Медицина, доброжелательная к селу

Жители этого городка очень гордятся его историей, памятниками и считают, что он известен не меньше, чем Париж. Может, и так. На въезде в Диканьку стоит величественная Триумфальная арка, а неподалеку — знаменитая Николаевская церковь, история которой овеяна романтическими и трагическими легендами. Триста лет назад Диканька была центром чрезвычайно важных событий, здесь кипела жизнь, плелись интриги — сюда приезжали власть имущие даже из Санкт-Петербурга, а со временем разворачивались события Северной войны, неподалеку от Кочубеевских дубов — поле Полтавской битвы.

Сегодня Диканька, кажется, совсем забыла о своем бурном прошлом — зеленый цветущий городок наслаждается летним солнцем и покоем. Но когда перелистаешь статистические отчеты, становится тревожно — в Диканьском районе из года в год уменьшается количество населения, как и в других сельских районах нашей страны. Сейчас даже трудно поверить, что в первые годы после образования района, в начале 30-х, здесь проживало более 110 тысяч населения, было 133 колхоза, 77 школ и три больницы. Голодомор и Великая Отечественная война выкосили огромное количество людей. Прошло время, а села так и не стали многолюдными — в начале 90-х население района едва достигало 23 тысяч человек. К сожалению, в Украине за последние полтора десятилетия многие села оказались на пределе — не исключение и Полтавщина, и Диканьский район в частности. Парадокс, но вымирают хутора и села, которые стоят на таком черноземе, в котором, по словам классика, даже оглобля, воткнутая вечером в землю, к утру укоренится. Можно ли замедлить этот процесс? Можно, если удастся сохранить главные объекты — школу и больницу.

Двадцать лет назад в Диканьском районе было три больницы, две амбулатории, 14 ФАПов, а также 12 колхозов и два совхоза, которые помогали поддерживать социальную сферу. После уничтожения коллективных хозяйств наступили тяжелые времена и для сельской медицины. Не только тогда, на рассвете независимости, но и сейчас государственного финансирования недостаточно для того, чтобы говорить о существовании системы здравоохранения. Если ранее колхозы брали на себя хлопоты, связанные с ремонтом амбулатории или сельской аптеки, выделяли бензин для уазика с красным крестом на дверцах, щедро делились дарами полей с центральной районной больницей, то после их исчезновения все это легло на местные бюджеты, у которых дырок еще больше, чем на больничной простыне. Ясное дело, район взамен должен был сократить сеть сельских амбулаторий, ФАПов и стационарных коек — из 220 осталась сотня. Сейчас для райбольницы такое количество, можно сказать, — оптимальный вариант, ведь средств едва хватает на содержание помещений и текущие ремонты, которые вместе с коммунальными платежами забирают все, что остается после выплаты заработной платы медикам. Поскольку цены растут непрерывно, почти не покрываются сметой лекарства и питание пациентов. В селах ситуация еще сложнее, так как финансовые вопросы решают сельсоветы, для которых медицина — далеко не первая забота. Обычно фельдшер спешит на вызов с пустой сумкой, поскольку сельсовет не выделяет средств даже на те лекарства, которые нужны при острых состояниях или травмах. Врачи общей практики могут только мечтать о курсах повышения квалификации или участии в семинарах, поскольку такие затраты не одобряет сельский председатель, а следовательно — не предусматривает сельский бюджет.

Решение о передаче сельской медицины под протекторат местного самоуправления, собственно, лишает сельских жителей права на доступное медицинское обслуживание — это признают во всех регионах и главные врачи ЦРБ, и специалисты областных управлений здравоохранения. В Диканьском районе пытаются изменить ситуацию таким образом, чтобы не только сохранить, но и укрепить каждое сельское медицинское учреждение, хотя это не так просто, как кажется законодателям, которые все это придумали.

«Народные депутаты одним росчерком пера могли бы подписать дополнения к закону, и все бы стало на свои места, — считает Евгений Гирняк, главный врач Диканьской ЦРБ. — Практика свидетельствует, что принцип «Сельская медицина — на сельском бюджете» может больше повредить, чем помочь, поскольку средствами на здравоохранение не должны заниматься люди, далекие от медицины. Какой совет зачастую слышит фельдшер от сельского председателя? «Зачем тебе лекарства? Вызывай из района скорую помощь!»

Но ведь на всех не хватит наших двух машин. А в селах живут чаще всего люди старшего и преклонного возраста с хроническими болезнями. Таких совсем не обязательно везти в райцентр — достаточно сделать укол для обезболивания или снижения давления. И еще вопрос — как будет добираться потом пожилой человек домой. В другом селе председатель за казенные деньги купил автомобиль, пользуется им, но ни за что не подвезет фельдшера на вызов — пусть как хочет, так и добирается. А там от дома к дому несколько километров идти.

— Можете ли вы, как главный врач ЦРБ, как-то влиять на ситуацию, если сельский совет экономит именно на медицине?

— Вмешиваться — не имею права, я могу только искать пути взаимопонимания, объяснять, убеждать. К счастью, в районном совете у нас есть поддержка — проанализировали вызовы «скорой», рассматривали эти вопросы на сессии, наконец, нам удалось убедить, что медицинское пространство должно быть единым. Уже решен вопрос скорой помощи — выделяются средства и на лекарства, и на бензин. Одна машина обслуживает райцентр и близлежащие села, а вторая — отдаленные села и хутора. В 2006 году создали районный отдел здравоохранения, который занимается стратегическими вопросами. Проводится анализ — где и какие кадры нужны, в каком селе в первую очередь надо помещения ремонтировать, какая именно помощь нужна населению и т.д. Что же касается глобального бюджета, отдел должен быть заказчиком, а мы — исполнителями. Нам очень помогает в работе участие в проектах, направленных на оптимизацию первичной и вторичной медпомощи. Мы уже планируем на уровне района четко разделить первичную и вторичную помощь. Первичная — это работа ФАПов и амбулаторий в селах, а также отделение семейной медицины ЦРБ. Это звено возглавит главврач, который будет решать все вопросы сельской медицины первичного уровня и будет распоряжаться средствами, предусмотренными на лечение больных.

— Но ведь деньги в кошельке сельского совета...

— Средства выделяются на душу населения, поэтому медицинскую составляющую в сельском бюджете можно вычислить. К тому же мы проводили соответствующую работу с органами местного самоуправления, убедили их, что такой путь — оптимальный. В нынешнем году удалось укомплектовать кадрами все ФАПы и амбулатории, выпускники приезжают: шесть фельдшеров мы взяли на работу.

Врачами район обеспечен примерно на 90 процентов. Стационарные больные — это уже уровень вторичной помощи, у которой тоже свой отдельный бюджет. Ранее выделяли деньги на койко-место — чем больше было коек, тем лучше. Сейчас можешь сам решать, сколько и в каких отделениях их нужно. Койки участковых больниц кое-где были реорганизованы в социальные — для стареющего населения это крайне необходимо. Стандартом считается 40 коек на 10 тысяч населения, мы укладываемся в норму, однако надо учесть, что наши пациенты лечатся за средства областного бюджета в областной больнице в травматологии, онкологии, в психиатрическом отделении.

Мы же пытаемся модернизировать те отделения, которые есть в ЦРБ, открываем реанимационное отделение, где будет круглосуточный пост анестезиологов, чтобы в любой момент предоставить помощь тяжелобольным или травмированным. Здесь нам очень помог райсовет, выделивший 200 тысяч гривен внебюджетных средств.

Об уровне работы центральной районной больницы можно судить по показателям детской и материнской смертности. В Диканьском районе за год появляется на свет немного новорожденных — менее 300. Распределение предоставления медпомощи на соответствующие уровни позволяет принимать правильные решения: двух женщин, у которых беременность проходила с осложнениями, своевременно отправили в областную больницу, где они родили совсем крохотных — менее килограмма весом — детей. Их выходили, отправили домой, теперь ими занимаются местные педиатры. В родовом отделении внедряют современные технологии, проходят сертификацию, чтобы иметь статус «Клиника, доброжелательная к ребенку». (Плохо только, что из года в год увеличивается количество неблагополучных семей, для которых дети — это способ получить выплаты от государства.) И еще один важный показатель — доступность медпомощи. Широкая сеть первичной медицины позволяет легко решить этот вопрос — расстояние до ближайшего медицинского учреждения в Диканьском районе не превышает 30 километров. Это хорошо демонстрирует огромная карта области, которую я увидела на столе у Виктора Лысака, начальника управления здравоохранения Полтавской ОГА.

— Радует то, что в области стало больше заведений первичной медико-санитарной службы, я проанализировал все данные, начиная с 1975 года, — объясняет Виктор Петрович. — Нам удалось не только сохранить сеть, но и расширить ее: сегодня, кроме ФАПов, еще 176 амбулаторий предоставляют помощь сельским жителям. На уровне областной госадминистрации готовим все материалы, проводим, можно сказать, ревизию территорий — смотрим, что где есть и что надо создать. На заседание приглашаются председатель райгосадминистрации, главный врач ЦРБ, заведующий центральной аптекой, сельские председатели, чтобы совместно можно было обсудить ситуацию, ведь доступность медпомощи зависит не только от фельдшера, но и от того, какие дороги в районе, удобный ли график движения автобусов, ходят ли они вообще. В селах большинство пациентов — это социальные больные, поэтому следует четко разграничить, где социальная служба, а где — медпомощь.

— Людям безразлично, какое министерство финансирует такое заведение, основное — чтобы расширялась их сеть. Передаются ли сельские больницы под патронат социальных служб?

— Удачный опыт наработан в Пирятинском и Кременчугском районах, где почти 30 заведений перешли в социальную службу. Подходы различные: на базе одной участковой больницы создан центр социальной защиты, куда перевели одиноких пожилых пациентов, другую больницу передали под создание центра для женщин, попавших в экстремальные условия, — например, родила без мужа и ей некуда деться с грудным ребенком. В Решетиловском районе одно из помещений ЦРБ передано службе реабилитации наркозависимых. Сельское население стареет, появляются новые вызовы, и на все это надо адекватно реагировать. Но бюджетный кодекс разграничил полномочия и передал охрану здоровья органам местного самоуправления, которые не готовы этим заниматься. В Великобагачанском районе, кроме ЦРБ, есть еще пять участковых больниц по 15—20 коек. Разумеется, удерживать их в надлежащем состоянии — дело не дешевое. Да и для чего их содержать, если есть хорошая райбольница? А сельские председатели вздыхают: а как людям объяснить? Куда медиков трудоустроить? Пусть будет так, как есть.

Мы готовим решения относительно нескольких районов, где достигнуто соглашение с местными властями, будем разграничивать первичную и вторичную медицинскую помощь, как это практикуется в том же Диканьском районе. Сегодня уже речь идет о контрактных отношениях — будет заказчик и поставщик услуг, так, как это делается в мире. Размежевание на первичную и вторичную помощь дает то главное, о чем давно все говорят: пациент прежде всего должен обращаться к врачу общей практики, а уже потом — в ЦРБ за консультацией или в стационар. Это повышает эффективность использования стационарной помощи, и средства будут направлены не на содержание коек, а на качественную медицинскую помощь, — убежден В.Лысак.

В последнее время, хотя и медленными темпами, сумма средств из консолидированного бюджета в расчете на одного жителя увеличивается: в прошлом году она составляла более 397 гривен, а три года назад — всего 226. Довольно неплохо выглядит Полтавщина и в кадровом списке — укомплектованность семейными врачами здесь достигает почти 90%, нет проблем и с медсестрами. Хочется надеяться, что сельская медицина уже пережила свои худшие времена, что чрезвычайно важно для аграрной области, — ведь без врача, без медицинского заведения село умирает.