И себе, и людям. Соглашение о редакционной политике — кому это нужно

Уже две региональные газеты в Украине подписали соглашение об основах редакционной политики — «Львівська газета» (Львов) и «Событие» (Днепродзержинск). Но ни журналистское сообщество, ни тем более общество, читатели-слушатели-зрители пока не осознали, что такая якобы формальность может и должна принести кардинальные изменения в отношения владельцев-издателей, журналистов и общества.

Зачем соглашение
о редакционной политике журналистам

Было бы неискренне с моей стороны убеждать коллег, что подписать с издателем соглашение о редакционной политике очень просто. Что касается «Львівської газети», это действительно было несложно, поскольку главный редактор и шеф-редактор разделяют ценности, которые легли в основу документа, и у нас не было конфронтации с руководством. Кроме того, наше соглашение фактически фиксирует принципы редакционной политики, которые у нас и так действовали, — мы сделали неписаные законы писаными, плюс подняли планку еще выше.

Зачем нам это нужно было: издатель «Львівської газети» — частное лицо и имеет право продать газету. Гарантий, что новый владелец будет так же лоялен к принципам нашей профессии, у нас не было. Соглашение о редакционной политике — механизм, который защитит нас в случае установления новых правил. Ведь в Украине как: новое (а порой и старое) руководство по тем или иным причинам меняет правила игры, журналистов начинают «нагибать» (то есть склонять к действиям, противоречащим профессиональным стандартам). Часть «нагибается», часть — как правило, самые ценные кадры — «нагибаться» категорически не желают, поэтому пишут заявления «по собственному желанию» и, громко хлопнув дверью, уходят в карьерную и финансовую безвестность. Согласно нашему соглашению, в случае посягательств на редакционную политику журналист имеет право увольняться, указывая причину — существенные изменения условий труда, а КЗОТ в таком случае предусматривает компенсацию в размере месячной зарплаты. У нас в соглашении зафиксирована выплата за два месяца.

Я не знаю, сколько владельцев СМИ готовы пойти на подписание аналогичных соглашений с журналистами. Но я точно знаю, что их стоит убеждать в необходимости такого шага. Даже если вы уверены, что соглашение подписать не удастся.

Как это делать

Не стоит питать иллюзии, что владельцы разделяют наши журналистские ценности. Служение истине, свобода слова и право общества на полную, точную и сбалансированную информацию — ценности, важные для нас и для наших читателей. Едва ли стоит оперировать ими в разговоре с людьми, переводящими их в денежные единицы по весьма неблагоприятному для нас курсу украинских реалий.

Говорите на их языке. Не уверена, что этот рецепт гарантирует подписание соглашения, но уверена, что журналисты просто обязаны объяснить владельцу, издателю, менеджеру, что у них, журналистов, нет гранитных карьеров, рубероидных заводов и бензозаправок, но у них есть единственный капитал, и этот капитал — репутация. Покажите, что вы готовы драться за нее так, как они дерутся за свои рубероидные заводы и бензозаправки. Тогда сможете говорить на равных.

Отнеситесь к ним с пониманием. В Украине, как правило, вложенные в СМИ деньги — это непрофильный капитал. Кроме редакционного коллектива, издатели несут ответственность за рабочие места многих других людей. Они рискуют. Почти всегда ощущают на себе давление политиков, властей, быть может, в определенной степени и бизнес-среды. Но это не значит, что их ответственность больше вашей. Пытайтесь объяснить им, что вы тоже несете ответственность, что вы тоже рискуете. Вы в ответе перед огромным количеством людей — своей аудиторией.

Кроме того, соглашение о редакционной политике защищает и самих издателей — ссылаясь на него, они имеют повод отвергать «просьбы» заинтересованных в медиаресурсе лиц.

В Украине четыре года не будет выборов. Это означает, что большинство политических медиапроектов либо умрут, либо наконец-то станут бизнесом. Это значит, что издатели вынуждены будут повернуться к аудитории лицом. Хорошо, если столь сложные для сознания, сформировавшегося в период первичного накопления капитала, маневры будут осуществляться грамотно — то есть путем маркетинговых исследований и взвешенных решений, плохо — если в «лучших украинских традициях» (это особенно характерно для региональных СМИ), то есть руководствуясь схемами десятилетней давности (самая популярная — «пипл хавает») и личными вкусами «кролика и друзей кролика». А между тем общество в своем развитии, в своих информационных нуждах опережает не только политиков — об этом пространно писал Сергей Рахманин в №12 «ЗН», что уж тут добавить! — но и, как ни печально это признавать, журналистов и издателей. «Пипл» уже «не хавает», вы не заметили? Аудитория быстро становится взрослее, тогда как многие журналисты, менеджеры СМИ, околоштабной люд все еще верят в свои возможности «впарить» ей что угодно. Аудитория научилась распознавать «джинсу» еще на подлете, тогда как сотни людей по-прежнему почтительно называют ее «пиаром». Как и в политике, в СМИ те, кто склонен считать себя властителями дум, не поспевают в своем личном развитии за развитием общества. Редакционная политика в этой ситуации должна, скорее, объединять издателя и журналистов — ведь бороться за доверие аудитории, то есть за выживание на рынке, придется вместе.

И наконец почти еретические замечания. Не стоит приниматься за подписание соглашения о редакционной политике, если вы не уверены в том, что готовы соблюдать его условия сами. Ведь значительно больше обязательств соглашение налагает на самих журналистов. Не стоит заявлять о своем намерении издателю, пока вы не уверены, что вас поддержит критический минимум коллег. Не стоит браться за подписание, пока вы сами не научитесь твердо говорить «нет» и не будете сами расплачиваться за свой кофе (а желательно и за кофе ньюсмейкера). Потому что ни одно соглашение в мире не сделает журналистов свободными, пока они сами не выберут свободу.

Зачем соглашение
о редакционной политике обществу

Есть две диаметрально противоположные позиции. Первая: выносить на публичное обсуждение проблемы журналистской кухни — дурной тон. Вторая: обществу нужно знать больше о том, с чем имеют дело журналисты.

Полагаю, очень многие проблемы журналистской кухни отпали бы сами собой, если бы и журналисты, и их руководители, принимая решения, ставили себя на место читателя. Уверена, в наших «журналистско-кухонных» спорах истина будет рождаться не в таких мучениях, если мы сразу договоримся, что интересы читателя должны быть основной мотивацией всего, что мы делаем.

У нашей журналистики за плечами слишком много такого, от чего хочется отмыться, — и цензура, и «темники», и «джинса», не говоря уж об отходе от стандартов профессии и просто дурном вкусе. Есть еще одна опасность, о которой говорят меньше, но которая может стать для журналистики бомбой замедленного действия: наши читатели, наша аудитория, общество все еще ставят прессу в один ряд с политиками, крупным бизнесом и другим «начальством». И чувства общества к нам такие же: смесь опасений, надежд, недоверия и смирения. И резюме у общества одно и для нас, и для «начальства»: дескать, «все они одинаковые».

Разбор вопроса «кто в этом виноват» будет слишком громоздким — с экскурсами в историю лет эдак на тысячу, взаимными упреками и грустной статистикой.

Чтобы наша аудитория поняла, чем мы, собственно, занимаемся, что мы для нее, аудитории, должны делать, а чего не должны, журналистам нужно ей об этом рассказать. Больше некому. Именно поэтому из двух противоположных позиций, упомянутых вначале, беру на себя смелость отстаивать вторую.

Если механизмом цивилизованных отношений журналистов и издателя является соглашение о редакционной политике, то механизмом цивилизованных отношений журналистов и общества является публичность такого соглашения как обязательное его, соглашения, условие. В соглашении о редакционной политике «Львівської газети» публичность гарантируется двумя пунктами, в частности обусловлено, что никакие изменения к положениям «Принципов редакционной политики» не могут быть скрыты от общественности. Текст соглашения был размещен на интернет-страничке нашей газеты сразу же, в день подписания, что, кстати, тоже предусмотрено соглашением. Это, конечно, не идеальный вариант, прежде всего для аудитории, читающей бумажную версию «Львівської газети», но свой долг перед читателем, желающим знать, что выбирает, мы все-таки выполнили.

Так или иначе, большая часть аудитории формулирует для себя, почему делает тот или иной выбор, оставляя деньги в газетном киоске, нажимая кнопку на пульте телевизора или на радиоприемнике. Этим мы, журналисты, и отличаемся от политиков, законодательной и исполнительной ветвей власти — одних выбирают раз в пять лет, другие могут сидеть в высоких кабинетах годами. А нас, журналистов, выбирают каждый день, наша аудитория постоянно голосует за нас своими деньгами и временем.

Мы каждый день рискуем лишиться всего, что имеем, наш капитал — наша репутация. Аудитория — не налоговый инспектор, от нее в офшор не скроешься.

Но, формулируя для себя причины своего выбора, аудитория делает это: а) путем проб и ошибок, то есть на определенный период останавливаясь на том или ином СМИ; б) интуитивно. Соглашение, в котором изложены принципы редакционной политики, сразу объясняет обществу, чего можно ожидать от того или иного СМИ. Например, может ли на страницах газеты или в выпуске новостей появиться немаркированная реклама. Если СМИ в своих принципах редакционной политики об этой детали скромно умалчивает, аудитория должна понимать, что ее, деликатно говоря, используют за ее же деньги. А чтобы она это понимала, у нее должна быть возможность сравнивать. Вот почему чем больше соглашений, тем лучше для всех, в частности для аудитории.

Кроме того, общество — это не только читатели, это еще и герои наших публикаций. И в этой части информационная культура развивается значительно медленнее, чем в части «потребителей». Ведь известно, что журналисты, пишущие о «простых людях», или — на нашем жаргоне — «социалку», не реже, а то и чаще сталкиваются с оскорблениями, укорами, скандалами, исками, нежели те, кто пишет «паркет» (вести из властных кабинетов и коридоров). Кто из журналистов не припомнит пару-тройку историй о людях, которые ждут от нас помощи — требуют разоблачить и защитить, а сами при этом наотрез отказываются называть свои имена и фигурировать в публикациях? Отдельная тема — информационная культура жителей «паркета». Когда достойный государственный муж, к тому же не первый год имеющий дело с журналистами, спокойным, деловым тоном спрашивает: «А вы какую статью готовите — положительную или отрицательную?» — становится жутко. От этой деловитости тона и от того, как недоверчиво встречает слуга народа объяснения о сбалансированности.

Мы привыкли смотреть на срок годности, покупая молоко, искать сведения о консервантах и добавках на упаковке сладостей. Хотя с десяток лет назад делали выбор иначе — главное, чтобы вкусно было. Соглашение о редакционной политике и является «информацией сзади мелкими буквами» для потребителя — в смысле хороший продукт или «идентичный натуральному».