БУМАЖНЫЕ КОРАБЛИКИ КАК МЫ ПЛЫЛИ В АНТАРКТИДУ, А ТЕПЕРЬ ТУДА ЛЕТИМ...

Обшарпанный и проржавевший бок «Эрнста Кренкеля», похоже, и в этом году не ощутит на себе спасительной краски. Ветеран научно-исследовательского флота, эдакая махина, рассекавшая неоднократно воды Антарктики, выволочена на полкорпуса на берег, где и ждет-пождет ремонта. Сквозь пропитанный мазутом причал севастопольского порта Южный летом упорно пробивается бурьян, и эта неприличествующая обстановке жизнерадостная зелень у днища былой гордости украинских океанологов и гидрологов напоминает горькую шутку о непотопляемом флоте «в степях Украины».

Поскребя по бюджетным сусекам, деньги на предстоящую экспедицию ученых на антарктическую станцию «Академик Вернадский» нашли — около 7,5 млн. гривен — почти впритык. Стали собираться в путь. Чтобы спустить на воду «Эрнста Кренкеля», исправно доставлявшего бородатых исследователей в гости к пингвинам в прежние времена, дополнительно необходимо по меньшей мере 600 тысяч гривен, которых, разумеется, никто не даст. Даже при полном осознании, что еще через год на оздоровительный макияж судна понадобится уже миллион. Приемлемой альтернативой для далекого вояжа могли быть и некоторые другие суда, принадлежащие НАН Украины. Не сложилось и с ними. «Профессор Водяницкий» Института биологии южных морей (Севастополь) за... 8 тысяч гривен в месяц «пашет» на одну из коммерческих фирм по контракту «до 2012 года, а там видно будет». Как показывает печальная практика, подобные договоры со временем нередко трансформируются в бессрочную аренду, завершающуюся, говоря юридическим языком, полным отчуждением собственности. Иными словами, ампутация под бумажной анестезией.

Некомфортным и маленьким показалось и мобильное судно «Горизонт», которое хоть и может принять на борт лишь 30 ученых, зато приспосабливается к любым условиям и практически не имеет ограничений по районам плавания. Пока в течение трех месяцев Украинский антарктический центр вел утомительные дебаты с нынешними арендаторами судов и руководство колебалось с принятием решения, время ушло. В результате украинская команда ученых будет теперь добираться на самолете до Аргентины, а там... арендовать за большие деньги уже российское судно. Во всем мире ведь хватаются с удовольствием за любой фрахт. Одно из правил морских перевозок гласит: содержание судна у причала обходится гораздо дороже, чем его обслуживание в море.

Все хорошо,
идем ко дну...

Еще совсем недавно, до того как начались большие экономические потрясения, научно-исследовательский флот Украины был вполне оправданно предметом зависти многих стран — 77 исследовательских судов и 15 подводных аппаратов. Самое современное оборудование, оптимальные для решаемых задач технические характеристики плавсредств, остроумные идеи, воплощенные в авторских «поштучных» приборах — все это позволяло совершать чудеса в области гидроаккустики, разрабатывать научную основу методики поиска рыбных косяков, проводить экспертизы в области морской геологии и рудообразования. Уникальные подводные аппараты предназначены для работ на глубинах от 200 до 2000 метров... Расстояние от блеска до нищеты было преодолено семимильными шагами. Могучая украинская научная «армада» не сумела преодолеть пучину беспорядочного экономического реформаторства. И, как говорится, пучина сия поглотила ее...

В 91-м году в Севастополе, еще приказом Минрыбхоза СССР, для хозяйского присмотра за научным флотом было создано НПО «Мариэкопром», а через несколько месяцев его передали Академии наук Украины. Богатый и перспективный судовладелец — самостоятельная организация с правами юридического лица — распоряжался пятью рыбопоисковыми судами, четырьмя рыболовными траулерами, буксиром «Ахтиар» и семью подводными аппаратами. А уже в 1996 году осуществленная Фондом госимущества с подачи Службы безопасности Украины, на которую возложено кураторство этой проблемы в пакете с другими вопросами контрразведывательной защиты научно-технического потенциала страны, комплексная проверка состояния научно-исследовательского флота Украины зафиксировала унылую картину — академического флота больше не было. Даже с большой натяжкой, работы, выполняемые в НПО «Мариэкопром», нельзя было отнести к научным или научно-исследовательским. Большинство судов после 91-го года так ни разу и не появлялись в украинских водах. Множество их бестолково разбросаны по морям. Бестолково, потому что и там судьба у них горемычная, и проку от них мало и самим фирмам-арендодателям. Академия же вообще осталась ни с чем. Уникальные, напичканные нежной аппаратурой комплексы использовались, в основном, на рыбопромысле далеко за пределами Украины. Насквозь пропахшие рыбой научные суда ходили под флагами других государств. Правда, на тот момент и у руководства НАНУ, и у проверяющих еще были иллюзии, что суда когда-нибудь вернутся, что их отмоют от рыбной шелухи, что опять будут на них «двигать науку».

Вот уже почти десять лет те суда, которые занесло в Мурманск, прижившись в Севморрыбпорту, ловят рыбу. «Супса» забрасывает сети в Приморском крае. Деньги в Украину не поступают. Рыба, разумеется, тоже. От прежнего погрязшего в злоупотреблениях руководства «Мариэкопрома» пришлось избавиться, не без участия СБУ. Но и у правопреемника той структуры, нынешнего ГНПО «Морские технологии», дела идут не лучшим образом.

Рыбопоисковое судно «Хронометр» занималось промыслом морепродуктов в Уругвае, затем в Перу, в марте уже далекого 94-го вернулось в Атлантику и было арестовано аргентинскими властями за незаконную ловлю морепродуктов в экономической зоне этой страны. Наложенный тогда штраф в сумме 500 тысяч долларов остается невыплаченным и по сей день, вернуть судно почти не представляется возможным.

Судно-носитель «Гидронавт», вообще-то предназначенное для обеспечения работ подводных аппаратов — компактных вездесущих лабораторий — вело рыбный промысел во Владивостоке, затем долго обслуживало морские нефтяные платформы во Вьетнаме и там «прижилось».

Рыболовное научно-исследовательское судно «Одиссей» после неоднократных передач в лизинг иностранным компаниям было задержано перуанской стороной за неуплату долгов. Распродали почти все судовое оборудование, в том числе и уникальный глубоководный батискаф «Север-2» (об очевидной необходимости иметь в запасе такую технику недавно убедительно напомнила трагедия «Курска»). Его реализовали одной американской фирме за 100 тысяч долларов, то есть фактически по цене металлолома. Капитан судна устроился на работу консультантом фирмы, осуществившей удачную покупку. По решению перуанского суда и сам «Одиссей» остался в порту Кальяно в счет погашения долга в 109 тыс.долларов. Затем, по слухам, судно ходило под панамским флагом, впрочем, к НАНУ это уже не имеет никакого отношения.

Цепь как мелких, так и значительных нарушений украинского законодательства и международных правовых норм тогдашним руководством «Мариэкопрома» решила судьбу научно-исследовательских судов, отрезав им путь к родным причалам. Изучив деловые бумаги этой коммерческой структуры, сотрудники СБУ пришли к выводу, что из текстов арендных контрактов не следует, какая из сторон несет ответственность за их нарушение, не определено, на основе законодательства какой страны в каждом конкретном случае должны решаться споры. Большинство договоров носило общий декларативный характер, отсутствовала их комплексная правовая обработка, не было заключений об их экономической целесообразности, условиях возвращения судов владельцу и в порт приписки. На контрактах, подписанных лицами, не уполномоченными на это, отсутствовали печати. Например, еще когда сосватали в Перу «Хронометр», в текст договора «забыли» вписать пункт об оплате труда членов экипажа.

Списки судов академического флота читаешь как печальный мартиролог. «Юрий Гагарин» и «Академик Королев» проданы якобы на металлолом австрийской фирме за 6 млн. долл. Есть, правда, веские сомнения в том, что суда в действительности подверглись «расчленению», а не бороздят далекие моря с чужими грузами. «Пассат», «Муссон», еще десяток судов, прописанных в Керчи, Одессе, Севастополе — 100-процентный износ, по пять и более лет мечтают о ремонте... Потому в Академии наук Украины в сердцах восклицают: «Да лучше бы об этих судах больше никогда не слышать!..»

Действительно, чтобы вернуть к жизни многие из них, сегодня необходимо привлечь куда больше средств, чем на постройку нового флота. Пусть судно у нас лучше «уведут», уверяли автора знающие люди, чем, скажем, в порту Севастополя оно даст течь и появится огромное масляное пятно.

Надо быть реалистами. Академия наук со своей головной болью — научно-исследовательскими судами — больше похожа на запасливую старую деву, в сундуке которой до конца жизни в неприкосновенности хранятся и пылятся в ожидании лучших времен нетронутые подушки и перины. Когда ожидание потеряет смысл, окажется, что запасы побиты молью и «обновлены» мышами.

Впрочем, еще больше академиков страшат неприятные сюрпризы как раз от тех судов, которые пока еще на плаву. По словам специалистов, научные суда при их использовании для грузовых перевозок не могут быть рентабельными в принципе. Мощные двигатели «едят» слишком много топлива, технические особенности определяют необходимость большой команды, которая тоже «ест» немало. Аппаратура — если ее, разумеется, варварски не демонтировали — занимает все свободное пространство, оставляя для груза слишком мало места. Говорят, техника порой загромождает даже капитанскую рубку, и главный человек на судне вынужден ориентироваться в море «боковым зрением», то есть свешиваться чуть ли не по пояс за борт. И даже при стопроцентной загрузке — а такой выгодный фрахт случается не так уж часто — прибыль минимальная. Почему же суда Академии наук остаются лакомым куском для зарубежных фирм, которые виртуозно обдирают нас, как липку? Не себе же в убыток они стараются обманным путем завладеть старенькими научными судами! Разумеется, нет. На беспризорных доходяг давно положили глаз воротилы международного криминалитета. Суда вовлекаются в обслуживание теневого бизнеса для контрабандной перевозки незадекларированных товаров, а также, не исключено, оружия и наркотиков. Механизм мошенничества прост. После заключения лизинговых контрактов, украинские суда используют в основном на подхвате для перевозки незначительных партий грузов, медленно, но верно сталкивая в долговую яму. Нередко долговые обязательства «накручиваются» на ровном месте по принципу: сигареты брал — не брал, с вас еще рупь двадцать. За этим следует арест судна, и в этот момент, как правило, всплывает двойная бухгалтерия, фиктивные документы-дубликаты, по которым арендатор уже оказывается полновластным владельцем судна. Из загнанных в тупик капитанов можно вить веревки. Их просто ставят перед фактом: выходи в рейс и не задавай лишних вопросов.

17 февраля прошлого года судно «Вега», принадлежавшее некогда «Крымгеологии», было арестовано в греческих Салониках с контрабандным грузом сигарет. Капитан судна — гражданин Украины — осужден и отбывает срок в тамошней тюрьме. «Профессор Колесников» был задержан с курдами-нелегалами в трюме на пути из Турции в Италию. Итальянские власти грозятся разрезать теплоход на металлолом. Номинальный владелец, Морской гидрофизический институт в Севастополе, уже обращался с письмом в президиум Академии наук с просьбой списать судно с учетом его «технического состояния». Потому как все понимают: упоминание украинских судов в таком негативном контексте косвенно бросает тень на имидж Украины в мире, чревато международными скандалами, большими и маленькими неприятностями.

Кроме всего прочего в таких криминальных ситуациях становятся явными все издержки самодеятельного хозяйствования «научных структур». Еще в 1994 году руководство отдела морских экспериментальных работ «Янтарь» Киевского НИИ гидроприборов одновременно оформило два договора с одной из севастопольских фирм. В одной бумаге было зафиксировано соглашение об аренде судна «Александр Державин» на восемь лет на сумму 54 миллиона еще тех карбованцев. Второй договор на ту же сумму, под тем же самым номером открывал возможность внести изменения в государственный реестр, и судно перешло в собственность этой коммерческой структуры. В октябре прошлого года Высший арбитражный суд Украины отменил акт купли-продажи судна и возобновил сроки исковой давности по делу. Произошло это уже после того как «Александр Державин» был арестован представителями греческих военно-морских сил с контрабандным грузом и нелегальными мигрантами на борту. В настоящее время прокуратура АРК расследует подробности этого дела.

Или будем
что-то решать...

Из сложившейся ситуации видится два выхода. Первый — если еще немного подождать, «дебит с кредитом» будет подведен естественным путем. Вот уже феодосийская «Тибия», буровой катамаран «Туапсе», севастопольский «Опыт» затонули, отмучаются под арестом на чужбине, заржавеют, забудутся и другие. Специалисты же СБУ основательно готовят почву для воплощения в жизнь варианта более жизнеутверждающего, хотя и предполагающего очень решительный, безжалостный, как модно нынче выражаться, «секвестр» научно-исследовательского флота Украины. Увы, со вздохами сожаления оглядываться в прошлое этого сектора отечественной науки уже не приходится. Положа руку на сердце, следует признать, что Академии наук Украины по силам сегодня содержать до пяти судов различного водоизмещения, разбросав их по портам в Одессе, Керчи, Севастополе. По прикидкам ученых, в соответствии со стоящими перед украинской наукой задачами, это могли бы быть все тот же (но, конечно, уже отремонтированный) «Эрнст Кренкель» — большое, многофункциональное судно, которое может доставить экспедицию в составе 150 человек ко льдам Антарктиды, мобильный «Горизонт», который в частности может производить мониторинг различных районов Черного моря, и легкое универсальное судно «Эксперимент», пригодное для судоходства по речным маршрутам. Не до жиру.

Первой преградой на пути к временному отступлению во имя будущей несомненной научно-морской виктории будет, это очевидно уже сегодня, консервативный устав НАНУ, в котором черным по белому записано, что имущество государства, переданное им Национальной академии наук Украины в вечное пользование, не может быть у государства отчуждено. Именно этот тезис уберег в свое время хоть часть научного флота от тотального разбазаривания, а сейчас он же тормозит перемены к лучшему. Именно к этим строкам апеллирует Фонд госимущества в ответ на все жалостливые петиции ученых по поводу изменения формы собственности на научно-исследовательские суда, остерегаясь ввергнуть себя в непролазную чащобу годами копившихся проблем, от которых нередко попахивает откровенным криминалом. Иными словами, чтобы распродать с пользой для общего дела излишки флота, надо менять устав академии. Тут тоже палка о двух концах. Ошибись чуток в формулировке новых правил, и на торги будет немедленно выставлено все, что вообще еще осталось на балансе и других академических структур: лаборатории, приборы, библиотеки, техника.

СБУ, справедливо относя проблему научного флота страны к кругу вопросов национальной безопасности, неоднократно обращалась в Кабмин с предложением перво-наперво провести масштабную ревизию, даже подобия которой так и не было с начала 90-х. По результатам работы всех трех межведомственных комиссий, которые пробовали подступиться к решению проблемы научно-исследовательского флота Украины в предыдущие годы, так и не было принято ни одного правительственного постановления. Перетряхнуть все договора продажи и аренды и, уверены сотрудники спецслужбы, наберется материалов не на одно уголовное дело, а решением судебных инстанций убытки государству будут возмещены. Провести объективную экспертизу технического состояния судов, в отличие от той, которую производили приведенные за руку иностранными фирмачами, заинтересованными в занижении стоимости украинских судов, «специалисты». Разложить все по полочкам, списать с баланса академии «мертвые» суда, оставить себе лучшие, а остальные реализовать заинтересованным отечественным и иностранным фирмам либо госструктурам под бдительным контролем правоохранительных органов. Средства нужны уже сегодня — суда продолжают неумолимо физически и морально стареть, обесцениваться, терять класс. А отсутствие, к примеру, современных средств связи и навигации, по общепринятым международным нормам, может вообще перекрыть академическому флоту выход за пределы своих территориальных вод.

Еще чуть-чуть и многострадальные суда могут остаться только на бумаге. А научно-исследовательский флот Украины грозит стать лишь историей. Далекой и неправдоподобной.