О «СВЕКЛЕ» И «КНЕДЛИКАХ» ПЕНСИОННОЙ РЕФОРМЫ В ТЕЧЕНИЕ ТРЕХ ДНЕЙ В КИЕВЕ ГОРАЗДО ЧАЩЕ ОБЫЧНОГО МОЖНО БЫЛО УСЛЫШАТЬ ИСПАНСКУЮ РЕЧЬ. НАША СТОЛИЦА СТАЛА МЕСТОМ ВСТРЕЧИ ДЕЛЕГАТОВ И ГОСТЕЙ VIII ЕЖЕГОДНОЙ АССАМБЛЕИ МЕЖДУНАРОДНОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПЕНСИОННЫХ ФОНДОВ

Почему Киев? Злые языки скажут, что чилийцы и прочие латиноамериканцы, традиционно занимающие главные посты в FIAP, «купились» на возможность, помимо нашего прекрасного города, посетить еще и Москву с Санкт-Петербургом. Но я бы не стала безоговорочно доверять этой версии. Какими бы малыми ни были успехи украинской пенсионной реформы в ее общегосударственном измерении, один сегмент негосударственного пенсионного обеспечения уже неплохо известен в Сантьяго и других далеких от нас столицах. Я имею в виду банк «Аркада» и его пенсионные схемы, не первый год действующие в стране в соответствии с известным законом об эксперименте в холдинговой компании «Киевгорстрой».

Сами схемы задумывались по чилийскому образцу. И успешно работают на рынке жилищного кредитования, несмотря на вечные сомнения оппонентов в их жизнеспособности. Сколько я знакома с председателем правления банка Константином Палыводой, он всегда рьяно пропагандирует чилийский опыт и настаивает на необходимости как можно более широкого использования его в наших условиях. У Константина Витальевича немало друзей и единомышленников в чилийских пенсионных кругах. С 2001 года «Аркада», занимающая нынче около двух третей рынка добровольного пенсионного обеспечения в Украине, является членом FIAP. Есть еще вопросы, почему международная организация, объединяющая представителей более 20 стран мира, провела свою ассамблею не где-нибудь в Каракасе, а в Киеве?

Впрочем, это только часть ответа. Для более полной картины обратимся к относительно недавней истории.

Зародившись в начале 80-х в Чили, в 90-х волна пенсионного реформирования охватила весь Латиноамериканский регион: Перу (1993), Аргентина и Колумбия (1994), Уругвай (1995), Мексика и Боливия (1997), Сальвадор (1998), Коста-Рика (2000) и т.д. На пять–семь лет позже новая, не менее мощная волна, над созданием которой немало потрудились представители международных финансовых институтов, поднялась в другом конце света. Казахстан и Венгрия (1998), Польша (1999), Латвия (2001), Болгария, Эстония, Хорватия, Косово (2002), Россия (2003) — это только адреса и даты реформ, которые принято называть центрально- и восточноевропейскими. Реформ очень разных и весьма отличных от своей чилийской родоначальницы уже по той простой причине, что, за исключением Казахстана, пенсионные системы создаются преимущественно многоуровневые.

То есть традиционный солидарный (он же перераспределительный) подход не списывают в утиль, а совершенствуют, приспосабливая к современным реалиям. Накопительные системы его теснят, но еще многие годы солидарная система будет важным источником обеспечения граждан в старости. А поскольку риски у солидарного и накопительного пенсионного обеспечения разные, многоуровневые системы, несмотря на всю хлопотность их разработки и внедрения, обещают быть более устойчивыми, нежели одноуровневые.

Теперь уже латиноамериканцам впору изучать восточноевропейский опыт. Не для копирования или заимствования. Как не станет наша сахарная свекла родной в каменистых предгорьях чилийских Анд, так и в пенсионном реформировании нельзя без ущерба для дела заимствовать что-либо нетворчески. Применительно к нам — даже польский бигос или словацкие кнедлики не приживутся на каждой украинской кухне...

Впрочем, пенсионными «кнедликами» угощать будут еще не скоро, и это весьма примечательно на фоне немалых экономических успехов Словакии, замахнувшейся на звание нового европейского «тигра». Несмотря на широкомасштабную подготовительную работу и вдумчивый анализ различных теоретических проблем (к примеру, Всемирный банк многим ставит в пример подготовленный словаками расчет объема скрытого пенсионного долга), с началом практического пенсионного реформирования в Братиславе так до сих пор и не сложилось. Только в январе с.г. в окончательной редакции принят новый пенсионный закон; и если реформа впишется в быстроизменяющиеся внутриполитические реалии, не споткнется о проблемы доверия нынешнему правительству, внедрение второго, накопительного уровня с 9% отчислений, возможно, начнется в Словакии с 1 января 2005-го. А если верх возьмут оппоненты реформы...

В этом смысле Польша, будучи куда меньше готовой к переходу на многоуровневую систему, в 1999-м все-таки стартовала. И, набив много шишек, испытав некоторые колебания генеральной «линии», сейчас уже может похвастаться пятью годами прибыльной работы своих пенсионных фондов. Вот почему многие уважаемые эксперты не устают повторять, что техническая сторона реформы — не главное. Главное — от концептуальных изысканий отважиться перейти к конкретным шагам. Главное — политическая воля и широкая поддержка.

В пенсионном мире сейчас происходит масса интересного, и при желании каждый из участников и гостей двухдневного семинара «Пенсионная реформа в Восточной Европе: опыт и перспективы», проведенного в рамках Ассамблеи FIAP, мог накопать для себя и своей страны немало «изюму». Нам бы хотелось выделить два очень неожиданных момента.

Готовится начать свою реформу Македония. Маленькая, с населением всего-то 2 млн. чел., балканская страна собирается с лета будущего года внедрять у себя трехуровневую пенсионную систему с 7% отчислений на обязательное накопление, хотя демографический прогноз на ближайшие 15 лет благополучен (отношение количества работающих к количеству пенсионеров составляет порядка 1,5—1,6) и тамошний пенсионный фонд в ближайшие два десятилетия будет практически бездефицитным.

Что это — сверхпредусмотрительность, дескать, к концу ХХI века (!) ситуация сильно ухудшится? Или все-таки своеобразная дань моде, желание не отстать от других, заслужить одобрение международных финансовых институтов, без устали убеждающих всех неофитов в необходимости реформ? А мы-то до сих пор по простоте душевной считали, что пенсионная реформа может быть вызвана к жизни только объективными предпосылками...

Не менее эффектным оказалось сообщение об уже созданной трехуровневой пенсионной системе в Косово, находящемся, как известно, под протекторатом ООН. И не имеющем собственного фондового рынка — вообще! Помнится, теоретики пенсионных реформ всегда очень убедительно обосновывали взаимосвязь рынка ценных бумаг и накопительных пенсионных систем, их взаимное позитивное влияние на развитие друг друга. И напротив, ни в одном из серьезных трудов не обсуждалась идея пенсионного реформирования в условиях, когда фондовая биржа и свободная торговля ценными бумагами, как в Косово, отсутствуют. Потому что тогда возникает вопрос — а куда инвестировать пенсионные средства? Под ударом оказывается святая святых — идея диверсификации вложений.

Косовары ответили на этот вопрос просто. Сначала (дело было в августе 2002-го) пенсионные накопления разместили на счетах в центробанке Косово. Потом на конкурсе отобрали две иностранные компании по управлению активами (своих специалистов нет), и пенсионные средства стали инвестироваться за рубеж. Причем до 25% — в акции.

Насколько успешен этот опыт, сказать сложно. «Доходность активов невелика, но все же положительна» — вот, пожалуй, и все, что услышали участники семинара от представительницы Косово. Да еще общую сумму инвестированных на сегодняшний день средств — что-то порядка 50 млн. евро (на 160 тыс. работников, принимающих участие в системе).

А успехов хочется всем...

Их рецептами щедро делились в Киеве.

Шесть уроков сформулировал из 23-летнего опыта пенсионных преобразований в мире г-н Гильермо Артур Эрассурис — президент FIAP, а также Чилийской ассоциации пенсионных фондов нынче и министр труда и социальной политики Чили в прошлом.

Проецируя состоявшуюся в ходе семинара дискуссию на украинские реалии, я бы хотела процитировать только два тезиса, высказанные г-ном Артуром.

Итак:

— пенсионные системы, какой бы ни была их природа, не существуют изолированно от остальных социальных институтов и экономической системы. Пенсионная реформа успешна, если она сопровождается реформами, необходимыми для регулирования фондового рынка, налоговой системы и рынка труда. Впрочем, нельзя ждать момента, когда возникнут «оптимальные условия» для начала реформы;

— реформа должна быть проектом всего правительства, а не отдельных его звеньев — министерств. Следует позаботиться о том, чтобы ее осуществляла команда высококвалифицированных специалистов, которая ощущает политическую поддержку. Внедрению в жизнь законов необходимо придавать такое же значение и внимание, как и самим законам.

Возможно, мы просто плохие ученики. Казалось бы, такие несложные, доступные пониманию правила, но часто поступаем с точностью до наоборот.

Возможно, будущие исследователи скажут, что в этом наша специфика. Дескать, Украина — слишком крупная страна с чересчур масштабной, а потому инерционной социальной системой, чтобы угнаться в пенсионном реформировании за «малышами» типа Болгарии или Эстонии.

Возможно, нам действительно не надо сразу замахиваться на создание обязательной накопительной системы, потому что даже за первые полгода работы ныне создаваемые в Украине негосударственные пенсионные фонды аккумулируют средств на порядок больше, чем за два года в Косово. И поле для апробации новых механизмов управления и регулирования появится немалое.

И все-таки любопытно — станет ли в итоге украинская система трехуровневой? Если станет, то когда?

Увы, окончательное решение мы услышим, скорее всего, от Верховной Рады и правительства образца 2006-го.