ПОЛЕВОЙ «ТЯНИ-ТОЛКАЙ»

Эта задачка стоит того, чтобы войти в анналы украинской «Математики». В 1990 году насчитывалось 108 тыс. комбайнов, сейчас — 54 тыс. Во сколько раз уменьшился парк зерноуборочных самоходок? Правильно, вдвое. А посевные площади не изменились. За сколько же дней Украина обмолачивает зерновые, если на линейку готовности доползают две трети имеющихся комбайнов, из которых 70% — морально и технически устаревшие «Нивы», да и те на 80% износились? Ответ: за два месяца против оптимальных 10—12 дней! А если ежегодно из этого механизированного стада отбраковывают (то есть списывают на металлолом) пять тысяч жатвенных «верблюдов», то в каком году Украина полностью перейдет на архаичный инвентарь — серпы, косы, молотилки с человеко-приводом? Ну-ка, дорогие школьники, посчитайте, ибо высокопоставленные мужи очень боятся того рокового времени, когда вместе с крестьянами будут вручную жать, плести перевясла, перевязывать ими снопы, складывать в копны и молотить цепками на току. Это вам не языком плести!

Собственно, если нанимать плакальщиц, то уже сразу и на похороны тракторного парка, свекло- и кукурузоуборочной техники. В этих сферах ситуация не менее траурная.

Клюка для трактора...

Прошли времена, когда вместо того, чтобы тянуть восьмикорпусный плуг в поле, мощные колесные Т-150 с бидонами на прицепе объезжали крестьянские дворы в поисках сырья для райцентровской молочной промышленности. Или на К-700 механизаторы петляли к сельпо за очередной бутылкой и чем-нибудь «загрызть». Подобных «марш-бросков» нынче меньше, поскольку колесные с гусеничными «такси» стали редчайшими экспонатами в бывших тракторных бригадах.

Технологическая потребность аграрного сектора — 420 тыс. тракторов, в наличии же половина. Поэтому нагрузка на одного моторизованного «коня» возросла с
66 га пашни в 1990 году до 200 в нынешнем, в то время как в ведущих странах Западной Европы и США этот показатель ограничивается 5—30 гектарами. Я уж не говорю об оптимальных 40 литрах солярки, сжигаемых, чтобы вспахать гектар поля. Куда нам до богатых?! Мы привыкли мерить-пить бочками, цистернами, «вертушками»...

Несмотря на то что Украину считали союзной колыбелью сельхозмашиностроения, сегодня две тракторные кузницы — Южный машиностроительный завод и Харьковский тракторный — не способны удовлетворить потребности аграриев. И дело не только в медленном продвижении производственного конвейера. Если днепропетровцы выпускают технику мощностью 65—80 лошадиных сил, то харьковчане — 150—200. А вот более 300 «лошадок» — нет.

Правительству-97 понравились американские «Джоны» со сдвоенными шинами, которыми и решили заполнить зияющие стоянки в машинно-тракторных конюшнях АПК. Что кому зашелестело в карман с этого контракта, не ведаю, но вскоре по всей Одессе поползли слухи о прибытии 650 красавцев. Планировалось купить в Штатах и весь прицепно-навесной шлейф, но верхи сказали: нужно обеспечить работой отечественного товаропроизводителя. Предприятию «Одессапочвомаш» поручили изготовить плуг. Дирекция подсунула... серийный, подходивший к «Кировцу».

Первые испытания, словно пласты почвы, вывернули наружу все изъяны: и качество металла, и геометрию пахотного устройства... Ко всему прочему, на поворотах лемехи разрывали в клочья сверхдорогие задние колеса. Руководители «Одессапочвомаша» долго сопротивлялись: вы привезли неправильные тракторы к нашему правильному плугу! Программу «провалили». Но когда «неправильные» наконец запрягли, хорошенько поэксплуатировали, выяснилось, что текущий агрегатный ремонт одного «Джон Дира» влетает в копеечку: четверть миллиона гривен. На эти средства можно отремонтировать три наших трактора!

В связи со сменой премьеров несколько раз тасовали и разнарядки на эти тракторы. Вследствие этого крепкие хозяйства оказались вне списков, поскольку на «Джон Диры» усаживали своих: кума, свата, брата... Оснащенные тремя бортовыми компьютерами, тракторы были рассчитаны на дурака. Но вместо 20 лет бесперебойной работы они полностью чахли уже после трех. Так распорядился иностранными кредитами под гарантии правительства государственный концерн «Украгротехсервис», передавая технику в рассрочку платежа без заключения контрактов, учета финансового состояния хозяйств, а также без гарантий оплаты.

Все это обернулось невозвращением кредита. Более того, «Украгротехсервис» не наладил, по условиям предоставления кредита, совместное производство тракторов «Джон Дир». Долг концерна перед бюджетом по ссуде достиг 1,7 млрд. гривен, а все его активы — почетный президент, главный бухгалтер и дебиторская задолженность.

Помощь постоянно сменяющихся правительств вместе с профильным министерством в наращивании «стальных мышц» из временных плюсов почему-то всегда сползает в минусы. С созданием структур, а над ними — еще других структур, движение, судя по всему, и заканчивается. Ремонтом тракторов и комбайнов занимаются специализированные предприятия, недавно объединенные под крышей корпорации «Украгроремтехобеспечение». Но от выстроенной вертикали ни средств, ни запчастей больше не стало. Конечно, выточенная в кустарных условиях шестерня или фланец вдвое-втрое дешевле заводских. Однако сельские станки не всегда питаются током, а изношенных деталей в Украине набирается ежегодно более чем на 100 млн. гривен. Ко всему прочему, в общем парке тракторов более 40% моделей зарубежного производства: российские, белорусские, американские, немецкие. Здесь без централизованного импорта запасных частей не обойтись.

Значит, на поклон к правительству: необходима финансовая государственная поддержка. И бедолага обещает много, но дает мало. Но это вдохновляет руководителей аграрного ведомства на велеречивые тирады: «В первую очередь необходимо создать межхозяйственные формирования на основе кооперирования — технико-технологические центры, машинно-технологические станции, технические кооперативы, в том числе и на базе неприбыльных организаций, специализированные магазины материально-технических ресурсов, пункты проката сельскохозяйственной техники и тому подобное». Какая «сверхприбыль» в рыночных условиях? Что «прокатывать», если техника держится на честном слове или на брани сельских умельцев?! Да что они... Вон дипломированные инженеры четырех моторостроительных заводов возятся уж который год, а надежный двигатель для украинского трактора не сконструировали.

Если бы «конь» — колесный или гусеничный — был лишь украшением сельского пейзажа, то будь он неладен: пусть бы высился на пьедестале, как «Фордзон» напротив колхозной конторы. Но ведь он — непосредственный участник жатвенного действа. Без этой тягловой силы под вопросом оказываются отнюдь не второстепенные процессы: подготовка 8,5 млн. гектаров почвы к севу озимых и собственно сев. Скоро вообще откажемся от лущения жнивья, вспашки как от лишних технологических операций — а как же, с научным обоснованием, чтоб никто не сомневался. Но стерпит ли такое поругание над кормилицей крестьянин?

На выставке «Агро» в Чубинском знакомый агрофункционер потирал от удовольствия руки:

— Народ потянулся к научно-техническому прогрессу...

Конечно, тяги без сквозняка не бывает. Но когда сквозняк гуляет в карманах, то покупаешь только глазами. За трактор Т-25 крестьянину нужно отдать 100 тонн пшеницы. Об элитных моделях нечего и говорить: не хватит зерна и с нескольких тысяч гектаров. ХТЗ разработал гамму малогабаритных тракторов, но для их закупки в объемах хотя бы 10 тыс. штук государственного решения требует проблема льготного кредитования крестьян по крайней мере на пять лет.

Для улучшения покупательской способности аграриев в 2002 году ввели частичную 30-процентную компенсацию стоимости сложной сельхозтехники. Мы не открыли америк, поскольку в Беларуси приобретенная крестьянами техника наполовину дешевле за счет бюджета, в России компенсаторные ставки такие же, как и в Украине. Эта преференция должна была стартовать еще два года назад, но начала действовать только в прошлом году. И снова привлекательный плюс в ходе кабинетных лоббирований сменился на минус. В бюджете на эти цели предусматривалось 275 млн. гривен, получение которых сделало бы возможным покупку техники на миллиард гривен. Из них крестьянам перепало лишь... 7,5 млн., за которые приобретено 115 единиц техники, в том числе и 65 тракторов.

Отслеживая путь остальных 268 млн. гривен, выяснил, что 255 млн. принадлежат предприятиям сельхозмашиностроения, то есть Министерству промышленной политики. Но по какому праву подобным переливом капитала правительство фактически по-морскому связало в узел сельхозпроизводителя с отечественными продуцентами техники, отобрав право на свободный рыночный выбор?

В родном селе единоличники в складчину купили восемь тракторов: два — отечественных, остальные — зарубежные. Платежные документы, водительские права, номера из Гостехнадзора — все в ажуре. Вот им и удешевляйте стоимость купленной техники. Чьей бы то ни было. Купленной, а не той, которую планируют вытолкнуть за заводские ворота.

...и костыли для комбайна

«Соберем вовремя и без потерь!» Боже, как было это давно... Комбайны, как куколки, — шины побелены известью, на боках — знак «Допущен к жатве», «звездочки» за намолоченные тонны. А сейчас?! Кладбища металлолома!

Сколько их полегло? Половина из 108 тыс., если начинать отсчет с 1990-го. Но и уцелевшим прошлогодняя молотьба показалась отнюдь не шербетом. Нагрузка на комбайн за годы независимости возросла вдвое, а в южном регионе, где самый большой зерновой клин, — до 400 гектаров, что вчетверо выше норматива. А кульбиты, которые приходится выделывать нашей технике, зарубежной и не снились. Попробуйте уложить пшеницу в валки на крутых склонах, где, вопреки здравому смыслу, продолжают сеять зерновые. А потом по этой же «дороге смерти» еще раз пройтись комбайном, подобрать покосы и обмолотить. Мало ли переворачивались верх тормашками?! В «Примірній інструкції з охорони праці для тракториста-машиніста сільськогосподарського виробництва» даже содержится такое предупреждение: «В кабине разрешается находиться только одному трактористу, чтобы при возникновении опасности он мог беспрепятственно покинуть ее». Однако... Наши крестьяне привыкли к экстремальным условиям — они и на Говерле могут хлеб обмолотить. Было бы чем.

Четыре колеса — это еще не комбайн, так же, как и горбатый «Запорожец» — не «Мерседес». Вообще-то наши конструкторы при Союзе, когда все жили дружно, как серп с молотом, не проникались комбайностроительными заботами, поскольку центр квартировался в России. После «развода» Украина использовала в ходе уборочной старенькие «Нивы» и помоложе «Доны», ежегодно увеличивая не намолот зерна, а его потери из-за изношенности техники. Чтобы покрыть недостаток в комбайнах, наши аграрные мужи снова выступили в роли поклонников заокеанского рода «Джон Дир», на сей раз — комбайновской ветви. Правительство привлекли подброшенные кем-то аргументы: вот, дескать, во Франции урожайность зерновых вдвое выше, да и вал во столько же превосходит украинский, а у нее нет отечественного комбайна. Покупает у совершенно не зерновой Финляндии...

А мы — у США. Более тысячи высокопроизводительных американских комбайнов в то время — это действительно сила! К каждой иномарке прилагался комплект запчастей где-то на 20 тыс. долларов. Бесплатно. Три месяца специалисты американской компании должны были учить наших комбайнеров премудростям, поскольку компьютеризированным чужестранцем не поуправляешь при помощи общепринятых «соб» и «цабэ». Но здешние распределительные агроорганизации от услуг учителей отказались, а запчасти «по-хозяйски» предусмотрительно спрятали с глаз подальше.

Члены американской делегации, случайно ставшие свидетелями жатвенного аттракциона, хватались за головы: «Good Lord! Losses... Unbelievable grain losses!» («Боже! Потери... Ужасные потери зерна!»). Поле со скоростью мотоциклистов утюжили «Джон Диры» — гордость и техническое совершенство Америки. Разумеется, после нескольких таких ходок техника начала стонать. И организации, распределяющие комбайны, поспешили травмированным на помощь, предоставляя аптечку с комплектом запчастей, но уже не бесплатно, а в 1,5—2 раза дороже номинала...

Напуганное плодовитостью коммерческих агроструктур, государство лихорадочно начало создавать собственные МТС — машинно-технологические станции. Пик пришелся на 1998 год: тогда Министерство агропромышленного комплекса, случалось, за день выдавало по пять-шесть приказов об организации этих станций. К ним стягивали все, что могло двигаться. Но имеющийся арсенал выглядел мизерным против новеньких «Кейсов», «Сампо», «Джон Диров». Собственно, за аббревиатурой МТС маскировались обыкновенные машинно-тракторные станции, а то и станы времен первых пятилеток. Заокеанские комбайны сюда не попали.

По большому счету, сотрудничество с американцами в сфере поставок сельскохозяйственной техники было дискредитировано. Развеялась и перспектива создания совместных предприятий. Еще раньше, в 1992 году, фирма «Массей Фергюсон» и «Ривнесельмаш» договаривались об организации сборки комбайнов. Нужна была только гарантия правительства под кредит в 6 млн. долларов, который готовы были предоставить иностранцы. Кабмин не отважился, соглашение сорвалось. Можно только представить, каким был бы уровень комплектации этого комбайна отечественными узлами и агрегатами сегодня, если в Беларуси за последние два года освоено 40% комплектующих к зерноуборочному комбайну «Лида-1300» (прототип американского «Кейс-1300»). Мы же упустили синицу, не поймав журавля...

Средства на первый национальный комбайн собирали с шапкой по кругу. Наскребли, выпустили, нарекли «Ланом». А если есть «Лан», то должен быть и «Обрій», поскольку это — два неразлучных цвета нашего флага. Вытолкнули и «Обрій». Вспомнили о Днепре, до середины которого едва ли доберется какой-либо комбайн: выкатили и «Славутич». Едва ли не каждая область считает за честь иметь собственный жатвенный агрегат. С первенцами носятся как с писаной торбой, даже Государственную премию в сфере науки и техники их разработчикам вручили. Если же глубже поковыряться в начинке комбайна, то найдете такие несуразицы, от коих предостерегал в советские времена юношеский журнал «Моделист-конструктор»...

Несколько сот машин в год — не то количество, которым могут гордиться разработчики. До серийного производства хотя бы пяти тысяч бездефектных комбайнов пройдут не одни выборы, поэтому аграрное ведомство прибегает ко всяческим маневрам, только бы мыши-полевки не перетянули все зерно в норы. Организовали уборочно-транспортные отряды, которые должны передвигаться, по мере созревания хлебов, с юга на север. Но погода не всегда выступает компаньоном агрочиновников. К всему прочему, хозяйства наотрез отказываются от услуг «залетчиков», поскольку те просят грабительскую цену за содействие: треть, а то и половину собранного.

Надежды возлагали на переговоры с Министерством сельского хозяйства и продовольствия Российской Федерации, Ростовским и Красноярским комбайновыми заводами относительно централизованной закупки 200 зерноуборочных комбайнов с 15-процентной скидкой и запасных частей к ним, удешевленных на 20%. Договорились даже о продаже российских зерноуборочных комбайнов на условиях финансового лизинга сроком на три года, определили региональных продавцов. Но аграрии, зажатые в финансовые тиски, проигнорировали столичный призыв.

Цейтнот с комбайнами вызвал к жизни зерно, на этот раз — рациональное. В лучшие для сельского хозяйства времена популярным был лозунг «Навоз — на поля!» Но поскольку почти всю живность пустили под нож, то и вывоз органики потерял актуальность. Поэтому, чтобы сельские бигборды не пустовали, аграрные политтехнологи наполнили их новым содержанием: «Секонд хенд — на поля!» Речь идет о распоряжении Кабинета министров №266-р от 3 июля 2001 года, позволившем крестьянам до сентября ввозить иностранные комбайны старше восьми и более лет. Появилась уникальная возможность хоть отчасти снять напряженность из-за зерноуборочной техники, а аграрному блоку правительства — подумать о будущем.

Не скажу, что на поля, словно из рога изобилия, посыпалась зарубежная техника. Но среди более чем тысячи «старичков» были и отработавшие только двести часов. Относительно географии поставок — из перечня выпали разве что Арктика и Антарктика. Один комбайн донесла в своей сумке кенгуру — он из Австралии.

Вообще массовая закупка «секонд хенда» оказалась аппетитной еще и потому, что к ней подключились коммерческие структуры: крестьянам некогда разъезжать по параллелям и меридианам в поисках жатвенного помощника. Посредники и в этом бизнесе нагревают руки. Но правительство пролонгировало «комбайновскую льготу» еще и на 2002 год. Поговаривают о беспошлинном ввозе всей изношенной зарубежной сельхозтехники.

Не перегружая читателя деталями, скажу: спорадические наступления по нескольким флангам различных министерств и ведомств на комбайновую проблему захлебнулись. Что бы ни говорили, но в период подъема экономики при правительствах Ющенко—Кинаха аграрное министерство должно было либерализовать техническую политику в сельскохозяйственном производстве, а проще — законодательно расчистить площадку для присутствия на ней субъектов различных форм хозяйствования, аккумулировать силы. Как это сделали россияне, на которых мы привыкли кивать по любому поводу. Сконцентрировав ресурсы, Московская финансовая группа «Новое содружество» на базе «Ростсельмаша» за три года сумела поднять на достаточно высокий уровень производство зерноуборочных комбайнов, доведя их выпуск до шести тысяч в год. Украина же, к величайшему сожалению, время упустила, все составляющие успеха распылила. Поэтому — пять заводов собирают комбайны, но ни на одном не поставишь пятиугольник — знак качества.

Если тенденция к сокращению парка комбайнов сохранится, то в 2004 году жатвенных агрегатов останется только четверть от потребности, а на юге нагрузки на комбайн достигнут тысячи гектаров.

«Лошадиные силы» в рассрочку

И, наконец, финансовый лизинг в АПК, единственная форма длительного кредитования крестьянина. Еще один механизм обеспечения технического благосостояния, который мы так же славно опорочили.

В начале 90-х ветер самостоятельности сдул «Укрсельхозтехнику», не навеяв взамен даже подобие крайне нужной посреднической структуры. Районные центры чахли, их перепрофилировали. Многочисленный отряд агрочиновников не заметил потери бойца, и только Василий Шпак, заняв в 1997 году должность заместителя министра АПК, постепенно начал оживлять известную ему сферу. Появился ряд концептуальных программных документов, бывшее Главное управление механизации Министерства агропромышленного комплекса получило статус Департамента технической политики.

Не без ходатайства Василия Федоровича в феврале 1999 года постановлением Кабмина создано Государственное лизинговое предприятие «Украгролизинг» для материально-технического и сервисного обеспечения сельскохозяйственного производства. Было бы странно, если бы инициатора не посадили в кресло генерального директора. В 2001 году, согласно указу Президента, лизинговое предприятие трансформировалось в Национальную акционерную компанию «Украгролизинг».

Если бы Украина пошла по классическому пути лизинга, не было бы столько нареканий и критики, адресованных одной из форм аренды и в частности руководству НАК «Украгролизинг». Все выглядело бы следующим образом: по моему заказу компания покупает у производителя нужный мне агрегат, передает его в пользование с правом или без права выкупа через определенное время. В чем облегчение для крестьянина или сельхозпредприятия? Нет надобности немедленно отрывать от себя большие суммы на дорогую технику: платить можно по частям, с определенными процентами. Как рассрочку... В развитых странах за счет лизинга покрывается 6—20% ежегодных потребностей в средствах для инвестиций в основные фонды. Но там действует соответствующая законодательная база. Украина же избрала окольные пути.

Если оценить мощь «Украгролизинга», то в его состав входят 26 областных филиалов, 43 региональные машинно-технологические станции, концерн «Украгротехсервис», ГП «Украгротех», «Белоцерковагротех»... Железный кулак! А удары — ватные. До сих пор, превысив все сроки, «Украгролизинг» никак не удосужится сформировать собственный уставный фонд. Но это — из категории локальных «боев», больше беспокоят глобальные.

Кабинет министров образца 1996—1998 годов сорил приобретенной за иностранные кредиты под государственные гарантии зарубежной техникой, как только мог. И так увлекся раздачей, что даже не позаботился о механизме возвращения платежей, не отрежиссировал, каким образом тракторы и комбайны с иностранными лейблами будут изымать, когда дело дойдет до этого. А долгов насобиралось 3,9 млрд. гривен. С ними носились, как только могли, но откуда же взяться средствам, если аграриям реструктуризировали долги на пять лет?!

Властная кабминовская рука переложила хлопоты с «выбиванием» долгов на «Украгролизинг». Гонцы компании по знакомым всем адресам клянчат давние суммы. 42,4 млн. гривен — у СП «Дако» с Черкасщины, 23,9 — у ОАО «Агромашсервискомплект» с Житомирщины, 26,9 млн. — у ОАО «Агропроминвест», что на Днепропетровщине. Некоторые структуры давно почили в бозе...

Но более всего должников оказалось в образцовом «сельскохозяйственном районе» — столице: корпорация «Украгропромбиржа» задолжала 920,2 млн. гривен, концерн «Украгротехсервис» — 1,762 млрд., Украинская аграрная биржа — 423,9 млн., ассоциация «Земля и люди» — 293,8, СП «Укринтерсахар» — 196,2, СП ЗАО «Украгробизнес» — 36,1 млн. гривен. Случается так, что вместо фирменной вывески «Інтерклуня» ныне на фасаде светится «Интермода», где швеи строчат моднейшие джинсы, а импортные тракторы с комбайнами видели только на глянцевых буклетах.

Те же операторы, которые признают долги, не торопятся возвращать средства «Украгролизингу», поскольку не заключали с ним прямых договоров. Изымать технику, изношенную донельзя?! Экспроприированные у неплатежеспособного лизингополучателя комбайны и тракторы, подвергшиеся беспощадной эксплуатации, бременем ложатся на плечи лизингодателя.

На сегодня возвращено немногим более 30 млн. гривен долговых обязательств. Можно, конечно, критиковать НАК за вялость, что неоднократно и делал учредитель — Кабинет министров — на своих заседаниях. Но учитывая, что в составе наблюдательного совета «Украгролизинга» — заместители министров (экономики, финансов, аграрной политики), заместители председателей (налоговой администрации и казначейства), делегированные от Кабмина и администрации Президента, получается, что ругали… самих себя.

Внедряя национальный финансовый лизинг в АПК, правительство своим решением в 1998 году через «Украгролизинг» передало сельхозтоваропроизводителям 68 зерноуборочных комбайнов «Славутич» и «Лан», за время эксплуатации принесших хозяйствам одни убытки. Из 44 «Славутичів» лишь четыре исправны, остальные требуют капитального ремонта или списания. Среди «Ланів» падеж стопроцентный. Разумеется, многие агроформирования отказываются не только от лизинговых платежей, но и от техники вообще.

Этот невыпеченный блин и отечественного комбайностроения, и технического сервиса стал поводом для инициирования законопроекта «О защите прав покупателей сельскохозяйственных машин», регулирующего правовые нормы прямых отношений производителей (продавцов) сельхозтехники с покупателями без промежуточных звеньев. Думаете, появление документа встретили аплодисментами? Министерство юстиции, Госстандарт, Минэкономики заявили, что достаточно существующих законов и нормативных актов, в частности «О защите прав потребителей». Хотя из восьми действующих нормативных документов пять созданы еще во времена СССР и касаются колхозов, совхозов, райсельхозтехник, а Закон «О защите прав потребителей» ограждает физические лица от недоброкачественной бытовой техники, но отнюдь не сельскохозяйственных производителей — от дефективных тракторов, комбайнов, прицепного и навесного шлейфа агрегатов.

Законопроект все же прошел в сессионном зале, и верится, с его принятием крестьяне переложат убытки за простои машин на плечи недобросовестных производителей.

Если качество отечественной агротехники хромает, то не лучше ли брать в лизинг надежную зарубежную? Тем более что российский «Дон-1500» в заказах сельхозпредприятий доминирует — 41%. Ан нет! Министерство аграрной политики жестко ограничивает выбор лишь техникой отечественного и совместного производства и даже определяет список предприятий-производителей.

Сейчас на рынке маячат две фигуры — НАК «Украгролизинг» и ОАО «Лизинговая компания «Украгромашинвест». Правда, в ближайшее время их могут потеснить банковские структуры, разворачивающие собственные аграрные лизинговые программы. Условия аренды сельхозтехники здесь разные: на три года под 15—18% годовых при первом платежном взносе 23—25% стоимости техники; конкретно для комбайнов КЗС-9-1 «Славутич» производства завода «Херсонские комбайны» кредиты будут выдавать в размере 55—60% от их стоимости по сниженным ставкам, а первый взнос аграриев не превысит 10—15%. 30% стоимости будет компенсировать заводу лизинговая компания из специального фонда, сформированного за счет средств госбюджета. Именно в аккумулировании бюджетных и банковских ресурсов, объединении усилий коммерческих структур, заводов-производителей и усматривает правительство продвижение агролизинга, доля которого в обеспечении АПК техникой в ближайшие три года должна достигнуть трети.

Сегодня же говорить об эффективности лизинга, отнесенного к рангу национального, рановато: среди сельскохозяйственных машин лишь 3% с надписью «Имущество является собственностью лизинговой компании...» Объем лизинговых операций не превышает 200 млн. гривен в год, в то время как спрос на сельхозтехнику бешеный — аграрии заказали ее на 4,8 млрд. гривен. Однако и эта цифра — только желаемая. На самом деле, по технико-экономическим расчетам, для полного обновления машинно-тракторного парка нужно до 100 млрд. гривен.

Сельхозмашиностроительный кризис пытаются смягчить и финансово, и законодательно. Однако... На ум приходит Закон «О приоритетности социального развития села и агропромышленного комплекса в народном хозяйстве», одобренный 17 октября в далеком 1990 году. Двенадцать лет прошло, но напротив даже одного-единственного нормативного положения, в частности касающегося направления инвестиций на первоочередное создание материально-технической базы, рука не поднимается поставить «галочку».

Как тут не вспомнить анекдот. Сидят двое механизаторов в лесополосе. Бутылка, сало, луковица... А рядом «кукурузник» опрыскивает поле. Сделал один круг, второй, а на третьем заходе двигатель захрипел, и самолет врезался в крайний сарай.

— Видел? — невозмутимо спрашивает один.

— Видел!

— Ну?

— Шо ну?! Какое государство, такой и теракт!

От себя добавлю: какое государство, такая и техническая политика в сфере АПК.