МНОГО ЭНЕРГИИ И МАЛО ЖИЗНИ ИЛИ МНОГО ЖИЗНИ И МАЛО ЭНЕРГИИ?

«Они прожили долгую и счастливую жизнь» — именно так обычно звучит счастливый конец в сказке. Однако, как показали недавние исследования, большая часть людей вовсе не считает его счастливым. То есть против счастливой жизни никто ничего не имеет, а вот что касается ее продолжительности…

Профессор социальной психологии Иллинойского университета Эдвард Дайнер со своими коллегами провел специальное исследование, в котором предлагал испытуемым конкретизировать их представление о счастливой жизни. Как оказалось, большая часть респондентов предпочитала внезапную смерть в расцвете сил дополнительным годам менее наполненной жизни. Эту закономерность д-р Дайнер и его коллеги обозначили как «эффект Джеймса Дина», имея в виду 24-летнего киноактера, который погиб в 1955 году в автокатастрофе на пике своей чрезвычайно стремительной карьеры. С другой стороны, людей пугает перспектива резкого обрыва жизненного пути после долгих лет скорби и страданий. Эта установка получила название «эффекта Александра Солженицына» (в данном случае имеется в виду, что после многих лет страданий в советских концлагерях писатель смог прожить много лет на Западе в сытости и комфорте).

Д-р Дайнер утверждает, что полученные им данные несколько противоречат общепринятым стандартам определения качества жизни. В США, например, именно продолжительность жизни является одним из трех главных критериев такого определения. Однако подобный подход заставляет суммировать годы радости и годы скорби, не делая между ними никаких различий. Настоящее исследование развивает результаты более ранней работы Дэниэла Канемана из Принстона, который показал, что люди гораздо большее значение уделяют не продолжительности события, а тому, чем оно собственно заканчивается — в их памяти остаются только самые насыщенные, самые яркие моменты жизни, как приятные, так и неприятные. В частности, одно из исследований д-ра Канемана проводилось среди пациентов проктологической клиники. Как оказалось, в их памяти с максимальной отчетливостью отпечатывались самые болезненные, пусть даже и очень краткосрочные процедуры. А вот гораздо более длительные, но менее болезненные забывались достаточно легко. Наверное, нужно быть очень продвинутым психологом, чтобы от ощущений во время колоноскопии перекинуть мостик непосредственно к вопросу о продолжительности и насыщенности жизни в целом.

Вот, например, описание одного из экспериментов, позволившего д-ру Дайнеру сделать столь категоричные выводы. Испытуемым предлагали разные варианты жизни выдуманной женщины по имени Джен, средних лет, работающей, незамужней, бездетной. То ее жизнь была посвящена любимой творческой работе, полной впечатлений и культурно насыщенной. В другом случае ее работа описывалась как очень нервная, а самым большим проклятием жизни была необходимость коротать в одиночестве вечера за просмотром телевизора или чтением книг. В обоих вариантах она попадала под машину, и испытуемым предстояло решить, погибнет ли она сразу или же получит возможность прожить еще несколько лет хуже, чем в первом варианте, но лучше, чем во втором. И хотя многие участники сделали выбор в пользу более короткой, но и более насыщенной жизни, практики доказывают, что в тех случаях, когда речь идет о собственной жизни, люди всегда стремятся продлить свои годы, пусть даже и заведомо наполненные страданиями.