультинациональных федераций — Югославии, СССР и Чехословакии — получили независимость. Все, кроме Косово. Это было сделано, несмотря на тот факт, что в случае Югославии члены федерации, провозгласившие независимость, сделали это в одностороннем порядке без согласия центра или других членов федерации. Поэтому не существует причин, почему косовский случай не должен быть рассмотрен так же, как хорватский или словенский.

Вся Приштина смотрела прямое включение из зала Суда в Гааге 22 июля. Все ждали подтверждения законности своего права на независимое государство. Сразу после оглашения город заполнили сигналящие машины с косовскими, албанскими и американскими флагами. Однако уже наутро город как будто забыл о случившемся. Ожидались большие демонстрации в Митровице, городе на севере Косово, разделенном между сербской и косовской общинами печально известным мостом. В результате лишь около пятисот сербов собрались на импровизированный митинг, который так и не состоялся. Уже в субботу об «угрозе» беспорядков напоминала лишь одинокая машина КФОР, наблюдающая за мостом через реку Ибaр. Несмотря на то, что в сербской северной Митровице многие до сих пор считают миссии НАТО и ЕС агрессорами, способствующими неприемлемой независимости Косово, это, по словам главы полиции Косово Бехара Селими, не мешает организованной преступности вне зависимости от этнической принадлежности активно сотрудничать в городе и говорить на одном языке — языке заработка денег нелегальным путем.

Наличие американских флагов и демонстративная позиция косоваров, что именно США их главный друг и союзник, фактически играет с ними злую шутку. Те, кто не хочет этой независимости, да и большая часть воздержавшихся, видят из-за этого в Косово лишь американскую марионетку, государство, искусственно созданное Вашингтоном для изменения баланса сил в Европе. Несмотря на то что флаг Европейского Союза стоит в каждом правительственном кабинете от столицы до маленьких городков, а евро — официальная валюта государства, мало кто воспринимает ЕС в качестве главного партнера.

По состоянию на август 2010 года, 69 государств признали Косово независимым, включая США и 22 из 27 стран — членов ЕС. Среди непризнавших — Греция, Кипр, Испания, Румыния и Словакия — каждая по собственным внутренним причинам.

Нет смысла представлять Косово как уникальный случай, чтобы другие страны не боялись его признавать. Турция, имеющая серьезные проблемы с курдским сепаратизмом и выступающая категорически против отделения Нагорного Карабаха от своего традиционного партнера Азербайджана, тем не менее, была одной из первых, кто признал независимость Косово. Македония, которая десять лет назад имела собственные проблемы с албанскими сепаратистами и которая больше, чем какая-либо другая страна в мире должна бояться «косовского прецедента», тоже признала Косово.

Министерство иностранных дел Украины 18 февраля 2008 года заявило, что Украина, как и большинство государств, не считает, что Косово может быть прецедентом. В дальнейшем неоднократно сообщалось о неготовности признать независимость Косово, о нежелательности передела границ в Европе и необходимости продолжения переговоров со всеми заинтересованными сторонами. Такая позиция полностью понятна, так как в случае признания Косово было бы невозможно объяснить, почему Украина отказывается признавать Южную Осетию и Абхазию.

Уже в следующем году Косово планирует подать заявку на членство в ООН. Однако для принятия необходимо заручиться не только 2/3 голосов Генеральной Ассамблеи, но и получить утверждение Совета Безопасности, где Российская Федерация, активно выступающая против независимости края, имеет право вето.

Отдельные эксперты обсуждают вариант обмена территориями как возможность урегулирования этнических противоречий между странами. Сербия получит северную Митровицу, населенную этническими сербами, а Косово — Буяновач. Однако официальное косовское правительство не рассматривает такой вариант, так как опасается нового витка конфронтации на Балканах, желания заново перекроить карту бывшей Югославии, ведь многие спорные территориальные вопросы до сих пор будоражат умы радикально настроенных политиков.

Одной из болезненных проблем сегодняшнего Косово является возвращение временно перемещенных лиц и беженцев. Президент страны Фатмир Сейдиу при каждой встрече с иностранными делегациями упоминает о том, как создаются условия для возвращения беженцев, забывая рассказать о 33 сербских семьях, которые, начиная с 1999 или 2004 годов, проживают в контейнерах в Грачанице, всего в пяти километрах от Приштины, или о тех, кто до сих пор живет в палатках в Заке. В то же время необходимо отметить: такая ситуация не в последнюю очередь сложилась из-за того, что некоторые беженцы отказываются переселяться в новые дома, получая некоторую финансовую и серьезную идеологическую поддержку со стороны Сербии. При этом возникает ощущение, что интересы Белграда больше сосредоточены именно на моральном давлении на международное сообщество и косовские власти, чем на реальной помощи этническим сербам.

Можно понять и фрустрацию официальных косовских властей — очень сложно объяснить албанскому населению, живущему за чертой бедности из-за многолетнего конфликта в стране, почему новые дома строятся для сербов, получающих поддержку от Белграда, а не для косовцев, воевавших за независимость края.

Косовские албанцы очень напоминают маленьких детей, которые, с одной стороны всему хотят учиться и подражают взрослым, а с другой абсолютно не самокритичны и предпочитают обвинять окружающих в своих ошибках. Высокие чины в правительстве Косово искренне не понимают, почему строительству государственных институтов их должен учить представитель Программы ООН по развитию (один из лучших специалистов в своем деле) — словак по национальности, ведь Словакия до сих пор не признала независимость Косово.

При этом уровень доверия населения к полиции выше, чем ко всем остальным органам власти в стране, а борьба с коррупцией не является красивой риторикой для международных доноров. Недавний арест главы Национального банка Косово по обвинению в коррупции не вызвал политических спекуляций, а был воспринят как еще одно доказательство надлежащей работы антикоррупционных органов.

Вряд ли в ближайшие пять лет мы сможем говорить о существовании полноценного косовского государства. Невозможность вступления в ООН и кураторство международных представительств не позволят заявить о полном национальном суверенитете. Однако ежедневная и активная работа как внутри страны, так и на внешнеполитическом направлении позволяет утверждать о необратимости процесса косовской независимости. А в ближайшие несколько месяцев мы можем ожидать еще ряд признаний со стороны арабских и африканских государств.