Игорь Пасичник: «Весь парадокс, кажется мне, в том, что мы живем в Украине»

Ректор Национального университета «Острожская академия» Игорь Пасичник благодаря своей фамилии нежно обращается к студентам, забегающим на переменах в студкафе «Вулик», - «мої бджолята». Они же в ответ готовы защищать своего ректора со всем своим «пчелиным» упорст­вом. Это студенты Острожской академии доказывали массовыми акциями и раньше. Но вот на прошлой неделе снова, как оказалось, возникла необходимость защитить Игоря Пасичника. Конфликтные ситуации в отечественных вузах, нередко спровоцированные именно политикой Министерства образования, многих причастных к академии заставили с тревогой встретить сообщение из Кабмина об увольнении ректора. В социальных сетях студенты и преподаватели начали обсуждать план протестных акций, но сам ректор до понедельника молчал, пока не сделал достоянием гласнос­ти свое успокоительное обращение к общине: приказом Минобразования он назначен и.о. ректора до завершения конкурса на должность.

- В прошлую среду на заседании Кабмина принимают решение о вашем увольнении, информация об этом распространяется в пятницу, то есть без права на ответ, поскольку идут выходные. Сколько звонков вы получили за это время?

- Личный рекорд (смеется). Это было что-то невероятное - только из-за рубежа поступило звонков пятьдесят - от диаспоры, руководителей наших благотворительных фондов...

- Это была какая-то ошибка клерков министерства - то, что, сообщив о вашем увольнении, «забыли» рассказать о назначении вас до получения результатов конкурса исполняющим обязанности ректора?

- Мне сейчас трудно сказать, в связи с чем это произошло. Потому что если бы, наряду с решением Кабмина об увольнении ректора «в связи с окончанием контракта», были приняты решения о назначении «и.о.» ректора, - то, естественно, все было бы иначе. А так эти два дня, которые нам дали «на осмысление», стали тяжелыми... Но, в конце концов, мы проверили, чего стоит Острожская академия!

- Были такие, кто радовался вашему увольнению?

- Думаю, да (смеется). И потому для меня эти два дня стали откровением, потому что я узнал, кто есть кто. Но нужно сказать, что подавляющее большинство (99%) - люди, ставшие на сторону академии и, к тому же, поддержавшие ее ректора. Это мне очень приятно.

- Но тревогу вызвал не только кад­ровый вопрос, но и решение Кабмина об отмене действия уставов Острожской и Киево-Моги­лянской академий. Зная о давней «любви» министерства к этим университетам из-за их автономности, можно было подумать что угодно...

- Да, но мы уже сообщали, что дело касается «технических» вещей, связанных еще с прошлогодним решением правительства о переподчинении упомянутых академий, - от Кабмина к Минобразованию. Поэтому, со­ответст­венно, нужно внести определенные правки в тексты уставов, признав предыдущие недействительными. Однако с этим и до сих пор ситуация неоднозначная. Потому что, когда принималось решение о переподчинении, юристы недосмотрели, что мы в ходе учреждения были переданы в сферу ведения Кабмина указом президента, а не распоряжением правительства. То есть «Могилянку» Кабмин при учреждении подчинил себе и мог «передать» министерству, а нас - нет, потому что нужен указ президента. И отсюда началась коллизия - потому что ректора Острожской академии, согласно указу, избирает трудовой коллектив и назначает Кабмин, а последние решения правительства говорят о том, что ректора утверждает Минобразования. То есть это противоречит указу президента. И, опять же, - что по этому поводу должно быть записано в новом уставе? Я не знаю.

- Кто будет принимать новый устав академии?

- Теперь новый устав должно принимать Министерство образования… Но нас не это волнует. Мы ждем объявления нового конкурса на должность ректора, а его (решения) еще нет… Думаю, эта задержка, опять же, связана с уставом.

- Но и заминки с объявлением конкурса на должность ректора, и процедуры, с этим связанные, уже в свое время вызвали возмущение в университетах. При этом такая «дозированная» выдача приказов о назначении-увольнении грозит не очень приятными моментами, когда и руководство вуза, и сам коллектив находятся словно в «подвешенном» состоянии…

- Я бы так не утверждал, потому что прошел все этапы предварительного согласования своей кандидатуры. На кадровой комиссии министерства ко мне не было особых замечаний, была одобрена работа. То есть министерство не будет возражать против моей кандидатуры…

- А уже есть решение трудового коллектива?

- Такое решение появится только после объявления конкурса… Потому я все же склоняюсь к мысли, что на уровне чиновников были сделаны недостаточно продуманные шаги. Никто не предвидел, что возникнут такие последствия, что так возмутится коллектив и те, кого беспокоит судьба академии. Ведь не секрет - мы переживаем непростое время. Поскольку к министерству сегодня приковано пристальное внимание и политиков, и общест­венных деятелей, да и, в конце концов, студентов и преподавателей, - то любые его шаги воспринимаются обост­ренно, а, возможно, иногда и неадекват­но. С моим увольнением-назначением произошло то же самое. Но, повторяю, эти два дня позволили нам убедиться, кто есть кто. Не обошлось и без потерь. Наш благотворительный фонд в США, который финансирует строительство новых корпусов, сразу заявил, что прекращает выделение средств. Очень много и других негативных последствий. Например, накануне мы подписали договор о сотрудничестве с Вестерн-универ­ситетом, и они сразу позвонили и сказали, что отзывают на некоторое время свой меморандум.

Весь парадокс, кажется мне, в том, что мы живем в Украине. А если мы живем в Украине, то руководитель должен первый срок на должности (или даже полтора срока) заниматься налаживанием связей по горизонтали и вертикали, осознать, что именно он должен делать (то есть стать руководителем), а дальше - эти связи работают на руководителя и его заведение. Потому что если на Западе заменят ректора, то это не вызовет особой реакции и не изменит коренным образом ситуацию, - там есть стабильный фонд, стабильная система и т.д. А у нас, когда идет реформирование, продолжа­ется строительство… Тем более когда мы говорим об Острожской академии…

- Ключевым является вопрос доверия меценатов?

- Безусловно. Кроме того, следует учесть, что мы в 1994 году на руинах начали строить университет, и все это делается на глазах и студентов, и преподавателей, и меценатов. Да и университет непростой, потому что он уже стал авторитетом… Так вот складывается ситуация, когда надо еще поработать и поруководить этим университетом, по крайней мере до тех пор, пока будут достроены учебные корпуса.

- Но не кажется ли вам, что это все же небольшой выплеск из большого чана общеукраинских проб­лем? И одна из них - наступление на университетскую автономию. Об этом, кстати, уже говорят и ваши коллеги-ректоры…

- Мне сейчас сложно что-либо сказать об автономии университетов, потому что я еще не прошел полностью через горнило утверждения министерством… Хотя дважды проходил через утверждение Кабмином. И, кстати, хочу сказать, что именно второй мой контракт подписывал тогда в статусе гуманитарного вице-премьера нынешний министр образования Дмитрий Табачник. И хочу сказать, что никаких проблем не было вообще. То есть - объявлялся конкурс, подавались кандидатуры, принимал тайным голосованием свое решение трудовой коллектив, прилагался к документам протокол этого собрания и подписывался контракт. Все было довольно просто.

- Кстати, это происходило как раз семь лет назад, в революционные дни…

- Это было до оранжевой революции, ходил по чиновничьим коридорам, по собеседованиям… Прошел довольно быстро, аккуратно и элегантно…

- Университетская автономия касается не только процедуры назначения ректора…

- Согласен с вами, но говорить об университетской автономии в целом, всеукраинском масштабе мне не приходится. Что же касается Острожской академии, то эта автономия была нам предоставлена указом президента во время учреждения. И мы ощутили, как велики ее позитивы. Прежде всего - это учебные программы, которые мы можем утверждать самостоятельно, можем читать авторские курсы, имеем право заключать разные соглашения и т.д. Думаю, именно автономия дала нам возможность такого быстрого и качественного старта. Естественно, автономия не означает вседозволенность, она должна быть контролируемой, потому что здесь многое зависит от того, насколько юридически грамотен ректор, да и от многих других факторов. Как автономия «работает» в других учебных заведениях - не могу сейчас сказать, об этом могут говорить ректоры тех заведений. Та автономия, которая есть сегодня в Острожской академии, - нас устраивает.