КАЧЕСТВУ РАБОТЫ «ТРЕТЬЕЙ ВЛАСТИ» МОЖНО СТАВИТЬ «НЕУД»

Всегда ли в этом виноваты судьи?

«Уважаемые посетители! Ввиду недофинансирования судов управлением юстиции и отсутствием денег, просьба вместе с исковыми заявлениями подавать конверты в количестве лиц, участвующих в деле. Конверты должны быть с марками. В противном случае исковые заявления приниматься не будут. Судья». Такое объявление я прочитал в Минском районном суде столицы.

Подобные объявления висят на дверях всех судей. И каждый истец, принося в суд заявление и квитанцию об уплате госпошлины, вынужден нести еще и конверты с марками. Иначе - «исковые заявления приниматься не будут».

- Это форменное безобразие, - считает учитель средней школы Леонид Б., подавший заявление в суд о разделе имущества. - Я уплачиваю подоходный налог на содержание судебной системы. Уплачиваю госпошлину. А им все мало!

Почему сокрушается Леонид - понятно. Он получает копейки, и новации Минского райсуда кажутся ему незаконными. Непонятно только, почему судьи, служители Фемиды, позволяют себе нарушать Конституцию, пусть даже ссылаясь на объективные трудности. Ведь в Основном Законе записано, что в суде могут решаться любые споры. Ограничений нет. Любое ограничение - незаконно. Если суд отказывается рассмотреть спор, ссылаясь на отсутствие конвертов, то не нарушается ли таким образом Конституция?

В Днепровском райсуде Киева долгое время висело объявление, гласящее, что принимаются не все исковые заявления, а только написанные на украинском языке. Люди безропотно подчинялись и все, как один, переводили свои заявления с русского на украинский прямо в коридорах суда. Можете себе представить качество этого перевода. Но что делать, если, лишь прочитав в заглавии документа «Позовна заява», а не «Исковое заявление», судья принимал заявление.

Почему-то ни один судья не возмутился. Несмотря на то, что закон предусматривает ситуации, когда дело может быть рассмотрено на русском языке, а заявления, в случае необходимости, могут быть переведены впоследствии. Подчеркиваю: впоследствии. Кроме того, большинство уголовных дел рассматривается именно на русском языке, на русском же пишутся и провозглашаются приговоры. Чем же гражданские дела так не угодили строгой украинской Фемиде, что они лишились права быть рассмотренными на «великом и могучем», так же, как и уголовные?

Пленум Верховного суда Украины указывает в своих постановлениях, что любые ограничения, допускаемые в судах при приеме исковых заявлений и противоречащие Конституции и законам Украины, - противозаконны. Исковое заявление может быть не принято только в случаях, особо оговоренных в Гражданско-процессуальном кодексе. Например, если оно не содержит обязательных атрибутов: названия документа, подписи, наименования суда, куда оно подается. Или если не заплачена госпошлина. И это исчерпывающий перечень ограничений. Но попробуйте прийти в районный суд и сказать судье, что «ваши требования насчет конвертов незаконны» или «ваши требования насчет украинского языка незаконны». Я не знаю, что ответит судья, но можете не сомневаться, что заявление он не примет. Судебная реформа, о которой говорят и пишут вот уже лет шесть, не просто пробуксовывает. Реформа судебной власти - понятие несуществующее. Если судьи вместо «Именем Украинской Советской Социалистической Республики» говорят «Именем Украины», то это не реформа, а смена вывески. Если вместо «районный народный суд» говорят «районный суд», то это тоже - смена вывески. Как и то, что судья, слушая дело, сидит не в костюме, а в мантии, то что это - догадайтесь сами.

Все осталось по-прежнему. И схема финансирования судов, и порядок назначения судей, и система рассмотрения и обжалования дел.

По словам судьи Ленинградского райсуда Владимира Минки, у него в производстве находится… 500 гражданских дел. Я не поверил своим ушам и спросил, правильно ли я понял, Минка сказал: «Да, 500, а что вас удивляет? Так почти у всех».

Я мысленно представил себя на месте судьи. Когда редактор газеты дает несколько заданий, и их число переваливает за десять, хочется взять больничный или отпуск за свой счет. Но чтобы пятьсот…

А что творится в кассационной инстанции! В течение недели судебная коллегия вынуждена рассмотреть 10-15, а то и больше кассационных жалоб. Рассмотреть жалобу, значит прочитать ее, решение суда (или приговор) по оспариваемому делу, изучить огромное количество документов, находящихся в деле, выяснить, какие документы как трактуются, правильно ли применили судьи райсуда законодательные и нормативные акты, не нарушены ли процессуальные нормы? И так далее. Добавьте, что есть кассационные жалобы, написанные на 40-50 страниц, и судьи (теоретически) должны все это прочесть. Должны они изучить и все материалы, на которые есть ссылка в жалобе. А это - очень большая работа, учитывая, что многие дела (особенно уголовные) содержат не один десяток томов.

Чтобы качественно рассмотреть кассационную жалобу, нужен, по меньшей мере, целый рабочий день. А в рабочей неделе таких дней - пять. Делайте выводы…

Передо мной - письмо пенсионера Григория Малинки. В марте 1995 года он обменял свою трехкомнатную квартиру на две однокомнатные. Заключили, как и положено, договор, никаких конфликтов не возникало… Однако новая хозяйка, переехавшая в трехкомнатную квартиру, подала иск в суд о признании договора обмена недействительным. Причина: ее нынешнее жилище не отвечает необходимым требованиям. Якобы в квартире проходит противопожарная шахта. Она гудит и, по-видимому, создает неудобства.

Судебно-техническая экспертиза показала, что никаких дефектов в квартире нет. А справка из пожнадзора свидетельствует: противопожарная шахта в этом доме даже не проектировалась.

Зализнычный районный суд, несмотря на выводы экспертизы, все же признал, что трехкомнатная квартира не отвечает требованиям. Договор обмена, соответственно, признается недействительным.

Киевский городской суд оставил решение в силе. Однако 30 ноября 1995 года заместитель председателя Верховного суда П.Шевчук написал протест, указав, что выводы суда «сделаны без достаточно полного и всестороннего выяснения действительных обстоятельств. В решении не приведено доказательств, которые бы с достоверностью подтверждали, что ответчики умышленно скрыли недостатки в квартире. Не видно этого и с вывода судебно-технической экспертизы».

И что же? Решение отменили. Но вскоре районный суд принял… точно такое же решение. И снова указал, что в квартире проходит какая-то пожарная шахта. Несмотря на то, что в деле есть справка из пожнадзора…

24 апреля 1997 года дело снова попало к П.Шевчуку. На этот раз Малинке пришел ответ: «Оснований для опротестования обжалованных судебных решений не усматриваю».

Мы не можем утверждать, что суд принял ошибочное решение. Но если один и тот же человек подписывает противоположные ответы, изучив одни и те же документы, можно ли назвать качественной такую работу?..