Когда нет аргументов, начинается «черный пиар»

Споры о том, есть рейдерство или его нет, приобретают в последнее время характер теоретической или юридической полемики. Мы же сегодня беседуем с человеком, чей бизнес оказался в самой гуще событий и подвергся «недружественному» перераспределению. Это Мстислав СКОРОБОГАТОВ, владелец ООО «Даско», которое, в свою очередь, контролирует (вернее, контролировало до последнего времени) по 50% компаний — совладельцев гостиницы «Русь», торговых центров «Метроград» и «Метрополис».

— Мстислав Петрович, была ли на самом деле рейдерская атака или мы наблюдаем сугубо корпоративный конфликт между учредителями компаний «Метроград», «Метрополис» и «Русь Интернешнл»?

— Разграничить понятия рейдерской атаки и «простого» корпоративного конфликта, на мой взгляд, достаточно сложно. Это напоминает рассуждения о том, что, мол, изнасилования не было — был секс. Но секс с применением силы — это и есть изнасилование. А корпоративный конфликт с применением силы — это и есть захват, или на американский манер — рейдерство.

Судите сами: 24 ноября на основании решений двух районных судов Харьковской и Луганской областей («ЗН» об этом писало) судебные исполнители и представители силовых структур приводят в гостиницу «Русь» парней спортивного вида, те аврально проводят собрания учредителей без участия половины голосов, заставляют директоров подписать приказы о смене менеджмента, осуществляют психологическое давление на сотрудников. Несколько десятков свидетелей готовы дать показания в суде, если он состоится, о происходивших в «Руси» событиях. Есть видеоматериалы, запечатлевшие захват. Поэтому, на мой взгляд, какие бы термины мы сейчас ни использовали для оценки случившегося, тот факт, что рейдерство — это бизнес без правил, останется непреложным.

— Украинские и российские интернет-порталы не так давно писали, что во время рейдерских атак на гостиницу «Мир» вы выступали посредником между Игорем Коломойским и российскими владельцами гостиницы.

— Не было такого. Во-первых, я лично не знаком с Игорем Коломойским. Во-вторых, г-н Коломойский — достаточно весомая фигура, чтобы решать свои проблемы без чьего-либо посредничества.

— В последние дни активно распространяется «под копирку» ваша негативная биография. Расскажите о себе реальные факты.

— Родился в 1968 году. Закончил в 1991-м с красным дипломом Московский физико-технический институт, специализация «физика твердого тела», и вернулся в Украину — «голосовать на независимость». Дальше — аспирантура, подрабатывал частными уроками. Но денег катастрофически не хватало, поэтому на третьем году оставил аспирантуру и нанялся на работу в бизнес-структуру переводчиком. Затем стал менеджером, дорос до коммерческого директора.

Компания занималась бытовой техникой, но в 1995 году это направление стало для нее непрофильным. И тогда я был представлен Балраму Чаинраю, который в то время являлся одним из крупнейших поставщиков бытовой техники в страны постсоветского пространства. И он предоставил мне товарный кредит для «самостоятельного плавания». Вы знаете, что такой кредит — это доверие, и до сегодняшнего дня я его старался оправдывать.

— Как распределены активы между учредителями в совместном бизнесе?

— Поровну. До последнего времени я вел весь свой бизнес с единственным партнером — это Балрам Чаинрай. Еще раз подчеркну — я был абсолютно честен с ним. Подумайте: если бы я собирался обмануть Балю, то мог бы потихоньку размыть собственность и потом поставить его перед фактом. Но я два года назад честно предложил выкупить его долю по вполне объективным причинам: у Балю бизнес в разных странах, и Украина — только одна из них. Его устраивали достигнутые здесь масштабы, а я считал, что их необходимо расширять дальше.

Вот тут и начались наши разногласия. В моем представлении партнерство предполагает взаимную договоренность. А тут в мае 2005 года, к моему удивлению, в нашем бизнесе появились, как говорят юристы, третьи лица, претендующие на партнерские отношениях со мной.

— Какие лица? Вы имеете в виду бывшего члена Совета Федерации РФ Александра Карпова и депутата Госдумы от «Единой России» Зелимхана Муцоева? Об их интересе к вашему бизнесу достаточно активно писала российская пресса.

— Да, значительная часть написанного, судя по всему, соответствует действительности, хотя и не очевидно. Я только понял, что часть своей доли Чаинрай продал российским бизнесменам. Но документов, подтверждающих факт передачи прав, я до сих пор не видел. Кстати, действующее законодательство запрещает передачу либо продажу доли в ООО третьим лицам без согласования с другими партнерами.

— Вам угрожали? Если да, то кто?

— Нет, г-н Муцоев не угрожал, всегда был вежлив и говорил о нашем партнерстве с присущей политикам корректностью и абстрактностью. А вот Карпов, бывший заместитель Зелимхана по Первоуральскому новотрубному заводу и, как потом выяснилось, к тому времени уже и бывший депутат, был жестче. И на нашей третьей встрече, в Захидинкомбанке, он подробно мне рассказывал о том, что со мной произойдет. Как выяснилось, он не обманывал.

Я знал братьев Муцоевых — Зелимхана и Амирхана — раньше. Начинали они точно так же, как и я, с электроники, Балю был и моим поставщиком, и поставщиком Амирхана. Более того, в определенные моменты жизни Амирхан был моим поставщиком. Я всегда испытывал уважение к семье Муцоевых: то, чего они добились в жизни, действительно заслуживает уважения. Но их «партнерство» для меня стало неожиданностью.

— Как вы прокомментируете звучащие в ваш адрес обвинения в связях с преступным миром, в частности, с криминальным авторитетом по кличке Вольдемар, который стал одним из руководителей рейдерской атаки против вас?

— Вадима Великодного (о котором, как я понимаю, идет речь) я никогда не воспринимал как криминального элемента. Мы планировали с Балю открыть казино в «Руси», у нас была проблема менеджмента, и Вадим действительно предложил взять организацию менеджмента на себя. Вы понимаете, что не всякий решится пойти топ-менеджером в крупный игровой бизнес.

Когда появился этот человек, конечно, возникли вопросы, но информированные источники в правоохранительных органах подтвердили, что со своим криминальным прошлым он покончил. Иначе говоря, у меня не было оснований не доверять ему. И за эту доверчивость я поплатился в период атаки на «Русь».

— А как же обвинение в похищении человека, прозвучавшее 30 ноября со страниц одной из центральных газет?

— Ну, во-первых, материал был дан в рекламной рубрике, то есть был не редакционный, и газета уже принесла извинения. Вы же понимаете, что когда нет аргументов, начинается «черный пиар». А во-вторых, Андрей Осадчий, «похищение» которого мне пытались приписать, жив-здоров и, насколько мне известно, встречался с представителями правоохранительных органов, сообщил им, что он не похищен, а также дал информацию о событиях 24 ноября в отеле «Русь».

— Как, по вашему мнению, будут развиваться дальнейшие события вокруг ваших активов?

— То, что сейчас происходит, вредит бизнесу и уменьшает шансы на мирное урегулирование. Уже начались потери не только техники, но и «живой силы». Люди увольняются, люди боятся, их заставляют незаконно действовать. Это методы, используемые рейдерами или, если угодно, противной стороной, хотя, откровенно, я их считаю захватчиками. Людям рассылают от моего имени ссылки на сайты, где меня же и обвиняют в чем только возможно. И я уже опасаюсь, что возникнет соблазн перейти от методов пропаганды Геббельса к кадровым методам Сталина: «Нет человека — нет проблемы». Это сегодня весьма типично для украинского бизнеса. Впрочем, пока, я считаю, ситуация еще не стала неуправляемой и неконтролируемой. Но она взрывоопасна.