АЗОВИАДА, ИЛИ БЕГ НА МЕСТЕ

Провозгласив курс на надлежащее правовое оформление своих границ, Киев уже завершил делимитацию сухопутной части украинско-российской границы. Преодолев внутренние сомнения и разногласия, на Михайловской готовятся и к ее демаркации. Тем более что, как утверждают эксперты, россияне психологически готовы пойти на такой шаг. Чего не скажешь о разграничении Азовского моря и Керченского пролива: не в планах Москвы подписывать договор по морскому участку украинско-российской границы. И при нынешней украинской непоследовательности в отстаивании своей позиции фактически нет никакой надежды на то, что в ближайшие годы проблема морских кордонов Украины с Россией будет решена.

Несмотря на прозвучавшие в прошлом году уверения, что Киев и Москва «нашли точки, которые сближают национальные позиции по решению вопросов», связанных со статусом и делимитацией Азовского моря и Керченского пролива, в действительности все обстоит иначе. Что со всей наглядностью и продемонстрировал прошедший на этой неделе четырнадцатый раунд переговоров по определению правового статуса Азовского моря и Керченского пролива и разграничению Черного моря. Киев и Москва как стояли, так и стоят на тех же позициях, что и пять лет назад: украинцы хотят делить море и пролив, а россияне — нет.

Единственным достижением пятилетнего переговорного процесса стало то, что Киев и Москва признали: Азовское море — «внутренние воды, находящиеся в пользовании обеих стран». Далее — полная противоположность взглядов и позиций.

Украина, инициатор переговоров по статусу моря и пролива, аргументировала свою позицию тем, что это позволит навести порядок на Азове и даст возможность эффективно бороться с браконьерством. Помимо этого, разграничение Азовского моря на украинскую и российскую части поможет бороться с нелегальной миграцией и незаконной торговлей оружием.

В отличие от Киева, в Москве выступают за совместное пользование акваторией Азовского моря и Керченского пролива. Доводы российских дипломатов следующие: граница в Азовском море будет препятствовать охране окружающей среды, экономическому развитию региона и, наконец, создаст массу неудобств жителям Приазовья.

Кроме того, россияне убеждают своих украинских коллег: обсуждение статуса Азовского моря и Керченского пролива необходимо увязать в один блок проблем. В Киеве же полагают, что у этих акваторий разный юридический статус.

Дело в том, что в Керченском проливе, в отличие от Азовского моря, еще в 1941 году была проведена разделительная линия между двумя субъектами Российской Федерации — Крымской областью и Краснодарским краем. После того как в 1954 году Крым стал украинским, эта линия стала административной границей между УССР и РСФСР, а с 1993 года, после постановления российского парламента «О порядке введения в действие Закона РФ «О государственной границе Российской Федерации», — и государственной границей между Украиной и Россией. Кстати, позже это признал в одном из своих выступлений перед депутатами Госдумы и министр иностранных дел России Игорь Иванов.

По мнению украинских экспертов, подобная позиция россиян обусловливается стратегическими расчетами Кремля.

С точки зрения экономики, совместное использование выгодно России тем, что, во-первых, в Азовском море и Керченском проливе, как уверяют геологи, находятся перспективные залежи нефти и газа. Уже сегодня к азовским месторождениям присматриваются российские компании. Более того, россияне уже предпринимают попытки начать осваивать месторождения у украинских берегов.

Во-вторых, в украинской части большая глубина, и, значит, она богаче рыбой. К тому же, если принять украинское предложение провести морские границы, то к России отойдет менее 40% акватории Азовского моря, несудоходная часть Керченского пролива и небольшой сектор Черного моря. А это не может ее устроить, поскольку на побережье Азова расположено множество рыболовецких предприятий, вылавливающих рыбу по всей акватории.

И, наконец, в-третьих, если россияне признают наличие государственной границы в Керченском проливе, то тогда им нужно будет согласиться и с тем, что Керчь-Еникальский канал принадлежит Украине.

Помимо этого существуют и политические соображения. Так, совместное использование Азовского моря и Керченского пролива позволяет России контролировать передвижение судов. Помимо этого, как полагает директор Центра мира, конверсии и внешней политики Украины Александр Сушко, «если сохранится неопределенное состояние статуса Азовского моря—Керченского пролива или Украина примет российское предложение по т.н. «совместному» использованию и контролю в этом регионе, возникнет прецедент, который будет противоречить нынешней украинской позиции об одинаковом статусе границы на всех ее участках».

Все эти российские мотивы хорошо известны в Киеве и дают ему дополнительные основания добиваться разграничения Азова. Увы, нельзя сказать, чтобы официальный Киев был последовательным и принципиальным в отстаивании своих позиций. На протяжении всего переговорного процесса его действия отличает то требуемая жесткость, то неоправданная мягкость и уступчивость.

Так, например, в начале 2000-го Леонид Кучма принял решение, чтобы украинскую часть Азовского моря, которая условно определена по т.н. срединной линии, охраняли украинские пограничники. Как отмечали в то время эксперты, это было сделано, поскольку переговорный процесс завис, а браконьеры тем временем продолжают хищническую ловлю осетрины. Однако это решение украинского Президента фактически не выполняется. И реальностью стало то, что сегодня российские пограничники патрулируют всю акваторию Азовского моря.

Кстати, это приводит к парадоксальным ситуациям. Например, когда российские пограничники ловят браконьеров в украинской части Азовского моря, под украинскими берегами, то прокуроры Краснодарского края, руководствуясь российскими законами, осуждают их за незаконный лов рыбы в российских территориальных вводах.

А ведь Киев имеет все основания для того, чтобы более последовательно отстаивать на переговорах свою позицию по разграничению Азовского моря и Керченского пролива, особенно в условиях все возрастающей угрозы массовой нелегальной иммиграции. Так, в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву от 1982 года, каждое государство имеет все основания самостоятельно устанавливать 12-мильную зону. И это будет ширина моря, которая принадлежит Украине. То, что находится за ее пределами, — международные воды, в которые вправе беспрепятственно входить корабли третьих стран.

И если Украину не пугает то, что в Азовском море появятся международные воды, то Россия относится к подобной возможности крайне болезненно, опасаясь, что этим не преминут воспользоваться натовские корабли. Именно эти тревоги Киев может использовать как действенный рычаг воздействия и добиться того, что россияне все же согласятся с разграничением Азова. Ведь одно время украинские дипломаты вполне реально рассматривали вероятность самостоятельного установления 12-мильной зоны.

Однако маловероятно, что официальный Киев сегодня вновь пойдет на такой шаг — это означает изрядно подпортить отношения со своим северным соседом, да еще в ситуации, когда украинскую политическую элиту перманентно трясет от внутриполитических скандалов. В такие моменты со всей очевидностью становится ясно, насколько украинская внешняя политика носит ситуативный характер и зависима от внешних факторов. И пример с положением о том, что Азовское море является внутренними водами двух стран — России и Украины, которое то появляется, то исчезает из протоколов заседаний делегаций, лучшее тому подтверждение.

Кстати, намерение Киева самостоятельно установить 12-мильную зону сыграло не последнюю роль в том, что российские дипломаты пару лет назад несколько смягчили свою позицию. Что какое-то время позволяло их украинским коллегам говорить как о «некотором движении в сторону полного раздела».

В последние два года позиция российского МИДа такова: они готовы, в рамках правового статуса внутренних вод Украины и России, установить прибрежные зоны ответственности, но никак не разграничение акватории. Иными словами, каждая из двух стран вдоль своего побережья в водах договорной ширины осуществляла бы юрисдикцию и контроль.

Далее россияне предлагают, чтобы вся основная часть акватории, к которой в Москве относят и Керченский пролив, представляла собой район совместного пользования, деятельность которого регулировалась бы различными соглашениями. Кроме того, они предлагают выделить на морском дне Азовского моря районы особых или преимущественных суверенных прав по недропользованию.

В качестве прецедента российские дипломаты приводят пример совместного использования Аргентиной и Уругваем залива Рио-де-Ла-Плата. Правда, эксперты считают, что это не совсем удачная иллюстрация, поскольку там вопрос урегулирован: есть общие воды, а есть — прибрежные, которые являются частью территории государства. Именно эти соображения и позволили украинцам не принимать во внимание довод россиян.

На сегодняшний день одним из ключевых элементов переговоров стала декларация о правовом статусе Азовского моря, Керченского пролива и о разграничении Черного моря.

Так, под нажимом Москвы, опасающейся, что Азовское море станет международным и в него смогут входить военные корабли третьих стран, Киев (и как отмечают эксперты, совершенно зря) согласился, что Азов — внутренние воды двух стран. Для упрочения этого дипломатического достижения россияне предлагают, чтобы президенты двух стран в декларации закрепили такое положение. Украинские дипломаты в принципе с этим согласны, однако предлагают, чтобы зафиксировать в этом документе добавление: Украина готова признать море внутренним, но с обязательным его последующим разграничением. А вот с этим уже не согласна Россия.

Но, как бы это парадоксально ни звучало, даже то, что украинские и российские дипломаты не могут прийти к согласию по декларации о правовом статусе Азовского моря, Керченского пролива и о разграничении Черного моря, на руку Москве. Сегодня эксперты отмечают, что российские дипломаты при демонстративной готовности обсуждать проблему Азова и пролива, делают все возможное, чтобы переговоры и далее продолжались в подобном вялотекущем состоянии. Ведь неурегулированность статуса Азовского моря и Керченского пролива делает россиян, при их возможностях, фактическими хозяевами Азова. И это затягивание переговоров, учитывая нынешнюю пассивность официального Киева, неплохо им удается.