Сколько стоит УЗИ для трубы?

В конце мая в Киеве должен состояться Международный энергетический саммит. Еще только объявляя о его возможном проведении, премьер-министр Юлия Тимошенко заявила, что результатом саммита станет создание Международного пула по реконструкции украинской газотранспортной системы. В глаза бросился один интересный факт: за прошедшие полгода ни один специалист не прокомментировал данное заявление. Никак! Ни положительно, ни отрицательно.

Объяснение столь интригующему факту некоторым образом было дано на пятом международном семинаре «Техническая диагностика-2008», который прошел в конце апреля в г. Яремче. Украинские и зарубежные газотранспортники на сегодняшний день разговаривают на разных языках и решают разные технические проблемы на своих транспортных магистралях. Газопроводы на Западе в основном низкого давления, это так называемые распределительные газопроводы, там меньше крупных объектов в обслуживающей инфраструктуре. И подход простой — как только система отработала свой ресурс, ее демонтируют и заменяют новой. Украинская же трубопроводная система — вторая в мире после российской. Ее протяженность более 22 тыс. км магистральных труб. Она оснащена перекачивающими агрегатами, рассчитанными на транспортировку сотен миллиардов кубометров газа. Строили ее в свое время всем Союзом, и так просто, как европейцы, выкопать и закопать новую мы уже не можем.

На самый интригующий вопрос «В каком состоянии находится отечественная газотранспортная система (ГТС)?» односложного ответа нет и быть, увы, не может. При такой постановке вопроса в ответ может прозвучать «средняя температура по больнице», потому что ГТС состоит не только из привычных нам труб под землей, но и из газокомпрессорных и газораспределительных станций, подземных хранилищ газа (ПХГ), наземных и водных переходов. Каждая группа в отдельности может вызвать уныние у технарей, да и то смотря с чем сравнивать. А все вместе, вот парадокс, дает результат «нормальное состояние», даже несмотря на аварии.

Украинской ГТС корректнее дать определение «изношенная». По словам заместителя главного инженера ДК «Укртрансгаз» Юрия Герасименко, 70% объектов старше 20 лет и остановить физический износ невозможно, его можно только замедлить. Какие же подходы к решению своих проблем может предложить Украина на рассмотрение иностранных доноров?

Причиной двух прошлогодних аварий на наших газопроводах рабочие комиссии однозначно назвали разрушение линейной части трубопровода в результате стресс-коррозии. В отличие от обычной коррозии, которой подвергаются все металлы и время наступления которой учеными рассчитано более-менее точно, стресс-коррозия происходит быстро, в неожиданных местах, диагностировать ее крайне сложно и нашими приборами, и зарубежными. Стресс-коррозия проявилась в отечественных трубах только в 2003 году, чем поставила украинских газотранспортников в сложное положение.

Впервые подобную проблему выявили на территории Канады в 1960-х годах на газопроводе из Аляски в США. В СССР фиксировались случаи на трубопроводах в Средней Азии, но они не были массовыми, поэтому проблемой особо никто и не занимался.

Массовой стресс-коррозия стала в последние полтора десятка лет. За это время на территории СНГ появились целые школы и направления, выясняющие, отчего происходит стресс-коррозия и как с этим бороться.

Один украинский научный институт подсчитал, что в наибольшей степени стресс-коррозии подвержены трубы диаметром 1420 мм, с пленочной и битумной изоляцией, расположенные вблизи компрессорных станций на болотистых почвах и отработавшие по 12—15 лет. Другой уважаемый отечественный институт решил составить базу данных всех марок стали, из которых изготовлены отечественные трубы. Воистину сизифов труд! Учитывая, что в Советском Союзе до 1980 года вообще не было маркировки металла для труб. И на сегодня трубопроводов в Украине — 37 тыс. км.

Самый практичный подход проявили в «Белтрансгазе». Белорусский представитель Иван Герасимчик прямо заявил: «У нас нет такого понятия, как стресс-коррозия. В 75% случаев — это брак трубы, который вносится на стадии производства, и некачественная прокладка трассы». В соответствии с такой позицией белорусы и действуют при авариях или обнаруженных дефектах — либо меняют трубу, либо улучшают условия пролегания трубопровода.

Слова господина Герасимчика частично подтвердились во время выступления директора по вопросам науки ДК «Укртрансгаз» Богдана Клюка, газовика с почти 40-летним стажем. «То, что мы сейчас имеем, было заложено еще на стадии проектирования, строительства и последующей эксплуатации. Даже отклонения в пределах ГОСТа накладываются друг на друга. Любая ошибка — и мы пожинаем плоды», — констатировал Б.Клюк. Кроме того, по словам профессора Института Патона Сергея Полякова, стресс-коррозия зафиксирована на всех трубах без исключения, в том числе производства Германии и Японии. На всех этих трубах была ленточная или битумная изоляция, проведенная непосредственно во время прокладки трассы. На трубах с заводской изоляцией подобные неполадки практически не встречаются.

А теперь вопрос на засыпку: «Что дешевле — сразу начать замену всех труб с ленточной и битумной изоляцией (благо, все они известны) или разрабатывать высокоточные диагностические приборы, проводить диагностику и менять трубы по мере степени опасности обнаруженного дефекта?»

Цена вопроса одного и другого подхода, грубо говоря, на сегодня примерно одинакова, хотя ее никто и не подсчитывал. Россияне пошли по второму пути — усовершенствования методик и аппаратуры для диагностики. Сегодня они пытаются дать определение понятию «остаточный ресурс» (труб или оборудования) и понять, как его рассчитать. По этому же пути пока движется и Украина. Причем параллельно совершенствует и методы ремонта трубопроводов. В этом году на Госпремию в области науки и техники претендует совместная разработка специалистов ДК «Укртрансгаз» и Института Патона, которые изобрели метод ликвидации дефектов без остановки работы газопровода. Варить трубы, когда по ним идет газ, до сих пор не решился никто в мире.

Впрочем, стоимость разработки новых диагностических приборов, проведение паспортизации всех объектов, внедрение системы управления целостностью газопроводов и их мониторинг, систематизация неполадок и классификатор причин — процесс не менее трудоемкий и дорогостоящий. Стоимость паспортизации одной компрессорной станции в Украине составляет 300 тыс. долл. Она включает проведение полной инвентаризации оборудования, труб, строительных объектов, их диагностику и определение ресурса долговечности. В Украине насчитывается 71 компрессорная станция (КС). И это только часть работы. Подобная систематизация и методика комплексного управления ГТС должны создаваться силами отечественных специалистов. Потому что, прежде всего, это связано с технической и экономической безопасностью страны. В мире уже есть готовые системы управления. Однако подойдут ли они для нашей газотранспортной системы и захотят ли владельцы таких систем управления продать просто пакет программ без своего сопровождения и анализа собранных данных?..

Наличие диагностического прибора не решает проблемы. «Интеллектуальный» поршень, производящий внутритрубную диагностику, на который сначала все возлагали большие надежды, увы, их не оправдал. Слишком велик процент «неувиденных» дефектов. Как, например, это случилось в прошлом году, в результате чего мы и получили две аварии. Потому что даже при такой современной диагностике решающим остается человеческий фактор. Поршень записывает данные в цифровом виде, а уже от мастерства оператора зависит их расшифровка. В России оператора подобных установок учат два-три года, а полученные данные анализируются в несколько этапов. Специалисты отмечают, что внутритрубная диагностика — это всего лишь одна из баз данных. Поэтому чтобы зря не раскапывать абсолютно неповрежденные трубы, необходим общий анализ. С использованием различных диагностических приборов, различных подходов, расширением баз данных и методов анализа. Украине предстоит внедрять такие подходы.

Интересно, согласятся ли участники вышеназванного международного пула финансировать украинские разработки или будут настаивать, чтобы мы покупали уже готовые зарубежные аналоги?

Обязательно на повестку дня будет вынесен вопрос о технической модернизации оборудования на газокомпрессорных, газораспределительных станциях и подземных хранилищах газа. С одной стороны, техническая мысль на Западе ушла вперед по сравнению с нашим машиностроением, с другой — ставить-то оборудование придется на украинские промплощадки, в наши условия эксплуатации, врезать в наши трубы. Что целесообразнее — подгонять импортные аналоги под наши условия или дать денег нашим НИИ, КБ и заводам, чтобы они доработали и усовершенствовали свою продукцию? Кого сделают ответственным за решение этой задачи? Кто получит в руки рычаги лоббирования? А ведь речь идет о сотнях миллионов долларов!

Как выразился в кулуарах один из участников семинара, мы сегодня находимся на выставке, где масса продавцов предлагают нам свое оборудование и услуги. И мы должны очень грамотно и взвешенно подойти к решению этого вопроса. Причем это должно быть решение на государственном уровне — какой конкретно помощи мы хотим от будущего международного пула. Государственный структурированный обоснованный подход на сегодняшний день отсутствует. Хотя в недрах НАК «Нафтогаз України», ДК «Укртрансгаз» и профильных институтов есть программы инвестиций и модернизации на все случаи жизни. Какое бы ни было принято решение по взаимодействию с пулом, украинские газотранспортники готовы работать.

Правда, в любом случае нужно определиться с полномочиями газотранспортников и других ведомств. Например, за кражи кабелей связи, участков труб недействующих (а в Луганской области и действующих!) газопроводов почему-то никто ответственность на себя брать не хочет. Хотя трубопроводы у нас охраняют внутренние войска. За земельные работы в «закрытой зоне» вокруг газопроводов нарушитель наказывается скромным административным взысканием. В 2007 году было зафиксировано 152 нарушения. Поэтому у нас на этой территории не просто огороды, а чуть ли не дома люди строят. Кто должен им популярно объяснять, что они находятся в зоне потенциальной опасности, и кто будет нести ответственность в случае, если они таки станут пострадавшими? МЧС такие функции на себя брать не хочет. Зато требует, чтобы «Укртрансгаз» подключил их к своей системе аварийного оповещения и подписал договоры на обслуживание.

Сегодня реалии таковы, что ликвидировать аварии на газопроводе могут только соответствующие специалисты из компании «Укртрансгаз». Система работает в режиме онлайн, и уже по внутренним правилам спасатели оповещаются одними из первых. Зачем платить немалые деньги за дублирование функций, не совсем понятно, когда и в самой компании достаточно технических статей их применения.