Польша—Украина: как "переступить через порог собственной памяти"

Диалог или монолог? Этот вопрос уже не первый год возникает у тех людей, которые в курсе многолетних дискуссий на тему трагических событий в Западной Украине в 1942–1944 годах.

Важно, чтобы генезис кровавого польско-украинского конфликта исследовали профессиональные историки – зачастую этой темой манипулируют недобросовестные политики. Насколько историкам удается найти общий язык, увидели и услышали все, кого волнует этот вопрос, в аудитории Киевского национального университета им. Т.Шевченко, где в минувший вторник состоялась публичная дискуссия "Волынь-43. Почему память разделяет поляков и украинцев?", при участии директора Института политических исследований Польской академии наук Гжегожа Мотыки и директора Украинского института национальной памяти Владимира Вьятровича.

Модератором дискуссиии был профессор Юрий Шаповал, подчеркнувший, что "полякам и украинцам важно не выставлять счета, но и не забывать об искусстве помнить - мнемотехнике. Симметрия вины - это один из тезисов, который отвергает Г.Мотыка. По его мнению, на Волыни и Галичине произошло преступление геноцида против польского населения. В свою очередь В.Вьятрович считает, что в этом кровопролитном конфликте обе стороны как защищались, так и наступали".

Г.Мотыка заметил - и об этом исследователь говорит в своих книгах и статьях, - что "поляки не могут забыть о Волынских событиях 1943–1944 гг., они ожидают, что эти преступления будут названы геноцидом и в Украине осудят ОУН и УПА. Цели украинской политики: обе стороны принимали участие в польско-украинской войне и совершали преступления против человечности". И, что важно, геноцидный характер, по его мнению, носила антипольская акция, а с польской стороны - лишь отдельные пацификации. Но пацификации (замирение), проводившиеся польской санационной властью (подробнее читайте в ZN.UA, № 3 за 2017 г.: В.Клочко, "Принуждение украинцев к миру"), при всей их жестокости, трудно сравнить с кровопролитным конфликтом 1942–1944 гг. на Волыни и Галичине, забравшим многие тысячи жизней поляков и украинцев. Г.Мотыка также сравнил действия украинских повстанцев с политикой, которую вели хорватские усташи (коллаборационисты, сотрудничавшие с нацистами и с особой жестокостью истреблявшие сотни тысяч сербов и представителей других национальностей во время войны). Сравнение неудачное, поскольку гитлеровцы санкционировали создание на территории бывшей Югославии фашистского Хорватского государства, опиравшегося на широкие возможности репрессивного аппарата и на помощь немцев. И положение хорватов - даже при доминирующей роли сербов в межвоенной Югославии – трудно сравнить, как заметил В.Вьятрович, "с положением украинцев, абсолютно дискриминированных во Второй Речи Посполитой".

По мнению В.Вьятровича, "для украинцев Волынь - это исконная украинская земля со времен Киевской Руси, а для поляков она постепенно становится синонимом страшного преступления. То есть устраняется какой-либо иной контекст. Волынь вырвана из более широкого исторического, географического контекста - до, во время и после Второй мировой войны".

Г.Мотыка понимает термин "устранение" (впервые использованный в военной доктрине начальника военной референтуры ОУН Михаила Колодзинского, расстрелянного венгерскими фашистами на Закарпатье еще в марте 1939 г.) как физическую ликвидацию польского населения на этих территориях. Мы видим разделение только на палачей и жертв - украинцев и поляков. В.Вьятрович подчеркнул, что попытки подать преступления поляков против украинцев как "предупредительные ответные акции" - в действительности неуклюжее отбеливание, желание показать поляков исключительно жертвами. Как совместить этот образ с трагедией операции "Висла" (депортация украинцев на крайний запад и север коммунистической Польши в 1947 г.) и преступлением поляков в Едвабно, где во времена нацистской оккупации были замучены сотни евреев (новое руководство Института памяти народовой уже возлагает всю вину на нацистов, дезавуируя работу своих предшественников). Сейчас тезис о геноциде поляков в Западной Украине становится очень популярным в Польше, его легко подхватывают медиа, политики. Именно в последнее время на восточных территориях Польши происходит разрушение памятников украинцам. Симметрично такие же провокационные события происходят в Украине. И они становятся топ-новостями на российском телевидении и в медиа... Кому это выгодно? Вопрос риторический.

После интересной встречи двух исследователей я почувствовал очень осторожный оптимизм, хотя реальность говорит о другом чувстве. К сожалению, именно исторический вопрос является постоянным и практически единственным источником конфликтов, которые время от времени возникают между Варшавой и Киевом, а следовательно - влияют на добрососедские отношения. Градус украино-польского противостояния на исторической ниве существенным образом повысился после принятия 22 июля прошлого года сеймом Республики Польша постановления "Об установлении 11 июля Днем памяти поляков, жертв геноцида, совершенного ОУН-УПА". 442 депутата сейма проголосовали за постановление, лишь 10 воздержались. Его инициатором был Михал Дворчик, известный своими антиукраинскими взглядами политик, который буквально в преддверии киевской дискуссии получил должность заместителя министра обороны РП.

Но наиболее резонансными кажутся два события: появление в 2016 году на польских экранах контроверсийного фильма "Волынь" (научным консультантом выступила Ева Семашко, известная своими антиукраинскими, если не сказать украинофобскими, взглядами) и недавнее заявление лидера правящей партии PiS ("Право и справедливость") Ярослава Качиньского. Он так интерпретировал польско-украинские отношения в сфере исторической памяти: "Мы не можем годами соглашаться, чтобы в Украине выстраивали культ людей, совершивших геноцид против поляков, к тому же такой, что хоть и трудно превзойти в жестокости немцев, но они (украинцы. - С.М.) их превзошли.Короче говоря, это дело определенного выбора Украины.Я четко сказал господину президенту Порошенко, что с Бандерой они в Европу не войдут. Для меня это ясное дело, поскольку мы демонстрировали огромное терпение, но ему есть пределы".

Имеет ли право господин Качиньский быть таким своеобразным "адвокатом", а скорее прокурором Украины, и выступать от лица всего Старого Света, с такой, как минимум, нетолерантной речью? Без каких-либо предостережений эти слова надо воспринимать как попытку - в тяжелое для Украины время, когда она борется с агрессией России, - навязать исключительно свое, польское видение трагических событий первой половины XX века.

На этой неделе польские сенаторы от партии PiS преодолели сопротивление своего однопартийца (главы сената Станислава Карчевского), оппозиции и вернули на рассмотрение сейма законопроект, которым будет запрещена пропаганда коммунизма или иного тоталитарной идеологии, в частности "литовского и украинского национализма".

В рамках изменений в действующий закон об Институте национальной памяти Польши (IPN)"Преступлениями украинских националистов и украинских формаций, которые сотрудничали с ІІІ Рейхом, по этому закону, есть действия, совершенные украинскими националистами в 1925–1950 гг., состоявшие в применении насилия, террора или других форм нарушения прав человека против как отдельных лиц, так и групп населения, а особенно - против населения польского… Преступлением украинских националистов и украинских формаций, которые сотрудничали с ІІІ Рейхом, является также участие в уничтожении еврейского населения и геноциде граждан ІІ Речи Посполитой Польской на территориях Волыни и Восточной Малопольши". За отрицание участия "украинских националистов и украинских формаций, которые сотрудничали с ІІІ Рейхом", - штраф или заключение на три года... Дискуссии в Польше на эту тему априори будут невозможны.

"У каждой стороны своя правда о каждом из событий, о каждом из эпизодов истории. Это хорошо, что каждый раз все чаще повторяются попытки всестороннего осмысления тех трагических событий", - писал профессор Богдан Осадчук в статье "Модель прощения", которую "Газета Выборча" опубликовала в октябре 1995 года. Можно ли считать, что Варшава на пути к "всестороннему осмыслению тех трагических событий"?

Украинский публицист и историк Александр Зинченко, один из самых больших симпатиков Польши, автор книг и многих публикаций, посвященных украино-польским отношениям, прав: "Проблема неумения и нежелания простить является прежде всего внутренней польской проблемой. Но эта проблема также становится проблемой для их соседей. Например, для украинцев..."