Необходим новый курс, или Тезисы к текущему моменту

Самый трудный на сегодняшний день вопрос — как совместить левую идеологию, господствующую в умах населения, возбужденного непрерывными предвыборными обещаниями хорошей жизни и справедливости, с требованиями эффективной экономики и вызовами времени? Ведь и одно, и другое — реальность. В любых экономических действиях нельзя игнорировать умонастроения граждан, в любых политических расчетах и предвыборных технологиях нельзя игнорировать жизненную необходимость форсированного продолжения курса «догоняющего развития» для Украины.
Специфические особенности текущего момента и перспективы развития экономики Украины могут рассматриваться лишь в контексте более широкого временного периода. Разумеется, последний год был очень важен и непрост. И все-таки это был только один год (неполный) на фоне уже 14-летней самостоятельной экономической истории...
Если непредвзято рассмотреть
два подпериода (1991—1994 и 1995—2005 гг.), то многое в дне сегодняшнем прояснится.
По большому счету, в первом подпериоде отсутствовало понимание основных черт новой экономики, продолжались разговоры конца 80-х о социализме с человеческим лицом. Возможно, у президента Л.Кравчука не хватило советников, которые объяснили бы ему непопулярные вещи о том, что в принципе невозможно построить дружественную населению экономическую систему, не пройдя через необходимые этапы: концентрацию национального капитала, передачу населению хоть какой-нибудь собственности (ведь у людей не было просто ничего, кроме личных вещей, — сейчас об этом уже забыли), приватизацию и разгосударствление, создание критической массы малых и средних бизнесов… В итоге многое и не было сделано на первом этапе самостоятельности.
К моменту вступления в должность Л.Кучмы были сформулированы следующие комплексы проблем: 1) отсутствие в стране стабильной денежной системы; 2) Украина (единственная в СНГ!) не являлась участником переговоров о стабилизационных кредитах с международными финансовыми структурами; 3) необходимость институциональных реформ практически на чистом поле; 4) идеологическая неясность в вопросах реформирования аграрного сектора; 5) невразумительная социальная политика. По всем этим направлениям проводилась непрерывная и неблагодарная работа, и по многим из них были достигнуты позитивные результаты.
В этой связи неуместно проявившееся в последний год неуважение к собственной экономической истории, непризнание огромных сдвигов, которые произошли в обществе и дались стране с громадным трудом и немалыми жертвами. Фактически Украина преодолевала вызовы внешнего мира, реформы определялись не столько внутренними потребностями общества, сколько были, вероятно, единственным возможным ответом на требования времени, на глобальные процессы, происходившие вне пределов Украины (в первую очередь, кардинальные изменения в Восточной Европе и распад Союза).
Приоритеты сегодняшнего дня
неясны так же, как и в 1994-м. Если у прежнего правительства и были четкие планы на долго- и среднесрочную перспективу, то они попросту не успели себя обнаружить.
Основные тренды развития украинской экономики (добыча и первичная переработка сырья, машиностроение, развитые электронные, космические, оборонные комплексы, авиа-, ракето- и судостроение, материаловедение…) и сейчас сохраняют за Украиной некоторые признаки экономики великой державы. Будет ли экономическая система страны их поддерживать, со временем наращивать или мы примкнем к ЕС в качестве экономической периферии?
Каковы предпочтения национальной экономики, где наше место в мировой системе разделения труда? Обоснованной и действующей стратегии не видно — приоритетов тоже, патернализма нет, открытости экономики — тоже. Есть четкая социальная ориентированность, однако неясно, насколько она обоснована экономически.
Долгосрочное территориальное планирование и прогнозирование в нынешнюю систему управления не встроено. В качестве первого шага (задолго до административно-территориальной реформы) следовало бы разработать долгосрочный прогноз развития сети городов Украины лет на 50. После чего можно было бы хоть как-то предполагать структуру экономики и расселения на долгосрочную перспективу.
Неопределенность, противоречивость и неполнота экономической политики — это то, что мы видим сегодня.
Явное заигрывание с недоволь-
ными и обвинения предшественников — это нормально перед выборами, это, в сущности, обычная политтехнологическая риторика. Ненормально другое — активная пропаганда со многих трибун тезиса о преступном происхождении любого богатства, плохо скрываемое раздражение по поводу любых проявлений предпринимательской активности, любых эффективных субъектов негосударственного сектора. О капитализме в целом говорить просто неприлично: при Брежневе о теневых цеховиках в судах мягче отзывались. Экономический либерализм — ругательство, монетаризм — тоже. Слово «коммерческий» в любом контексте звучит двусмысленно, а «коммерческий банк», «коммерческий вуз»… — это уже с оттенком презрения.
Такая система ценностей контр-
продуктивна. С этим жить можно, но только плохо; так мы никогда не войдем в качестве партнера в мировую экономическую систему, это путь к самовоспроизводящейся бедности.
Необходима совершенно иная идеология — конструктивная. Ее надо разработать, ее надо озвучить, ее надо внедрить через национальную систему образования. Тогда наше следующее поколение совершит прорыв.
Но выборы в парламент Украины с ней сегодня не выиграть. И это реальность.
Позитивный исторический пример — Испания. Перемещение с окраины Европы в ЕС и подъем жизненного уровня в 80-е годы был заложен изменениями в системе общественных ценностей, внедренной в систему образования, начиная с 50-х («все в твоих руках» — «работай и будешь вознагражден» — «богатство — признак того, что ты правильно живешь»). Но генералу Франко не нужно было выигрывать выборы…
Отсюда вывод: необходимые изменения теоретически может провести только президент Украины.
Если вспомнить К.Маркса, част-
ная собственность есть специфический общественный договор. Любопытно нетривиальное суждение: на нынешнем этапе существенного полевения общественных настроений в Украине частной собственности, видимо, нет вовсе — договор слишком часто нарушается.
Действительно, населению постоянно внушается, что любая собственность, кроме государственной, обязательно украдена. Известные деятели относятся с явным отвращением к любой частной собственности (кроме своей). Государство как участник экономических процессов не признает неприкосновенности собственности иных участников, бизнес — не проявляет никакого уважения к государственной собственности и собственности других бизнесменов. Государство и бизнес объединяет полное отсутствие уважения к собственности рядовых граждан, но и население платит им взаимностью и относится без малейшего почтения и к государственным правам собственности, и к правам бизнеса.
Может быть, ЕС не так уж и виноват перед Украиной в нежелании видеть ее сегодня в своем составе?
Попытки и угрозы перераспре-
деления неотвратимо вытекают из неуважения к частной собственности. Между тем любое перераспределение — опасная вещь с точки зрения возможных последствий:
— экономические — потеря репутации (что стоит дорого), уменьшение реальных инвестиций, отток капиталов и свертывание бизнесов, ухудшение ожиданий; возрастание негативных рефлексий;
— политические. Приход к власти неразрывно связывается в сознании граждан с возможностью последующего захвата собственности; это делает власть еще более привлекательной и постоянно создает в обществе, на всех уровнях властной и территориальной иерархии новые мишени, порождает новых пассионариев и политическую нестабильность;
— временные —драгоценное время уходит на захват и переработку ресурсов; структуры и режимы, которые постоянно недовольны сложившимся распределением, все время отстают в развитии.
(Это вообще универсальная экономическая закономерность. Страны, которым всегда всего мало, отстают в развитии; отрасли, в которых идет борьба за перераспределение собственности, отстают в темпах.
Россия отстала от европейской цивилизации, постоянно кого-то к себе присоединяя — то Сибирь, то Кавказ, то Среднюю Азию...
ФРГ присоединила ГДР в максимально мягкой форме и все равно застряла лет на 15—20...
У нас десять месяцев возвращают в госсобственность пакеты акций, суммарная стоимость которых меньше, чем стоимость времени, затраченного руководством страны на обсуждение этих проблем. А ведь нужно учитывать еще иные потери: скандалы, обвинения, противоречия… Все это, кстати, можно измерить в деньгах).
Какой была структурная эконо-
мическая схема 2005 года?
1) Рост государственных расходов — 2) рост социальных выплат — 3) рост доходов населения при тех же объемах выпуска продукции — 4) инфляция — 5) укрепление национальной валюты как инструмент борьбы с инфляцией — 6) снижение импортных ограничений как инструмент борьбы с ростом цен — 7) возрастание издержек отечественных производителей — 8) сокращение доходности отечественных производителей— 9) потери конкурентоспособности отечественных производителей — 10) возрастание суммарных рисков и ставок прямой капитализации в украинской экономике — 11) уменьшение стоимости активов — 12) снижение инвестиционной привлекательности — 13) обесценивание ссудного обеспечения — 14) «схлопывание» кредитного цикла — 15) спад объемов выпуска с последующим сокращением рабочих мест.
Дальше продолжать?
Приведенная схема достаточно
хорошо изучена. Применительно к новейшей экономической истории США нечто похожее анализировал в своих работах Дж.Сорос под названием «картеровский порочный круг». Выход из круга нашел Р.Рейган, но «рейгановский круг благоденствия» возник отнюдь не сам собой.
Интересующимся рекомендую прочитать речь президента США Р.Рейгана при вступлении в должность.
Первые шаги в украинской схе-
ме 2005 года диктуются самыми благими намерениями, последующие также не являются результатом злого умысла — это плоды неумеренного энтузиазма и дирижизма, попыток вмешательства в экономику и тонкие механизмы ее настройки; это стремление к ручному управлению на основе здравого смысла (а не профессиональных знаний и опыта).
Значительное негативное влияние оказывал хронический недоучет тенденций глобальных рынков, неизбежно возникающий в режиме управления «сегодня на сегодня». Изоляционистские настроения, представление уникальности национальной экономики и ее самодостаточности в эпоху глобализации — вещь чрезвычайно опасная…
В этой связи возникают и принципиальные неясности с приватизацией. Фактическое проедание поступлений от продажи объектов; конъюнктура на мировых рынках — очень так себе; неустойчивость нашего предвыборного политического устройства (значит, хорошие цены не возь­мем). Можем сгоряча пустить к себе воротил — спекулянтов мирового уровня, но потом с ними будет очень нелегко. И вообще нужен ответ на вопрос: мы будем продавать госсобственность или напротив — ее наращивать? Отбирать (возвращать?) старую или создавать новую путем госинвестирования в государственные же предприятия?
На этот вопрос должно дать от-
веты новое правительство, с которым связаны большие надежды на стабилизацию.
Однако новый курс, учитывающий левые настроения населения и требования эффективной экономики, — это уже не вопрос Кабмина. Это вопрос президента и его стратегии, по крайней мере, в среднесрочном периоде...
У нового курса ясно просматриваются две основные задачи, соответствующие приведенной выше парадигме.
Первая — вовлечение населения в рыночные процессы. Второе — жизненная необходимость для страны продолжать рыночные реформы.
Это должен быть курс перехода к некой центристской идеологии типа народного капитализма, частично опирающегося на народную же (не государственную!) собственность. Напомним, что тезис сегодняшнего политического руководства — «собственность — народу» — был и остается программным.
Технологически такой переход возможен. Государство передает (продает по номиналу, дарит, просто навязывает) населению специальные выпуски акций допэмиссий на основе переоценки ранее приватизированных предприятий, недооцененность которых подтверждена судебными решениями.
Если страна будет нормально развиваться, то и наши индексы медленно, но верно будут расти, а с ними в этом варианте — и капиталы граждан, причем создавая реальные заделы для следующих поколений. Таким образом и может произойти поворот к новому курсу: народная собственность, оформленная в реальных ценных бумагах — государственный и общественный контроль над эффективностью менеджмента — стратегия народного капитализма.
Попытаемся на предпроектной
стадии оценить последствия такого поворота.
Краткосрочные: связывание наличности, оживление фондового рынка, выход из реприватизационного тупика, импульс к вовлечению широких слоев населения в рыночную экономику.
Долгосрочные: постепенный переход к продуктивным системам общественных настроений, стимулирование заинтересованности граждан в экономическом росте и повышении эффективности экономики в целом, начало формирования национального богатства домохозяйств.
Превратить эту схему в программу можно лишь путем серьезных разработок.