Барак Обама: в бой идут одни старики

Неожиданная номинация Хиллари Клинтон на должность госсекретаря подчеркнула одно из базовых отличий американской политики от украинской. В американской меньше остервенелости. То, что выглядит как ярмарка тщеславия на этапе президентской кампании, становится «приютом смиренным и простым» на этапе распределения должностей. Тонкая черта, которая отделяет горячую политическую дискуссию от личной ненависти, сорванные голосовые связки от вырванного кадыка, пересекается крайне редко.

2008 год был самым длинным в жизни Барака Обамы и Хиллари Клинтон. Он был полон соперничества, взаимных обвинений и обид. После восьми лет, проведенных в полуофициальном статусе будущего президента Соединенных Штатов, бывшая первая леди оказалась не готова к жесткому ближнему бою, да еще и со стороны 47-летнего политического новичка. Еще четыре года назад (Обама не был тогда даже сенатором) партийные аксакалы напрасно убеждали Клинтон выдвинуть свою кандидатуру против Буша. Еще два года назад сенатские офисы Хиллари Клинтон и Джона МакКейна собирались на дружеский ужин в легендарном капитолийском ресторанчике «Монокль», чтобы в неофициальной обстановке обсудить правила игры на предстоящих президентских выборах. Выдвижение Клинтон в президенты казалось в Америке таким же неизбежным, как выплата налогов. Принято считать, что именно это ощущение неизбежности и погубило ее кампанию. Принадлежность к вашингтонскому истеблишменту оказалась битым козырем, когда общество начало вибрировать в желании перемен.

На память невольно приходит фигура несостоявшегося президента Альберта Гора, который представлялся так: «Здравствуйте, я Альберт Гор, бывший будущий президент Соединенных Штатов Америки». То обстоятельство, что Клинтон не канула в политическую Лету, делает честь Обаме, однако ставит жирный знак вопроса над всем внешнеполитическим блоком новой администрации. Слишком резко контрастирует трепетно взлелеянный «ястребиный» имидж сенатора Клинтон с «голубиным» имиджем Обамы. Слишком массивно нависает мощная кадровая обойма Билла Клинтона над худосочной командой младшего сенатора от Иллинойса. Первые назначения новоизбранного президента указывают на то, что он уповает на опыт и интеллект старой гвардии больше, чем на собственных выдвиженцев. Обещанный лозунг перемен пока почти никак не отражается в логике кадровых назначений. Возможно, это и правильно в условиях тяжелейшего за последние 80 лет экономического кризиса.

Впечатляет не только отсутствие в окружении Обамы последовательных противников войны в Ираке (сенаторы Клинтон и Байден проголосовали в свое время за начало иракской операции). Формально по отдельным кадровым позициям 44-й президент идет буквально след в след за Бушем. Министерство торговли переходит из рук «латиноса» Карлоса Гутиерреса в руки «латиноса» Билла Ричардсона. Вместо набожного иудея, трудоголика и заядлого байкера Джошуа Болтена на должность главы президентского офиса придет известный конгрессмен Рам Эммануель по прозвищу Рамбо, который еще полгода назад не скрывал амбиций стать первым в истории Америки евреем-спикером. Во главе Пентагона остается Роберт Гейтс, имя и карьера которого связаны с командой Буша-старшего. Наконец, еще один знак последовательности между двумя администрациями: во главе Госдепа осталась женщина.

С точки зрения интересов Украины, наиболее заслуживающим внимание является назначение Гейтса и Клинтон. В последние годы политика США на постсоветском пространстве формировалась на грани двух внешнеполитических парадигм: неоконсервативной пентагоновской и прагматичной госдеповской. Пентагон традиционно смотрел на постсоветское пространство через призму противостояния «свободного мира» во главе с Америкой с одной стороны и Российской Федерации с другой. Госдеп же, в свою очередь, был склонен к более приземленным, прагматичным подходам. Приход к власти демократов и особенно уход из политики Ричарда Чейни ослабят влияние консервативного крыла на внешнюю политику страны. Присутствие в Пентагоне Гейтса не означает, что здесь не будет идеологических перемен. Да, американские либералы клеймят Гейтса как ветерана холодной войны и представителя истеблишмента, который дольше других отстаивал обанкротившуюся политику Америки на российском направлении. Однако не следует упускать из виду, что все его заместители будут, вероятно, смещены со своих должностей, включая Эрика Эдельмана, который курировал, среди прочего, украинское направление, а также Джеймса Клаппера — заместителя по вопросам разведки. Гейтс окажется в роли временного министра, окруженного перманентными замами, один из которых, нынешний советник Обамы Ричард Данциг, может в перспективе стать новым министром обороны.

На этом фоне появление Клинтон в Госдепе является мощнейшим фактором неизвестности, который может повлиять на место Украины в системе американских приоритетов. Неизвестность усугубляется тем, что, работая в сенате, бывшая первая леди не была членом комитета по иностранным делам. Более того, она проявляла поразительную сдержанность по многим внешнеполитическим вопросам, всецело посвятив себя работе в отраслевых комитетах. Эта сдержанность касалась и Украины. Даже во время исторических потрясений 2004—2005 годов, когда только ленивый не интересовался Украиной, Клинтон молчала (за исключением совместного с МакКейном письма в Нобелевский комитет с предложением вручить премию мира Виктору Ющенко). С началом президентской кампании это молчание неожиданно трансформировалось в активную заинтересованность. Клинтон была ко-спонсором сенатских резолюций в поддержку присоединения Украины к ПДЧ, а также почтила годовщину Голодомора специальным посланием к американцам украинского происхождения. Время покажет, было это сознательным идеологическим дрейфом или ситуативным реверансом в сторону украинско-американского электората.

Среди сенатских помощников бывшей первой леди присутствуют двое, которые знают Украину или, по крайней мере, интересуются ею: глава офиса Тамера Лузатто и советник по внешней политике Эндрю Шапиро. Однако не может быть сомнений, что на этапе вхождения в госдеповские реалии в ее распоряжении будет целая бригада знатоков европейских, в том числе и украинских, реалий во главе с легендарной Мадлен Олбрайт, с которой Хиллари Клинтон связывают давние дружеские отношения. Не стоит также забывать, что в девяностых годах офис первой леди возглавляла этническая украинка Мелани Вервер, которая и поныне поддерживает с Клинтон теплые отношения.

Помимо своего влияния на внешнюю политику назначение Клинтон само по себе носит знаковый характер. Оно приоткрывает завесу над тем, каким по духу будет президентство Обамы. После восьми лет поляризации американского общества он видит себя объединителем — сначала Демократической партии, а потом и страны в целом. Зная о давнем увлечении новоизбранного президента Авраамом Линкольном, многие в Америке проводят параллели между номинацией бывшей соперницы и легендарным «кабинетом соперников» — администрацией, которую Линкольн сформировал, пригласив на ключевые посты своих оппонентов после победы на выборах в 1861 году. За редким исключением эти назначения были успешными, хотя и не предотвратили сползания страны в кровопролитную гражданскую войну. Очевидно, впрягая в государственную телегу «трепетную лань» в лице бывшей первой леди, Обама попытается повторить линкольновский маневр. При этом главная опасность состоит не в том, что Клинтон может наделать ошибок на новой должности. От этого не застрахован никто. Главная угроза заключается в том, что на фоне мощнейшего влияния и авторитета, который имеет чета Клинтонов в Демократической партии, «трепетной ланью» может оказаться сам Обама.

Остается восхищаться тем, насколько уверенно новый президент расставляет клинтоновскую обойму в своей администрации. Отвечая на вопрос журналиста о том, откуда же придут перемены, если его кабинет выглядит как слет ветеранов клинтоновского движения, Обама был краток: «Дух перемен придет от меня». Время покажет, не переоценил ли свои силы 47-летний президент. Пока что решительность в кадровых вопросах сочетается в нем с основательностью. По свидетельству вашингтонских инсайдеров, все кандидаты на ключевые должности и члены их семей проходят беспрецедентно жесткую проверку на наличие финансового, политического или иного компромата, который мог бы бросить тень на президента. Не стал исключением и Билл Клинтон, которому пришлось опубликовать имена более 200 тысяч доноров, пожертвованиями которых финансируется клинтоновская президентская библиотека в Арканзасе. К их числу, как известно, принадлежит и Виктор Пинчук.

Мы можем только гадать относительно истинных причин, почему выбор Обамы пал именно на Хиллари. Официально представляя ее, он заявил, что намеренно подбирает в свою команду «людей с сильными взглядами», поскольку хотел бы видеть вокруг себя многообразие мнений. Здесь явно прослеживается игра на контрасте с нынешним президентом, соратников которого немногочисленные доброжелатели называли единомышленниками, а многочисленные критики — подпевалами. Действительно, трудно представить себе конфликт идей между Ричардом Чейни, Кондолизой Райс и Стивом Хедли (советником Буша по национальной безопасности). В команде Обамы такой конфликт не только возможен, но и заранее запрограммирован. К примеру, неизбежен конфликт между стремлением Обамы отойти от бушевских «осей зла», его готовностью сесть за стол переговоров с Ахмадинеджадом с одной стороны и нарочитой консервативностью внешнеполитических подходов Клинтон с другой.

Если Клинтон — это «леди неизвестность» в новой администрации, то Байден — это «мистер загадка». Вопреки своей публичности, пост вице-президента в американской политике не отличается существенным влиянием на ежедневную политику. По крайней мере, так было до того, как в Белом доме появился Ричард Чейни — самый влиятельный вице-президент в новейшей истории. Первые кадровые назначения новой администрации, а также отсутствие Байдена в ленте новостей дают основания полагать, что Обама намерен вернуться к добушевскому статус-кво и вернуть вице-президенту роль свадебного генерала. Согласится ли с этим Байден — это вопрос. Формально пост вице-президента — это решительный шаг к давней мечте сенатора от Делавера — президентскому креслу. Еще в 1972 году, когда в 30-летнем возрасте он стал одним из самых молодых сенаторов в истории страны, Байдена прочили в лидеры нации. Потом были 36 лет ежедневного циркулирования между Делавером и Вашингтоном (сенатор ездил на работу на электричке, проводя в пути по полтора часа туда и обратно), старательная выработка «правильного» с точки зрения президентства имиджа и президентская кампания Байден-08 — настолько же шумная, насколько и безрезультатная. Как едко шутил известный комедиант Джей Лено, «кампания 2008 года — это кампания прецедентов. Мы впервые видим сильного чернокожего кандидата, сильного кандидата-женщину, а также впервые в гонке участвует кандидат с пересаженными волосами на лысине» (Байден рано облысел).

Получив на старости лет манну небесную в виде вице-президентства, Байден как никто заинтересован в командной игре и, возможно, закладке основы для своей президентской кампании в будущем. Но если Обама окажется сильным президентом и пробудет при власти два срока, то шанс на президентство выпадет Байдену аж в 2016 году, когда ему будет ни много ни мало 74 года. Печальный опыт 71-летнего МакКейна дает все основания серьезно задуматься, будет ли его кампания иметь хоть какие-то шансы на успех. Байдену будет трудно вжиться в роль президентской тени и в силу его живого темперамента. Он человек с острым умом и еще более острым языком. В триаде Обама—Клинтон—Байден именно последний наиболее компетентен во внешнеполитических вопросах. Поэтому все обещания нового вице-президента о том, что он не будет вторгаться в сферу компетенции госсекретаря, следует воспринимать с долей скепсиса.

При многообразии мнений в команде Обамы важная роль будет отводиться «разводящему», то есть советнику президента по национальной безопасности и по совместительству главе Совета национальной безопасности. На эту должность будет назначен бывший командующий силами НАТО в Европе генерал Джеймс Джонс. Пикантность ситуации состоит в том, что Джонс, кабинет которого будет располагаться в нескольких метрах от президентского, является близким другом Джона МакКейна. Более того, республиканский кандидат не скрывал своего намерения в случае победы ввести Джонса в состав своей администрации. Появление на ключевой дипломатической должности этого опытного военного руководителя и аналитика, безусловно, усилит интеллектуальный потенциал новой администрации. В политическом же плане оно, во-первых, станет еще одним шагом по объединению расколотой и поляризованной Америки. Во-вторых, это знак того, что приоритетом президента по-прежнему будет ближневосточная проблематика (Джонс долгое время занимался вопросами израильско-палестинского урегулирования). В-третьих, равноудаленность нового назначенца от Клинтон и Байдена означает, что Обама тверд в намерении формировать собственное суждение по ключевым вопросам внешней политики.

В целом первые кадровые решения Обамы оставляют двойственное впечатление: обилие «старых знакомых» контрастирует с предвыборным обещанием обновления вашингтонского истеблишмента, при этом за ними просматривается уверенный в себе лидер, который знает, чего хочет, и знает, как этого добиться. А хочет он две вещи: провести Америку через пороги тяжелейшего экономического кризиса и отмыть имидж Америки в мире. Лучшие умы прежних лет (Курт Волкер, Лерри Саммерс, Джеймс Джонс) сочетаются в команде Обамы с относительно новыми политическими звездами (Тимоти Гайтнер, Рам Эммануель). Определенный перекос в сторону опытных политических зубров клинтоновских времен выглядит пока что оправданным, учитывая кризис и необходимость «мягкой посадки» в иракском вопросе. Важно, чтобы на определенном этапе «Система Обама» стала такой же самодостаточной в кадровом плане, как в свое время «Система Клинтон». Ибо, следуя известной вашингтонской аксиоме, personnel is policy — кадры — это и есть политика.