ЗАКУЛИСНЫЕ ИНТЕРЕСЫ ИГРАЮТ ПЕРВУЮ СКРИПКУ В РАЗГОСУДАРСТВЛЕНИИ ПРЕДПРИЯТИЙ

Сегодня в нашем государстве широкий размах приобретает процесс продажи имущества предприятий за долги. Процесс далеко не однозначный, потому что одни считают его средством санации, оздоровления производства, а другие — полным разрушением, поскольку в этот механизм вмешивается значительный теневой интерес.

Начальник регионального отделения ФГИУ во Львовской области, доктор экономических наук Степан ДАВЫМУКА, который всегда зрит «в корень» проблемы и просчитывает ее дальнейшие последствия, видит в теневых схемах разгосударствления имущества угрозу не только для конкретных предприятий. Тем более, что это — далеко не первое наступление «революционно» настроенных сил.

— Анализируя происходящие в нашем государстве процессы, — говорит господин Давымука, — приходишь к простому, но очень неутешительному выводу. Оказывается, внедрение в нашу экономику по-настоящему эффективных рыночных механизмов, положительно срабатывающих в десятках других стран, у нас становится средством масштабной спекуляции, которая, в свою очередь, запускает мощные разрушительные механизмы. Так, в начале 1992 года, под влиянием «российского фактора» у нас началась внезапная и быстрая либерализация цен, которые вырастали до невиданных масштабов. Причем делалось это очень быстро и сознательно: все недоработки, недостатки, «дыры» «выливались» в цены. Это запустило мощный механизм инфляции (в 1993—1994 годах — более десяти тысяч процентов), «давший старт» развалу украинской экономики.

Когда инфляция достигла своего апогея, ее начали «укрощать», но, как говорится, свято место пусто не бывает. Спекулятивный механизм ценового роста ушел в банковскую сферу. Именно тогда был поднят вопрос о стабилизации производства, всей экономики, и банковская система должна была сыграть в этом процессе особую роль. На практике она продемонстрировала совсем другой вариант: оторвавшись от производства, банки запустили собственный механизм спекуляции, основанный на системе государственных облигаций. До 1998 года существовал очень мощный внутренний перпетуум мобиле (причем замыкался он на десяток банков, не более), который накачивал им огромные прибыли.

Капитал, участвующий в приватизации в последние годы, тоже имеет в основном спекулятивный, но более утонченный и агрессивный характер. Это чаще всего капитал, сформированный на посреднической деятельности, связанный с крупными производителями. Находясь между производителями и потребителями, монополизируя товарные и финансовые потоки, эти структуры-посредники поглощают прибыли, что приводит к ликвидации любых механизмов воспроизводства и развития. Деятельность и жизнеспособность таких структур обеспечивается либо содействием и опосредованным участием директората, либо организацией и политическим прикрытием крупных политико-экономических корпоративных групп. Последние таким образом трансформируют свой политический капитал в финансовый.

Несколько лет назад с помощью правительства В.Пустовойтенко это было реализовано способом, получившим название «приватизация менеджмента». Результаты плачевны. Скажем, в Западной Украине по этой схеме разрушалась калушская «Ориана».

Не успели приостановить предыдущие негативные процессы, как в начале 2000 года был запущен следующий механизм спекуляции, связанный с отчуждением имущества. Прежде существовали два канала отчуждения: через приватизацию (до 1997—1998 гг. эти процессы в приватизационном законодательстве были отработаны полностью) и с конца 1998 года — через налоговый залог. Чуть позже заработали еще два канала — через государственную исполнительную службу и новую структуру «Укрспецюст». Причем процедуры, которые осуществляются через исполнительную службу, имеют фактически внесудебный характер. То есть продавать имущество можно без решения суда. Достаточно подписать в нотариальной конторе соответствующим образом оформленные документы, а дальше — к исполнению. К вам могут прийти описать имущество и просто забрать его для реализации. Сегодня эти процессы приобретают характер снежной лавины и чем дальше, тем больше наполняются циничным содержанием.

— Этот механизм позволяет без проблем изъять любое оборудование из технологической структуры предприятия. Во Львове, начиная с банкротства «Кинескопа», известно уже немало таких фактов.

— Могу привести весьма показательный пример Червоноградской чулочной фабрики. Еще совсем недавно это было одно из лучших предприятий области, потому что имело современное оборудование, в частности итальянские вязальные машины и уникальную итальянскую установку по окраске пряжи. Десять вязальных машин были изъяты из производства, а за уникальную установку уже полтора года идет война. К тому же директора еще и начали преследовать за то, что пытался бороться с этим явлением. Как правило, такое оборудование реализуется по ценам, намного меньшим остаточной стоимости. Специально именно так выполняется экспертная оценка.

Мы вспомнили о «Кинескопе». Так вот, когда возникла проблема с реализацией имущества предприятия-банкрота, к этому процессу (чтобы решить вопрос с должниками и, в частности, физическими лицами, которым предприятие в свое время гарантировало получение жилья) подключилось региональное отделение ФГИУ. Наш работник Любомир Билык был назначен председателем ликвидационной комиссии. С этого момента мы на себе ощутили весь цинизм, заложенный в процедуры продажи имущества, в частности через налоговый залог и государственную исполнительную службу. За председателем ликвидационной комиссии постоянно ездила оперативная «наружка», на него оказывали давление, преследовали и делали все, чтобы на чем-то поймать и возбудить уголовное дело. Нашли повод, когда он в соответствии со своими полномочиями поехал в командировку в Киев на президентское совещание. Основание для уголовного дела — нецелевое использование средств. И эта волокита, причем на очень серьезном уровне, продолжалась несколько месяцев, ему даже угрожали. Поэтому, когда была решена проблема с должниками, Билык сложил полномочия. На его место назначили представителя налоговой службы, и закрутились такие процессы... Реализовывалось даже государственное имущество, не входившее в уставный фонд предприятия, причем реализатор был предупрежден об этом.

Там же, на «Кинескопе», был продан пресс, который в случае необходимости можно перевести на выпуск патронов (такое оборудование всегда на контроле в Министерстве обороны) и на который была заявка от Союза промышленников, предлагавшего за него $50 тыс. Под различными предлогами промышленникам отказали и продали пресс другому покупателю за 50 тыс. грн. Позже через третьи руки оборудование было отправлено за границу. Когда мы обратились в правоохранительные органы, там ответили, что процедуру на законодательном уровне оформили и провели правильно.

Еще один яркий пример. ОАО «Проектно-конструкторский институт конвейеростроения» не повезло с соседом — Краковским рынком во Львове. На здание института, расположенного возле самого рынка, «положили глаз» торговцы. А со временем те, кому это было нужно, как по нотам разыграли ситуацию, ведь практически каждое предприятие, работая в системе кредитов, что-то кому-то должно, и за это его в нынешних условиях можно легко наказать. На любой стадии долгов открывается дело о банкротстве — и «полетели» станки, линии, даже работающие...

Так вот, единственное производственное здание экспериментального цеха ОАО «ПКИ конвейеростроения» в результате торгов было приобретено ООО «Краковский рынок». Торги проводил львовский филиал «Укрспецюста». Цена продажи — 160 тыс. грн., в то время как стоимость объекта составляет 358 тыс. 61 грн. То есть цена здания была занижена почти на 200 тыс. грн. (кстати, экспертную оценку стоимости объекта для продажи заказывала в консалтинговом центре «Профессионал» ГНИ Шевченковского района Львова). Интересно, что вывод о стоимости объекта сделало для ГНИ юридическое лицо, не имеющее лицензии, а значит, и права заниматься этим видом деятельности. Трудно понять и то, как может налагаться арест или реализовываться имущество, если 72,7% акций этого предприятия принадлежит государству?

Когда в региональном отделении ФГИУ узнали об этих фактах, сразу же обратились в прокуратуру. Там ответили, что все происходит согласно действующему законодательству. Тогда мы подали в суд, судимся до сих пор, но помещение уже продали, несмотря на наши протесты. Были и звонки с угрозами в адрес наших работников.

Случай, переходящий все границы, произошел с государственным предприятием «Львовприбор», один из корпусов которого был продан практически без ведома дирекции предприятия и регионального отделения ФГИУ за смешную цену — 384 тыс. грн. (вместе с НДС) при остаточной балансовой стоимости 1 млн. 863 тыс. 316 грн. То есть цены реализации таких объектов при существующих механизмах продажи в 5—10 раз ниже, чем их остаточная стоимость, не говоря уже о стоимости рыночной, по которой, собственно, и должны продаваться эти объекты.

Сегодня дошла очередь и до стратегических предприятий. Общеукраинские примеры — продажа имущества ОАО «Луганскоблэнерго» по цене, тоже значительно меньшей остаточной стоимости. В перечне — ОАО «Донбассэнерго», ОАО «Росава», ГАК «Украинские полиметаллы». В западном регионе — это государственное предприятие «Днестргидроэнерго», где по представлению трех кредиторов — на сумму соответственно 10 тыс. грн., 29 тыс. грн. и 95 тыс. грн. — началась процедура банкротства, преследующая цель разорить электростанцию.

В нашей области таких ярких примеров, к счастью, нет. Хотя попытка повлиять на львовский «Водоканал» через облэнерго была первым шагом к поставленной цели. А вода — очень серьезный вопрос. При желании можно легко дестабилизировать ситуацию в любом крупном городе, влияя конкретно «через кран» на каждого жителя и каждую семью. Хорошо, что во Львове сразу же создали общественный комитет, вмешались власти и был дан отпор этим попыткам. А вообще акции, проводившиеся по нескольким облэнерго, без сомнения, были спланированы заранее с определенной конкретной целью.

— Что нужно сделать, чтобы поставить заслон таким явлениям?

— Региональное отделение было инициатором создания областной комиссии, которая рассматривает конкретные проблемы, связанные с отчуждением имущества на государственных предприятиях и тех, где доля государства составляет более 25%.

На государственном уровне более полугода назад Фонд инициировал внесение изменений в действующее законодательство по вопросам реализации заложенного и описанного имущества и направил документ на рассмотрение Кабмина Украины. Дважды КМУ давал поручение по отработке процедуры продажи имущества, пока дело не сдвинулось с мертвой точки...

В последнее время угроза варварской распродажи становится очевидной, поэтому Президент своим указом предложил внести изменения в закон об отчуждении имущества. Но среди наших нардепов есть столько заинтересованных в том, чтобы все оставалось как есть, что весьма сомнительно, будет ли вообще этот документ когда-нибудь проголосован в приемлемом виде. И в самом деле, если приватизация проходит исключительно по рыночным ценам, а в государстве существуют механизмы, позволяющие купить имущество, оборудование, здания в десятки раз дешевле, то почему бы этим не воспользоваться? Самые спекулятивные каналы — это отчуждение имущества через налоговый залог и «Укрспецюст». В чем тут опасность? Юристы на всех уровнях закрывают вопрос между собой, влияют и на суды. То есть создается профессионально закрытая ниша, и ее ни перепрыгнуть, ни обойти. Вокруг — железобетонная стена. Поэтому нужно как можно скорее этот замкнутый технологически-юридический круг разорвать и выйти на независимую сторону.

Это можно сделать волевым решением. Например, определить, что процедурами отчуждения имущества будет заниматься только орган приватизации, где эти моменты уже давно отработаны. Есть уполномоченные по управлению госимуществом, они выходят на нас, и мы реализуем имущество в соответствии с приватизационными процедурами. Таким образом разрываются «договорные» схемы. А в общих чертах оздоровить ситуацию и привести к положительным результатам может только полный перевод на денежную основу всех процессов в производстве, потреблении и в приватизации в частности.

Еще один момент, который необходимо нормализовать. Сегодня оценка имущества осуществляется независимыми оценщиками. Так вот, оценка для ФГИУ проводится с соблюдением законодательства, в соответствии с рыночными механизмами, а для других (заинтересованных) заказчиков стоимость имущества того же предприятия может быть оценена в десятки раз ниже. И когда мы, например, обратились в Ассоциацию оценщиков, чтобы они дали свое заключение о реальной стоимости корпуса ОАО «ПКИ конвейеростроения», где разница между двумя экспертными оценками составляет 200 тыс. грн., специалисты пытались любыми «маневрами» уйти от этой проблемы. Но мы все же надавили, и они дали заключение, которое и станет, надеемся, предметом судебного разбирательства.

В принципе все бумаги оформляются юридически правильно. Нужна оценка имущества? Она есть. Другое дело, какова эта оценка. Необходим конкурентный способ продажи — он тоже в наличии: имущество продается на бирже и т.п. То есть внешние процедуры выполняются с соблюдением законодательства. А вот с экономической точки зрения — совершается заговор в интересах определенной группы людей.

По данным арбитражного суда сегодня на Львовщине в стадии банкротства находятся 1162 субъекта предпринимательской деятельности (в Украине — 12 тысяч). Среди них государственных — 53, коммунальной собственности — 34, ОАО — 113, ЗАО — 48 и других предприятий негосударственной формы собственности — 890 (76%). До решения суда о банкротстве, как правило, доходит половина этих дел, а запускается процедура банкротства на 12—15% предприятий. Сегодня, например, под «лезвием ножа» оказалось такое стратегическое предприятие, как дрогобычский маслозавод «Галол» (выпускает танковое масло, разрабатывает авиационное и т.д.). С сентября прошлого года при поддержке Министерства обороны, Минпромполитики мы боремся за него. Представить себе не можете, какое мощное противодействие оказывается. «Война» идет и вокруг Львовского завода фототелеграфной аппаратуры, интересы столкнулись вокруг ЛАЗа...

— Итак, с одной стороны, мы все прекрасно понимаем, что необходимо внедрять рыночные механизмы, но, с другой, как сделать, чтобы они не стали средством сговора, то есть не наносили ущерб государству?

— Сегодня можно с прискорбием констатировать, что мы имеем мощную, сформированную на государственном уровне команду, которая фактически работает против государства вместо того, чтобы защищать его. К сожалению, пока не срабатывают механизмы ликвидации таких негативных проявлений. Общество очень медленно реагирует на эти процессы. Но долго так продолжаться не может. Это настолько выходит за пределы разумного, что начинается и внутреннее противодействие, и внешнее: никто на Украину при таком нецивилизованном «поведении» смотреть не будет. Ситуация дошла до предела. Поэтому, не сомневаюсь, изменения будут.