Испытание соседством

Судя по анонсам, публикация большого обзора экономических перспектив восточных соседей ЕС в журнале The Economist была запланирована задолго до провала Конституции ЕС на референдумах во Франции и Нидерландах. А свет он увидел еще до проведения референдума в Люксембурге, положительный результат которого слегка укрепил пошатнувшиеся позиции еврооптимистов. Результаты анализа экономического прогресса стран-кандидатов на вступление в ЕС, проведенного автором британского еженедельника Робертом Котрелем, от глубины кризиса, переживаемого Евросоюзом, не зависят. Иное дело — вероятность того, что сделанные журналистом выводы будут востребованы, зависит от «структуры момента».

Как объясняет Р.Котрель, эта статья появилась в результате попытки исследовать историю ЕС с точки зрения поиска альтернативы членству в этой организации. По мере достижения Евросоюзом все больших успехов эту альтернативу искали все более настойчиво и… все менее результативно. Каждый блистательный провал этого процесса завершался новым расширением организации, что, по мнению автора, может служить источником оптимизма для Турции, Албании и Украины. В общем, все в точном соответствии с кредо Екатерины Великой: «Я не вижу другого способа защищать свои границы, кроме как раздвигать их».

Сегодня к востоку от новых границ ЕС на Европейском континенте насчитывается 15 государств. 11 из них выражают свое стремление когда-нибудь стать членами Евросоюза. Две — Румыния и Болгария — имеют все шансы осуществить свою мечту в 2007—2008 годах. С Турцией переговоры о вступлении начнутся нынешней осенью, а их завершение может растянуться на десятилетие. В случае с Хорватией вступлению в ЕС мешают проблемы с Гаагским трибуналом, который требует выдачи военных преступников, обвиняемых в этнических чистках. Что же касается остальных государств, включая Украину, то им Брюссель даже возможность членства обещать пока не спешит, соблазняя всевозможными «морковками» в виде политики добрососедства или даже привилегированного партнерства. И тем самым, по утверждению Котреля, сталкивает их с тернистого пути демократических преобразований, обрекая и самого себя на обострение существующих проблем.

Детская боязнь левизны в Евросоюзе

Как свидетельствует экономическая история, после вступления в ЕС такие бедные страны, как Ирландия, Греция и Португалия, делали огромный скачок в своем развитии, стремясь достичь и превысить средние показатели более старых членов Евросоюза. Подобный экономический прогресс долгое время объясняли выходом на общий рынок, а также щедрой финансовой помощью со стороны Брюсселя. Однако сейчас специалисты утверждают, что гораздо большее значение имеет проведение реформ, необходимых для начала переговоров о вступлении в ЕС.

Правда, сами по себе эти реформы чрезвычайно болезненны, и правительство решиться может на них, либо обладая суицидальными наклонностями, либо имея некую всесильную индульгенцию. И перспектива членства в ЕС с точки зрения электората — пусть не для себя, так хотя бы для своих детей — как раз и выступала в роли таких охранных грамот в очень многих европейских странах. А вот щедрые дотации, всевозможные экономические союзы, которые ЕС предлагает своим соседям начиная с 1995 года, ни в одной из стран, обреченных на статус «соседа», сколь-нибудь существенного роста экономических показателей не вызвали. Так, заключение таможенного союза с Турцией привлекло в страну соответственно в пять и в три раза меньше иностранных инвестиций, чем присвоение Чехии и Польше статуса кандидата на вступление в ЕС (в пересчете на душу населения). А обретение статуса кандидата на вступление в ЕС Украиной способно, по оценкам A.T.Kearney, втрое увеличить объемы поступления в страну прямых иностранных инвестиций.

В целом именно пример Турции является наиболее убедительным со всех точек зрения. С одной стороны, тот факт, что и светский политикум, и религиозные вожди видят именно в плюралистической модели Евросоюза лучшую гарантию защиты своих ценностей и интересов, является наиболее показательным признанием политического успеха этой организации. С другой стороны, Турция с ее 70 млн. населения (превосходящая по численности все десять «новых» членов ЕС) воспринимается как наибольший вызов за всю историю существования Евросоюза. Заявку на вступление Анкара подала в 1987 году. Последовавшее за этим десятилетие считается «потерянным» из-за латентной гражданской войны, авторитарного правления, усугубления светско-религиозной поляризации, экономических кризисов, системной коррупции. 12 лет спустя страна получила новое, более прогрессивное правительство, а заодно — и статус кандидата на вступление ЕС. С тех пор политическое, так и экономическое развитие страны пошло семимильными шагами.

Несмотря на прогресс, турецкие стандарты все еще далеки от среднеевропейских. Тем не менее продолжение переговоров (не говоря уж о самом членстве) о вступлении Турции в ЕС существенно повышает шансы на преодоление этого разрыва. Тогда как их прекращение (что весьма вероятно с учетом французской угрозы провести еще один «отрицательный» референдум, на сей раз уже конкретно по проблеме расширения ЕС) может вызвать колоссальный откат назад не только в самой Турции, но и во всем мусульманском сообществе.

Специалисты Deutsche Bank просчитали три вероятных сценария развития турецкой экономики до 2020 года. Первый, наиболее оптимистичный предполагает успешное продвижение переговорного процесса, в ходе которого будет достигнута либерализация рынка труда в Турции. К слову сказать, демографы предсказывают, что население страны будет ежегодно увеличиваться на 1,1%, и к 2035 году его численность достигнет 85 млн. (против 80 млн. немцев). Средний возраст турка уже через 15 лет будет равен 32 годам, тогда как в ЕС этот показатель составит 45 лет. Темпы роста «европеизированной» Турции будут настолько высоки, что Старый Свет обзаведется новым экономическим локомотивом, вместо слегка заржавевшего немецкого.

Второй сценарий предусматривает возврат к половинчатым мерам 1990-х годов, чреватым сворачиванием многих необходимых реформ, расцветом коррупции и экономической нестабильностью. А третий, наиболее пессимистический, означает крушение планов Турции на вступление в ЕС и скатывание страны на позиции исламского фундаментализма. Темпы прироста ВВП по всем трем сценариям оценивается соответственно в 4,1, 3,1 и 1,9% в год.

Аналогичный прогноз подготовили и специалисты Брюссельского центра европейских политических исследований. Его директор, Грос Дэниэл, утверждает, что улучшение бизнес-климата, привлечение иностранных инвестиций и реструктуризация рынка труда в процессе подготовки Турции к вступлению в ЕС обеспечит рост тамошнего ВВП, на 3—6% превышающий показатели «старых» членов ЕС и на 1—3 — центральноевропейских «тигров». О том, что сам переговорный процесс, с учетом несоответствия ряда критериев, можно затягивать бесконечно долго, The Economist открытым текстом не говорит, однако и маскировать этот тонкий намек не слишком пытается…

Присуждение кандидатского статуса балканским странам с политической точки зрения выглядит менее противоречивым, особенно с учетом исторического опыта самого Евросоюза. Возникшего, как известно, в результате стремления мирным способом решить конфликты между Францией и Германией, в прошлом неоднократно заканчивавшиеся войнами. Экономические издержки обеспечения мира, демократии и стабильности на Балканах посредством членства тамошних государств в ЕС тоже выглядят не такими уж значительными, с учетом размеров «мятежных» стран. Потому что сохранение «очага нестабильности» под боком у Брюсселя в любом случае обойдется европейцам куда дороже...

Возможно, если бы не присутствие на политической карте постсоветских стран, балканская проблема была бы решена значительно быстрее. Однако принять в свои ряды Хорватию, Албанию, Боснию, Македонию, Сербию и Черногорию (не говоря уж о Румынии с Болгарией) и при этом захлопнуть дверь перед носом у Грузии и Украины Брюсселю будет исключительно сложно. Особенно с учетом достижений «цветных» революций и реакции США. Но и механическое устранение преград, по оценкам британского еженедельника, ничего хорошего не предвещает.

Europe a’la carte

Идея европейского «меню на выбор» витает в воздухе уже достаточно давно. Обычно этот французский термин произносится с изрядной долей насмешки. Однако сейчас, судя по всему, произошло насыщение «комплексными брюссельскими обедами», и все больше экспертов требуют большей гибкости как в решении внутренних проблем Евросоюза, так и в его отношениях с восточноевропейскими соседями. Собственно, такие примеры уже есть (избирательное членство в Шенгенской и еврозоне), однако пока это еще скорее исключения, чем правила.

Чего больше всего боятся европейцы, вздрагивающие при каждом новом звонке в их общую дверь? Конкуренции со стороны низкооплачиваемых «новичков» за свои рабочие места, угрозы своей безопасности, ущемления при голосовании в соответствующих органах прав своей страны более густонаселенными «чужаками». По мнению авторов The Economist, именно расширение ЕС, а не его «схлопывание», может способствовать решению всех этих проблем.

Успешное вхождение мусульманской Турции в Европейский Союз не только создаст прецедент экономического и политического процветания исламского государства, но и приведет к налаживанию диалога между западной и восточной цивилизациями в глобальном аспекте. Не меньшее значение с точки зрения общеевропейской безопасности будет иметь и присуждение статуса кандидата странами СНГ, включая Украину. С одной стороны, Брюссель очень не хочет дразнить Москву, «покушаясь» на зоны ее влияния. С другой — именно возможность вступления в ЕС в максимальной степени способна привести к разрушению в этих странах постсоветских моделей олигархического капитализма. Если ситуация в России будет развиваться благополучно, то опыт Украины и Грузии особой роли не сыграет. Но если положение россиян будет ухудшаться, а в Украине, благодаря ее курсу на вступление в ЕС, дела пойдут на поправку, у России появится гораздо больше шансов пойти по пути демократических преобразований. Пусть даже вопрос о членстве в ЕС в Москве не ставят на повестку дня.

И, наконец, проблема конкуренции за рабочие места со стороны бедных «новичков», которая обещает полностью утратить свою актуальность. Даже в три страны «старой» Европы, не закрывшие свои рынки перед дешевой рабочей силой с Востока, наплыв рабочих из-за рубежа оказался значительно меньше им прогнозируемого. Гораздо активнее стали мигрировать рабочие места, привлекаемые не только низкими заработными платами на Востоке ЕС, но и более низким и простым налогообложением.

Правда, параллельно наблюдалось повышение спроса на дорогостоящие товары, производимые «старой» Европой, которые еще не так давно «новым» европейцам были не по карману. В результате Германия в своей торговле с Польшей добилась значительного перевеса, хотя и последняя в целом осталась чрезвычайно довольна своими показателями. Несмотря на все мрачные прогнозы, экспорт польских продуктов питания в Европу не только не сократился, но даже вырос на 40%. Плюс польские фермеры получили 1,5 млрд. евро дотаций (хотя это и составляет четвертую часть от «староевропейских»).

Вступление в ЕС Турции, Румынии, Болгарии и Украины, по оценкам The Economist, приведет к созданию в Европе 150-миллионной области, обладающей высоким техническим потенциалом и низкими зарплатами, способной конкурировать даже с Китаем и Индией. Инвестиции, «утекающие» сейчас на другие континенты, останутся в Старом Свете, что будет способствовать его экономическому процветанию. Своеобразной моделью этого пути развития можно считать Словакию. Объемы привлеченных инвестиций позволили ей выйти на первое в мире место по производству автомобилей на душу населения. Правда, сейчас, по оценкам британского еженедельника, она уже готовится уступить свое первенство Румынии, Турции и, возможно, Украине.