ДИПЛОМАТИЯ КАК ПОЛИТИКА: ЭКС-ГЛАВА МИДА НАПОМНИЛ О МЕСТЕ И РОЛИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ДИПЛОМАТИИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ

Современная дипломатия в устоявшихся обществах — это та же бюрократия, только с более обширными знаниями иностранных языков. И только в загадочных странах типа Украины дипломатия — это общественная миссия, «локомотив», «передовой отряд». Там, где национальная политическая элита оказывается несостоятельной в формулировании и реализации национальных интересов, её роль вынужденно выполняют другие — те, кто, по идее, должен бы быть всего лишь исполнителем. Выполняют, правда, лишь в рамках своей компетенции, поэтому — с очень ограниченным успехом.

В Украине Министерство иностранных дел всегда считалось «локомотивом европейской интеграции». Может быть, потому, что больше некому было играть роль такого локомотива в стране, где на протяжении первых десяти лет независимости основная политическая дискуссия сводилась к этнографическим спорам между носителями вышиванок и красного флага, под шумок которых власть делила собственность и строила «управляемую демократию». Действуя в информационном вакууме, украинские дипломаты пытались объяснить Европе таинственную сущность «проекта «Украина», а украинской власти — идею «проекта «Европа». Именно МИД Украины (а не политические партии или публичные лидеры) убедил в 1998 году Президента Украины провозгласить курс на интеграцию в Европейский Союз.

Недавно в «передовом отряде» сменился командир. В отставку был отправлен министр, которому удалось «дважды войти в одну реку» — Анатолий Зленко был единственным министром в правительствах Ющенко—Кинаха—Януковича, который занимал этот же пост во времена Масола—Фокина—Звягильского. Оставляя пост, Анатолий Максимович предоставил нам солидный том мемуаров — книгу «Дипломатия и политика», презентованную (ещё до отставки) в Киеве, а несколько дней назад — ещё и в Нью-Йорке.

Мемуары дипломатов, как правило, ценны своими деталями — сюжетами, которые иллюстрируют процесс ведения переговоров, нахождения компромиссов, принятия решений на международном уровне. Книга Зленко здесь не исключение: любому заинтересованному читателю будет небезынтересно узнать о «деликатности» тогдашнего премьер-министра России, нынешнего посла РФ в Украине В.Черномырдина во время переговоров о Черноморском флоте в Массандре в 1993 году или о «хладнокровии» Госсекретаря США Джеймса Бейкера во время Лиссабонской конференции 1992 года, известной подписанием протокола о безъядерном статусе Украины. Однако текст Зленко лишён личных выпадов и резких дефиниций, что делает его потенциально менее коммерческим, чем аналогичные тексты, например, раскомплексованных американских отставников (того же Джеймса Бейкера или Строба Тэлботта), которые не стеснялись в выражениях, описывая своё отношение к «неудобным» партнёрам, в том числе к самому Зленко и другим украинским дипломатам.

Мемуары Анатолия Максимовича достаточно академичны и толерантны, что выдаёт в нём последовательного дипломата, не «испорченного» политикой. Можно себе представить, насколько другими были бы воспоминания Г.Удовенко или Б.Тарасюка — двух других бывших министров иностранных дел, будь они написаны сейчас, после полного погружения экс-министров в публичную политику. Если дальнейшие планы Зленко подобны стилистике его книги, то Анатолий Максимович станет первым экс-министром иностранных дел, не ушедшим в большой спорт партийной жизни.

Политический процесс внутри страны интересен Зленко настолько, насколько он соотносится с решением конкретных внешнеполитических задач, например, с ратификацией международных договоров, с присоединением к конвенциям, выполнением Украиной взятых на себя международных обязательств. Однако в украинском случае — это не просто набор договоров, конвенций и обязательств, а двигатель политического процесса и даже, в какой-то мере, принципиально новое качественное наполнение политической жизни постсоветской страны.

Читая о внутриполитических перипетиях, связанных, в частности, со вступлением в Совет Европы, выполнением соответствующих обязательств, об отношениях с Европейским Союзом, невольно думаю о том, что именно повестка дня, инициированная МИДом, долгое время являлась единственным связующим звеном между политическим процессом в Украине и европейской интеграцией. В то время как политические дискуссии в стране касались в основном передела собственности между «старыми» и «новыми» украинцами, передела полномочий между органами власти, международная политика диктовала минимальные стандарты европейскости: присоединение к договору о нераспространении ядерного оружия, защита национальных меньшинств, отмена смертной казни, проведение демократических выборов.

Как ни парадоксально, но многие существенные шаги в направлении европеизации украинского общества были сделаны в ходе выполнения международных обязательств Украины, а не в результате реализации сознательной целенаправленной стратегии внутреннего развития. Украина с подачи МИДа делала немало «для европейского дяди», не всегда понимая, что делает это для себя. Иными словами, описанная Зленко роль отечественной дипломатии представляет собой существенную часть политической системы Украины, где внешние обстоятельства (обязательства, инициированные дипломатией) компенсируют дефицит целеполагания и политической воли внутри государства.

Мемуары экс-министра — удачный материал для контент-анализа интеллектуальной атмосферы украинской политики в её международном измерении. Становится ясно, что наивная эйфория «внеблоковости» и «нейтралитета», перманентной борьбы за суверенитет, владевшая умами абсолютного большинства представителей политической элиты начала 90-х годов, способствовала потере драгоценного времени — именно того времени, когда европейский поезд только стартовал в направлении далёкого тогда «большого расширения», когда перспективы членства в НАТО и ЕС для Польши, Венгрии, Румынии, стран Балтии выглядели ничуть не менее фантастичными, чем аналогичные перспективы Украины. Какое место в дискуссиях на тему внешней политики Украины занимал тогда Европейский Союз? Никакого! Развод с Россией занял слишком много времени и места — достаточно, чтобы убедить Запад в необходимости строить отношения с постсоветским миром совсем на иных основаниях, чем с бывшими странами советского блока. Почему ЕС в 1994 году подписал с Украиной Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве (СПС), а не Европейский Договор об ассоциации по образцу подписанных в то же время с постсоциалистическими странами Центрально-Восточной Европы? Ведь в то время в Украине не было таких кричащих проблем с демократией, как сейчас, а экономический кризис был обычным явлением для всего региона. Тем не менее, вопрос о европейской ассоциации для Украины практически не обсуждался отечественными политиками, это было им просто неинтересно.

Зленко упоминает, что украинские участники переговоров по СПС поднимали вопрос об ассоциации и получили ответ, что предлагаемый Украине договор и так содержит немало компонентов ассоциированных отношений. Неудача постановки вопроса об ассоциации в отношениях с ЕС в 1993 году на самом деле обусловлена невозможностью постановки этого вопроса в тогдашней Украине. Внутриполитические ресурсы МИДа уже тогда были ограниченными.

Анатолий Максимович считает 23 мая 2002 года датой заполнения последней «чёрной дыры» украинской внешней политики. В этот день благодаря памятному решению СНБО Украина провозгласила курс на членство в НАТО. Для Зленко это — финальный аккорд процесса политической самоидентификации Украины в мире. Для многих других — лишь манёвр в лабиринтах «многовекторности». Подтверждением необратимости процесса для экс-министра является Пражский саммит НАТО в ноябре 2002 года — пиковая точка кризиса репутации Президента Кучмы. Если в тот момент Украина не дала задний ход, то пути назад уже нет. «Point of no return» — так цитирует Зленко известное американское выражение. Впрочем, потом был ЕЭП…

МИД Украины — одно из самых невлиятельных министерств иностранных дел в Европе по объёму реальных полномочий. Если во многих парламентских демократиях пост главы МИДа является вторым по весу после премьер-министра, то в Украине человек, занимающий этот пост, далеко не всегда входит в десятку самых влиятельных политиков страны. Однако в украинской практике известность и символическая влиятельность экс-министров МИДа связана с малым их числом и колоритностью фигур. Новый министр К.Грищенко — лишь четвёртый глава МИДа (премьер-министров, для сравнения, в независимой Украине было уже девять). Анатолий Зленко установил личный рекорд длительности пребывания на этом посту. Он — носитель действительно эксклюзивной информации, значительную часть которой не счёл нужным публиковать в мемуарах. Тем не менее текст книги «Дипломатия и политика» достоин прочтения, поскольку содержит ключ к пониманию роли и места отечественной дипломатии в истории нашего независимого государства. Украинская дипломатия — это всего лишь часть отечественной бюрократии, но более современная, более европейская и, кажется, более честная.