Круговорот нефтедолларов в глобальной экономике

Европейские газовые баталии, занимавшие последние несколько месяцев все внимание мировых СМИ, полностью вытеснили из аналитических разделов тему несбывшегося нефтяного апокалипсиса. Цена на «черное золото» довольно давно преодолела отметку в 60 долларов, буквально год назад считавшуюся совершенно неприемлемой и с психологической, и с экономической точек зрения. Тем не менее глобальная экономика не только не демонстрирует никакого намерения впадать в глубокую депрессию, но и имеет все шансы приобрести в процессе этого очередного испытания дополнительный запас прочности. По крайней мере, к такому выводу пришли эксперты журнала The Economist.

Ведь высокие цены на нефть, как подчеркивают аналитики, означают не только повышенные расходы стран — потребителей нефти, но и существенно возросшие доходы стран, ее экспортирующих. В 2005 году доходы от продажи нефти, по предварительным оценкам, составили 700 млрд. долл., в результате чего профицит по текущим счетам стран-экспортеров составил 400 млрд. Это значение не только вчетверо превышает аналогичный показатель 2002 года, когда цены на нефть упорно стремились к историческому минимуму, но и вдвое выше пиковых отметок 1974 и 1980 годов, на которые пришлись знаменитые «нефтяные шоки». При этом профицит по текущим счетам Китая и других азиатских стран, которые завалили всю планету немыслимо дешевым экспортом и на которые по привычке возлагается вся ответственность за разбалансировку счетов, за тот же период оценивается в 188 млрд. долл.

В относительных показателях «нефтяной профицит» выглядит еще более внушительным. Например, в Китае торговый профицит составляет 6% национального ВВП, тогда как в Саудовской Аравии — 32%. В среднем по нефтеэкспортирующим странам Ближнего Востока этот показатель равен 25%, в Норвегии — 18 и России — 13%.

Собственно, именно попытка оценить мощнейшие финансовые потоки, которые не только «вытекают» из национальных экономик западных стран, но и «втекают» обратно по другой «трубе», и позволяет рационально объяснить более чем благополучное состояние глобальной экономики, абсолютно не среагировавшей на очередной нефтяной шок. Очевидно, что деньги, полученные за нефть, можно либо потратить, либо сохранить. При этом и в том, и в другом случае часть этих средств неизбежно вернется в экономику тех стран, из которых они и были «выкачаны». Так, приобретение на нефтедоллары товаров неизбежно ведет к росту спроса на импорт из нефтепотребляющих стран, что стимулирует развитие их экономик. И наоборот, стремление не растратить, а приумножить свалившееся на страны — экспортеры нефти богатство заставляет их инвестировать в глобальный рынок ценных бумаг, тем самым компенсируя и финансовый дефицит импортеров нефти.

Правда, в зависимости от того, насколько мудро распорядятся этими дополнительными прибылями импортеры нефти, зависит, испытают ли они «сырьевое проклятие» или же на них снизойдет «сырьевое благоденствие». До последнего времени среди стран, избежавших «сырьевого проклятия», числились лишь Норвегия и Канада, а сверхприбыли, полученные странами Ближнего Востока во время «нефтяных шоков», не только не привели к укреплению их экономик, но и в значительной степени дестабилизировали их. Так, избыток денег в их бюджете создавал видимость возможности обойтись без болезненных и дорогостоящих экономических реформ, непроведение которых с еще большей силой ударяло по их экономике после снижения цены на нефть, которое наступало катастрофически быстро.

Как известно, в 1973—76 годах 60% доходов, полученных странами — членами ОРЕС от торговли нефтью, расходовались на приобретение товаров и услуг. В 1978—81 годах эта доля достигала 75%. Зато сейчас, по оценкам МВФ, она не превышает и 40%. Более того, при расчетах бюджета, вне зависимости от сложившейся ситуации, цена на нефть закладывается в пределах 30—40 долл. за баррель на дальнейшее (несмотря на прогнозы экспертов, обещающих длительную стабилизацию цены вокруг отметки в 60 долларов). В результате профицит бюджета этих стран вырос с 2% ВВП в 2002 году до 15% — в 2005-м. Резким диссонансом на этом фоне выглядит Россия, где две трети нефтяной сверхприбыли, полученной государством с 2002 года, были израсходованы именно на проедание, а остальные деньги — на уменьшение суммы государственного долга.

По всей видимости, основные экспортеры нефти, за редким исключением, таки усвоили основные уроки прошлых лет:

1) не стоит рассчитывать, что цены на нефть и в дальнейшем будут сохраняться на таком же высоком уровне — ведь в реальных значениях годовые поступления от продажи нефти в 1981—2000 годах составляли не более трети рекордного уровня 1980 года;

2) распоряжаться нежданно-негаданно свалившейся «нефтяной сверхприбылью» нужно не столько с удовольствием, сколько с умом.

Например, раньше ближневосточные страны с размахом тратили свои нефтедоллары на амбициозные проекты, требующие импортного оборудования и квалифицированных иностранных рабочих, а не на создание рабочих мест для местного населения и диверсификацию национальной экономики. Сейчас же, похоже, правительства этих стран в большей степени ориентированы на финансирование проектов, способных стимулировать экономический рост и повышение уровня жизни населения в целом. В частности, рост численности населения, высокая безработица, устаревшая или просто отсутствующая инфрастуктура побуждают местную власть наращивать расходы на образование, здравоохранение, стимулирование развития частного предпринимательства и так далее.

Наиболее наглядным примером в этом отношении служит Саудовская Аравия. Безработица в этой стране достигает безобразных 20%. После почти двух десятилетий наращивания бюджетного дефицита государственный долг страны достиг в 2000 году 100% ВВП. Утроение численности населения, которое произошло с 1980 года, привело к тому, что в реальных значениях количество нефтедолларов на душу населения сейчас составляет менее 70% величины, зарегистрированной в 1980 году. Нынешний же рост цен позволил не только начать выплату долга, но и впервые за 20 лет повысить зарплату госслужащим — в среднем на скромные 15%.

А ведь ближневосточным странам предстоит еще инвестировать астрономические суммы в развитие собственно нефтяного бизнеса. Международное энергетическое агентство уже предупредило о том, что в течение ближайших двух десятилетий цена на нефть не только не будет падать, но и попытается еще больше подняться, так как на фоне роста спроса происходит катастрофическое снижение запасных резервных мощностей. В результате все больше государств уже сейчас делают ставку на развитие энергосберегающих технологий, а также на переход на альтернативные виды энергии. А в дальнейшем усиление этой тенденции и вовсе может оставить нефтеносные страны не только без куска масла на хлебе, но и без самого хлеба.

Впрочем, к заунывному повторению всех этих азбучных истин аналитики, в том числе из МВФ, добавили и свежие мотивы: не скупердяйничать и тратить больше денег как на поддержку национального производителя, так и на импортные товары и услуги. В первом случае эти расходы окупятся непременной диверсификацией национальной экономики, а во втором — смягчением последствий ценового шока и сокращением дисбаланса глобальной экономики.

При всем при этом даже в том случае, если злополучные нефтедоллары будет решено не потратить, а положить в кубышку, аналитики готовы полностью поддержать подобное решение. И даже обидятся, если их упрекнут в отсутствии логики. Да, действительно, в 1980-х годах попытка приумножить нефтяные сверхприбыли ничего хорошего не принесла. Но только потому, что эти деньги ближневосточные государства размещали на банковских счетах в Америке и Европе, откуда они в виде кредитов «перетекали» в страны, импортирующие нефть, в чем, в частности, и усматриваются корни латиноамериканского долгового кризиса. Более того, фондовый рынок на территории самого Ближнего Востока существовал лишь в зачаточном состоянии.

Однако сейчас, после 11 сентября 2001 года, воспользоваться услугами западных банков наиболее традиционным экспортерам нефти стало гораздо сложнее, а вот выгоды вложения своих денег в акции и облигации стали не в пример очевиднее. Так, депозиты стран — членов ОРЕС в западных банках показали фактическое сокращение своих объемов. Тогда как только дубайские, например, фирмы выложили миллиард долларов за долю в DaimlerChrysler и пять миллиардов — за крупнейшего британского портового и грузового оператора. Цены на акции в Саудовской Аравии выросли с 2003 года вчетверо, и рыночная капитализация национальной фондовой биржи признана наиболее высокой среди развивающихся стран. Отношение цены акции к прибыли в среднем по региону преодолело отметку 40, при этом и Саудовская Аравия, и Арабские Эмираты отчаянно борются за звание регионального финансового центра. В столицах этих двух стран строятся крупнейшие в мире торговые центры, а на долю Эмиратов приходится треть всех прошлогодних заказов на гигантские суперлайнеры.

Некоторым диссонансом в этом ключе звучит опять же Россия, которая упорно не хочет учиться на чужих ошибках и наращивает свои депозиты в западных банках: с 73 млрд. долл. на конец 2003 года до 161 млрд. на октябрь 2005-го. Правда, российский фондовый рынок при этом тоже не дремлет.

Примечательно, что эти две рекомендации аналитиков — покупать и инвестировать — страны — члены ОРЕС выполняют нынче одинаково хорошо, но в условиях противоположной географической ориентации. Так, доля ЕС в общем объеме импорта в эти страны выросла за последние годы с 8 до 32%, в результате чего Европа имеет даже некоторый торговый профицит. И это при том, что в целом на страны ОРЕС приходится менее 5% объемов экспорта европейских стран. Зато торговый дефицит США неудержимо стремится к новым рекордам, приближаясь к отметке в 80 млрд. долл. При этом две трети нефтяных денег содержатся именно в долларовых активах, что способствует удержанию американских процентных ставок на относительно низком уровне и, возможно, даже более благотворно влияет на американскую экономику, чем рост экспорта — на европейскую. Но вместе с тем и делает ее гораздо более уязвимой. Несмотря даже на то, что Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ и большинство других нефтеносных стран привязывают к доллару свою собственную национальную валюту.