Почему у ветра и малых рек в Украине нет работы. Возобновляемая энергетика — результаты и перспективы

Нетрадиционная и возобновляемая энергетика

Производство электроэнергии из возобновляемых и нетрадиционных источников энергии (ВНИЭ) становится все более актуальным для любой страны, которая хочет уменьшить свою энергозависимость от других государств, в частности обезопасить себя от возможных перебоев с поставками органического и ядерного топлива. К тому же такое производство либо совсем не дает выбросов в атмосферу вредных веществ (ветро-, гидроэнергетика, использование геотермальных источников и энергии Солнца), либо, по крайней мере, не увеличивает объема таких выбросов.

Директива Европейского союза от 27 сентября 2001 года требует от стран-членов установить национальные индикативные целевые показатели потребления электроэнергии, произведенной из возобновляемых источников, и формулирует задачу достичь 12% валового внутреннего потребления за счет такой электроэнергии к 2010 года.

Развитие возобновляемой энергетики для Украины не менее важно, чем для стран Европейского союза. Общей для нас является ограниченность собственной сырьевой базы по газу и нефти и зависимость от поставок этого органического топлива из внешних источников. Однако такие поставки для европейских стран диверсифицированы. Украина же зависит исключительно от одной страны-поставщика — Российской Федерации. Вторая особенность нашей экономики — большой удельный вес в структуре валового внутреннего продукта энергоемких отраслей: металлургии, химии, производства цемента и других, что делает экономику Украины еще больше энергоуязвимой.

Однако даже в этих неутешительных реалиях усилия по развитию возобновляемой энергетики и практические результаты, достигнутые Украиной, несравнимо малы на фоне достижений стран ЕС.

В Украине есть значительные ресурсы большинства известных на сегодня видов ВНИЭ. Но реальные предпосылки (технические возможности и необходимый научный потенциал) существуют на двух направлениях — это использование энергии ветра и энергии малых рек. По данным НАН Украины, развитие малой гидроэнергетики может дать стране до 4 млрд. кВт^•ч, а ветроэнергетики — 30—45 млрд. кВт^•ч электроэнергии в год. Освоение этого значительного потенциала в Украине, можно сказать, еще не началось. Кстати, именно ветроэнергетика в последние 10–15 лет интенсивно развивается в Европе, США и многих странах Азии и, в сущности, является основным направлением освоения ВНИЭ в мире.

Ветроэнергетика

В Украине промышленное освоение энергии ветра началось в начале девяностых годов прошлого века по инициативе немногочисленных энтузиастов. В тот период экономика страны переживала далеко не лучшие времена. В наличии был весь кризисный набор: галопирующая инфляция, глубокий спад производства, огромная армия безработных и бартерные схемы расчетов. Какого-либо влияния на топливно-энергетический баланс страны в кратко- или среднесрочной перспективе от этой инициативы не ожидали. Вместе с тем развитие этого направления энергетики могло дать хоть какую-то работу предприятиям военно-промышленного комплекса, большинство из которых на тот момент не имели заказов. Поэтому эту инициативу поддержало Министерство промышленной политики Украины, в подчинении которого находились заводы, которые потенциально могли производить ветроэнергетические установки (ВЭУ).

Уже в то время западноевропейские страны, в частности Дания и Германия, добились серьезных результатов в развитии ветроэнергетики. Их опыт показывал, что успех в большой степени зависит от государственной поддержки. Во-первых, ВЭУ — это достаточно сложные в техническом отношении агрегаты, большинство узлов которых требует создания специализированных производств и значительных инвестиций. Во-вторых, несмотря на очевидные преимущества ВЭУ как генераторов, работающих без топлива, даже в Европе они не выдерживали конкуренцию с тепловыми, атомными и тем более гидроэлектростанциями из-за высокой цены произведенной ими электроэнергии. Они не производились серийно, а единичная мощность даже промышленных ВЭУ была очень низкой. Не в пользу ветроэнергетики были и относительно невысокие на тот момент цены на органическое и ядерное топливо. В Украине потенциальная конкурентоспособность ветроэнергетики тогда была еще меньшей.

Первым успехом пионеров ветроэнергетики стало принятие в 1993 году постановления правительства «О строительстве ветровых электростанций», которым выделялись средства на первые ВЭУ, и указ президента Украины от 02.03.1996 года под таким же названием, которым создавался специальный фонд развития ветроэнергетики. Источником фонда стала надбавка к тарифу на электроэнергию в размере 0,75% объема товарной продукции производства электроэнергии, что давало 70—80 млн. грн. в год. С 2004 года фонд ветроэнергетики прекратил существование, но было начато централизованное финансирование из госбюджета в тех же объемах. С момента внедрения надбавки к тарифу распорядителем этих средств было Минпромполитики Украины.

Стоимость «ветрового киловатта»

Основным фактором, обеспечившим стремительное развитие возобновляемой энергетики в Западной Европе и США, стал так называемый зеленый тариф на электроэнергию. Размер этого тарифа находится в диапазоне от 7 евроцентов за 1кВт^•ч в Скандинавских странах, до 8—9 евроцентов в Германии и Испании, или 45—59 коп. за 1 кВт^•ч. Это позволяет покрывать как текущие расходы, связанные непосредственно с производством электроэнергии, так и капитальные расходы на строительство электростанций. Иными словами, этот тариф обеспечивает окупаемость вложенных инвестиций, причем в приемлемые для инвестора сроки, что и делает этот бизнес привлекательным.

Украина пошла «своим» путем. Через тариф, размер которого в последние годы составлял 17—20 коп. за
1 кВт^•ч, возмещаются лишь текущие расходы на производство электроэнергии. Все же капитальные расходы, связанные со строительством ветроэлектростанций (ВЭС), осуществляются за счет государственного бюджета. Отсюда вытекает несколько последствий:

— введение в эксплуатацию новых мощностей ВЭС ограничивается объемом бюджетного финансирования;

— этот рынок заблокирован для прихода как отечественных, так и иностранных инвесторов, поскольку доход от реализации электроэнергии по установленному тарифу не возмещает вложенных инвестиций.

Расчеты показывают: киловатт-час электроэнергии на украинских ВЭС фактически в 7—9 раз дороже, чем в Европе (табл. 1).

Несмотря на такую большую плату, достигнутые результаты по введению в эксплуатацию мощностей и производству электроэнергии на ВЭС в Украине на несколько порядков ниже, чем в странах Европы. Это можно объяснить только одним: поддержка ветроэнергетики со стороны государства в Украине мощная, но, к сожалению, не очень разумная. Безвозвратное бюджетное финансирование «у них», как правило, завершается уже на первых демонстрационных ветроустановках. Дальнейшее развитие продолжается на принципах предпринимательства с привлечением частного и банковского капитала, а также денег с финансовых рынков. За государством остается законодательная и нормативная поддержка, устранение или по крайней мере сокращение бюрократических препятствий и стимулирующая тарифная политика для создания надлежащей экономической мотивации.

Высокое качество ВЭУ и их экономичность обеспечиваются конкуренцией между производителями, что со временем способствует снижению стоимости 1 киловатт^•часа электроэнергии на ВЭС и повышению конкурентоспособности и самой ветроэнергетики. Пока тариф на электроэнергию, произведенную ВЭС, не станет конкурентоспособным, вводится обязательная закупка этой электроэнергии энергоснабжающими компаниями. В Украине по закону всю электроэнергию, произведенную на ВЭС, также в обязательном порядке закупает Оптовый рынок электроэнергии. Кроме того, в Украине существует Комплексная программа строительства ВЭС. Однако у нас нет инвестиционно привлекательных тарифов и уже свыше 10 лет практикуется прямое бюджетное финансирование производства ВЭУ и строительства ВЭС.

Печальные итоги

Из-за этих различий в подходах имеем очень печальные достижения. После более чем десятилетнего развития и при, казалось бы, мощной поддержке государства общая установленная мощность ВЭС не достигала и 100 мВт. Парк ВЭУ более чем на 95% состоит из морально устаревших установок единичной мощностью 107,5 кВт. Коэффициент использования установленной мощности чрезвычайно низок и не превышает 7%. Это при том, что на современных ВЭУ этот показатель достигает 30% и более. Комплексная программа строительства ВЭС, одобренная правительством в 1996 году, не выполнена ни по одному показателю. В 2000 году Межотраслевой координационный совет по вопросам строительства ВЭС одобрил изменения и дополнения к указанной комплексной программе. В частности, определены новые задачи на период 2000—2010 годов по производству ВЭУ, которые тоже не выполняются (табл. 2).

Нужно сказать, что на время принятия изменений в 2000 году ВЭУ 107,5 кВт уже была устаревшей, а ВЭУ 600 кВт — не самой современной. Большинство зарубежных производителей уже тогда осваивали ВЭУ мощностью 1 тыс. кВт и более, а в последние годы — 2—3 тыс. кВт и более. На базе этих ВЭУ в Западной Европе, США и странах Азии сделан колоссальный прорыв по наращиванию потенциала ВЭС.

В 2007 году единственный в Украине производитель — ПО «Южный машиностроительный завод им. Макарова» завершает производство учредительной серии лицензионной ВЭУ Т600-48 единичной мощностью 600 кВт. При этом ведущие мировые производители начали внедрять в производство ВЭУ мощностью 4—6 МВт.

Хроническое и прогрессирующее отставание отечественной ветроэнергетики является следствием того, что вся идеология ее развития подчинена интересам производителей оборудования для ВЭУ, а не собственно наращиванию потенциала ВЭС. Именно поэтому так долго Украина ориентируется на ВЭУ малой мощности, которые более простые в изготовлении, хотя и имеют низкие технико-экономические показатели. Несмотря на высокую стоимость и низкие качественные показатели работы отечественных ВЭУ, именно на них базируется ветроэнергетика Украины, поскольку застройщики ВЭС не имеют права на свободный выбор поставщиков. Безвозвратное финансирование производства ВЭУ из государственного бюджета, оправданное на этапе становления, сейчас является основным тормозом развития ветроэнергетики. Дает о себе знать ограниченность бюджетных средств, бюрократические сложности процесса финансирования и, что самое главное, отсутствие надлежащей мотивации к эффективному использованию средств.

Как достичь радикальных сдвигов в развитии ветроэнергетики

Для кардинальных сдвигов в развитии ветроэнергетики необходимы радикальные изменения в подходе к этому делу.

Во-первых, нужно осознать, что ВЭС — это промышленный объект по производству электроэнергии, а за эту сферу отвечает не Минпромполитики, а Минтопэнерго. Так что именно оно должно организовать выполнение программ строительства ВЭС и распоряжаться выделенными на это бюджетными средствами.

Во-вторых, следует ограничить использование бюджетных средств сферой научных работ общего характера, а именно: оптимизация механизма адаптации ВЭС в общую энергосистему; гидрометеорологические исследования ветропотенциала, выбор участков для размещения ВЭУ и тому подобное.

В-третьих, и это главное, следует установить оптимальный уровень специального тарифа для электростанций, работающих на ВНИЭ, что гарантировало бы окупаемость средств, инвестированных в их строительство, в приемлемые для инвесторов сроки. Определить срок действия таких тарифов и минимизировать риски изменения тарифной политики. Для этого нужно законодательно закрепить основные положения тарифной методологии для энергетики на ВНИЭ.

Если действовать целенаправленно, причем не только на стадии составления программ и планов, то можно быстро достичь убедительных результатов. Это подтверждает опыт Германии, начавшей развивать ветроэнергетику не намного раньше Украины. Сейчас установленная мощность ВЭС Германии достигает 20 млн. кВт. Чтобы почувствовать эту цифру, сравним ее с суммарной мощностью всех атомных электростанций Украины, составляющей 13,8 млн. кВт. На этих мощностях вырабатывается более половины всей электроэнергии в нашей стране.

Однако ветроэнергетику, да и всю электроэнергетику на ВНИЭ в Украине продолжают воспринимать как что-то экзотическое, не практичное и, что особенно тревожно, малоперспективное. Сегодня в энергобалансе Украины электроэнергия за счет ВНИЭ не достигает и 0,5%. Если верить Энергетической стратегии Украины, которую правительство утвердило менее года назад, такое положение будет сохраняться еще очень долго. В частности, «прогнозируется увеличение производства электроэнергии электростанциями, использующими нетрадиционные и возобновляемые источники энергии (без учета производства электроэнергии на малых ГЭС и биотопливе) до 2,1 млрд. кВт^•ч — в 2030 году», что составляет те же 0,5% от прогнозированного на 2030 год общего производства электроэнергии в Украине.

В этой ситуации радует одно. Еще никто не понес серьезной ответственности за недостижение показателей, предусмотренных Комплексной программой строительства ВЭС и Энергетической стратегией Украины (в части задач на 2006 год). Общественности, кстати, неизвестны факты чьей-то ответственности за невыполнение и других государст- венных и отраслевых программ. Так что за превышение декларированных показателей тем более никто ни с кого не спросит. А возможность выработать упомянутые 2,1 млрд. кВт^•ч, причем только на ВЭС и лет на 20 раньше, чем это предусмотрено стратегией, — задача абсолютно реальная. Для этого не нужно изобретать велосипед, необходимо только воспользоваться опытом, существующим в других странах или других сферах экономики Украины, где задействованы рыночные механизмы и созданы надлежащие условия для их применения.

Хорошим примером может служить развитие мобильной связи в Украине. Мобильный телефон десять лет назад был роскошью для избранных, сейчас же это доступная вещь для рядового гражданина. К тому же мобильная связь — это тысячи рабочих мест как непосредственно на предприятиях, предоставляющих услуги связи, так и в промышленности, производящей оборудование для этой отрасли. Хотелось бы увидеть, нет, лучше давайте представим, каких «высот» достигла бы в Украине мобильная связь, если бы развивалась на средства госбюджета, да еще и на технической базе исключительно отечественных производителей. Считаю, что подобный сценарий был бы губительным для мобильной связи, да и вряд ли помог бы поднять промышленность связи. Нет сомнений и в обратном сценарии.

Если ветроэнергетику развивать на тех же рыночных принципах, можно ожидать и таких же впечатляющих результатов. Придут инвестиции, значительно превышающие те, которые сегодня может вкладывать государство; будем иметь высокую эффективность каждой вложенной гривни; строительство новых ВЭС будет базироваться только на современных ВЭУ большой мощности и надлежащего качества.

С энергией малых рек пока не везет

С освоением энергии малых рек, как и с освоением энергии ветра, в Украине пока не складывается. Из экономически целесообразного для освоения гидропотенциала малых рек пока используется только 7—8%. Особая ценность энергии малых рек заключается в том, что они рассредоточены по всей территории Украины и преобладают в западных регионах, являющихся энергодефицитными. Дополнительные плюсы — наличие профессиональной школы гидроэнергетиков, одной из лучших в мире; значительный технический и промышленный потенциал турбомашиностроения и большой опыт строительства гидроэлектростанций как в Украине, так и за рубежом. Кроме того, часть малых гидроэлектростанций (МГЭС), имеющих свои водохранилища, могут производить особо ценную пиковую электроэнергию. Почему же все это не срабатывает?

Закон Украины «Об альтернативных источниках энергии» декларирует создание благоприятных условий для сооружения объектов альтернативной энергетики путем применения экономических рычагов и стимулов. Как правило, если государство хочет стимулировать какой-то вид производства, часто применяют льготное налогообложение. В Украине же осуществляется уникальная в мировой практике политика дополнительного налогообложения малых гидроэлектростанций. Делается это через обязательное отчисление в государственный бюджет инвестиционной надбавки к тарифу, что по сути и является своеобразным налогом для МГЭС. В дальнейшем эта надбавка вливается в широкий поток таких же отчислений от крупной электроэнергетики и формирует солидную сумму в размере 2,8 млрд. грн. в год. Фактически из этой суммы в электроэнергетику в качестве инвестиций возвращаются только 732 млн. грн., причем в малую гидроэнергетику не возвращается ни копейки.

Еще одним распространенным в мире инструментом стимулирования альтернативной энергетики в целом и малой гидроэнергетики в частности является применение специальных тарифов, которые гарантировали бы быстрый воз­врат вложенных инвестиций. Если снять бремя упомянутого дополнительно­го налогообложения, то действующий в Украине уровень тарифов обеспечит безубыточную работу существующих МГЭС. Однако при этом инвестиции в строительство новых объектов малой гидроэнергетики либо не окупятся совсем, либо сроки их окупаемости не устроят ни отечественных, ни зарубежных инвесторов.

Поэтому и нужен специальный тариф, а точнее, специальная тарифная методология, которая учитывала бы эти моменты. Для того же, чтобы такая методология стала действительно действенным инструментом стимулирования развития малой гидроэнергетики, ее необходимо разрабатывать с привлечением заинтересованных компаний, имеющих опыт восстановления, строительства и эксплуатации малых ГЭС, а также потенциальных инвесторов.