ПРЕДСТАНЕТ ЛИ НЕМЕЦКАЯ ИНДУСТРИЯ ПЕРЕД СУДОМ ИЛИ ОНА ДОБРОВОЛЬНО СДАСТСЯ В ПЛЕН

Вот уже без месяца год политики, промышленники, представители всевозможных общественных организаций Германии, адвокаты и просто рядовые бюргеры ломают копья: платить или не платить? А если платить, то сколько и исходя из чего? Речь идет о возмещении компенсаций за принудительный труд на «третий рейх» в годы второй мировой войны.

Бывшие украинские, белорусские, российские «остарбайтеры», получив от правительства Гельмута Коля по 400-600 марок за все годы рабского труда, на том и успокоились, хотя сумма компенсаций была унизительно маленькой. Не подали голос протеста или хотя бы удивления правительства, а уж фонды «Взаимопонимание и примирение», созданные и существующие на немецкие деньги, так и подавно.

Запротестовали евреи-граждане США, которых гитлеровцы когда-то насильственно погнали на промышленные предприятия крепить мощь Германии. Американские адвокаты жертв национал-социализма, пригрозив экономическими санкциями, в частности приостановкой немецкого экспорта в США, вынудили правительство Герхарда Шредера вступить в серьезные переговоры, которые длятся вот уже без малого год. Но к единому решению стороны пока не пришли.

Казалось, дело сдвинется с мертвой точки с приходом нового уполномоченного канцлера по выплатам компенсаций графа Отто Ламбсдорфа, который заявил, что вопрос нужно решать незамедлительно. Если не до 1 сентября, как было оговорено ранее, то хотя бы в первом квартале будущего года. Речь идет о создании единого фонда промышленных предприятий, так или иначе использовавших принудительный труд во время войны, а также о выделении правительством определенной суммы для выплаты компенсаций людям, работавшим в услужении у хозяев или занятым в сельском хозяйстве.

Но вся проблема в том, что немецкие предприятия не спешат выстраиваться в очередь, чтобы стать участниками этого фонда. До сих пор их, не возражающих выплатить какую-то сумму, набралось всего 35. Хотя известно, что во время войны в Германии практически не было завода, фабрики или хотя бы маленькой мастерской, где бы не работали угнанные с востока. Пусть многие из этих предприятий уже не существуют, но ведь немало таких, которые по сей день живут и процветают. Теперь они аргументируют свое нежелание платить тем, что «время было такое». Да еще и нужно определить, считают их представители, был ли труд принудительным, а сделать это может только суд. Или же ссылаются на то, что подневольных рабочих им присылали местные власти. Хотя опять-таки не секрет, что практически все хозяева собственноручно отбирали из узников концлагерей или из прибывших в «телятниках» «остарбайтеров» наиболее сильных и выносливых. А многие даже кичились тем, что могут позволить себе держать рабов, о чем сидетельствуют немецкие архивы.

Правда, бывает, что и сами немцы не дают своим соотечественникам забыть этот позор. Например, группа немецких историков во главе с Кристианом Ратнером в Любеке, что на севере Германии, в одном из местных музеев открыла необычную постоянно действующую выставку под названием «Я помню только слезы и горе...». В экспозиции - письма, пришедшие через 50 лет от людей, чья молодость и здоровье были загублены на немецкой каторге. А натолкнуло историков на эту идею посещение... местного кладбища. Здесь со времен второй мировой войны осталось 1450 могил, на надгробных камнях которых - украинские, белорусские, русские фамилии. Следует заметить, что редко на каком немецком кладбище не встретишь таких могил...

Группа Ратнера, как ее теперь называют в Любеке, проделала просто-таки гигантский труд, разыскав тысячи бывших принудительных работников и предложив им рассказать о пережитом. Они и рассказали. Читать их письма без содрогания нельзя.

Главной точкой отсчета в их судьбах стало 15 июля 1941 года. В этот день в Германии было образовано министерство оккупированых восточных территорий, начавшее активную кампанию по вербовке рабочей силы в занятых вермахтом областях Украины, Белоруссии и России. Однако эта деятельность не принесла желаемых результатов, и через некоторое время тактика «вербовщиков» изменилась. Вот как она отобразилась на судьбах миллионов украинцев, белорусов, русских, которым на то время минуло едва ли 15-17 лет.

Из письма Веры Бессоновой, 1925 г.р., ныне проживающей в Днепропетровской области: «На наше подворье пришли двое вооруженных немцев с овчарками. Они искали меня. Я спряталась на чердаке у соседей. Моя мама и старшая сестра сказали, что не знают, где я. Тогда один из немцев направил автомат на мою беременную сестру. Маме стало плохо, она упала в обморок. Я все это видела и вылезла из своего укрытия. Меня повели к школе. Там все кричали, плакали, собаки лаяли. Все это и сейчас стоит у меня в ушах».

«В октябре 1942 года меня насильно увезли в Германию на принудительные работы. Всего из нашей деревни взяли по списку 200 человек. Нам зачитали приказ, из которого следовало, что если кто-то не поедет и будет прятаться от немцев, то всю его семью расстреляют. Николай Стреха, 1926 г.р., Брестская обл.»

«В Гамбурге вагоны открыли и нас построили на перроне. Прибыли покупатели, которые рассматривали наши мышцы, ноги и руки, отбирая самых крепких. Раиса Калитина, 1924 г.р., Запорожье».

Это было только начало мучений. Рабочий день у «остарбайтеров» длился не нынешние 40 часов в неделю, а 60, а то и 70 часов. И если их товарищей по несчастью из Западной Европы хоть как-то считали за людей, предоставляя им краткосрочные отпуска и отдых в воскресенье, то «остарбайтеры» нередко были лишены и такого права.

Но ведь и потом, после возвращения домой, было не слаще. «Дома было очень тяжело. Я должна была молчать о том, где была, так как нас считали предателями Родины. Нас презирали, мы ни с кем не могли говорить на эту тему. И только в 1995 году нас реабилитировали, признав жертвами нацизма и участниками войны. Но юность потеряна, жизнь уже прошла, осталась только горечь. Представьте себе - ни одного дня нормальной человеческой жизни - такой была наша судьба. Как я завидую тем, кто родился после нас! В 1995 году мы получили компенсацию в 600 немецких марок. За это большое спасибо. Анна Соловьева, 1924 г.р., Харьковская область».

За несколько лет каторжного труда - 600 марок. На 200 меньше, чем ежемесячное пособие для нынешнего немецкого безработного. И хотя платить не хочется, но и Германия понимает, что это наше «большое спасибо» - для нее просто срам. А если рассчитываться по-настоящему, то счет пойдет не на один десяток миллиардов марок. Даже сделать вид, что «остарбайтеры» работали, как нормальные люди, по 40 часов в неделю с выходными днями и отпусками, то каждому из них надлежит возместить от 30 до 50 тыс. марок.

Американские адвокаты считать умеют, поэтому и появились в судах США миллиардные иски к немецкой индустрии. За наших хлопочет група частных немецких адвокатов, правда, пока с переменным успехом. Но появилась надежда: американцы перестали делить жертв на «своих» и «чужих» и требуют одинаковых возмещений для всех, кто пострадал от национал-социализма.

Вопрос стоит так: либо немецкая индустрия добровольно выплатит достойные компенсации, либо ей придется предстать перед судом. Предприятия вроде бы и готовы заплатить без судов, но боятся, что одной выплатой дело не закончится, и требуют гарантий, что исков впредь не будет. Добровольно заплатили немногие - в частности концерн «Фольксваген», перечислив всем работавшим когда-то в его цехах принудительным рабочим по 10 тыс. марок.

Суды, по-видимому, не нужны не только предприятиям, но и Германии вообще. Поэтому группа, занимающаяся вопросами возмещений, должна была найти приемлемое решение. И, наконец, в середине октября на переговорах в Вашингтоне граф Отто Ламбсдорф объявил решение немецкой стороны: предприятия, использовавшие во время второй мировой войны принудительный труд, создают общий фонд, который выплатит «остарбайтерам» 4 млрд. марок. Еще 2 млрд. в него внесет правительство.

Даже немецкие информационные агентства назвали это решение «траурным отпеванием», а представители организаций жертв нацизма из стран Восточной Европы, ожидавшие все-таки более благоприятного исхода, пережили настоящий шок. Надо сказать, что немецкая сторона очень своеобразно квалифицирует принудительный труд на «третий рейх». Например, узники концентрационных лагерей, которых нацисты пытались уничтожать «через работу», считаются наиболее пострадавшими. Их труд признан рабским. Для них выделено 2,2 млрд. марок. Согласно немецкой статистике, живы еще 220 тысяч бывших заключенных. Еще 2 млрд. марок предполагается выплатить гражданам, силой угнанным в Германию для работы на промышленных предприятиях. Их труд квалифицируется как принудительный. Статистика, которой располагает Германия, говорит, что в живых таких граждан осталось около одного миллиона (американцы называют иную цифру - не менее 2,4 млн. Кстати, только в Украине проживает 600 тыс. бывших принудительных рабочих). Эта категория жертв должна получить 2 млрд. марок. Еще 600 млн. уйдет на возмещение имущественного ущерба, 400 млн. предполагается выплатить другим пострадавшим, например тем, над кем проводились медицинские опыты. 700 млн. составит начальный капитал будущего фонда и 100 млн. будут использованы на организационные расходы…

Получается, что отдать надо много, а получать будет совсем мало. Представители организаций жертв нацизма отвергли предложение немецкой стороны, назвав его «скудным», а американский государственный министр Стюарт Айзенштат, ведущий переговоры с графом Отто Ламбсдорфом, сдержанно прокомментировал его лишь как «хорошую основу для дальнейших серьезных соглашений».

Граф, похоже, осерчал. «Если представители и адвокаты жертв нацизма отказываются от этих денег, то они вообще ничего не получат, - заявил он. - И не надо забывать, что речь идет лишь о добровольных выплатах».

Но как бы ни гневался уполномоченный канцлера, и он не мог не признать, что компенсации принудительным работникам будут не только меньше, чем постановили немецкие земельные суды, - 15 тыс. марок, но и намного меньше суммы, которую добровольно уже выплатили некоторые концерны, - 10 тыс. марок. Некоторые источники утверждают, что сумма еле-еле дотянет до 2 тыс. марок. Более всего от такой «щедрости» пострадают бывшие «остарбайтеры». И уж совсем забытыми остаются те, кто работал в сельском хозяйстве или прислуживал в семьях, ибо условия их проживания вдруг признаны «сносными». Хотя эта категория работавших была, пожалуй, самой бесправной, находясь в безраздельном властвовании «сверхчеловеков».

Но, кажется, в развитии событий появилось что-то новенькое. Историк Лутц Нитхаммер, входящий в состав группы уполномоченных канцлера, заявил: «Победитель во второй мировой войне должен был использовать полученные репарации также и для выплат компенсаций «остарбайтерам», а не на создание атомного оружия. Не наша вина, что СССР использовал эти средства не по назначению».

Но так «поиграться» немецкая сторона может себе позволить только с бывшим СССР. После объявления суммы возмещений по страницам американских газет прокатилась волна разобличительных материалов. На свет Божий вытащили фотографии нацистских преступников, вмонтировав их в заголовки статей о немецких предприятиях, использовавших рабский труд во время войны.

Адвокат американских жертв нацизма Эд Фейген, один из тех, кто требует, чтобы сумма возмещения составляла 18-20 млрд. марок, невозмутимо пообещал: «Германия считает, что возмещение бывшим каторжанам - это лишь ее добровольное дело? Она хочет процесса? Она его получит. Это будет еще один Нюрнбергский процесс, еще один 1945 год. Но в этот раз перед судом будет стоять немецкая индустрия».

У американских адвокатов, защищающих своих клиентов, достаточно аргументов, чтобы добиваться поставленной цели: 60 лет тому назад, когда Гитлеру понадобились деньги на вооружение армии, он не церемонясь заставил евреев вытряхнуть из своих кошельков 6 млрд. рейхсмарок. По сегодняшнему курсу это в 20 раз больше. Жертвы Холокоста требуют теперь куда меньше, - комментируют этот факт адвокаты. А адвокаты штата Калифорния и вовсе решили показать немецкой экономике, где раки зимуют. Жители этого штата, признанные жертвами национал-социализма, могут подавать исковые заявления в суды до 2010 года (на временных сроках подачи исковых заявлений никак не могут сойтись договаривающиеся стороны. - Авт.). Адвокаты требуют выплаты компенсаций в размерах тогдашней средней немецкой заработной платы плюс проценты и проценты с процентов до сегодняшнего дня. Претензии могут передаваться в наследство. В таком случае на дочерние предприятия и фирмы в полной мере переходит ответственность за выплаты.

Не менее веские аргументы имеет и украинская сторона. И не только тот, что 2,5 млн. ее граждан усердно трудились на благо Германии. Почему-то теперь никто не говорит о том, что во время войны на ее оккупированной территории действовало достаточно много промышленных предприятий и все без исключения колхозы, призводившие продукцию для «рейха». Будет ли это возмещено? Увы, вопрос так вообще не стоит. Похоже, что мы только просительно заглядываем в руку дающего...

Немецко-американские переговоры с участием представителей жертв нацизма стран Восточной Европы по вопросам возмещений, несмотря на заверения Ламбсдорфа, что он не сделает ни шагу назад, продолжатся в ноябре в Бонне. И каждый будет сражаться за свое.