ЗНАЮТ ЛИ НА БЕРЕГАХ ДНЕПРА, ЧТО УКРАИНА МОРСКАЯ ДЕРЖАВА, ИЛИ ВИДНЫ ЛИ ИЗ КИЕВСКИХ КАБИНЕТОВ ОКЕАНСКИЕ ДАЛИ?

Странное ощущение испытываешь, когда подводный обитаемый аппарат на глубине нескольких сотен метров вдруг начинает потрескивать: что-то щелкает, шелестит, а через толстый конический акриловый иллюминатор, сужающийся вовнутрь прочного обитаемого корпуса аппарата, видна лишь черная бездна. Выключенные приборы и внезапно наступившая тишина лишь усиливают тревогу, если не страх, и ты вместе с увеличивающейся глубиной осознаешь беспомощность и хрупкость своего тела и величие Мирового океана.

Чудовищное давление бездны сжимает стальной корпус аппарата, и внутренняя изоляция, обшивка, а иногда и краска лопается, издавая все эти пугающие звуки. Не одну сотню часов, не один десяток погружений необходимо совершить, чтобы даже эти совершенно безвинные шалости не мешали, не отвлекали от работы.

Пилот или, как было принято говорить у нас, капитан подводного аппарата — профессия редчайшая. Их было меньше, чем космонавтов. Впрочем, слово «профессия» необходимо взять в кавычки — такой профессии не было. Были люди, осваивавшие морские глубины, а в перечне, в списке профессий ни в СССР, ни тем более в Украине не было... и, скорее всего, долго еще не будет. А между тем, именно в Украине живут почти все те, кто должны были иметь звание «гидронавт». Теперь «безлошадные» они вряд ли кому-то нужны, вряд ли о них кто-то вспомнит...

А между тем, и это настолько очевидно, что не требует доказательств, океаническое дно — это будущее человечества.

Вот что пишет известный французский исследователь океана Клод Рифо: «Мировой океан должен решать не одну только проблему питания. С каждым годом требуется все больше сырья и энергии. За последние 15 лет мировое потребление сырья возросло вдвое, но запасы земных недр не безграничны. Кроме того, растет и стоимость сырья в связи с тем, что разрабатываются все менее и менее доступные месторождения, чем раньше. Большая часть развитых стран вынуждены изыскивать новые способы получения минерального сырья, изыскивать и новые месторождения, которые позволили бы не зависеть от политической ситуации. И здесь все взоры обращаются к Мировому океану».

Тайны океанических глубин начали приоткрываться лишь после второй мировой войны. В 60-е годы в подводные исследовательские гонки включился и Советский Союз. К разработке, эксплуатации подводной техники и подводным исследованиям приступили три ведомства: Министерство обороны, Академия наук и, как это ни странно, Министерство рыбного хозяйства. В АН СССР, а точнее, институте океанологии, сделали ставку на зарубежную подводную обитаемую технику. Были закуплены канадские ПОА типа «Пайсис». Долгое время эксплуатировать их было невозможно из-за отсутствия судов-носителей. В стране они стали известны благодаря проведенной с большой рекламной кампанией экспедиции на дно озера Байкал. Позже был построен и свой аппарат «Аргус». Сегодня институт эксплуатирует глубоководные аппараты «МИР-1» и «МИР-2» финской постройки. Каждый год ПОА «Мир» совершают погружения на дно Норвежского моря к месту гибели ядерной подводной лодки «Комсомолец». С помощью аппаратов контролируется радиологическая ситуация и состояние корпуса лодки. Ведутся серьезные геологические и биологические исследования и в других точках Мирового океана. Кроме того, закуплен и целый ряд необитаемых подводных аппаратов, созданы российские телеуправляемые аппараты.

Военное ведомство так засекретило эксплуатацию своей подводной техники, созданной в основном для спасения терпящих бедствие подводных лодок, что за многие годы так ни одной и не спасло. Достоверно неизвестно даже число построенных и эксплуатируемых аппаратов. Но история с поиском и обследованием обломков сбитого в 1983 году в районе о.Сахалин южнокорейского пассажирского лайнера «Боинг-747» и нынешние погружения аппаратов «Мир» к погибшему «Комсомольцу» говорят о том, что военные ПОА и тогда в СССР, и сегодня в России использовались в основном для «отсидки» в теплом месте чьих-то высокопоставленных детишек в погонах.

Обломки «Боинга» обнаружили и исследовали севастопольские гидронавты с борта ПОА «Тинро-2 бис» Министерства рыбного хозяйства. Фотография человеческой руки сделана из иллюминатора этого аппарата.

Владельцем почти всей отечественной подводной обитаемой техники стало Министерство рыбного хозяйства СССР.

Вся подводная техника имела не только судовладельца. Севастопольское экспериментальное конструкторское бюро по подводным исследованиям, позже экспериментальная база «Гидронавт», но и ремонтно-эксплуатационную инфраструктуру, и научное обеспечение, и системы подготовки специалистов, и гидронавтов-исследователей. Экспедиции в Тихий, Индийский, Антлантический океаны обеспечивались и целой флотилией специализированных судов-носителей, оснащенных оборудованием, и для полноценных водолазных погружений.

К концу 70-х годов подводная обитаемая техника, принадлежащая Минрыбхозу, имела специализированные суда-носители, созданные на базе рыбоморозильных траулеров, причем некоторые («Гидронавт» и «Гидробиолог»), кроме ангаров для ПАО, были оснащены еще и траловыми лебедками, но отсутствовали морозильные агрегаты и морозильные трюмы для обработки и хранения добытой рыбы. Для буксировки и обеспечения работы подводных лабораторий «Вентос» были переоборудованы китобойные суда «Дивный» и «Гордый». За несколько лет эксплуатации всей этой флотилии были проведены экспедиции во все океаны, совершены погружения в южных и северных полярных водах на глубину до 2000 метров. Успешно проведены экспедиции на подводный хребет Наска в восточной части Тихого океана, на западноавстралийский хребет в Индийском океане. На хребте Сьере-Леоне в Атлантическом океане были открыты залежи железо-марганцевых конкреций. Совершены удивительные открытия в западной части Тихого океана, исследованы вертикальные суточные миграции антарктического криля. Тем временем две подводные лаборатории «Вентос-300» «утюжили» дно Черного моря, совершая все новые и новые открытия.

Все, что пишет известный российский подводный исследователь А.Королев в своей книге «Вентос-300»: «Пять тысяч часов под водой»:

«В начале октября 1977 года «Вентос» впервые вышел из Севастополя в район так называемого «филлофорного поля Зернова» (Зернов — известный исследователь Черного моря; филлофора — ценнейшая водоросль, из которой добывают медицинские препараты и агар-агар; поле Зернова — акватория Черного моря приблизительно в центре треугольника Одесса—Севастополь — о.Змеиный близ устья Дуная. — Прим.Л.П.). Нашим глазам предстала удивительная картина — большие «конны» — водоросли изредка перемежались пятнами ракушечника, песка или мидии. Там, где водорослей меньше, она выглядит как разбросанное для просушки сено. Зрелище увлекло не только ученых-альгологов, участвующих в погружении, но и нас, гидронавтов. Ведь мы были первыми, кому предстояло увидеть не просто небольшую часть этой удивительной страны, а всю...».

Трагедия экспериментальной базы «Гидронавт» и ее создателя известного в прошлом капитана рыбака В.Сергеева заключалась в том, что организация была подразделением Министерства рыбного хозяйства СССР. Пока это государство в государстве процветало за счет дешевой нефти и бесконтрольного лова рыбы, а точнее уничтожения рыбных запасов на шельфах развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки, почти рабского труда тысяч и тысяч моряков и рыбаков. Но по мере введения этими странами 200-мильных экономических зон начали падать и уловы, а значит снижаться бешенные сверхприбыли. Московские министерские чиновники начали урезать финансирование прежде всего науки. Ведомственная наука была «брошена» на поиск новых районов для хищнического промысла. Этого же стали требовать и от гидронавтов. Базу «Гидронавт» начало лихорадить. Заведомо безрезультатные экспедиции по поиску новых рыбных косяков отвлекали от настоящей исследовательской работы по изучению океана. Ни один из более 200 подводных обитаемых аппаратов, эксплуатируемых на Западе, не использовался для подобной работы. Подводному гражданскому флоту, вопреки логике, запрещали проводить любые другие работы, кроме связанных с поиском рыбы и морепродуктов.

Канадские ПОА укладывали в грунт океанов и морей телефонные кабели, английские и немецкие проводили ремонт и обследование подводных трубопроводов, обслуживали морские нефте- и газопромыслы, американцы заканчивали картографирование дна Тихого океана, тщательно исследуя месторождения, совместные дорогостоящие экспедиции изучали причины землетрясения в районе Японии и на срединно-атлантическом подводном хребте. Военное ведомство США проводило сверхсекретные исследования акустической сверхпроводимости океана, внутренних волн. А советские... гонялись за рыбьими хвостами.

Все это безумие охранялось системой цензуры. Для любой публикации требовался акт экспертизы по подводной технике самого МРХ. Гидронавты оббивали пороги шикарных особняков на Рождественском бульваре в Москве, где размещался штаб министерства, совершенно напрасно. Уже появились первые «неудачники», получившие профессиональные заболевания, а в МРХ и слышать не хотели, что такая профессия существует. Было совершено более пяти тысяч (!) погружений, гидронавты провели около 30 тысяч часов под водой, но никому до этого не было никакого дела. Накопленный уникальный опыт можно было использовать с невероятной пользой, но это не входило в намерения бездушных чиновников. Более того, бесконечные просьбы и требования привели к неожиданному результату: 5 марта 1991 года приказом Минрыбхоза СССР база «Гидронавт» была ликвидирована.

Можно, конечно, подозревать московских чиновников в злонамерении накануне развала СССР и провозглашения независимой Украины, но то, что произошло после этого, превосходит самые страшные козни врагов украинской независимости. Однако по порядку. Из Москвы прибыл новый, безразличный к подводным достижениям чиновник Леонтий Евграфов, и началось планомерное уничтожение советской гидронавтики. Была создана принципиально новая организация «Мариэкопром», руководство которой не нуждалось ни в подводной технике, ни в уникальных специалистах-гидронавтах. Ходоки бросились в Киев — столицу еще советской Украины. Президент Академии наук Украины Б.Патон, проявив государственную мудрость, снизошел до проблем гидронавтики и велел переподчинить базу «Гидронавт» недавно созданному Украинскому институту новых физических и прикладных проблем. Его директор некто М.Петухов, незамедлительно прибыл первый и последний раз в Севастополь и наобещал упавшим было духом гидронавтам златые горы на поприще новых физических и прикладных проблем в дальних морях и странствиях. В подтверждение своих намерений в Севастополе остался новый киевский начальник И.Нестеренко. Ликование оказалось преждевременным. Никто еще не знал, что впереди не только великие потрясения по развалу Советского Союза, но и последний, самый страшный акт трагедии теперь уже украинской гидронавтики. Вот что писали еще летом прошлого года работники бывшей базы «Гидронавт», а ныне НПО «Мариэкопром», президенту НАН Б.Патону и управляющему делами академии В.Цемко: «Финансовое положение НПО «Мариэкопром» катастрофическое, РПС «Одиссей» (судно-носитель ПОА «Север-2», оснащенное гигантским ангаром для спуска и подъема любого класса подводной обитаемой техники. — Прим. Л.П.) эмбаргировано в Перу. Долг агентирующей фирме «Санта-София» 120000 долларов США; РПС «Хронометр» (судно может нести подводный буксируемый аппарат «Тетис» и оснащено самой современной гидроакустической зарубежной техникой. — Прим. Л.П.) арестовано в Аргентине. Долг компании «Май Шип» составляет 400000 долларов. Необходимо выплатить штраф Аргентине за нарушение экономической зоны 500000 долларов... Коллектив НПО третий месяц не получает зарплату. Генеральный директор НПО Игорь Нестеренко создал на Кипре частную компанию «Лира Шипинг», в которую передано три промысловых судна 1990 года постройки. Финал работы этой компании может быть таким же, как и панамский «Эмар», где убытки НПО «Мариэкопром» составляют 600000 долларов. Просим вас разобраться и помочь коллективу выйти из критического состояния. Председатель совета гидронавтов А.Грязнов, зам.генерального директора А.Помозов».

Позже выяснилось, что генеральный директор НПО «Мариэкопром» И.Нестеренко еще 20 мая 1992 года в Нью-Йорке без всякого на то права и согласования с коллективом подписал договор с фирмами «Эмспресс» (США) и «Радамес» (Чили) о создании компании «Эмар» для вылова на хребте Наска глубоководных лангустов. Скопление лангустов в этом районе в нейтральных водах, кстати, было открыто севастопольскими гидронавтами более 10 лет назад. Как удалось провернуть И.Нестеренко эту сделку, до сих пор непонятно, а уж почему она оказалась убыточной — еще большая загадка.

В декабре 1993 года НПО «Мариэкопром», естественно, за спиной коллектива подписывает соглашение с частной фирмой «Киев-пресс» о создании частной фирмы «Лира Шиппинг компани ЛТД», действующей под юрисдикцией Республики Кипр. В собственность частной фирмы немедленно передаются рыбопромысловые суда, являющиеся собственностью Украины. СРТМы «Кача», «Карат» и «Карламита» в это время находились в порту Мурманск. Туда немедленно прибывают представители вновь созданной фирмы, поднимают кипрские флаги, переписывают названия порта с Севастополя на Никозию, и... они становятся собственностью частной компании, которую возглавляет... генеральный директор НПО «Мариэкопром» Игорь Нестеренко. А уставной капитал фирмы просто смехотворный — 50 тысяч долларов США. Согласно документов, подписанных И.Нестеренко, «Мариэкопром» предоставляет СП четыре траулера кормового траления, обеспечивает суда снабжением и промвооружением, необходимыми специалистами... В свою очередь фирма (вторая половина СП) «Газмакс» обязуется: подготовить все уставные нормы для регистрации СП, финансовое обеспечение предоперационного периода, организацию лицензий на лов рыбы и разрешение на флот на Кипре (?!). Украина теряет за 50000 долларов четыре новеньких промысловых судна стоимостью не менее 5 млн. долларов США.

Но и на этом деяния генерального директора НПО «Мариэкопром» не закончились. В мае 1994 года был передан в лизинг с последующей продажей вьетнамской фирме РПС «Гидронавт» с подводным обитаемым аппаратом «Тинро-2». Тот самый, что вы, уважаемые читатели, видите на снимке, и через иллюминатор которого сделан другой страшный снимок. Теперь океаническое дно через его иллюминаторы буду лицезреть вьетнамские гидронавты, а может быть, и свои за смехотворную зарплату в качестве белого украинского раба. Подводный исследовательский комплекс с судном-носителем продан за смехотворную сумму — 150000 долларов. Через месяц, в июне 1994 года, состоялась еще одна лизинговая сделка с последующей продажей — российской южно-сахалинской фирме «Конфидор ЛТД» передано судно-носитель с водолазным комплексом «Рекорд». Есть сведения, что РПС «Рекорд» уже переименован в научно-исследовательское судно «Конфидор-1».

Так умирает гражданский подводный флот Украины. Так в молодом, еще не вставшем на ноги государстве остаются без работы не просто моряки, а гидронавты, люди редчайшей профессии.

Механизм обогащения за счет продажи за бесценок государственного подводного флота очень прост: создается фирма, заведомо убыточная, в новый порт приписки перегоняют судно, меняют уже уволенный с основного места работы экипаж (это ведь другая фирма!), потом за долги судно арестовывают, потом за долги же и продают если не самим себе, то таким же жуликам. А уж потом ищи-свищи...

Во все исторически близкие нам времена главным признаком тайных операций или величайших открытий, особенно в коммерческой и военной областях приложения человеческих хитростей, являлось исчезновение публикаций об этом в средствах массовой информации. Присмотритесь внимательно, о чем перестали писать наши журналы и газеты? О чем журналисту стало невозможно писать — нет информации? Правильно, и дела флотские среди этих тайн. Добиться что-нибудь, узнать о героических буднях наших рыбаков, транспортников... просто невозможно. Коммерческая тайна. Ну, для нас, простых смертных, может быть, и коммерческая тайна, а для правоохранительных органов — неужели тоже?..

Странно, но Украину все еще можно назвать великой морской державой. В слове «странно» нет никакой натяжки, потому что о потерях чудовищных и невосполнимых никто не знает: ни Президент, ни Верховный Совет, ни правительство... Не знают ни на западе, ни на востоке, ни на севере, ни на юге страны. Не знают потому, что, похоже, никто, никогда и не знал об этом. Иначе трудно объяснить происходящее в Севастополе и Одессе, Керчи и Измаиле...

А между тем, в августе 1991 года Украина вместе с независимостью приобрела все, чтобы называться Великой Морской Державой: и море или как говорят моряки: удобная и протяженная береговая линия, и тоннаж — суда различного назначения, водоизмещения и района плавания, и люди — специалисты самых различных профессий, и транспортные артерии, и жилье... И главное для современного представления о морской державе — наука, работающая на перспективу, на будущее. Тот, кто вкладывает научный потенциал в изучение океана сегодня, — получит часть его богатства завтра.

В августе 1991 года флот Украины без боевых и даже вспомогательных судов Черноморского флота насчитывал более двух тысяч единиц сухогрузного, нефтеналивного, рефрижераторного, рыболовецкого, спасательного, научного, пассажирского флотов, 17 морских портов — 11 на Черном, 3 — на Азовском морях, 3 — на р.Дунай. На территории Украины после распада СССР оказались уникальные портовые сооружения, например, единственный комплекс для перегрузки оружия, воинской техники и взрывчатых веществ. Перегрузочный комплекс для перевалки грузов весом до 250 тонн, в том числе и ядерных реакторов.

Все это величайшее богатство было, как редко где в мире, подкреплено морской обслуживающей инфраструктурой и ремонтной базой — от порта Мариуполь до порта Измаил, и несколькими судоремонтными заводами, которые могли строить и авианосцы, и крупнейшие танкеры, и плавкраны. Целая сеть учебных заведений обеспечивала флот специалистами различного морского профиля.

Только Черноморское морское пароходство — ныне печально известная судоходная компания «Бласко» — приносило доход более 4 млрд. долларов США в год. И это при том, что добрая половина судов стояла на заведомо убыточных линиях на Кубу и Вьетнам.

Но в Украине было три таких пароходства, принадлежащих Министерству морского флота, шесть организаций-судовладельцев бывшего Министерства рыбного хозяйства СССР, четыре организации-судовладельца научного флота...

Много воды утекло с тех пор в Днепре мимо стольного града Киева. Нет, не все из перечисленного потеряно безвозвратно. Вот, например, лишенное целой флотилии контейнеровозов, балкеров да ролкеров в количестве без малого 200 единиц некогда легендарное Одесское ЧМП, наконец-то, после долгих и долгих споров и парламентско-правительственных разборок попало под прицел правоохранительных органов. Глава, точнее, бывший генеральный директор ударившийся было в бега, возможно даже предстанет перед судом и, возможно, накажут не одного «стрелочника». Но разбазаренный флот, а значит целая армия безработных высококвалифицированных моряков, отправившихся за «длинным» долларом на чужбину, вряд ли принесут в казну Украины те самые недостающие миллионы и миллиарды зеленых, чтобы рассчитаться со старшим братом.

Сделать анализ состояния всего гражданского флота Украины не так-то и просто, но на нескольких примерах можно разобраться, как «работает» механизм продажи, перепродажи, как действуют липовые фирмы, половинки множеств СП, осуществляющих передачу в «управление нерентабельных» (?) судов, а точнее, угон в другие державы, на благо другим народам, сотен (?!) тех самых ролкеров да балкеров.

Механизм этот необходимо понять тем, кто в сухопутном Киеве никогда не имел дело с морской спецификой, кто «кнехт»* едва ли отличает от «ландскнехта»**. Понять и пресечь еще до начала массовой приватизации. Иначе Украине никогда не быть не только Великой Морской Державой, но и Владычицей Каховского или Киевского «морей».

*КНЕХТ — специальное приспособление на берегу или на борту судна, за которое крепят швартовые концы, иногда это старинные чугунные пушки, вмурованные в причальные линии.

**ЛАНДСКНЕХТ — наемный воин в средневековой Европе.