КАК ЖИВУТ ФЕРМЕРЫ АЙОВЫ

Окончание. Начало

в прошлом номере «ЗН»

«Я сам себе хозяин»

- Вы из Австралии?

- Да. Я люблю Австралию.

- А в Украине вы намерены побывать?

- Пока нет. А там поживем-увидим.

(Из беседы журналистов

с фермером-миллионером.)

Еще до того, как мы оказались в гостях у Питера Хермансона, нам рассказали почти фантастические вещи о его процветающей ферме в министерстве сельского хозяйства и землеуправления Айовы. А наш неизменный гид-фермер Джерри Джонсон лестно отзывался о его хозяйстве, куда уже неоднократно возил гостей. «Мне тоже хотелось бы иметь такую ферму!» - со смешанным чувством восхищения и зависти сказал он. Завидовать действительно есть чему! Солидному статусу фермы вполне соответствует ее внушительное название «Вудлэнд фармз инк».

- Меня зовут Пит Хермансон. Я - фермер в четвертом поколении, - по-деловому представился ее энергичный 63-летний хозяин. - Наше хозяйство семейное. Мы трудимся на этой земле уже 125 лет.

Предки Питера Хермансона - родом из Дании. Они были в числе тех выходцев из Скандинавии, которые, начиная с середины и особенно со второй половины ХIХ века, селились на плодородных землях Айовы, где уже обосновались немецкие поселенцы. В 1871 году прародители Питера Хермансона приобрели 80 акров земли, на которых и было заложено преуспевающее ныне хозяйство.

С тех пор ферма полностью преобразовалась. Судите сами: приблизительно 1900 акров земли ежегодно засеиваются кукурузой, 1500 акров - соевыми культурами и еще двести акров - люцерной. Это - многоотраслевое крупнотоварное хозяйство, специализирующееся на откорме индюков, производстве молока, выращивании кукурузы и соевых. Ферма, хорошо известная на всю Айову, отличается двумя особенностями. На большинстве других хозяйств штата значительную часть кукурузы используют для откорма свиней. Питер Хермансон вообще не занимается свиноводством, он - индюшатник. Кроме того, уже на протяжении сорока лет на его ферме не обрабатывают продукцию, а сбывают в виде сырья. При этом часть ее идет на экспорт.

В штате Айова помещения, в которых содержат индюков, как и жилища для людей, называют домами.

- И сколько у вас таких домов? - спросил я у хозяина фермы.

- Дайте вспомнить! - на минуту задумался он. - Восемь здесь, пять - на другой стороне фермы.

Получается, чертова дюжина. Но это не приносит ему неудачу, а скорее наоборот.

Вообще-то сельскохозяйственная терминология, которой пользуется Пит Хермансон, от непривычки вызывает удивление. То, что в Украине прозаично называется коровником и выглядит таким в действительности, на айовской ферме именуется доильным залом. Иначе его, пожалуй, не назовешь. В нем все удобства для американских буренок, и оснащен он с использованием новейших технологических достижений. У каждой из 350 коров свое ID - удостоверение личности со всеми основными данными, занесенными в компьютерную систему. По компьютеру легко определить, в котором часу каждая буренка ушла на пастбище, когда возвратилась, сколько калорий пищи употребила, а главное - сколько у нее в вымени молока. Если ее удой ниже нормы, тогда комфортной жизни приходит конец. Весь компьютерный зал обслуживает в смену не так, как водится у нас, целая бригада мастеров машинного доения, а один оператор.

Питер Хермансон убежден в том, что применение новейших научных и технологических достижений полностью преобразит сельскохозяйственное производство.

- Сейчас в сельском хозяйстве осуществляется подлинная революция, - восторженно говорит он. - Перемены происходят независимо от того, нравится это кому-то или нет. Благодаря новым технологическим методам легче вести большое хозяйство. На более крупных фермах лучше следить за состоянием плодородия почвы, решать другие проблемы.

Владелец «Вудлэнд фармз инк» - технократ, а по нашим прежним понятиям, «акула капитализма», считает, что фермы в Америке будут укрупняться.

- Несколько месяцев назад мы также прикупили несколько акров земли, - говорит он. - Однако это не означает, что наша ферма разрастается до чрезмерных размеров.

Отвечая на мой вопрос: какая же все-таки у него ферма, он, иронично улыбаясь, сказал: «Средняя между обычной и гигантской».

В хозяйстве Хермансона работают, как правило, 25 человек. Это прежде всего члены семьи, где главную роль играет сам хозяин, похожий больше на менеджера, чем на фермера. «Не успею сунуть ноги в туфли, как уже в офисе, - шутит он. - А затем целый день на ногах». Вместе с ним работает его двоюродный брат Волтер, живущий в соседнем доме. У Питера - пятеро детей, судьбы которых сложились по-разному. Сын Майк, инженер по образованию, работает на семейных угодьях. Второй сын Марк - специалист по компьютерам, живет и трудится в соседнем Стори-сити. Дочь Марша работает в офисе на семейной ферме. Третий сын Мэк обосновался в штате Вашингтон. Младшая дочь Мелани предпочитает жить в Стори-сити, однако муж трудится на ферме ее родителей.

Число работников составляет максимально 60-70 человек, уточняет хозяин. Однако некоторые из них заняты не более 5 часов в год. Например, те, кто с помощью лазерных устройств отлавливают индюков убойного веса.

- На ферме столько родственников и работающих по найму, что приходится постоянно быть строгим, - объясняет Питер Хермансон. Выпускник факультета агробизнеса университета штата Айова, он считает себя бизнесменом по призванию и, судя по всему, твердо держит бразды правления в своих руках.

- Какова ваша чистая прибыль? - задал вопрос один из журналистов.

Хермансон предпочел уклониться от прямого ответа, прибегнув к рассуждению на темы экономики и бизнеса:

- Занимаясь бизнесом, мы в Америке оперируем понятиями дохода и акциза без фиксированного дивиденда. В сельском хозяйстве эти операции являются, возможно, самыми стабильными. Мы находимся в выгодном положении потому, что имеем дело с живым инвентарем, цены на который колеблются чаще, чем на другой вид товаров. Реальная задача в сельскохозяйственной сфере заключается в том, чтобы добиться 10-процентного дохода от наличных акций. Я убежден, что некоторые фермеры превосходят этот показатель. Однако в среднем выше этого уровня подняться невозможно. В американской промышленности он часто достигает минимум 20-25 процентов. Но в сельскохозяйственном производстве такие показатели явно нереальны. К тому же следует не только помнить о доходах, но и не забывать о долгах.

- А какова же все-таки ваша чистая прибыль?

- Общие доходы составляют четыре миллиона долларов в год, - рассказал Хермансон. - Два миллиона мы зарабатываем на продаже индюков, миллион - на продаже молока и столько же - на продаже зерновых.

Это, естественно, не чистая прибыль. Соответствующая цифра значительно меньше, и владелец «Вудлэнд фармз инк.» так ее и не назвал. Подтвердилось старое правило: американцы не любят, когда кто-то начинает считать их деньги. От налогового управления никуда не денешься, а в данном случае вполне можно уклониться от ответа.

Пожалуй, наибольшим сюрпризом явилось то, что даже преуспевающий хозяин получает федеральную финансовую помощь.

- Мы пользуемся правительственными субсидиями, - откровенно признался Питер Хермансон. - Получаем компенсационные выплаты за выращивание кукурузы. В птицеводстве обходимся без прямых субсидий, хотя государство частично оплачивает доставку нашей продукции на рынки. В настоящее время мы анализируем целесообразность его дальнейшего участия в наших программах, - добавил он.

- Вас не тревожит намерение Конгресса сокращать федеральную помощь фермерам?

- Вы затронули сложный вопрос, - заявил Хермансон. - Я считаю, что в ближайшие несколько лет положение во многом изменится. Конечно, сельское хозяйство нуждается в страховых гарантиях. Но я думаю, что американским фермерам самим придется вести жесткую конкурентную борьбу на мировых рынках. Мы в состоянии конкурировать без субсидий.

- Не получая при этом никаких дотаций от государства?

- Я не думаю, что американские фермеры будут нуждаться в прямых субсидиях в то время как остальной мир будет обходиться без них, - последовал ответ.

- Однако вы считаете, что им нужны будут страховые гарантии?

- Да, было бы хорошо иметь их.

- Вы могли бы объяснить конкретно, о чем идет речь?

- По этому поводу выдвигались различные инициативы. Одно из предложений заключалось в том, чтобы взять за основу средний доход фермера за последние пять лет и гарантировать ему 70 процентов этого дохода.

- По вашему мнению, подобные меры должны осуществляться на федеральном уровне?

- Да, конечно... Большинство жителей Айовы настроены оптимистично, хотя им лучше, чем вашингтонцам известно, что в ближайшие годы американцам придется столкнуться с большими трудностями, чем в минувшее десятилетие, - полагает Хермансон. - Просто по натуре они оптимисты.

К коим он причисляет и самого себя.

- Я - сам себе хозяин и могу позволить делать все, что захочу, - говорит уверенный в себе Хермансон. - В погожие дни не отказываю себе в удовольствии поиграть в гольф. Я принимаю решения сам, а не кто-то принимает их за меня.

Как истинный бизнесмен он отдает делу - время, потехе - час.

- Я не люблю слишком долгих отпусков, - признался Питер. - Мы отдыхали три недели в Австралии. Облюбовали также хорошее местечко в штате Аризона.

- Вы отдыхаете попеременно в Австралии и Аризоне?

- Мне нравится бывать во многих местах.

В Австралии Хермансон проводил отпуск уже не раз, посещал также родину своих предков - Скандинавию. Он отдыхал и в Бразилии. «Это - страна, обладающая огромным человеческим потенциалом и земельными ресурсами. Бразильцам остается лишь одно - использовать эти возможности», - делится своими впечатлениями Питер Хермансон.

- А в Украине вы намерены побывать?

- Пока что нет, а там поживем - увидим, - ответил американский фермер-миллионер.

Ричард Томпсон:

«Все, что мы брали у земли, мы старались

ей возвратить»

«Мой отец научил меня умению работать. Моя мать научила меня любить жизнь и людей».

(Из надписи на могильной плите Томпсонов.)

Одетый в опрятный рабочий комбинезон, с интеллигентным, красным от загара лицом, Ричард Томпсон произвел на нас впечатление не хозяина фермы, а профессора университета, только что возвратившегося из отпуска. А мы чувствовали себя студентами, стремясь вникнуть в рассуждения об оригинальных методах ведения сельского хозяйства, первоокрывателем которых он стал в Америке.

Томпсон превратил свои угодья в экспериментальную ферму, где уже побывали многие тысячи посетителей из Америки и более 25 иностранных государств. Сам знаменитый фермер из Айовы совершил множество поездок по своей стране, выступал в Министерстве сельского хозяйства США, был в Канаде, Франции, Австралии, Китае (последняя поездка, по его признанию, произвела на него наибольшее впечатление и оказала влияние на его мировоззрение).

Прочесть публичную лекцию сначала в амбаре, а затем под открытым небом для него - привычное занятие, от которого Томпсон получает массу удовольствия. Чаще всего он употребляет три слова: «инспирейшн», «перспирейшн», «ротейшн», звучащие на английском языке в рифму. При переводе складность слога теряется, но смысл сохраняется. Первое означает «вдохновение», второе - «работа до седьмого пота», третье - «севооборот». Именно вдохновение и неустанный труд явились источником его новаторских идей, а севооборот - методом проверки их на практике.

- На этой ферме мы применяем альтернативные методы сельского хозяйства. Вы спросите, что это такое? Мы делаем деньги, проявляя одновременно доброе отношение к окружающей среде и к людям, - объяснил он.

Каким образом и когда Томпсон положил начало «тихой революции» в сельском хозястве, о которой известно в Айове и за ее пределами? Возвратившись в 1950 году на ферму отца после окончания университета штата Айова и получения научной степени магистра по животноводству, он пошел вначале по проторенной стезе, используя в земледелии химические средства борьбы с сорняками и с насекомыми-вредителями.

- Вскоре я убедился в том, что на ведение сельского хозяйства уходит слишком много денег. К тому же я не получал от работы морального удовлетворения, - рассказывает Томпсон. - Наша фермерская семья занялась поиском более совершенных методов. Доброе отношение к земле пробуждало лучшие чувства в душе. Все, что мы брали у земли, мы старались ей возвратить.

Томпсон убежден в том, что если бы он не изменил подхода к работе, его небольшая ферма неминуемо обанкротилась бы. На протяжении шести лет он проводил исследования, сравнивал свои методы ведения сельского хозяйства с традиционными для штата Айова.

- Покупая гербициды для борьбы с сорняками и химические удобрения, фермеры теряли на каждом акре 30 долларов. Их спасала лишь федеральная правительственная помощь. Мы же, применяя свою систему, выигрывали по 67 долларов, - объясняет он.

- Большинство американских фермеров до сих пор используют гербициды, и в этом их большая ошибка. Ключ к моему экономическому успеху - молочная ферма, - объясняет Томпсон. - Иначе мне пришлось бы выращивать кукурузу и бобовые, используя традиционные методы - закупая гербициды и химические удобрения.

Проезжая по ферме Томпсона, мы увидели зацементированную яму огромных размеров. Туда бесплатно свозят естественные удобрения жители близлежащих мест. Вокруг - ухоженные земли. А рядом - соседское поле, поросшее сорняками, которые не прорастают на плодородных землях знаменитого фермера. Реальные плоды вдохновения и работы до седьмого пота!

Томпсон придерживается 5-годичного севооборота: кукуруза-соевые-кукуруза-овес-сено. Для сохранения плодородия почв применяет дополнительные агрономические меры. На ферме мы видели участок земли, распаханной впервые за четверть века.

Знаменитая ферма Томпсона - средняя по стандартам штата Айова. Он владеет всего 300 акрами земли, держит 75 коров, столько же свиноматок и выращивает в год 1000 поросят. Иметь больше земли и разводить большее поголовье скота Томпсон вообще не стремится.

- Считаете ли вы, что ферма в 300 акров оптимальна по площади, которую можно обрабатывать так тщательно, как это делаете вы?

Томпсон не склонен к категорическим суждениям:

- Возможно, максимальный размер фермы, которую вы имеете в виду, составляет 600-700 акров.

И все же оптимальной по размерам он считает свою ферму.

- Мы пытаемся сделать все для того, чтобы фермеры и потребители во взаимных интересах поддерживали самые тесные отношения, чтобы потребители покупали продукцию непосредственно на ферме, - говорит он. Показательно, что свою экологически чистую продукцию Томпсон продает, избегая услуг посредников, по той же цене, что и за продукцию других фермеров, отравленную химикатами.

- Я не участвую ни в каких правильственных программах и не пользуюсь никакими субсидиями, - с гордостью заявляет Ричард Томпсон. - Правда, я получаю определенную финансовую помощь на осуществление сельскохозяйственных исследований от института Воллеса. Но это - совершенно разные вещи. К тому же часть средств на исследования поступает из доходов моей фермы.

На специально отведенных участках фермы Томпсона проводят опыты ученые университета штата Айова. «Это - двустороннее сотрудничество, однако научную программу в основном определяю я сам, - объясняет хозяин. - Я занимаюсь своим делом и в научной сфере, а результаты вношу в исследовательскую книгу».

В поисках собственных ответов на жизненно важные вопросы Ричард Томпсон обращается к семейным традициям.

- Мой прадед прибыл в Соединенные Штаты из Швеции. Он не умел разговаривать по-английски и работал на ферме, расположенной севернее этого места, за 50 центов в день. У него было семеро детей. Моей матери досталась в наследство ферма, на которой мы сейчас трудимся. Так мы работаем из поколения в поколение.

На могильной плите, установленной рядом с домом Томпсонов, слова: «Мой отец научил меня умению работать. Моя мать научила меня любить жизнь и людей». Ричард Томпсон с теплотой говорит о душевных качествах и трудолюбии своих родителей:

- Они начинали свой трудовой день в четыре часа утра, доили коров, впрягали лошадей. Дел у них всегда было много, но они никогда не нанимали батраков.

- А вы нанимаете?

- Да, - улыбаясь, отвечает Томпсон. - Жену и сына.

На ферме их всего трое: он, супруга Шэрон и сын Рекс.

Его идеал - небольшая семейная ферма, на которой люди трудятся из поколения в поколение, сохраняя традиции.

- Если каждый будет владеть, скажем, 3 тысячами акров, то остальным ее просто не хватит, - считает Томпсон. - Мы уступаем место другим с тем, чтобы на фермы могла прийти молодежь. Обработка больших земельных массивов вообще малопроизводительна и требует огромных капиталовложений.

Скептики могли бы попытаться опровергнуть эти взгляды как наивные и патриархальные, если бы Ричард Томпсон не демонстрировал на своей ферме поразительные реальные успехи. Он не только блестящий знаток сельского хозяйства и практик, но и глубоко мыслящий человек. Я убедился в этом, читая подаренное им исследование «Альтернативы в сельском хозяйстве», изданное совместно с научно-исследовательским институтом Воллеса на основе богатейшего опыта на собственной исследовательской ферме. Специалисты по сельскому хозяйству в Украине, по-видимому, могли бы почерпнуть из нее для себя большую практическую пользу.

Для меня представляют интерес постоянные духовные искания автора, которыми он делится с читателями. «Мы должны понять, что между нашим христианским наследием и чрезмерно агрессивной капиталистической системой возник конфликт», - пишет Томпсон. Сравнивая эту систему с рухнувшим в бывшем Советском Союзе «безынициативным коммунизмом», он выражает мнение, что обе они оказывают с моральной точки зрения негативное влияние на людей. «Человеческое общество поражено бедствием - духом праздности и алчности. То, что приносит прибыль и легко доступно, не является мерилом праведности», - подчеркивает Томпсон. «Мы не должны делать выбор между капитализмом и коммунизмом», - приходит он к выводу. Единственный путь к спасению людей Томпсон видит в их духовном самоусовершенствовании и сквозь эту призму рассматривает все проблемы современного мира и свои действия.

«Нам нужны люди, которые умеют витать в облаках и прислушиваться к земле, твердо стоять на ней», - пишет знаменитый фермер. Еще в 1985 году он основал организацию «Фермеры-практики Айовы», о которой знают во всех Соединенных Штатах. Организация насчитывает около 500 человек, некоторые из них постоянно проводят перспективные эксперименты и на собственном опыте пропагандируют альтернативные методы ведения сельского хозяйства. Ее основы - хозяйствование на небольших семейных фермах, неприменение химических удобрений и использование новейших достижений агрономии.

Почему же ее применяют не все? Объяснение у знаменитого фермера, как и на все, весьма простое и убедительное: «Эта система требует больших физических и умственных усилий, а человек по своей натуре склонен искать легкий путь».

Я попросил министра сельского хозяйства и землеуправления Айовы Дейла Кокрэна дать оценку оригинальным методам хозяйствования Ричарда Томпсона. Вот его ответ: «Дик Томпсон - великолепный менеджер. Он демонстрирует достойный подражания пример управления сельскохозяйственным производством, оптимально определяя масштабы работ и сводя к минимуму количество необходимых операций. Его метод хозяйствования вполне может стать новой моделью рационального сельскохозяйственного производства».

Аркадий Сидорук - журналист-международник, политолог и переводчик. Закончил факультет журналистики и исторический факультет Киевского национального университета им. Тараса Шевченко. В 1979-80-х годах - первый собственный корреспондент РАТАУ при ООН. В 1980-88-х годах - корреспондент ТАСС в Нью-Йорке. В 1992-96-х годах - корреспондент ИТАР-ТАСС в Вашингтоне.

Этот очерк - первое в украинской прессе подробное описание жизни фермеров Айовы, написанное глазами очевидца.

Его автор - единственный журналист из Восточной Европы и СНГ, побывавший в составе группы иностранных корреспондентов в Айове по приглашению Информационного агентства США (ЮСИА).

Автор признателен Информационному агентству США (ЮСИА), а также Министерству сельского хозяйства США и Министерству сельского хозяйства и землеуправления штата Айова за содействие в подготовке этого материала.