НАСТУПИТ ЛИ ОЧЕРЕДЬ КИТАЯ

Большинство опасений мирового сообщества в отношении Китая в последнее время было связано с растущим могуществом этой страны: будет ли богатый Китай представлять угрозу для Запада, сможет ли такой Китай стать полноправным членом региональных и мировых организаций, сколько денег можно заработать, продавая товары на необъятном китайском рынке и сколько рабочих мест будет потеряно вследствие стремительного роста экспорта из этой страны? Между тем, похоже, наступило время изменить отношение к этому величайшему азиатскому государству. Главным вопросом сегодня становится не то, каким мощным может стать Китай в будущем, а то, насколько слабым он есть сейчас. Угроза экономического обвала здесь возрастает с каждым днем. Понятно, что китайский кризис в первую очередь ударит по всему Азиатскому региону, однако нет сомнений, что он отразится и на всем остальном мире. Но наибольшую опасность представляет возможность перерастания экономического хаоса в этой стране в политический. Если это произойдет, все остальное будет уже неважно...

Реально ли это? Согласно официальным данным, прирост ВНП в Китае в прошлом году оценивается в 8 процентов, и правительство заверяет всех подряд, что добьется такого же и в наступившем. Несмотря на появление признаков замедления экономического роста, китайское руководство начало реализацию крупной программы, предусматривающей значительные государственные вливания в инфраструктуру страны. Лидеры китайской экономики - это решительные и яркие личности, которых любят в международных кругах не столько за их откровенные высказывания, сколько за обещания не девальвировать китайский юань или гонконгский доллар. Но, кроме руководителей страны, существует еще и выносливый китайский рабочий, достигший наконец в 90-х годах достаточно высоких стандартов жизни после тридцати лет бедствий и мучений. Возникает вопрос - сохранит ли он спокойствие и лояльность, если экономику КНР залихорадит, и не выйдет ли на улицы при появлении первых же признаков экономических неурядиц?

Для того, чтобы найти подход к пониманию современной ситуации в Китае и ее влияния на мировые экономические процессы, следует начать именно с этого обычного китайского рабочего. Последние два десятка лет принесли новые возможности, новые свободы и новые материальные ценности большинству горожан, особенно в прибрежных районах страны. Этим людям сегодня уже есть что терять, и при таких условиях они вряд ли захотят выходить на улицы, даже несмотря на возникшие для них серьезные экономические трудности.

Эта аксиома справедлива не только для Китая, но и для всего остального мира. Единственными представителями нации, не подозревающими об этом, похоже, являются сами китайские руководители. Перед лицом экономических проблем Китай нуждался всего лишь в небольшой паузе в экономическом развитии, которая могла бы продлиться не более чем два года - с 1997-го по 1999-й. После бессистемного роста на протяжении предыдущих пяти лет, когда частная собственность стремительно умножалась, процветала спекуляция, а системное реформирование государственных предприятий и появляющихся, как грибы после дождя, банков было редким явлением, необходимо было оглядеться и решить, каким образом сменить акценты в проводимых реформах.

В 1994 году председатель КНР Цзянь Цземинь сделал начало таких реформ своим лозунгом; его поддержал и новый премьер страны Чжу Жунцзи. Тогда они отдавали себе отчет в том, что подобные реформы по своей природе могут быть болезненными, потому что предусматривают слияние и закрытие предприятий и финансовых организаций, а также широкую приватизацию, следствием чего может стать значительный рост безработицы. В прошлом году у китайских реформаторов сдали нервы, и, неготовые рисковать своим авторитетом, они отложили эти экономические преобразования на будущее.

Судя по всему, были опасения, что замедление экономического роста будет представлять опасность не столько для страны, сколько для них самих как ее руководителей. Ведь именно процветание является главным источником легитимности власти китайских коммунистов, если же оно окажется под угрозой, в их арсенале останется только национализм. Этим летом, после проведения в течение трех лет политики открытости, китайское руководство возвратилось к своей прежней партийной риторике. Вновь популярными стали призывы объединиться вокруг КПК в борьбе против наводнений и азиатского финансового кризиса. При этом главным объединяющим лозунгом нации остается достижение 8-процентного экономического роста.

Так можно ли его достичь? Эксперты верят в это с трудом. Официальная китайская статистика выглядит все более сомнительной, но даже если исходить из официально заявленной величины роста в 7,2% за первые девять месяцев прошлого года, то для достижения поставленной цели в оставшиеся три необходимо было добиться 10,4% среднегодового значения возрастания ВНП. Вместо этого, в стране продолжало наблюдаться снижение экспорта, ощущалось влияние дефляции, а число не проданных на приватизационных аукционах предприятий стремительно увеличивалось. Так что, несмотря на отдачу от государственных инвестиций, на сегодня более реальным выглядит цифра в 5% годового китайского экономического роста.

Перспективы 1999 года столь же тревожны - экономическая ситуация в окружающем мире все более усложняется, а значит, китайские экспортные возможности, скорее всего, окажутся под угрозой. Иностранные компании отказываются от своих инвестиционных планов в КНР, а зарубежные банки, обеспокоенные недавним крушением местной компании «Гуадонг интернэшнл траст энд инвестмэнт» с долгами в 2,4 млрд. долларов, прекращают кредитование китайской экономики. Несмотря на то, что китайское руководство больше озабочено проблемой своего внутреннего долга, чем внешнего, размер последнего, по мнению экспертов, значительно больше, чем об этом принято говорить. Потому что, признав реальную сумму внешнего долга, пришлось бы согласиться на девальвацию юаня.

И все же, несмотря на проблемы, многие уверены, что впереди у Китая блестящее будущее. Присущая его народу предпринимательская энергия может превратить любую местную экономическую проблему в новую возможность. Любое обанкротившееся, неэффективное, вредное для окружающей среды государственное предприятие может стать чрезвычайно прибыльным после передачи его в частные руки. Любой случай расточительных госкапвложений является лишь доказательством того, насколько лучше обстояли бы дела в экономике при более эффективном использовании денег. Если при достаточно неблагоприятных экономических условиях в Китае наблюдался такой мощный рост, то можно себе представить, что было бы при более разумном подходе к управлению экономикой.

Вопрос заключается только в том, как обеспечить переход к этому нормальному управлению. Именно это не дает покоя китайскому руководству и больше всего беспокоит западных наблюдателей. Длительный экономический рост обязательно будет требовать приватизации государственных предприятий и банков, свободного перемещения рабочей силы, предполагающего отмену прописки, легализации частной собственности и т.д. Такие преобразования не возможны без причинения боли китайскому обществу. При любом развитии событий в скором времени в стране будет насчитываться 18-20 миллионов безработных. В то же время, снижение рождаемости, являющиеся следствием проводимой руководством КНР политики наличия одного ребенка в семье, ведет к тому, что население страны стремительно стареет. При этом становится все больше бездетных семей, которые с ужасом приближаются к одинокой и необеспеченной старости.

В последнее время слухи о возможной девальвации китайского юаня сопровождаются опасениями, что она может вызвать панику и новый виток финансового кризиса в Юго-Восточной Азии. Однако это все муссируется только для того, чтобы отвлечь внимание от главного. Главный вопрос, стоящий сегодня перед Китаем, - это перспектива дальнейшего экономического роста страны. Если он замедлится или прекратится вообще, последующий за этим всплеск безработицы может привести к беспорядкам в стране и к борьбе внутри китайского руководства, которая может закончиться торжеством националистической идеологии и отказом Пекина от вхождения в цивилизованное мировое сообщество. Последствий такого развития событий и для региона, и для всего мира сегодня предсказать не может никто.

По материалам журнала

The Economist