Борьба за мир до последней капли крови

«Старушки, они всегда преставляются... — Или богу душу отдают», — в свое время пояснял Ипполиту Воробьянинову «гробовых дел мастер» Безенчук. Украинской Конституции на прошлой неделе исполнилось всего 11 лет. На старушку явно не тянет. Возможно, поэтому Петр Симоненко в день её рождения заявил, что Конституция «преждевременно ушла из жизни». В общем-то, в безенчуковском лексиконе такого определения и не было. Но, имея 70-летний опыт составления некрологов, коммунисты с легкостью могут заткнуть за пояс любого старгородского гробовщика. Да и другие отечественные политики успели поднатореть в соболезнованиях соратникам и — особенно — противникам. А что касается иронии по отношению к Основному Закону — с Симоненко вообще-то взятки гладки. Он за действующую (пока? еще? или «уже практически бездействующую»? — ненужное вычеркнуть) Конституцию вообще не голосовал. Правда, в таком случае не может не удивлять активность лидера социалистов, который всегда с гордостью принимал звание «отца действующего Основного Закона». Впрочем, в разворачивающейся избирательной кампании, говорят, все средства будут хороши. Да и технологии обещают использовать самые разнообразные — от распространения слухов до СМС-рассылок.

СМС-технологии

Александр Мороз, в общем-то, уже послал коллегам-политикам своеобразный мессидж. На съезде Союза молодых социалистов (с «говорящей» аббревиатурой «СМС») он сообщил, что уже имеет 162 подписи депутатов за созыв внеочередной сессии Верховной Рады. Для чего собирать парламентариев, Мороз объяснил просто — чтобы предотвратить покушение президента Ющенко и его окружение на «святая святых» — Конституцию. Покушение будут предотвращать по принципу «клин клином вышибают» — с помощью… переписывания той самой Конституции. Сам спикер называет это «продолжением политической реформы». Уже и лозунг соответствующий есть — «передать власть людям». По словам Мороза, он и будет «изюминкой» предвыборной программы СПУ.

Проект поправок к Основному Закону спикер уже успел зарегистрировать в секретариате Верхов­ной Рады, и это как минимум позволяет назвать если не фамилии, то должности людей, которым Мо­роз планирует «власть передать».

Возможно, вы удивитесь, но первым в список можно поставить… спикера Верховной Рады. Именно он, если поправки будут приняты, будет подписывать законы, если своим правом вето не воспользуется президент. А в случае, если гарант вовремя не подаст кандидатуру премьер-министра, именно председатель парламента сделает это вместо него.

Второй человек, которому продолжение реформы на руку, — премьер-министр, получающий право предлагать парламенту всех министров, включая руководителей МИДа и оборонного ведомства. А вот президент и его аппарат при такой модели превращаются в «третьего лишнего». Максимум, который оставляют гаранту, — это право назначать руководителя собственной канцелярии (именно так Мороз предлагает переименовать секретариат). Украина, по сути, стремительно превращается в парламентскую республику. Скорее всего, такой сценарий ни Ющен­ко, ни Балоге не понравится. Но Мороз заранее напоминает им, что они сами еще недавно возмущались «половинчатостью» дейст­вующих конституционных норм. Поправки эту «половинчатость» ликвидируют. Между прочим, пар­ламентскую модель, при определенных условиях, совсем недав­но обещали поддержать Давид Жвания и даже Юлия Тимошенко. Впрочем, для БЮТ обязательным условием остается поддерж­ка этой модели избирателями на референдуме. А Мороз остается категорическим противником конституционных референдумов — не уточняя при этом, откуда он в конце концов возьмет 300 голосов для окончательного утверждения своих поправок.

Правда, вполне возможно, что речь идет не только о полит­реформе. На съезде СМС на Мороза пытались надеть майку «главного защитника Основного Закона». Он немного в ней походил, а потом снял — мол, размером не подошла. Лидеру Соцпар­тии тесно в нынешнем амплуа. Но за ним зорко следят регионалы, которые до сих пор уверены, что весной Мороз своими шапкозакидательскими заявлениями спровоцировал Ющенко на разрыв с Януковичем.

Впрочем, сейчас куда более провокативными выглядят предложения коммунистов. Симоненко уже обнародовал проект Конс­титуции, подготовленный КПУ. Проект не урезает полномочий президента. Он просто ликвидирует этот институт, передавая полномочия главы государства председателю Верховной Рады. Возмож­но, это совпадение, но именно на должность спикера, по сведениям из нескольких источников, после выборов претендует сам Симоненко. Впрочем, и у коммунистов способов собрать 300 голосов для утверждения подобного проекта в парламенте нет. Так что сама акция с обнародованием коммунистического варианта Основного Закона также напоминает мессидж избирателям, союзникам по коалиции и, разумеется, Банковой.

Тому що послідовні

На Банковой мессиджи левых получили. В тот же день, когда лидер Соцпартии сообщил о 162 подписях, Роман Зварич (представитель президента в распущенной Раде) заявил, что Мороза нельзя назвать спикером и никаких заседаний он созывать не может. И уж тем более добиваться принятия поправок к Конституции. Жаль, правда, что такую же последовательность и принципиальность экс-министр не проявил, комментируя инициативы президентской стороны. Как, к примеру, это сделал Андрей Портнов.

Предупредив, что высказывает свое собственное мнение, а не позицию блока (сама Тимошенко идею с референдумом, как известно, поддержала), главный бютовский юрист напомнил, что принятие Консти­туции исключительно всенародным голосованием — без утверждения его результатов парламентом — противоречит букве действующего Ос­новного Закона и сразу двум решениям Конституционного суда. Иначе Конституцию еще семь лет назад утвердили бы в редакции Леонида Кучмы, против чего тогда категорически возражали нынешние нашеукраинцы. Да и сам Ющенко, будучи оппозиционным лидером, утвер­ждал, что референдум прямого действия — противозаконен и недопустим.

Разумеется, за семь лет многое могло измениться, но почти стопроцентное совпадение позиций Ющенко-2007 и Кучмы-2000 поразило даже бывалых экспертов. Ликвидация депутатской неприкосновенности, сокращение общей численности депутатов, двухпалатный парламент, утверждение Конституции и законов всенародным голосованием — все это вопросы, которые семь лет назад выносились на референдум под патронатом тогдашнего президента. Еще, правда, был пункт о праве главы государства распускать парламент. Ющенко о нем 27 июня не вспоминал. В общем-то неудивительно — политреформа и так предоставила президенту такое право. Но на следующий день помощники поправили прессу — Ющенко, оказывается, не упомянул об этом предложении «по техническим причинам». А на самом деле в его проекте Конститу­ции право, на котором настаивал Леонид Данилович, будет не только сохранено, но и существенно расширено.

Всё это не значит, разумеется, что инициативы Ющенко—Кучмы исключительно плохи и непременно ведут к укреплению авторитаризма. Автор этих строк, к примеру, давно является сторонником двухпалатного парламента. И в 2000 году потратил немало сил, убеждая однопартийцев в целесообразности учреждения второй палаты — к сожалению, без успеха. Вот только тогда сторонником однопалатной Верховной Рады был не только Виктор Медведчук и Александр Мороз, но и Виктор Ющенко с Виктором Балогой. В 2003 году Виктор Андреевич очень живописно называл предложение Леонида Даниловича «гробом с крышкой, в котором лежит украинская демократия», рассказывал, что двухпалатный парламент существует только в монархиях и федерациях, а в 2005-м приравнивал сторонников федерализации к сепаратистам. А теперь, оказывается, увидел во всем этом рациональное зерно? Чего, в таком случае, ждать завтра — извинений перед избирателями, поездки «на прощу» в Северодонецк? Впрочем, о чём это я? Лозунг «тому що послідовні» использовал ведь не Ющенко, у него был другой слоган — «вірю, знаю, можемо». А менять свои взгляды в нашей стране могут не только оранжевые.

Убить Конституцию

Кстати, пропрезидентские публицисты сегодня не видят ничего зазорного в использовании аргументов, уже опробованных Кучмой в 90-е годы. А некоторые даже вспоминают слова Дмитрия Табачника — когда он возглавлял президентскую администрацию, он как-то посетовал, что, мол, достаточно было убрать из конституционного процесса Александра Мороза, и Основной Закон приняли бы гораздо быстрее.

Но в том-то и дело, что ценность Конституции, как в общем-то и любого закона, прежде всего в том, что она устанавливает понятые и всеми принятые правила игры. Выброшенный из процесса получает неоспоримые основания правила не соблюдать. И чем влиятельнее «исключенный» — тем более хрупкой становится конструкция. Это справедливо, между прочим, как для внутренней политики, так и для международных отношений. Лига наций, к примеру, развалилась после того, как США в неё войти отказались, СССР из организации исключили, а Германия с союзниками вышли сами. ООН, которая пришла на смену Лиге, критикуют все кому не лень, но она, по меньшей мере, эффективнее предшественницы, поскольку главные игроки остаются в её составе.

Преимущество украинской Конституции 96-го — в том, что её признавали (даже не соблюдая) и президент, и парламент, и власть, и оппозиция. Слабость действующей редакции Основного Закона — в том, что с его конструкцией не смирились многие влиятельные игроки (БЮТ или Банковая, к примеру), но на словах и её признали все.

Нынешние попытки придумать более совершенные, но свои собст­венные редакции Консти­туции — которыми грешат и коммунисты, и социалисты, и президент, и БЮТ (тимошенковцы, по их собственным словам, готовят сразу две редакции) — на самом деле ведут к дискредитации Основного Закона как такового — поскольку ныне действующие нормы всеми торжественно признаются негодными к употреблению, а возможности превратить какую-то одну из предложенных новых редакций в общепринятую нет никакой.

Референдум в этом случае используется как козырь сильного, но даже с его помощью навязать правила игры оппоненту практически нереально — в конце концов форму бюллетеня для всенародного голосования должен утвердить ЦИК, а его работу легко заблокировать каждой из сторон. Пессимистический сценарий — два ЦИКа, параллельное голосование и две конституции — лишает легитимности обе стороны. Страна оказывается вообще без Основного Закона.

Не все, правда, считают такой вариант фатальным. Есть даже радикальное и в то же время отчаянное предложение, опирающееся на прецедент, созданный Ющенко, Януковичем и Морозом 27 мая: вместо твердых конституционных норм в дальнейшем руководствоваться исключительно политическими договоренностями. Впрочем, остается непонятным, как стороны, не способные выполнять писаные нормы, могут полагаться на слова своих заклятых оппонентов, которые, к тому же, каждый интерпретирует по своему? А если устные договоренности все же имеют такую неодолимую силу — что мешает их оформить в новую, на этот раз компромиссную редакцию конституции?

В советское время был популярен анекдот — «войны не будет, но будет такая борьба за мир, что не останется камня на камне». Борьба украинских политиков за справедливость, законность и конституционность, похоже, уже вступила в эту, отнюдь не анекдотическую стадию. Её жертвами уже стали парламент и Конституционный суд. Теперь политики взялись за Консти­туцию. Кто следующий?