ПТИЦЫ МИРА

Так называется выставка, открывшаяся в центральном корпусе Черниговского литературно-мемориального музея М.Коцюбинского. В основе ее уникальная коллекция пернатых, собранная биологом Олегом Поясником.

На кончик пера так и просится стандартное словосочетание: «В экспозиции представлено...» — и далее по накатанной, как пишут обычно ошалевшие от бестемья провинциальные репортеры о местных галереях и вернисажах. Однако о «Птицах мира» с помощью газетных клише рассказать невозможно. Это собрание имеет свой голос. Оно стрекочет, свистит или ухает. Крупные и хищные экспонаты хранят многозначительное молчание. Самого солидного представителя коллекции, ястреба-тетеревятника, не взяли «на люди» как раз из-за голоса. Он умен, хорошо воспитан, послушно сидит на специальной кожаной перчатке хозяина. Но, если бы ястребиный охотничий клич услышали другие пернатые экспонаты половина из них умерла бы от инфаркта.

Украшением выставки стал сокол-балобан — представитель благородного триумвирата (кречет, балобан, сапсан) издавна используемый аристократами для соколиной охоты. Нападая в природе на некрупную дичь, он смелеет, чувствуя человеческую поддержку, и бьет добычу, справиться с которой непросто. Такие птицы уже во времена Людовика XIII встречались редко и стоили очень дорого. Сегодня на территории Украины их почти не осталось: пожалуй, единственное место, где можно увидеть воздушного охотника — иллюстрация в «Красной книге». Нам повезло: видели на расстоянии вытянутой руки. И не за решеткой — на спинке кресла.

Голова сокола защищена специальным клобучком. Он не любит играть «в гляделки» с людьми. Незнакомцы его раздражают. Клобучок снимают лишь ненадолго, чтобы очередная экскурсия могла воочию убедиться, каков он — соколиный глаз...

Когда-то этот сокол скитался с бродячим зверинцем. Переезды, неумелый уход, клетка с железным полом (погибель для птицы!), нелепая табличка «орел»... Теперь — ведет жизнь, достойную своих предков. С обязательными прогулками в небо.

— И возвращается? — спрашиваем владельца.

— До сих пор возвращался, коль скоро вы его здесь видите.

...Кстати, многие редчайшие обитатели попали к хозяину коллекции в тяжелейшие дни своей птичьей жизни — больными, почти обреченными.

Помимо зрелищной, выставка преследует и просветительскую цель. Наше посещение совпало со школьной экскурсией. Дети пришли по рекомендации учительницы, уже успевшей полюбоваться пернатыми раньше. Ученики начальных классов держались без робости. Вместо монолога экскурсовода получился весьма содержательный диалог.

— А клюнуть сова может?

— Чисто человеческий вопрос. Человек как рассуждает: есть клюв — клюнет, есть когти — уцепится, есть зубы — укусит. У животных все по-другому. Они нападают, лишь защищаясь или добывая пищу. Добычей птиц человек не является. Сражаться сова с ним будет лишь в том случае,если он попытается напасть на ее гнездо.

— А почему она на меня так смотрит? Она что, хорошо видит днем?

— Раза в два лучше нас с вами. Ты стоишь ближе всех к клетке, шумишь, размахиваешь руками. Вот сова и решила, что из всех — ты самый опасный. Совы очень полезны. Они охотятся на грызунов, защищают наши посевы. Но это не значит, что, увидев мышь-полевку, следует бросить в нее камнем. Ненужных животных в природе не бывает.

— Я отошел и молчу, а сова все равно на меня смотрит…

Право же, есть в выставке «Птицы мира» что-то, заставляющее задуматься о смысле и способе бытия. Вот жители тропиков — яркие, как палитра Матисса, говорящие попугаи. Самый нарядный — хулиган. Разучил трели автомобильной сигнализации и время от времени пугает соседей… Кажется, что эти талантливые звукоподражатели создания хрупкие и к нашей реальности не приспособленные. Но, кто бы мог подумать, что, во-первых, по артистической части обычная сойка даст многим южным гастролерам фору на сто очков — даже оттенки голоса и интонации может скопировать. А, во-вторых, хуже всех как раз приспосабливаются к неволе наши земляки, северяне. Обычную синицу выходить куда труднее, чем красавца жако. Потому пернатые аборигены почти и не представлены на отечественных птичьих рынках. И мы, живя по соседству, ничего не знаем о них. Даже того, как плохо приходится им зимой — когда каждый день превращается в борьбу с голодной смертью, и горсть крошек, оказавшаяся не в мусорном ведре, а на подоконнике может спасти десяток синичьих жизней.

В сущности, и мы, и птицы решаем одинаковые фундаментальные задачи. Выжить. Обеспечить себе определенный комфорт. Продлить род. Но при этом пернатые — наиболее толерантно настроенные к гомо сапиенс обитатели Земли. Практически никогда не нападают на него. Не грозят ядовитым жалом или острым клыком. Не ставят под угрозу существование его как вида. Человек же, придумавший такие замечательные вещи, как экологическое мышление и этика благоговения перед жизнью, с каждым днем теснит флору и фауну нашего мира. Не случайно поэтому во время экскурсии возник вопрос о разуме.

— А птицы умные?

— Смотря что называть умом.

Во времена Коцюбинского, когда техническая запись звука была крайне несовершенной, певчих птиц держали в домах главным образом для того, чтобы среди зимы насладиться звуками лета. У биолога Олега Поясника, давно «заболевшего» пернатыми — другая цель. Создать в Чернигове постоянно действующий экзотариум: место, где каждый желающий сможет впервые увидеть живых существ, ему незнакомых. И удивиться тому, как мало известно нам не только об экзотических пришельцах из южного полушария. Но даже о созданиях, «квартирующих» совсем рядом. В лесах, степях, водоемах Черниговщины…

Михаил Михайлович Коцюбинский отличался очень современным, даже опережающим время, отношением ко всему живому. Его рассказ «Письмо», наверное, когда-нибудь займет место в общечеловеческой хрестоматии рядом с текстами Монтеня, Швейцера, Заболоцкого, на обложке которой будет непривычное еще нам, но такое необходимое слово: «Биоэтика».