Куда указывает стрелка образовательного компаса?

Ажиотаж болонских трансформаций в украинской высшей школе спадает. Но это не означает, что реформы не ведутся. Университеты продолжают постепенно модернизировать принципы организации учебного процесса соответственно требованиям Болонского соглашения. Своего рода кульминацией стало официальное приcоединение Украины к странам — участницам процесса. Теперь должен пройти период усовершенствования, окончательной адаптации. Нужно понимать, что как западноевропейские страны, так и мы начали этот процесс для достижения большей популярности и высшего качества нашего образования. Европу побудило к этому осознание доминирования американских вузов на международном рынке. Все возрастающий престиж образования, полученного в США, наносил ощутимый конкурентный удар европейской высшей школе. Для того чтобы сделать европейское образование привлекательным для потенциального абитуриента и работодателя, был разработан комплекс мероприятий по реформированию, рассчитанный на десять лет.

Современный рынок труда быстро меняется. Пока студент проучится пять лет, спрос на специалиста выбранной им специальности может вообще исчезнуть. И ему придется начинать обучение с нуля. Новая система организации учебного процесса в университетах позволяет упростить процесс переквалификации, сократить его во времени. Бакалаврат и магистратура — это американская система. Диплом бакалавра, выдаваемый после четырех лет успешного обучения, предусматривает, что студент получил необходимые базовые знания в том или ином направлении, например в медицине, инженерии или педагогике. Таким образом закладывается фундамент для получения узкой специализации, которую приобретают уже на протяжении пятого года обучения в магистратуре. Согласно такой схеме, переучиваться по надобности придется только год. Практика и опыт показывают, что сейчас молодежь стремится поступать сразу на несколько факультетов, учиться одновременно стационарно, заочно или дистанционно, чтобы чувствовать себя в условиях нестабильного рынка труда более уверенно. Получить одно образование на всю жизнь сегодня практически нереально, всем приходится переквалифицироваться, иногда даже кардинально. И задача высшей школы — создать для этого оптимальные условия.

Отечественная образовательная отрасль сегодня только на пороге этих изменений. Есть две проблемы, которые ощутимо тормозят процессы реформирования образования. Во-первых, Украина опаздывает с нормативной базой в этом аспекте. Во-вторых — и это, по моему мнению, самое главное, — мы до сих пор не можем преодолеть консерватизм в самой системе высшего образования.

Недавно по стране прокатилась волна студенческого недовольства. И настоящая причина ее не в том, что университеты ввели вступительные экзамены в магистратуру. Это произошло в определенной мере из-за консерватизма, потому что во многих вузах двухступенчатая (бакалавр—магистр) система еще не отработана. В других учебных заведениях, начавших реформироваться еще пять лет тому назад, указанных проблем сегодня нет, поскольку у них этот механизм уже эффективно действует. И ни у кого не возникает вопросов при распределении бюджетных мест, студенты работают, набирают баллы в рейтинге, конкурируют на честных основаниях.

К величайшему сожалению, у болонских реформ остается еще много противников среди профессорско-преподавательских коллективов, даже в ведущих вузах. Основной аргумент — возможное ухудшение качества знаний. Но эти опасения часто безосновательны. Это, скорее, необъяснимый страх перед «западной модой», которая в постсоветском сознании довольно часто имеет негативный оттенок. На самом деле Болонский процесс никак не касается содержания образования, структуры университетов или методик преподавания. Другое дело, что эта система рассчитана на активного преподавателя и не менее активного и самостоятельного студента, на тех, кто стремится к результатам, кто напряженно и плодотворно работает. Тут абсолютно закономерно возникает проблема: требования к преподавателю возросли, работать приходится намного больше, а заработная плата остается неизменной. Это произошло и в европейских университетах. Государство требует изменений, но эти требования не подкреплены финансово. Поэтому, если мы хотим провести эти реформы качественно и эффективно, необходимо заложить под них отдельное, целевое финансирование.

В Украине, к сожалению, реформы проводятся то под страхом, то под административным давлением, но не учитывая объективных потребностей отрасли.

Украинское высшее образование требует более кардинальных изменений, чем те, что реализованы на данный момент. Назрела необходимость отказаться от всех рудиментов старой системы, не отвечающих мировым стандартам высшей школы. Прежде всего государство должно дать реальную автономию университетам, уменьшить вмешательство в решение кадровых, административных, финансовых вопросов. И я уверен, что наша высшая школа сделает большой шаг вперед. Часть вузов не выдержит конкуренции, но серьезные университеты будут развиваться далее намного быстрее и эффективнее.

Касательно же науки, то я приверженец того, чтобы раз и навсегда отказаться от государственного вмешательства в процесс присуждения научных степеней и званий. В Европе, Соединенных Штатах это дело исключительно университетов. Есть одна-единственная степень — доктор философии и понятие престижа как раз университета, а не степени. Чем больше бюрократии, тем больше безответственности. Волна коррупции, которой так боятся противники этой идеи, исчезнет, как только ответственность за качество образования и научных статусов ляжет на сам университет, а следовательно, отразится на его рейтинге и имидже. Вопрос конкуренции, в особенности с учетом демографического кризиса, результаты которого мы почувствуем уже в следующем году, станет определяющим для университетов. Будет идти жесткая борьба за абитуриента. Присваивать научные степени за взятки станет невыгодно, поскольку это отрицательно скажется на количественных показателях набора студентов, а затем поставит крест на перспективах университета как такового.

Предотвратить бешеную моду на научные степени легко — нужно просто снять государственный «признак» с диплома профессора, все надбавки и привилегии. Университет сам должен решать, кому и сколько платить за его работу, кто чего стоит и какая от того или иного ученого реальная польза и доход. Государство должно делать госзаказ на подготовку специалистов, а не ученых. Абсурдно и то, что финансирование науки в нашей стране проходит через Академию наук. Только три процента всех затрат на науку принадлежат сегодня университетам. А во всем мире как раз в вузах сосредоточена основная научная деятельность. Это логично, ведь университету легче всего выбирать из студенческой массы (при контингенте в 20—30 тыс.) самых талантливых и способных и формировать кадровый ресурс. Это будет залогом быстрого научного развития.

Университетам легче ориентироваться на современный рынок заказов на научные разработки, на потребности современности, у них есть больше шансов сделать науку прибыльной. Например, университет в Глазго получает доход с научных проектов около 50 млн. фунтов в год. У вузов есть много внешних контактов, из года в год возрастают объемы международного сотрудничества. Необходимо постепенно изменять приоритеты и поворачивать стрелку главного образовательного компаса в направлении европейских норм высшей школы. Иначе мы благополучно разрушим то, что имели, и из-за непоследовательности и законсервированности не сможем создать новую успешную систему образования, в частности в высшей школе.

Еще один больной вопрос, который остается у нас нерешенным и добавляет переживаний выпускникам и их родителям, — проблема трудоустройства. В советские времена проводился регулируемый государством набор, и мы определенным образом к этому привыкли. И несмотря на то, что сегодня всем понятна абсурдность функционирования такой системы в рыночных условиях, некоторые продолжают по ней ностальгировать. Ответственность за распределение «бюджетников» легла на университеты. При этом как будто никто не замечал того парадокса, что мы каждый год распределяем выпускника-учителя на одно и то же рабочее место в одну и ту же сельскую школу. И каждый год молодые специалисты убегают с должностей из-за неадекватности нагрузки и заработной платы, из-за отсутствия элементарного льготного пакета, необеспеченности жильем. Только несколько лет тому назад в государстве начали заниматься решением этой проблемы: ввели льготные условия кредитования обучения, задумались над улучшением социальных условий для школьных педагогов, работающих в селах. Такая же ситуация и со многими другими специальностями. Не в лучшем положении медики или социальные работники. К проблеме распределения стали привлекать центры занятости населения, некоторые из вузов начали контактировать непосредственно с работодателями. Но, к сожалению, мы в этом плане еще в пещерном веке. Попытки провести законодательные изменения носят эпизодический характер, они не являются целенаправленными, от них веет советскими подходами, вчерашним днем.

Как университет, так и государство не имеют права абстрагироваться от проблемы трудоустройства выпускника. У университета на протяжении пяти лет обучения студента есть все возможности обеспечить ему тесный контакт с потенциальным работодателем: организовывая практики, направляя научные поиски студента в русло потребностей того или иного предприятия, фирмы или учреждения. Такая форма сотрудничества заинтересует и работодателей, которые смогут видеть рост будущего сотрудника, оценить его возможности и потенциал.

Роль центров занятости тоже нельзя преуменьшать. Они владеют реальной картиной общеукраинского рынка труда. И должны ее исследовать, осуществлять мониторинг. Сегодня главная задача государства — изучать тенденции, по которым трансформируются потребности этого рынка, прогнозировать процесс развития той или иной области. В США, например, создан единый реестр выпускников всех университетов, предоставляются рейтинги на сайтах отдельных вузов. За выпускников, которые возглавляют эти рейтинги, идет борьба между работодателями. За них соревнуются, а у нас талантливые дети выходят из стен вузов и теряются как на должностях менеджеров, так и курьеров.

Необходимо также менять ментальность наших просвещенцев, в особенности тех, кто составляет административный скелет, культивировать настоящие демократические принципы, которые предусматривают персональную свободу и ответственность. У Украины есть все шансы занять достойное место среди лидеров науки и образования, главное — поставить себе такую цель.