Василий Онопенко: «Такого откровенного давления, такого грубого, наглого вмешательства в деятельность судов, как сейчас, не было никогда»

Поделиться
Перед какими угрозами оказалась судебная система? Чем грозит для каждого гражданина и для государства в целом ее дальнейшее разрушение?..

26 июня этого года состоится VІІІ съезд судей Украины. Внеочередной и чрезвычайный по сути. О необходимости проведения такого мероприятия судьи говорили еще в начале этого года, планируя его на осень. Однако уже в начале лета стало очевидно, что промедление с его проведением может привести к непоправимым последствиям не только для правосудия, но и для государства и общества в целом. Что побудило в общем традиционно консервативную и аполитичную по своему статусу судейскую среду к такому шагу? Перед какими угрозами оказалась судебная система? Чем грозит для каждого гражданина и для государства в целом ее дальнейшее разрушение? О нынешнем непростом моменте и извечных вопросах, возникающих в контексте обсуждения судебной власти, «Зеркало недели» попросило рассказать председателя Верховного суда Украины Василия Онопенко.

— Едва ли не впервые за годы независимости Украины судебная власть серьезно втянута в политический конфликт. Под угрозой оказались правовые основы функционирования судов. И едва ли не впервые судьи решили не оставаться сторонними наблюдателями за процессами, которые могут существенно сказаться на сути правосудия. Василий Васильевич, чем вы это объясните?

— Длительное время в сфере пра­восудия проводилась невзвешен­ная и непродуманная государственная политика, правосудие реформи­ровалось бессистемно, иногда под конкретного человека или под частный интерес. До сих пор в стране не соз­даны базовые предпосылки для существования непредвзятого и справедливого суда, нет единой судебной системы, что несет угрозу разру­шения правосудия, войны между несколькими судебными подсистемами.

Нет единой судебной практики, что порождает беззаконие. Структура судебной системы — неоптимальная и не обеспечивает надлежащим образом доступность людей к правосудию. Судебный процесс чрезмерно осложнен и не всегда эффективен, усилилось вмешательство в деятельность судов и давление на судей со стороны властных и политических институтов. Вместе с тем судьи реально оценили ситуацию в судебной системе изнутри, четко зафиксировали негативные тенденции и риски, проявившиеся в последние годы, и главное — выявили их причины.

Важно, что происходят изменения в осознании судьями их правового и социального статуса, необходимости защиты гарантированной Конституцией независимости судов и самостоятельности судей, утверждения судебной власти как равной с законодательной и исполнительной властью. Судьи хотят чувствовать себя настоящими судьями, они постепенно восстают против произвола и, защищая себя, по-другому относятся к судебной защите прав соотечественников. Это фундаментальные изменения.

Это означает, что всем — от президента, министра, депутата до обычного гражданина — нужно привыкать к тому, что последней правовой инстанцией в государстве является суд. Для того чтобы его решения были законными и справедливыми, нужно создать соответствующие предпосылки, а не игнорировать судебные решения или давать им собственную субъективную оценку.

Об этом, а также о том, что некоторые «проевропейские» на словах политики навязали стране губительную судебную реформу, я сказал с трибуны парламента в феврале нынешнего года. Правда, парламентарии уже тогда вели отчаянную политическую борьбу и, как оказалось, немногое услышали и осознали.

Мы надеялись на адекватную оценку и реакцию и других институтов власти. Вместо этого начались процессы, характеризующиеся системным и откровенным вмешательством в осуществление правосудия, циничным давлением на судей, попытками сознательного и целенаправленного разрушения судебной системы, политизации судов, попыткой превратить суд из органа правосудия в орган выполнения политических, корпоративных и личных заказов. Нынешний политический кризис обострил разрушительные процессы в сфере правосудия и породил новые риски для него.

— Образно говоря, суды, вместо традиционного обслуживания власть имущих, могли стать реальной преградой на пути удовлетворения ими политических и бизнесовых интересов. Имею в виду, в частности, определенное «изменение имиджа» двух столичных судов — Печерского и Шевченковского...

— В самом деле, за последние полгода была заменена половина председателей районных судов Киева, и это положительно сказалось на организации деятельности судов. Это касается и упомянутых вами Печерского и Шевченковского судов, которые в общественном сознании имеют определенную славу из-за одиозных решений. Замена председателей судов происходит и в областях. Этот процесс крайне необходим, если мы хотим вывести организацию деятельности судов на качественно новый уровень, навести порядок в судебной системе. Буду откровенным: не все в этом плане удается, иногда решение дается очень тяжело, поскольку касается судьбы конкретного человека.

Вообще, кадровая политика — ахиллесова пята судебной власти. С нее начинается большинство проблем правосудия, в том числе коррупция, волокита при рассмотрении дел, низкое качество судебных решений.

— Прежде чем обсуждать, что делают суды, давайте поговорим предметнее о том, что делают нынче с судами. Из последних событий, прежде всего, вспоминаются бурная реакция президента на категорически не понравившееся ему решение относительно губернатора Киевской области, а также ваша жесткая реакция на слова президента. Завершается вся эта вакханалия логически — принятием абсолютно неконституционных постановлений и законопроектов, которые откровенно узурпируют судебную власть, собственно — уничтожают ее. Функции судебной власти хотят незаконно присвоить, передать кому-то. За время независимости ничего подобного еще, кажется, не было...

— Я начал работать судьей в 1976 году. В определенный период суды хотели видеть придатком исполнительных или партийных органов, в другой (начало 90-х годов прошлого века) — с ними особенно не считались и их развитие пустили едва ли не на самотек. Кстати, именно в этот период произошло значительное снижение качества судейских кадров, нивелирование статуса судей апелляционных и высших судов. Но такого откровенного давления на судебную систему, такого грубого, наглого вмешательства в деятельность судов, как сейчас, не было никогда. В последнее время эти явления уже перешли любые границы. Если раньше давление и вмешательство в деятельность судов оказывали отдельные чиновники, то теперь это вышло на нормативный уровень, осуществляется целыми государственными институтами. Эти противоправные действия сегодня носят беспредельный, институционный и нормативный характер. То есть это в некоторой степени получило статус официальной политики со стороны отдельных государственных органов.

Секретариат президента готовит и подает на подпись главе государства указы относительно судей, которые не основываются на законе, в частности относительно назначения исполняющих обязанности председателей судов. Высокие должностные лица Кабмина подают в суды письма о незамедлительном предоставлении им исчерпывающей информации о том, как рассматриваются дела, в которых фигурируют Кабмин и члены правительства. Получается, если Кабмин является стороной в деле, то он якобы должен иметь в суде какие-то привилегии. Народные депутаты Украины, пренебрегая принципом разделения государственной власти, незаконно присваивая функции суда, принимают постановление, в котором отмечают, как именно должен был действовать суд в конкретном деле и какое решение должен был принять. Другим постановлением парламентарии, вопреки Конституции и решениям Конституционного суда, наделяют Высший совет юстиции полномочиями назначать судей на административные должности в судах.

Сам Высший совет юстиции и его отдельные члены, позволяя себе пренебрегать правовыми основами деятельности этого органа, демонстрируют предубежденность, противоправно присваивают полномочия по внепроцессуальному контролю над осуществлением правосудия. В одних случаях Высший совет юстиции буквально на протяжении считанных дней принимает решение о внесении представления об увольнении судьи с должности, даже не выслушав объяснений самого судьи, в других — принятие решений затягивается на месяцы и годы. Разве это не похоже в одном случае — на попытку расправиться с судьей, а в другом — выгородить судью?

— Как бы вы объяснили этот тотальный террор судебной власти?

— Всему этому существует объяснение. В стране идет жесткая политическая борьба за власть и борьба за собственность (на землю, предприятия и т.д.), что, в принципе, понятно. Но проблема в том, что эту борьбу начали вести без правил. Чтобы придать ей более или менее цивилизованную форму, некоторым лицам понадобилось решить вопрос с судами: использовать по собственному сценарию или нейтрализовать их.

Те, кто стремился политизировать и «приватизировать» суды, просчитались в главном: они не учли государственной позиции самих судей, органов судейского самоуправления, руководства судебной власти. Судейский корпус не захотел мириться с таким развитием событий. Знаете, как началась нейтрализация действий мафии на Сицилии? После убийства двух известных сицилийских судей жители Палермо сказали «Баста!», то есть «Достаточно!». И вышли с протестами на улицу.

Разумеется, что украинские судьи на улицу выйти не могли. Они начали действовать предусмотренным законом образом. В частности посредством решения органов судейского самоуправления — Совета судей Украины, советов судей областей, конференций, собраний судей — они продемонстрировали, что не потерпят безобразия, которое хотят учинить с правосудием. Яркий пример — собрание судей Печерского района г. Киева, которое состоялось 11 июня и было вынужденной реакцией на системные и продолжительные противоправные действия относительно судей этого суда со стороны нескольких членов Высшего совета юстиции, народных депутатов. Судьи прямо указали в своем решении, что эти должностные лица осуществляют противоправное «уничтожение судей», ставят цель установить контроль над осуществлением правосудия и добиться принятия политически выгодных решений.

Или взять решения Совета судей Украины, его заявления и обращения за последние полгода. Или совместное заявление президиумов Верховного суда и Совета судей Украины от 21 мая нынешнего года, в котором основательно и откровенно проанализирована ситуация, сложившаяся в Украине в сфере правосудия. Урок всем, кто не распрощался с планами идти войной против правосудия.

— Председатель Верховного суда, председатели других судов попадают в весьма непростую ситуацию, скажем, в случае обращения к ним народных депутатов. С одной стороны — депутаты имеют право на запрос или обращение, с другой — лишены права обращаться относительно конкретных рассматриваемых судом дел...

— В своем общении с высокопоставленными чиновниками я всегда подчеркиваю, что на суд и судей нельзя влиять никоим образом. Народный депутат Украины наделен правом обращаться к любому органу или должностному лицу, в том числе к председателю суда. Но не по любому вопросу, а по вопросам, связанным с депутатской деятельностью. Это право народного депутата не распространяется на вопросы, связанные с осуществлением правосудия по конкретным делам. По этому поводу существует соответствующее решение Конституционного суда, принятое еще в 1999 г., в котором однозначно указано: депутат не имеет права обращаться с требованиями или предложениями к судам, председателям судов и к судьям относительно конкретных судебных дел.

Исходя из того, что депутаты игнорируют требования закона и решения Конституционного суда, пленум Верховного суда в своем постановлении от 13 июня нынешнего года «О независимости судебной власти» разъяснил судам: депутатские обращения в суды по конкретным делам недопустимы и не подлежат рассмотрению. Более того, при определенных обстоятельствах их следует расценивать как вмешательство в судебную деятельность, за что предусмотрена юридическая ответственность.

Интересная деталь. Анализ депутатских обращений в суд по конкретным делам выявил одну любопытную закономерность — этим преимущественно грешат несколько депутатов, в частности те, которые до своего депутатства работали в судебной системе. На конвейер поставлены обращения по хозяйственным делам, делам о корпоративных, земельных спорах. Если это не прекратится и после принятия упомянутого постановления пленума, первое, что мы сделаем, — обнародуем информацию о таких обращениях.

— Говорят, что жить в обществе и быть независимым от него невозможно. А возможно ли и смогли ли вы, четвертый номер в списке известной политической силы — БЮТ, быть независимым на своей должности от интересов ее руководства?

— Признателен за этот вопрос, ведь он постоянно муссируется в СМИ. По действующему законодательству, народным депутатом можно стать только по партийным спискам. Действительно, я как лидер Украинской социал-демократической партии, которая входит в Блок Юлии Тимошенко, дважды был депутатом. В парламенте работал председателем комитета по правовой политике и членом комитета по вопросам правосудия.

Когда я был избран председателем Верховного суда, то четко объяснил всем, в том числе своим коллегам из парламента, что для меня партийная дисциплина осталась за стенами Верховного суда. Отныне для меня главное — диктатура Права. Не может быть справедливого Суда по партийному признаку. Ни у кого не должно быть никаких сомнений — на этой высокой судейской должности я не буду обслуживать чьи-либо партийные интересы.

Если кто-то считал, что с приходом Онопенко в руководство Верховного суда в этом органе у них появился свой человек, который будет обеспечивать «зеленый коридор» для решения дел, — то он очень ошибся. Своим, семейным или даже партийным, могут быть врач, адвокат, но ни в коем случае — судья. Должность судьи является государственной, а интересы правосудия — выше интересов любой политической силы.

— Ситуация в судебной системе существенно усложнилась после решения Конституционного суда от 16 мая, которым признано неконституционным положение закона о судоустройстве в части наделения президента полномочиями назначать судей на админдолжности в судах. Особенно обеспокоились депутаты из коалиции. В условиях, когда легитимность парламента, мягко говоря, остается неопределенной, они в течение двух недель принимают четыре решения по этому вопросу: сначала постановление о временном порядке назначения судей на админдолжности Высшим советом юстиции, потом заявление относительно присвоения этих полномочий Советом судей, дальше создают временную следственную комиссию и, наконец, в пятницу 15 июня принимают закон, которым снова наделяют этими же полномочиями Высший совет юстиции. Создается впечатление, что сегодня для них это вопрос номер один. Какова на самом деле правовая ситуация с решением этого вопроса?

— Давайте выясним, что произошло в связи с принятием упомянутого решения Конституционного суда. Только одно — президент утратил право назначать судей на должности председателей судов и увольнять с этих должностей. В остальном порядок и субъекты такого назначения и увольнения остались прежними. Последними звеньями этого механизма, по действующему закону, являются председатель Верховного суда и Совет судей Украины.

Этим решением Консти­туционный суд рекомендовал парламенту урегулировать данные вопросы в законодательном порядке. Согласно ст. 92 Конституции, судоустройство, судопроизводство и статус судей определяются исключительно законами. То есть выполнить эту рекомендацию можно только путем принятия соответствующего закона, что, разумеется, должно отвечать Конституции.

Что сделали народные депутаты? Не буду акцентировать, с чьей подачи и в чьих, собственно, интересах 30 мая они принимают постановление (а не закон), которым определяют временный порядок назначения судей на административные должности, наделив таким полномочием Высший совет юстиции. Но это решение, даже если считать его легитимно принятым, — неконституционное, ничтожное в правовом плане и не может привести к правовым последствиям. По такой логике и уголовную ответственность можно установить подзаконным актом, конституционный порядок и территориальные границы государства — изменить, права человека — отменить, порядок проведения выборов — урегулировать. Словом, можно дальше падать в неправовую бездну.

— В конце концов, после высказывания позиции судьями депутаты поняли, что, по словам их председательствующего, принятое ими постановление «немножко не дотягивает до того, чтобы называется законодательным регулированием»...

— И 15 июня, несмотря на возмущение судейского сообщества и юридической общественности, депутаты уже голосуют за закон, аналогичный по смыслу указанному постановлению. Интересно, что такой важный для организации деятельности судов вопрос был рассмотрен в пожарном порядке — весь процесс с момента включения его в повестку дня до его принятия занял 10 минут.

Я понимаю, что кому-то очень хочется, так сказать, не мытьем так катаньем прибрать к рукам назначение судей на админдолжности. Чьи это руки и что они могут творить с судами и судьями — тоже известно. Но и закон прямо противоречит положениям статей 8, 19, 131 Конституции Украины, которая не относит к полномочиям Высшего совета юстиции решение вопросов назначения судей на административные должности в судах общей юрисдикции и их увольнение с этих должностей. Более того, этот факт уже подтвержден Конституционным судом Украины в его решениях по разным делам, в частности в решении от 2001 г. в деле о назначении судей, в котором установлено, что к полномочиям Высшего совета юстиции, по смыслу положений ст. 131 Конституции, не относится даже решение вопросов внесения представлений соответствующим субъектам относительно назначения судей на административные должности в судах общей юрисдикции и увольнение их с этих должностей.

Кроме того, отнесение к полномочиям Высшего совета юстиции решения вопроса о назначении судей на админдолжности в судах и увольнение с этих должностей не отвечает конституционному принципу независимости судей, а также принципу самостоятельности судов. Это приведет к усилению зависимости судов и судей, к созданию дополнительных предпосылок для вмешательства в организацию деятельности судов и осуществления правосудия.

По этому закону, председатель суда или его заместитель назначаются Высшим советом юстиции по представлению члена Высшего совета юстиции. Значит, по представлению работника прокуратуры (генерального прокурора, его двух заместителей, которые являются сегодня членами Высшего совета юстиции) назначаются председатель или зампред суда. Прокурор является субъектом процесса — о какой независимости судей можно говорить? Или назначение на должность председателя суда инициирует практикующий адвокат, который является членом Высшего совета юстиции на общественных началах. А завтра адвокат — участник судебного процесса! То же касается и министра юстиции, его первого заместителя, народного депутата, которые входят в состав ВСЮ. Это же сплошное вмешательство и сплошная зависимость председателей судов от прокуратуры, адвокатуры, исполнительной и законодательной власти.

Кстати, есть судебные решения, которыми приостановлено действие постановлений Верховной Рады от 30 мая и 1 июня по этим вопросам, а также соответствующего решения Высшего совета юстиции относительно внесения изменений в свой регламент в части определения порядка назначения судей на админдолжности.

— И кто, по-вашему, сегодня полномочен принимать решение о назначении судей на административные должности?

— Системный анализ действующего законодательства Украины позволяет сделать вывод, что в упомянутых обстоятельствах единственным полномочным субъектом осуществления функций назначения и увольнения судей с админдолжностей является Совет судей Украины. Это следует из ст. 130 Конституции, а также ряда статей закона о судоустройстве, которыми этот вышестоящий орган судейского самоуправления наделен полномочиями решать вопросы внутренней деятельности судов, к которым, по закону, относятся вопросы назначения судей на админдолжности.

Благодаря принципиальной позиции Совета судей Украины, ее председателя Петра Пилипчука реакция судейского сообщества была мгновенной. 31 мая собрался Совет судей и принял по этому поводу соответствующее решение. Оно юридически обосновано. По установленному согласно действующему закону порядку, председатель Верховного суда вносит представление относительно кадровых назначений в Совет судей Украины, который как коллективный орган принимает окончательное решение. Кандидатуры на админдолжности обсуждаются очень скрупулезно. Мы встречаемся с каждым кандидатом, анализируем его работу за последние годы. Это наша ответственность за кадровую политику. На сегодня Совет судей уже осуществил около 200 назначений судей на админдолжности.

— Ни для кого не секрет, что судейские должности продавались и продаются. Вам известен этот алгоритм получения судейской должности? Что можно сделать для того, чтобы прервать такую традицию?

— Слухи об этом ходят давно, и я думаю, что они имеют под собой определенные основания. Преодолеть это недопустимое для любой сферы, а для правосудия особенно, явление нужно общими усилиями. В этом направлении уже кое-что сделано, но механизм назначения судьи на должность многоэтапный, поэтому положить конец злоупотреблениям непросто. Часто непонятно, откуда вообще появляется определенный кандидат, по каким критериям и кто его отбирал. С другой стороны — когда человек претендует на должность судьи, сдает экзамен, имеет репутацию профессионального и порядочного человека, то это еще не гарантия, что он займет должность судьи.

Идеальный вариант, конечно, — реальный конкурсный отбор на должность судьи, при котором все кандидаты имели бы одинаковые права. К сожалению, этого сегодня нет. Это следует вводить немедленно, нужны и соответствующие изменения в законы.

— У судов крайне плохая репутация в нашем обществе. Я задаю себе вопрос: что можно сделать в сжатые сроки для того, чтобы начать не возрождать — возрождать нечего, — а зарождать доверие к судам? Думаю, ответ очевиден: необходимо четко, быстро, прозрачно и даже демонстративно очищать свои ряды от тех, кто нарушил присягу судьи, вынес заведомо неправосудное решение. Ответственность должна наступать, и наступать как можно скорее. Когда какой-то местный суд принимает судьбоносные для всей страны решения, когда принимаются диаметрально противоположные решения по одному и тому же делу и очевидная для всей страны «заведомость», умышленность такого злоупотребления остается без реакции — это дает пример безнаказанности.

— Существуют два фактора, формирующих негативное общественное мнение относительно суда. Во-первых, это неправомерная деятельность определенных судей. Нарушение судьями присяги, ненадлежащее выполнение своих обязанностей, злоупотребление статусом, принятие заведомо неправосудных решений, получение взяток — все это сказывается на отношении к суду в целом.

Существует судебная волокита. В частности из-за перегруженности судей (по 200—300 дел на судью). Но есть пример, когда гражданское дело по вине конкретного судьи не рассматривается 10 лет. Это уже волокита иного порядка. Судья, который ее допустил, должен лишиться должности. Негатив в отношении к суду в некоторой степени формируется и тогда, когда одна из сторон искусственно затягивает рассмотрение дела, используя недостатки законодательного регулирования судебного процесса.

В каждом отдельном случае должна быть оперативная, адекватная и надлежащим образом обоснованная реакция на нарушение судьей закона. Действующий механизм привлечения к ответственности судьи — неэффективный. С одной стороны, при желании судья-нарушитель может достаточно легко избежать ответственности с помощью разного рода бюрократических ухищрений и личных связей, с другой — объектом безосновательной расправы может стать судья, не нарушавший закона и присяги, а только вынесший невыгодное для кого-то решение.

Во-вторых, негативная репутация судей создается также искусственно, безосновательно. Нередко атаку на судью начинают определенные политики или другие лица еще до принятия судом решения, чтобы повлиять на служителя Фемиды, добиться принятия нужного решения. В таком случае уже должен срабатывать механизм защиты судей и суда и виновные в неправомерном влиянии на суд или вмешательстве в его деятельность должны отвечать по закону.

И еще одно. Отношение граждан к суду может изменить более широкое освещение деятельности судебных органов. Люди недостаточно знают о реальном состоянии дел в правосудии, деятельности конкретного суда, проблеме судов.

— Представитель судейского корпуса в Высшем совете юстиции Николай Шелест недавно заявил, что этот орган, рассматривая вопросы назначения судей на админдолжности, окончательно определился со своим антиконституционным курсом, курсом на вмешательство в судебную деятельность и давление на судей во время принятия ими решений. По его словам, это стало возможным в связи с тем, что за последние полтора месяца в Высшем совете юстиции сформировалось большинство, работающее на одну политическую силу.

— Это заявление прежде всего свидетельствует о реальной угрозе правосудию и обществу со стороны Высшего совета юстиции. Кстати, это не единственное заявление такого рода. Многие судьи уже прямо говорят, что этот орган, его отдельные члены занимаются политическим преследованием. Из органа формирования профессионального судейского корпуса ВСЮ начал превращаться в какой-то инквизиционный орган, в средство запугивания судей, расправы с неугодными. Эту ситуацию без реакции оставлять нельзя, поскольку Высшему совету юстиции законом отведено главенствующее место в формировании судейского корпуса, в частности в вопросах ответственности судей за нарушение закона и присяги.

— Недавно «ЗН» писало об одном из вопиющих фактов отечественного правосудия. Это дело Балаклицкого из Славянского района Донецкой области. 14-летний мальчик был осужден к семи годам заключения в деле, в котором нет не то что убийства, но и тяжких телесных повреждений. Участие парня в драке не доказано, потерпевшие на него не указывают и не имеют к нему претензий. Вследствие пересмотра дела относительно его «соучастников» ребята с непогашенными судимостями получили по 5 лет заключения, а ребенок — 7. Верховный суд вмешался насколько мог. Но местные суды взялись пересматривать дело специфическим образом — увеличив срок заключения для осужденных «соучастников», чтобы только не признавать очевидной ошибки с осуждением мальчика. Верховный суд бессилен даже в таких случаях?

— Верховный суд сегодня во многих случаях лишен процессуальных средств не только для исправления судебных ошибок, но и для обеспечения единой судебной практики в стране. Иногда, к сожалению, на очевидные ошибки отреагировать надлежащим образом нельзя. Если не остановим горе-реформу, которую взялись проводить люди, не очень хорошо понимающие толк в проблемах отечественного правосудия, — ситуация станет еще хуже. Поскольку, в соответствии с этой реформой, Верховный суд, который, по Конституции, является высшим судебным органом, вообще утратит статус судебного органа и превратится в орган методически-организационного обеспечения.

— В ближайшее время судебную систему ожидает очередное испытание — досрочные парламентские выборы. Суд, как известно, может рассматривать большой спектр вопросов — от «обнуления» списков до обжалования результатов выборов. Как вы считаете, готов ли суд вынести законные, обоснованные решения по этим вопросам?

— Если прекратится уничтожение судебной власти, то суды выполнят свою функцию рассмотрения избирательных споров. Хотя здесь есть определенные проблемы в связи с тем, что этим в большей степени будут заниматься только что созданные административные суды. Но те, кто надеется, что суды или отдельные судьи будут обслуживать какую-то политическую силу, — очень ошибаются. Мы не допустим политизации судей.

И еще один важный момент. Некоторые утверждает, что судьбу будущих выборов решат суды... Судьбу выборов решат избиратели. А суд только в случае потребности выполнит свою функцию, в частности юридически установит законность действий субъектов избирательного процесса. И не нужно смещать акценты.

— Словосочетание «судебная реформа» уже давно дискредитировало себя, поскольку вследствие всех этих реформирований выстроена судебная система, в которой трудно разобраться специалистам, не говоря уже об остальных гражданах. И все-таки, если, наконец, появится возможность заниматься такими масштабными вопросами, на чем вы сосредоточите внимание прежде всего?

— Прежде всего на обеспечении единства судебной системы и усовершенствовании судебного процесса. Особое внимание следует уделить кадровой проблеме. У нас есть четкое видение того, как сделать судебную систему простой, понятной, доступной для людей и эффективной. Но судебную реформу нужно осуществлять в условиях политической стабильности, во избежание дополнительной политизации правосудия и разрушения судебной системы.

Поэтому я вижу в этом плане две взаимосвязанные задачи: не допустить дальнейшего уничтожения судебной власти путем внедрения непродуманных, юридически необоснованных, неконституционных мер, предусмотренных законопроектами, внесенными в парламент. Сразу после стабилизации ситуации в государстве начать реализацию судебной реформы, концепция которой будет выработана совместно с представителями законодательной и исполнительной власти.

— Какой вы видите украинскую судебную систему в ее приближенном к идеалу варианте?

— Если говорить в общем, то чем меньше различных видов судов, тем лучше людям, в частности потому, что тогда будет понятнее, куда обращаться за защитой своих прав. Уже сегодня люди теряются в многочисленных судебных инстанциях, их дела кочуют из одного вида судов в другой. Нередко дело доходит аж до высшей судебной инстанции, и там выясняется, что ее рассматривали суды не той юрисдикции, которой следует (например, рассматривали хозяйственные суды, а должны были — административные или наоборот). Специализация судов нужна, но по тем юрисдикциям и в той части, которые будут содействовать более качественному правосудию.

Главное, чтобы система обеспечивала доступность, справедливость, объективность судопроизводства и решение судами споров в разумные сроки. Вот определяющие особенности европейских стандартов.

— Как вы расцениваете причины и последствия того, что происходит сегодня с Конституционным судом?

— Я не склонен к категоричности. Но то, что конституционному судопроизводству и правосудию в целом нанесен большой ущерб, что существенно подорван авторитет суда, — это однозначно.

Что касается причин происшедшего с Конституционным судом. Недостаток в его деятельность заложен изначально — он в принципах и подходах к формированию этого органа. Вспомните, уже в ходе формирования первого его состава судей начали делить на президентских, парламентских. А во время формирования последнего состава это приобрело ярко выраженный политический характер. То есть уже тогда закладывалась мина под основы функционирования органа конституционной юрисдикции. Эта мина сработала, когда каждая из сторон политического противостояния, принимавшая участие в назначении судей Конституционного суда, настоятельно требовала нужного ей судебного решения.

В результате виновными оказались Конституционный суд и его судьи. Но основная вина за то, что произошло с этим органом, лежит на политиках. Во-первых, они не смогли решить политический конфликт надлежащим (политическим) способом, во-вторых, своими действиями сделали невозможной нормальную деятельность этого органа. Хотя это забудут, а виновными общество будет считать судей, которые не смогли устоять перед давлением и вмешательством.

Аналогичным образом пытались поступить и с судами общей юрисдикции. Резонансные неправосудные определения отдельных местных судов относительно указов президента о досрочном прекращении полномочий парламента и относительно некоторых других решений были обусловлены стремительным политическим наступлением на судебную власть. За некоторыми исключениями, невероятными усилиями нам удалось выстоять и не дать разорвать судебную систему.

Представьте себе, что было бы, если бы еще председателей общих судов начал назначать нынешний Высший совет юстиции. Последствия такого назначения вполне очевидны.

— Каким мог бы быть выход из этой ситуации? Возможно, целесообразно вернуться к давней идее — создать конституционную палату Верховного суда?

— Это, в самом деле, вопрос целесообразности. Возможны разные варианты. Главное — чтобы партийное влияние на формирование конституционных судей не стало определяющим и не было политического вмешательства в их деятельность. Чтобы судьями Конституционного суда становились опытные профессионалы, имеющие фундаментальную научную базу. Поскольку деятельность судьи Конституционного суда — это в основном системный анализ законодательства, разработка научно обоснованной правовой позиции по сложнейшим правовым вопросам. Это тот минимум, который и сегодня еще способен исправить ситуацию в этом органе.

— Учитывая нынешнюю ситуацию, у вас еще остался оптимизм относительно будущего третьей власти?

— Я вообще оптимист. Кроме того, сегодня действительно существуют объективные причины для оптимизма. Мы просто обречены утвердить справедливый суд. Иначе страну постоянно будет трясти политическая лихорадка. Однако не могу согласиться с определенным вами статусом судебной власти. Она не является ни первой, ни второй, ни третьей, а является властью, равной с двумя другими — законодательной и исполнительной. Ее можно назвать решающей, поскольку именно суд ставит точку в решении социальных конфликтов и в понимании и применении закона. В правовой сфере нет инстанции выше, чем суд. Чтобы судебная власть должным образом выполняла свои правовую и социальную функции, она должна быть независимой и действовать исключительно на принципах, определенных Конституцией. Вы же видите, что не суды посягают на полномочия других государственных органов, а именно те постоянно хотят сделать зависимым суд.

— Вы считаете, что проведение съезда судей кардинально повлияет на ситуацию в сфере правосудия?

— Внеочередной съезд является той чрезвычайной мерой, которая обусловливается нынешней ситуацией. Все названные мной проблемы и угрожающие тенденции были предметом рассмотрения субъектов судейского самоуправления разного уровня, президиума и пленума Верховного суда. Были приняты соответствующие решения, в том числе обращения к главе государства, правительству, парламенту. Но адекватной реакции на них судьи не дождались. Когда соответствующие государственные институты не обеспечивают предусмотренных Конституцией гарантий независимости судебной власти, судьи сами должны защитить себя, свой статус, в конце концов — суд как орган правосудия. Это нужно для того, чтобы суд мог надежно защищать права и свободы граждан. И мы это сделаем.

— Я представляла вас человеком достаточно толерантным и максимально неконфликтным. Складывается впечатление, что вам приходится меняться на этом месте, становиться жестче, говорить то, чего вам говорить очень не хотелось бы, и делать это вам тяжело. Я права?

— Всегда придерживался определенных взглядов и, можно даже сказать, принципов. Я не являюсь конфликтным человеком, всегда и во всем стремлюсь найти согласие, здоровый компромисс. Но если я уверен в своей правоте и меня поддерживают коллеги, позицию буду отстаивать жестко. Я шел на самую высокую должность в судебной системе не за какими-то льготами. У меня есть все для нормальной небедной жизни. Но у каждого человека должно быть дело его жизни. То великое дело, к которому подвела меня логика жизни и которое я сейчас делаю с коллегами, пожалуй, и есть делом моей жизни.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме