НАЛОГОВАЯ «ГОЛОЛЕДИЦА»

«Руки прочь от села!» Подобные возгласы, перерастающие в гул растревоженного роя, слышны по крайней мере раз в год, во время «верстки» очередного государственного бюджета. Аграрный «улей» тревожится неспроста: нарушителями спокойствия выступают Минфин, Минэкономики и Государственная налоговая администрация, в который раз пытающиеся затянуть налоговую удавку на шее АПК. Борцы за налоговое равноправие лелеяли надежду, что 2003 годом «сельские» преференции и окончатся. Однако Леонид Кучма на Всеукраинском совещании по вопросам стратегии развития аграрного сектора, по сути, пролонгировал до 2009 года включительно льготный режим налогообложения — фиксированный сельскохозяйственный налог.

Сразу появилось несколько законопроектов, которые, по мнению разработчиков, призваны не только застолбить положительные изменения в сфере налогообложения, но и усовершенствовать механизм взимания как фиксированного, так и налога на добавленную стоимость. Но устранят ли эти документы отрицательные явления, которыми так густо обросли действующие законы?

Фиксированная правда

Может ли фирма — реализатор престижных иномарок стать плательщиком фиксированного сельскохозяйственного налога? Может, если приобщит к своему бизнесу несколько бывших колхозов, а то и районов, и в общей сумме валового дохода производство с реализацией сельскохозяйственной продукции и продуктов ее переработки будет занимать больше половины. Наглядный пример. Знаменитая птицефабрика специализировалась на выращивании цыплят. Но даже при современном менеджменте, широко разрекламированном брэнде несла убытки. Стратеги из Министерства аграрной политики предложили владельцу взять на абордаж несколько сельхозпредприятий, доход которых в общей сумме валового дохода составлял бы 51%. В результате соединения птицефабрики с аграрным аппендиксом убыточный прежде бизнес стал выгодным, поскольку перешел под крышу фиксированного сельхозналога.

Ради этих преференций многие субъекты хозяйствования с коммерческим уклоном «переполовинили» свой бизнес и горя не знают, избегая полной уплаты налогов в бюджет.

Со времени принятия Закона Украины «О фиксированном сельскохозяйственном налоге», заменившего 12 видов налогов и сборов, прошло четыре года. Аргументов в его пользу более чем достаточно. По данным аналитиков проекта «Аграрная политика для человеческого развития», уже за первый год действия этого налога (1999) было начислено 474 млн. грн., что вдвое меньше суммы аналогичной группы налогов за предыдущий год. Правда, фактический уровень уплаты оставался низким — только 36,5%. В 2001 году в счет уплаты фиксированного сельхозналога в сводный бюджет поступило уже 341,6 млн. грн., что на 52,6% больше, чем годом ранее. Уровень уплаты составлял уже 81%. В прошлом году в счет уплаты фиксированного сельскохозяйственного налога в бюджет влилось 420,4 млн. грн., или 88,4% начисленного за год. Из них 403,5 млн. (96%) — деньгами. В общем при несовершенной финансово-кредитной политике упрощенная система налогообложения каждый год уменьшает налоговое давление на сельхозпроизводителей, которые платят в расчете на гектар в среднем 20—23 гривни фиксированного сельхозналога, на общую сумму в 1,4 млрд. гривен.

Кому-то эти цифры представляются именно той заплатой, которой можно прикрыть зияющие прорехи в бюджетной суме. Но почти столько же аграрный сектор потерял за три года из-за капризов природы — мороза, засухи. Впрочем, наше государство, в отличие от развитых стран, не ввело механизм страхового возмещения с бюджетной поддержкой. Добавьте 1,2 млрд. грн., вложенные агроформированиями в строительство социальной сферы, на возмещении которых из бюджета настаивает Президент. Крестьяне до сих пор финансово содержат почти 47% социально значимых объектов. Плюс диспаритет цен на сельскохозяйственную продукцию и товары промышленного назначения. Кто же в выигрыше? А уровень заработной платы работников сельского хозяйства? Самый низкий среди всех отраслей экономики — 173 гривни, он не дотягивает даже до половины прожиточного минимума и в 2,5 раза меньше, нежели в целом по народному хозяйству. Таким ли уж «льготным» является фиксированный сельхозналог?

Серьезной угрозой для него стало обсуждение проекта Налогового кодекса, которым предусматривалось изъять из состава фиксированного налога сборы на государственное пенсионное и социальное страхование, осуществлять уплату НДС на общих основаниях, провести индексацию денежной оценки земли. Аграрный комитет ВР прошлого созыва подал предложения, смягчавшие фискальность кодекса в отношении АПК, их отклонили... Это должно было стать тревожным сигналом для аграриев-законодателей: не временными законами надо формировать налоговую политику в аграрной сфере, а толком выписать отдельный раздел в Налоговом кодексе. Собственно говоря, эта идея так и осталась нереализованной. После того по крайней мере дважды голова АПК оказывалась под налоговой гильотиной, но чудом уцелела.

Временным можно назвать и нынешний законопроект с длинным названием — «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины по регулированию деятельности в аграрном секторе экономики», за которым, по сути, кроется видоизмененный механизм фиксированного сельхозналога. Пока его плательщиками являются сельскохозяйственные предприятия различных организационно-правовых форм, имеющих в общей сумме валового дохода высокий удельный вес (50%) доходов от других видов деятельности, кроме производства и реализации сельскохозяйственной продукции и продуктов ее переработки. Сузит ли круг сельскохозяйственных «омел» ужесточение проходного балла в категорию чистых сельхозтоваропроизводителей: 75% вместо действующих 50? Сомневаюсь. Уверен, хитрецы найдут лазейки и в новом правовом частоколе. И, собственно, почему именно 75%, а не, скажем, 74 или 76%?! Аграрное ведомство пока не может определенно аргументировать свой выбор, хотя новая система налогообложения будет действовать до 2009 года.

Совершенно иной градационный критерий предлагает секретарь комитета по вопросам аграрной политики и земельных отношений Верховной Рады Олег Юхновский:

— Если мы окончательно сориентировались на Европу, то нужно подтягивать до ее уровня украинское законодательство. Следует, как по мне, применить дифференцированный подход к уплате налогов, сгруппировав хозяйства по определенному количеству гектаров, произведенной и валовой продукции, в частности и в денежном исчислении. Разработанная система должна быть гибкой, давать возможность по мере развития форм организации производства переходить из одной категории налогоплательщика в другую, в зависимости от того, насколько приемлема та или иная форма для определенной категории работников. У нас целый ряд частных собственников имеют земельные участки площадью не более двух гектаров. Эта категория должна платить только один налог — плату за землю, на уровне платы за приусадебный участок, который ниже фиксированного сельхозналога, предлагаемого авторами законопроекта.

Следующая градация — физические и юридические лица, имеющие в пользовании от двух до 45 гектаров, причем последний норматив должен быть всесторонне обоснован учеными и практиками. Почему такая широкая «вилка»? Если на Закарпатье, к примеру, крестьянин получил земельный пай в размере гектара, то в Николаевской области — 15, и сельская семья из трех трудоспособных человек может владеть массивом в 45 гектаров. Если такая семья хочет вести хозяйство без создания юридического лица, то — на здоровье! Никаких препятствий: плати, опять-таки, налог на землю, размер которого, с учетом того, насколько крестьяне обеспечены основными средствами производства, будет отличаться от того, который будет платить владелец участка до двух гектаров. Но, подчеркну, эта сумма должна быть меньше ставки фиксированного налога.

Третья категория — от 45 гектаров до 300 (будем считать последнюю цифру также условной), в которую попадает и значительная часть фермеров. Эти хозяйства должны вести упрощенный учет и работать в льготном режиме налогообложения, а именно — по единому фиксированному сельхозналогу, не платя в том числе и налог на добавленную стоимость. Такие агроформирования должны регистрироваться как юридические лица. Фиксированный сельскохозяйственный налог связан лишь с размером земельной площади и не зависит от объема реализации, что, в свою очередь, побуждает товаропроизводителей наращивать объемы производства за счет внедрения интенсивных технологий и обеспечивает эффективное использование земельных ресурсов.

Еще одно преимущество люфта в размере площадей 45—300 гектаров. Наращивая аграрные мускулы, мелкотоварные агроформирования, не опасаясь потерять налоговую свободу, постепенно присоединят новые земельные массивы. И таким образом выйдут на уровень 300 гектаров (размер крупнотоварного хозяйства) — более или менее приемлемую норму для эффективного хозяйствования. Но в этой ситуации вокруг производителя должна вращаться мощная инфраструктура — обслуживающие сбытовые кооперативы, и государство должно всячески способствовать становлению этих структур на селе. Тем самым мы решим еще одну болезненную на селе проблему — занятости населения. Созданные неприбыльные кооперативы должны тоже работать по упрощенной системе налогообложения.

Сложнее всего с четвертой группой хозяйств — свыше 300 гектаров, поскольку поверхностный подход к формированию налогового законодательства может отбить у них охоту переходить к крупнотоварной форме хозяйствования. «Крупняки» должны платить фиксированный налог в размере 75%, НДС плюс отчисления в целевые фонды. Последнее требование связано с тем, что работающие должны обеспечить собственную старость, то есть гарантированно получать пенсию.

Что касается НДС, то в большинстве стран мира действует несколько ставок, чаще всего две из них — льготные. Например, в Европейском Союзе — нулевая, которая используется для поддержки экспорта, и льготная, в среднем — 4%. По ней облагается не только продукция сельскохозяйственного производства, но и продукты переработки: хлеб, масло, сахар... Приемлем ли именно такой процент для Украины? Он требует серьезного экономического обоснования.

Меня могут упрекнуть: зачем же так дробить аграрный сектор? Отвечу: он и так раздроблен — на паи для 6,7 млн. человек. Поэтому объединительный процесс нужно начинать опять-таки законодательно, дать людям право выбора, указать путь, по которому нужно двигаться к доходам, а не убыткам.

Что касается фиксированного налога как такового, то он, повторяю, должен претерпеть определенные изменения. Почему? Фиксированный налог платят структуры, по большому счету, никакого отношения к сельскому хозяйству не имеющие: они набрали земли для того, чтобы избежать полной уплаты налогов. Поэтому прежде всего нужно определить: что же относится к производству сельскохозяйственной продукции? Без этого дефиниция фиксированного сельхозналога будет аморфной.

ЗаНДСились...

Если человеческое тело на 80% состоит из воды, то оставшиеся 20% составляет НДС. Из нас, бедолаг, можно выжать разве что анализ. Той же воды. А вот в сельском хозяйстве на одном и том же продукте налог на добавленную стоимость можно «накрутить» несколько раз. Умудряются же коммерсанты вырастить хлеб на поле, продать якобы за границу, не вывозя зерно самим себе, намолоть из него муки не на чужих жерновах, испечь хлеб в собственной пекарне и сбыть его нам, потребителям. И на ровном месте получить навар в виде НДС, который должно возместить государство. Лихо, не правда ли? Хорошо, хоть не все зерноэкспортеры — финансовые мошенники.

Налоговые органы слишком поздно распутали эту схему, и противостояние между ними и зернотрейдерами достигло апогея в 2001 году. МВФ тогда даже выдвинул требование перед правительством Кинаха: возместите экспортерам бюджетный долг по НДС — возобновим кредитование. А задолжало государство немало — 5,8 млрд. грн., из них 2,1 млрд. грн. — просроченная задолженность.

Как только не называли «эндээсовскую» проблему: и скрытым дефицитом, и фиктивным экспортом, и криминальным бизнесом. Все предложения верхних эшелонов власти, в лучшем случае, сводились к рассрочке государственного долга по НДС, в худшем — к мораторию на возмещение старых долгов государства по НДС экспортерам, только не к полной уплате. Получалось, экспортеры на неопределенный срок беспроцентно кредитуют государство, а взамен — нестройные обещания пресечь теневые схемы в украинской экономике, усовершенствовать администрирование НДС на всех экспортно-импортоориентированных предприятиях.

В результате многочисленных правительственных постановлений порядок компенсации из бюджета НДС ужесточился: Государственная таможенная служба должна обязательно подтверждать вывоз продукции за пределы Украины. Но источник возврата НДС пересох из-за огромной недоимки.

Лето-02 для зернотрейдеров стало продолжением налоговой войны. По мнению мытарей, за экспорт продукции на условиях Инкотермс FOB, FAS, DAF, EXW следует взимать НДС по ставке 20%, а не нулевой. Именно так истолковала ГНАУ статью 6.2.1 «Закона о налоге на добавленную стоимость»: «Налог рассчитывается по нулевой ставке относительно операций по... продаже товаров, которые были вывезены плательщиком налога за таможенную территорию Украины...» Дело в том, что практика проведения экспортных операций предусматривает передачу товара иностранному партнеру непосредственно на территории Украины. По данным Украинской зерновой ассоциации, 98% зернового экспорта происходит на условиях СРТ и FOB через порты Украины. По трактовке налоговиков получалось, что это — не экспорт, а какая-то другая операция, определение которой еще не придумали. Следовательно, нулевая ставка НДС могла применяться лишь при поставках на условиях DDU, DEQ, DDP, предусматривающих передачу товара нерезиденту непосредственно на территории иностранного государства.

Кульбит ГНАУ сразу квалифицировал экспортеров как псевдоэкспортеров, и уже не трейдерам нужно возмещать налог на добавленную стоимость, а наоборот: трейдеры должны платить в бюджет. Да еще с учетом штрафных санкций как к злостным неплательщикам.

Аграрный блок правительства, Министерство экономики признали действия ГНАУ неправомерными. Законность применения нулевой ставки НДС независимо от условий поставок, места перехода прав собственности подтвердили представительство аудиторской фирмы Pricewaterhouse Coopers и научно-правовая экспертиза Института государства и права им. В.Корецкого. Беда в том, что налоговая тяжба возникла в период жатвы, и неопределенность в этом вопросе заставляла зернотрейдеров уменьшать на сумму возможного невозврата НДС закупочные цены на зерно. И это в пик самого большого предложения, что существенным образом ударило по земледельцам. Чего ждать от ГНАУ в нынешнюю косовицу — загадка.

Крестьяне — сдатчики скота тяжеловесных кондиций о загранице даже не мечтают. Им бы откормленных бычков вытолкать со скотного двора и уговорить мясоперерабатывающее предприятие принять КРС на убой. Если заводские ворота и открываются перед ними, то сельскохозяйственные товаропроизводители полгода, а то и больше, ждут выплаты дотаций, формирующихся с налога на добавленную стоимость, который должно уплатить перерабатывающее предприятие. За мое же добро переломили ребро! Еще один пример. В текущем производственном сезоне сахарные заводы, перерабатывающие сахаросырье, закупленное у физических лиц, не являющихся плательщиками налога на добавленную стоимость, получат убытки в размере около 34 млн. грн.

Три «эндээсовские» агроколлизии еще раз подтверждают: нужны изменения в налоговом законодательстве. Это — с одной стороны, а с другой — за время действия закона об НДС в него внесли столько поправок (я сбился со счета на 85-й), изменений, дополнений, которыми вводили льготы и исключения, что изначальное предназначение документа стало исключением, а все исключения из закона — правилом.

Будут ли жизнеспособны новые «эндээсовские» законопроекты в сфере АПК?

Законопроект «О внесении изменений в Закон Украины «О налоге на добавленную стоимость» отчасти расшивает узкие места. Суммы НДС, которые должны выплачиваться в бюджет перерабатывающими предприятиями всех форм собственности за реализованные ими молоко и молочную продукцию, мясо и мясопродукты, в частности, произведенные на арендованных мощностях, должны в полном объеме направляться на специальные счета Госказначейства и использоваться с них исключительно для выплаты дотаций сельскохозяйственным товаропроизводителям за проданную продукцию. Суммы НДС, подлежащие уплате в бюджет сельхозпредприятиями всех форм собственности за реализованные ими молоко, скот, птицу, шерсть, а также за молочную продукцию и мясопродукты, произведенные в собственных перерабатывающих цехах, направляются ими на спецсчета Госказначейства и используются с этих счетов на поддержку собственного животноводства и птицеводства.

В отношении этих преференций возражений не возникает. Однако еще одна разновидность спецсчетов порождает аграрную дискриминацию.

Речь идет о сумме налога на добавленную стоимость, которая должна выплачиваться в бюджет по операциям по продаже товаров (работ, услуг) собственного производства (кроме подакцизных товаров), включая продукцию, изготовленную на давальческих условиях из собственного сельскохозяйственного сырья, за исключением двух упоминавшихся случаев, сельскохозяйственными предприятиями, в которых доход от продажи сельхозпродукции собственного производства и продуктов ее переработки за предыдущий отчетный (налоговый) год составляет не менее 75% общего валового дохода. Так вот, разработчики законопроекта предлагают сумму НДС направлять на спецсчета с тем, чтобы потом использовать ее на... поддержку доходов агроформирований, расположенных в сложных природно-климатических, экономико-экологических и социально-демографических условиях. Если проще, то аккумулированные средства Министерство аграрной политики будет распределять по своему усмотрению.

О прозрачности, рациональности и эффективности такого механизма нечего и говорить, зная, как «рукотворно» распределяются средства из однопроцентного сбора на развитие садоводства, виноградарства и хмелеводства, к которому ближе всех стоит аграрное ведомство. Еще ведутся дебаты о бюджете-03, выискиваются дополнительные источники его наполнения, а аграрные чиновники изловчились вписать отдельной строкой в бюджете: выделить 10 млн. гривен винзаводу «Магарач». Если истина не в деньгах, то — в вине: все мы люди пьющие!

Кроме того, намереваясь вступать в ЕС и ВТО, нужно постепенно европеизировать и законодательство, а не прописывать в документе архаичные «давальческие схемы», поскольку такая форма на внутреннем рынке вообще применяться не должна. К тому же переход на сплошные денежные расчеты даст возможность наработать реальную расчетную базу дотирования сельского хозяйства. Насколько это болезненная проблема, видно на примере Польши, хотя там уровень поддержки аграрного сектора намного выше, чем в Украине.

Проблема налогообложения предприятий сельского хозяйства прижала и россиян. На совещании у вице-премьера РФ Алексея Гордеева «обкатывали» два варианта. Один из них предусматривает создание общего налогового режима для всего сельхозпроизводства, независимо от того, мелкое оно или крупное. При этом новый универсальный налог предусматривает ликвидацию налогов на прибыль и транспорт, имущественного и единого социального налога, но сохраняет налог на землю как стимул для рационального использования угодий. Второй вариант налогообложения конструируется только для предприятий мелкого бизнеса, прежде всего крестьянских и фермерских хозяйств.

Дискуссии продолжаются, критерии уточняются. Россия думает. «Мы должны быть рабами законов, чтобы быть свободными», — сказал Цицерон. Только не рабами поспешных, ошибочных решений.