Французы против Саркози: конец «медового» периода?

На прошлой неделе известного итальянского писателя Умберто Эко журналист газеты «Фигаро» спросил о том, что он думает о современной политической ситуации во Франции. «Мне кажется, Николя Саркози тасует карты. Но мне не понятно, во что он собираеться играть — в покер или вист», — таков был ответ известного семиолога. «В этой стране происходит что-то новое, что затронет все страны Европы», — сказал Эко, но не стал прогнозировать относительно того, куда все движется. Впрочем, в интервью он сравнил современный мир с Римской империей в годы ее падения, когда все перевернулось с ног на голову, когда зло уподобили добру и славили его. Коллапс и хаос…

Только такими словами можно описать последние полторы недели, которые смогли пережить французы, а с ними и жители других стран Европы. С 14 ноября забастовка французских железнодорожников парализовала всю страну. По закону работни­ки транспорта не могут полностью прекратить движение, и какая-то часть транспорта находилась на маршрутах — междугородних поездов примерно четверть от обычного количества, автобусов — 15%, скоростных поездов — 90 из 700 и т.д. Но этого было недостаточно. Граж­дане часами добирались на работу и домой по дорогам, запруженным автомобилями, пересаживались на велосипеды или, например, надевали роликовые коньки. В то же время тысячи освободившихся кондукторов и вагоновожатых устраивали на улицах Парижа и других городов страны демонстрации и шумные акции протеста. Уже в начале этой недели забастовка приобрела масштабы всеобщей: к протестам подключились другие работники социальной сферы — учителя, почтальоны, артисты театров, а также студенты половины университетов страны. Критическими днями стали вторник и среда.

Страна, по словам министра экономики Кристин Лагард, ежедневно несла убытки на 400 миллионов евро. Для частного бизне­са эти дни принесли тотальные потери. В последние дни протестующие дошли до крайних мер — 21 ноября были отмечены акты саботажа со стороны протестующих, поджоги кабелей электросети. В одном из депо неизвестные угнали вагоны и перекрыли ими пути, несмотря даже на то, что правительство все-таки согласилось в этот день сесть за стол переговоров с профсоюзами.

Уже сейчас данная забастовка может быть признана самой крупной во Франции за последние 10 лет. Усугубила ситуацию на железных дорогах Европы еще и забастовка машинистов немецких железных дорог фактически одновременно с французскими коллегами. Немцы требовали повышения зарплаты, говоря, что она у них самая низкая в Европе. Ультиматум французских забастовщиков был более глобальным. Они потребовали от правительства и президента Франции Николя Саркози отмены пенсионной реформы.

Для Саркози-президента эти протесты стали первым серьезным испытанием после победы на выборах полгода назад. И тогда, весной, и сейчас глава государст­ва предупредил, что его обещания по сокращению расходов бюджета и кардинальная пенсионная реформа — вопросы, в которых он не намерен идти на уступки. Од­нако теперь даже те избиратели, которые в мае рьяно голосовали за Саркози, сомневаются, что ему удастся быстро поправить состояние экономики и увеличить доходы граждан. Личный рейтинг президента стал падать, но сторонников реформ во Франции все еще подавляющее большинство и больше половины граждан не одобрили забастовку.

Это в немалой степени позво­лило президенту оставаться непоколебимым. «Мы должны выстоять, мы не имеем права отсту­пать», — сказал Саркози в первые дни забастовки. Он считает, что число общественных служащих в сфере транспорта, образования и услуг чрезмерно велико. Президент предлагает сократить 120 тысяч из примерно полумиллиона, а также увеличить срок рабочего стажа, необходимый для получения полной пенсии, у работников транспорта с 37,5 до 40 лет, чтобы они не могли уходить на покой в 50 лет, а дорабатывали, по крайней мере, до 55. Именно на этих почетных пенсионеров уходит 6% всех государственных пенсионных выплат — около 5 миллиардов евро в год. Кроме того, Саркози остается противником 35-часовой рабочей недели и как заклинание повторяет свой предвыборный лозунг — «только тогда французы станут богаче, когда станут работать больше». Поте­рю пенсионных льгот и социальных выплат французское правительство стремится компенсировать увеличением зарплат, а также некоторым послаблением в сфере налогообложения за часы добровольной переработки.

Свою уверенность в том, что французы могут работать эффективнее, Саркози подтверждает своими успехами по сокращению числа сотрудников аппарата правительства наполовину. Однако это не очень убедительный аргумент для французов, 9% которых вообще не работают, довольствуясь пособием от государства. Транспортников же особо возмутило то, что власти стремятся представить их эдакими нахлебниками на шее у всех остальных граждан страны. Их льготы были введены еще в первые послевоен­ные годы, когда их работа считалась действительно вредной и опасной. И за 60 лет эти льготы попыталось лишь в 1995 году отменить правительство Жака Ши­рака. Однако для него эта попытка закончилась полным поражением. Саркози пошел еще дальше — курьезным моментом его реформ станет лишение привилегированных пенсий работников Парижской оперы, а эта милость была им оказана еще в 1698 году по приказу короля Луи XIV.

К четвергу, когда переговоры профсоюзов транспортников и пра­вительства начались, в стране все еще бастовали примерно 30 процентов рабочих железных дорог и 20 процентов — метро, но большинство вернулись на рабочие места, полагая, что сделали свое дело. Профсоюзы решили в дальнейшем координировать свои усилия. Теперь они угрожают испортить канун рождественских праздников, планируя акции на 20 декабря, если правительство захочет их снова обмануть.

Тем не менее власти, похоже, празднуют победу. Проправи­тельственная «Фигаро» писала в среду, что профсоюзы доказали свою слабость, ведь в последние дни от работы отказывались только радикалы, которые с самого начала не желали компромисса, но и они сдались. На­последок дискредитировав себя актами саботажа. Министр транспорта Доминик Бюссеро заявил уже в четверг: «Забастовка закончена! Дорога к реформам открыта».

Впрочем, президенту Саркози и правительству Фийона, вероятно, рано почивать на лаврах. За десять дней хаоса власти лишились многого. Как пишет газета «Паризьен», у 72% французов испарилось то легкое весеннее ожидание улучшения жизни, которое так много дало Саркози в день выборов в мае. За полгода власти ничего не сделали, чтобы выполнить свое главное обещание — увеличить доходы граждан и их покупательную способность. К данному моменту эффект от введенных летом налоговых мер должны были ощутить 40 процентов французов. Но этого не произошло, говорят экономисты, из-за того, что показатели роста экономики не такие, как рассчитывал Саркози. А в результате забастовок экономический прорыв, на который так надеялись в правительстве, — с показателями роста экономики в 2—2,5% в 2008 году, — едва ли станет возможным. Так что победа над профсоюзами действительно может оказаться пирровой, если Саркози вновь не докажет свою решительность, как в 2005-м во время силового увещевания разбушевавшихся люмпенов и мигрантов из парижских предместий.

У главы государства не остается другого выхода, кроме как еще более жестко настаивать на воплощении своих масштабных планов. Европейские аналитики считают, что в ближайшее время Франции уготовано пережить то, что несколькими годами ранее переживали соседние Велико­британия и Германия. Здесь политики либерального и даже в чем-то левого толка (То­ни Блэр, кстати, является для Саркози примером для подражания) взяли на вооружение кон­сервативную идеологию и так­тику и с запалом, которому могут позавидовать их оппоненты, начали крушить остатки европейского социального государства.

Для Франции этот процесс может оказаться более болезненным, чем для соседей, ведь тут идеи равенства и братства прививались столетиями. Правда, как шутят французы, они в большей степени устали от «импотенции» властей во времена правления Жака Ширака, когда жилось хорошо, но скучно. Так что Саркози со своими масштабными планами преобразований за полгода еще не успел их сильно разочаровать.