Искусственный триумвират

Те, кто со смертью Зураба Жвании предрекали вторую грузинскую революцию, явно переоценили склонность Михаила Саакашвили к радикальным действиям. За последние три недели президенту удалось сохранить революционный триумвират, максимально сократить паузу в работе нового-старого правительства и дистанцироваться от очередной словесной перепалки между Тбилиси и Москвой.

Начал Саакашвили с нового премьера. Чтобы определиться с именем преемника, президенту потребовалось всего пять дней. На шестой у грузинских политиков появилась возможность убедиться, что президент еще не разучился преподносить сюрпризы: на утверждение премьером был предложен министр финансов Зураб Ногаидели. Выбор Саакашвили в Тбилиси восприняли по-разному.

Одни утверждают, что с помощью нового премьера Саакашвили намерен и дальше подпитывать «миф о трех лидерах» — героях революции роз. Ничего, что триумвират Саакашвили—Бурджанадзе—Жвания грузинские журналисты окрестили искусственным еще до того, как на премьерском горизонте появилась фамилия Ногаидели. Другие уверяют, что бывшему министру финансов никогда бы не досталось кресло главы правительства, будь он сильной политической фигурой. Третьи вполголоса размышляют о том, что ставка на соратника Жвании должна была помочь Саакашвили снять с президентской команды все обвинения в причастности к смерти премьера. Ведь что бы там ни говорили, Зураб Жвания был для президента не только самым надежным помощником, но еще и самым опасным противником. Более того, он был единственным политиком в окружении Саакашвили, которого тот боялся. Президент не хотел проиграть власть. В последнее время он всячески оттеснял людей премьера с ключевых постов в правительстве, тут же подбирая им замену из числа «своих». Так было в случае с назначением Вано Мерабишвили министром внутренних дел, а Ираклия Окруашвили — главой оборонного ведомства. Отстраненный сначала от одного министерства, потом от другого Георгий Барамидзе не один день обменивался с Окруашвили громкими оскорблениями. Для полной победы «команды Саакашвили» над «командой Жвании» не хватало контроля над процессом приватизации в республике: все финансовые потоки находились в руках Жвании. Многочисленные попытки Саакашвили и Ко отследить приватизационные предпочтения терпели фиаско.

Бытует мнение, что без Жвании Саакашвили будет намного труднее контролировать ситуацию. «Президент лишился своей «усмирительной рубашки»», — пошутил в разговоре с «ЗН» один грузинский политолог. Хотя кому как ни ему должно быть известно, что если и надо было кого-то усмирять, так не президента, а его «ястребов»: того же Окруашвили. Заметьте, все воинствующие выпады Саакашвили в адрес Кремля и доморощенных сепаратистов в Абхазии и Южной Осетии так и остались набором грозных предупреждений. Другое дело, что после того как Саакашвили в очередной раз обменивался «любезностями» с южноосетинским руководством, в Цхинвали ехал Жвания и пытался уладить все в разговоре по душам. Местные газеты пели дифирамбы дипломатическим способностям премьера, а Эдуард Кокойты благодарил за «политическую деликатность».

О Ногаидели пишут другое — «жесткий и бескомпромиссный переговорщик». Правда, в подтверждение этой мысли все, как сговорившись, упоминают лишь его январские переговоры с министром финансов РФ Алексеем Кудриным об урегулировании грузинской задолженности по ранее предоставленным кредитам, общая сумма которой составляет 158 млн. долл.

Впрочем, основные переговорные высоты Ногаидели придется взять в ближайшие месяцы. Сделать это будет непросто. И не только потому, что во время грузинской премьериады у Москвы были несколько другие кадровые предпочтения. (Посол РФ в Грузии не раз намекал, что в кресле главы правительства Россия хотела бы видеть госминистра по экономической и структурным реформам Каху Бендукидзе — политического оппонента Ногаидели.) Но еще и по той простой причине, что темой разговора станет всплывший на поверхность вопрос вывода российских баз из Батуми и Ахалкалаки. В прошлом месяце грузинские власти предложили Москве использовать инфраструктуру российских баз для создания так называемого антитеррористического центра. Кто-кто, а они и не подозревали, что кремлевские стратеги тут же попытаются воспользоваться этой идеей, чтобы увязать создание центра с условиями и сроками вывода баз. По сути, просто захотят переименовать «военные базы» в «антитеррористические центры», создав тем самым удобное прикрытие для своего дальнейшего пребывания на территории Грузии. В Тбилиси вовремя опомнились. На переговорах российским коллегам было предложено сначала оформить договор, в котором будут расписаны все сроки и условия вывода военных баз, а лишь затем создать группы экспертов, которые будут работать над созданием совместного антитеррористического центра. Невзирая на кремлевские подсчеты (для вывода баз из Грузии понадобится не менее 11 лет и полмиллиарда долларов) грузинская сторона потребовала, чтобы Россия покинула эту южнокавказскую республику до 2007 года. Последняя формула Москвы — «три плюс пять» (три года на подготовку вывода и на параллельное создание антитеррористического центра, затем пять лет на сам вывод) — команду Саакашвили устраивает не до конца. Правда, в неформальных беседах российские дипломаты допускают возможность того, что срок вывода баз все-таки будет ужат. Да и в предложениях, которые привез во время своего визита в Тбилиси Сергей Лавров, Россия предлагает создать антитеррористический центр только с использованием Батумской базы. То бишь, по сути, впервые в письменной форме говорит о безусловном выводе базы из Ахалкалаки.

Смогут ли Россия и Грузия взаимодейстовать в борьбе с международным терроризмом, судить пока не берется никто. Однако складывается впечатление, что предложение создать антитеррористический центр возникло в горячих грузинских головах как довольно спонтанный ответ на очередные притязания Москвы касательно чеченских боевиков в Панкисском ущелье. Ведь в понятие «террорист» россияне и грузины по-прежнему вкладывают несколько разный смысл. Если для большинства жителей РФ «террорист» — это, безусловно, чеченец, то, например, для жителей Гальского района Абхазии, где за последние десять лет погибло более полутора тысяч мирных граждан и сожжено тысячи домов, террористы — это абхазцы. В России же с Абхазией ассоциируются разве что дешевые субтропики, на которых по сей день отдыхают семьи военных.

Впрочем, кроме военных баз и антитеррористического центра новому премьеру придется решать еще один пикантный вопрос: контроль ингушского, чеченского и дагестанского участков российско-грузинской границы. Постоянные обвинения Москвы в неэффективности миссии ОБСЕ, которая до последнего времени занималась мониторингом этих отрезков кордона, сделали свое дело: в ближайшее время группа наблюдения покинет регион. Однако может получиться так, что, «вытолкав» ОБСЕ, россияне сами себя загнали в ловушку. Дело в том, что как только стало известно об уходе ОБСЕ, Саакашвили призвал другие международные организации подключиться к патрулированию границы Грузии с РФ. Из стен брюссельской штаб-квартиры ЕС тут же прозвучало, что его члены «разделяют мнение» грузинского руководства: на границе с Россией должны находиться международные наблюдатели. По имеющейся информации, консультации на сей счет в бельгийской столице уже начались. Так что если Европейский Союз действительно надумает приобщиться к наведению порядка на российско-грузинской границе, Россия явно пожалеет, что так обошлась с миссией ОБСЕ: в этой организации она как-никак имела право голоса.

Судя по первым заявлениям Ногаидели в адрес России, он далек от осторожных дипломатических формулировок, которыми обычно пользовался Зураб Жвания. Тем не менее новый премьер довольно искренне заявил, что постарается «максимально наладить партнерские отношения с Россией, так как дружбы не получилось». Впрочем, другого выхода у Ногаидели просто нет. В Тбилиси прекрасно понимают: в Москве находятся ключи к решению югоосетинской и абхазской проблемы.