Борис Тимонькин: «Когда говорят о накопившихся проблемах, то я их, если честно, не вижу»

Наша предыдущая встреча с председателем правления Укрсоцбанка Борисом Тимонькиным состоялась ровно девять месяцев назад, в июле прошлого года. Произошло это вскоре после того, как было объявлено о покупке 95% акций возглавляемого им финучреждения международной банковской группой UniCredit (и по сей день крупнейшая сделка в Украине).

Тогда в эксклюзивном интервью для «ЗН» г-н Тимонькин рассказал достаточно много интересного. Единственная тема, которую банкир не хотел обсуждать, — это дальнейшие планы: «Давайте дождемся завершения оформления сделки и утверждения новыми собственниками стратегии развития банка». Одной из причин подобной осторожности была тоже объявленная, но сорвавшаяся сделка с другим итальянским покупателем — Intesa Sanpaolo.

Покупка состоялась, планы согласованы и даже объявлены. С учетом статуса UniCredit Group — не только одного из крупнейших операторов европейского и мирового финансовых рынков, но и наиболее активного иностранного игрока в банковском секторе Центральной и Восточной Европы (в этом регионе у него 3700 филиалов и отделений, которые обслуживают около 27 млн. клиентов) — эти планы не могут не быть чрезвычайно амбициозными. UniCredit Group — это тот самый крупный иностранный капитал, о плюсах и минусах экспансии которого на украинском рынке идут жаркие дискуссии.

За последние девять месяцев многое поменялось как в мире, так и в Украине. Достаточно беззаботная жизнь финансистов закончилась в августе 2007-го. Мировая финансовая система пока не слишком успешно борется с разросшимся на американской ипотечной почве кризисом доверия, Украину лихорадит от перманентных всплесков ценового давления, а ее банковскую систему — от участившихся перебоев с ликвидностью. О том, насколько серьезны нынешние проблемы и как ситуация может развиваться в дальнейшем, и была наша основная тема разговора с банкиром.

О планах группы

— Борис Владиславович, как продвигается процесс объединения двух принадлежащих UniCredit Group в Украине финансовых учреждений? Принято ли окончательное решение о сохранении бренда Укрсоцбанка, или же банки будут объединены под общим логотипом UniCredit Bank?

— На сегодняшний день уже создана и работает проектная группа по объединению Укрсоцбанка с UniCredit Bank. Мы начали консультации с регуляторами из всех трех стран, в правовом поле которых будет происходить процесс слияния, — Польши, Австрии и, естественно, Украины. Приступили к работе с Госкомиссией по ценным бумагам и фондовому рынку.

По нашим прикидкам, четыре-пять месяцев займет только проработка юридической схемы — достаточно непростой из-за трехстороннего участия. После чего начнется непосредственно процесс слияния, который тоже будет проходить в несколько этапов, включая проведение во всех трех странах собраний акционеров и получение их согласия. Это процесс небыстрый, так что процедура в целом займет как минимум год.

По поводу бренда. В принципе, есть общее решение группы, что в каждой стране, в том числе и в Украине, банки принимают единый логотип — UniCredit Bank. Исключение могут составлять только те страны, где существующие банковские бренды занимают подавляющие рыночные позиции. Как, например, в Польше, где входящим в UniCredit Group банкам Pekao и BPH принадлежит около 20% рынка, или в Хорватии, где Zagrebacka banka с рыночной долей в 24% тоже является бесспорным лидером. В подобных случаях существующий бренд может сохраниться. Там, где этого нет, осуществляется переход к общему логотипу.

В общем-то, мы и не против, поскольку специально проведенное нами исследование показало очень хорошую узнаваемость и знание бренда Укрсоцбанка у клиентуры в возрасте свыше 35—40 лет. А для более молодых людей название нашего банка звучит несколько старомодно. Грубо говоря, если они сами не работали с нашим банком и не знают, что он собой представляет, то название Укрсоцбанк их отпугивает, вызывая ассоциации «из прошлой жизни». «А что вы чувствуете?» — «Это какой-то старый банк».

То, что подобное восприятие в какой-то мере мешает привлечению новых клиентов, было для нас самым главным доводом. А те клиенты, которые есть сегодня, если ты с ними нормально работаешь, останутся с банком и после смены вывески.

— Намерена ли группа пересматривать ранее заявленные планы по Украине?

— Мы как раз сейчас заканчиваем разработку детализированного плана развития на ближайшие три года. Готовится он в рамках ранее утвержденной долгосрочной стратегии развития, которую Boston Consulting Group готовила вместе с нами на период до конца 2011-го. Ранее озвученные цели — наращивание примерно до 8% доли рынка по активам — мы не пересматривали. При этом мы намерены занять примерно 9% рынка кредитования населения и примерно 7% — на рынке заимствований юридическим лицам.

Прогнозируем, что примерно к 2011 году произойдет достаточно интересное явление: целая группа банков (четыре-пять) выйдет на примерно такой же удельный вес, примерно по 8%. Это Приватбанк, «Райффайзенбанк Аваль», Укрсиббанк, Укрсоцбанк и, возможно, к этому перечню присоединится кто-то еще.

— То есть первой пятерке будет принадлежать около 40% рынка, тогда как сейчас на долю всей первой десятки приходится менее 50%. Почему вы полагаете, что концентрация рынка начнет расти, если в последние годы наблюдался только обратный процесс?

— Действительно, тенденция, о которой вы говорите, наблюдается, и мы ее специально анализировали. Интересная штука происходит, и к ней особенно чувствительны крупные банки. Оказывается, абсолютные цифры тоже играют свою роль, и когда они становятся сопоставимыми, грубо говоря, с масштабами экономики, наращивать их в прежнем темпе становится все сложнее. Если в этом году банк привлек миллиард долларов, это вовсе не значит, что в следующем он привлечет два миллиарда.

Другое дело — стартовать «с нуля». Создали новый банк, внесли уставный фонд. Все активы банка — это корреспондентский счет, на котором находится 100 млн. грн. По сути, это еще не банк, а только заготовка. Но он уже оттянул часть рынка. Он вошел, взял на себя 0,1%, то есть у всех остальных забрал.

А когда на рынок выходит несколько небольших новых банков, которые начинают более-менее агрессивно и быстро расти, например, за счет специализации на том или ином продукте или в клиентском сегменте, или путем демпинга, они сообща оттягивают на себя довольно значительную долю рынка. Но период первоначального насыщения рынка приближается к завершению, и ужесточающаяся конкуренция на рынке спровоцирует обратные — консолидационные процессы.

Поэтому, на наш взгляд, банки первой пятерки за счет более жесткой конкуренции будут приближаться к восьмипроцентной доле рынка. И достигнут ее где-то через три-четыре года. При этом часть финучреждений, и мы в том числе, будут более агрессивно подниматься вверх, «отщипывая» понемногу долю рынка у тех, кто сегодня повыше.

Кроме того, когда вы говорите, что на долю всей первой десятки приходится менее 50% рынка, не забывайте, что внутри нее доли распределены достаточно неравномерно. Если даже грубо, округляя, прикинуть сумму рыночных долей первой пятерки: Приватбанк — около 9%, «Райффайзенбанк Аваль» — 7, Укрсиббанк — 6, Укрсоцбанк и Укрэксимбанк — по 5%, в сумме это приблизительно 33%. Мы прогнозируем, что будет 40%. Прибавка в 7% за три-четыре года — это ощутимо, хотя речь не идет о кардинальном сломе существующих тенденций рынка.

А дальше между этими игроками будет идти очень жесткая борьба «кто первый», и их рыночные позиции будут достаточно близки. Если, конечно, не произойдут дальнейшие изменения в составе акционеров банков, какие-то глобальные перемены.

— Кстати, о глобальных переменах. Котировки акций вашей «мамы» — UniCredit Group, которая вроде бы в стороне от высокорискованных операций с ипотечными ценными бумагами, до самого последнего времени снижались в соответствии с тенденциями, характерными для всего мирового банковского сектора. Сейчас их уровень, который только недавно отошел от мартовского минимума (4,3 евро за акцию), все еще где-то в полтора раза ниже прошлогодних максимумов. Не повлияет ли такое снижение капитализации на ресурсные возможности материнской структуры и ее планы по экспансии на восточноевропейских рынках?

— Как вы сами заметили, хотя котировки акций группы сейчас не на пике, на ее балансе не «висят», как у многих конкурентов, некачественные ипотечные активы. UniCredit Group — классическая банковская группа, которая занимается классическим банковским бизнесом в традиционном его понимании. Поэтому если ее акции сегодня стоят дешевле, я бы порекомендовал их покупать.

Отвечая по сути вопроса, скажу, что наша материнская структура заявила об очень серьезных планах на украинском рынке — войти в тройку его лидеров. Поэтому, естественно, она будет поддерживать все необходимые пополнения ресурсной базы. В этом году мы уже оформили субординированный долг, будем увеличивать капитал и в дальнейшем, причем, не полагаясь исключительно на финансирование UniCredit Group.

В первую очередь этот вопрос будет решаться за счет капитализации нашей прибыли. Такова политика банка. Не получение дивидендов, а именно капитализация прибыли, которая будет увеличиваться. Плюс прямые инъекции капитала, плюс, как оперативный инструмент, субординированный долг. Планируется увеличение капитала на 150 млн. долл. в этом году, на 200 млн. — в следующем и на 100 млн. долл. — в 2010-м. В итоге к концу 2010-го капитал должен быть на уровне 6,5 млрд. грн.

О ситуации в банковской системе

— Если сейчас капитал Укрсоцбанка составляет 3,2 млрд., значит, вы запланировали всего двукратное его увеличение за три года, т.е. примерно по 25% в год? Ожидаете столь существенного замедления темпов роста рынка?

— Да, и это замедление должно было когда-то произойти, мы это понимаем. Бесспорно, те кризисные явления, которые сегодня наблюдаются на мировом рынке, этому поспособствуют. Плюс внутренняя ситуация — борьба с инфляцией и опять-таки действия правительства и Нацбанка по ограничению роста денежной массы. Никуда не денешься...

Мы ожидали замедления темпов роста давно, еще с 2002 года. Всегда планировали меньше, а получалось больше, вопреки экономической логике. Но вечно так не бывает. У банков уже приличные цифры заимствований — 31 млрд. долл., у остальных секторов — еще 35 млрд. В нынешнем году украинская банковская система должна вернуть 11,5 млрд. долл. внешнего долга — это уже серьезная цифра. Весь госдолг Украины ненамного больше.

— На медленно растущем рынке конкуренция, по идее, обострится. Есть ли какие-то особые рецепты в борьбе со спадом?

— Рецепт — универсальный банк. Активная работа как в ритейле, так и с корпоративными заемщиками, благо, возможностей пока достаточно. Поделюсь интересными, на мой взгляд, наблюдениями. Ситуация текущего года не была характерной: если обычно корпоративный сектор в первом квартале «спал», то в январе—марте 2008-го мы выросли по юрлицам на два миллиарда гривен.

Бизнес-аппетит на рынке все-таки еще очень высок, у людей множество проектов. Они только прочувствовали все прелести фазы динамичного роста — и тут же столкнулись с тем, что если в прошлом году можно было идти на внешние рынки, заниматься выпуском облигаций, думать об IPO, то сегодня этих вариантов нет. Надо просто идти в банк и брать деньги. И у нас такого никогда не было, чтобы уже в январе начиналась активная работа с корпоративными клиентами.

— Вы хотите сказать, что в нынешнем январе никто не раскачивался и все полноценно работали уже в рождественские праздники?

— Попраздновали две недели, а потом стали очень активно выбирать ранее утвержденные кредитные лимиты. Для Украины это уже необычно. А в феврале банк начал работать по полной программе. На каждом кредитном комитете было не передохнуть — рассматривалось по 30—40 вопросов. Причем это без каких-либо специальных акций, рекламных кампаний, демпинга, других ухищрений — объективная ситуация на рынке. Поэтому когда говорят о накопившихся проблемах, то я их, если честно, не вижу.

— Вы клиентам не отказываете?

— Сейчас мы начинаем тормозить рост кредитного портфеля, поскольку дефицит денег уже заметен. Уже принято решение о повышении ставок, начинаем ужесточать кредитные процедуры.

Кредиты, бесспорно, будут дорожать. И здесь Укрсоцбанк не одинок, напротив, мы начали повышать ставки одними из последних. Думаю, что в этом году произойдет еще как минимум одно-два повышения.

— На сколько?

— В среднем 1% мы уже добавили. Отменили всяческие льготы. В мае-июне добавим еще. Денег нужно много, но реально их столько не будет. И Укрсоцбанк еще в хорошем положении. Сложнее будет банкам, у которых нет материнских структур.

— Кстати, как вы расцениваете недавнее заявление главы Приватбанка Александра Дубилета о демпинге иностранцев, разрушающем банковский бизнес в Украине? Это ведь теперь камень и в ваш огород…

— Я с ним согласен. Эта проблема появилась не вчера, она давняя. И с Дубилетом мы об этом говорили и делали совместные заявления не раз. Я даже перестал на эту тему высказываться. Как говорится, против ветра…

Есть такая книга — «Безумие пахаря» некоего Эдварда Фолкнера. Он — один из основателей восстановительного и органического земледелия США, начал свои опыты на волне почвоохранной политики, которая развернулась в США после катастрофических пыльных бурь 1934 года, сносивших чернозем аж в Канаду…

Сейчас иногда хочется говорить о безумии банкиров. В этом году было одно награждение — называли лучшего банкира, лучший банк, лучший продукт. И звание лучшего получил продукт одного из уважаемых банков, суть которого заключалась в… перекредитовании ипотеки по ставке 10,5% годовых.

Другой банк отработал ипотеку, вынес на себе все риски. А потом на готовенькое пришел богатый дядя. По сути, это чистый демпинг.

Что, кстати, было популярно в Америке в последнее время, где все занимались перекредитованием. Когда квартира в течение нескольких лет четыре-пять раз перезакладывалась, каждый раз — под более низкую ставку. Последствия трагические. Ведь год за годом кредитные процедуры выхолащивались, из них убирали веками выверенные методы оценки качества заемщиков. Например, первый взнос как первейшее средство проверки — а способен ли человек вообще скопить и выплатить какие-то деньги…

На рынке ведь все друг за другом смотрят. Не позднее, чем через месяц, узнают новость: в том или ином банке внедрены более лояльные условия, и продажи пошли намного лучше. Деваться некуда: у всех есть показатель рыночной доли. И другие банки начинают тоже сдвигаться.

— Как с этим бороться?

— Выход единственный: такие базовые вещи, как процедуры работы с клиентами, надо согласовывать с регулятором и утверждать его решением. Если это невозможно сделать на законодательном уровне, надо найти другие способы. Например, дифференцировать резервирование под кредиты. Делаешь правильно — получаешь такую норму отчислений, делаешь неправильно — получаешь уровень резервирования в два раза выше.

Судя по событиям в США, где регуляторы уже начинают ужесточать требования, с демпингом надо бороться на государственном уровне, на регуляторном уровне, на уровне банковского сообщества.

Сейчас создается немало новых банков. Набирают менеджмент, ставят задачи: «Давайте!» Что давайте? Есть какие-то связи, клиенты? Что можно дать? Зачастую оказывается, что только низкую цену и демпинг. Ничего другого.

И сегодня эти явления становятся системой. Если три года назад, до первых продаж банков иностранцам, собственники больше смотрели на прибыль, то сегодня банки создаются не ради долговременной работы и зарабатывания прибыли, а чтобы получить необходимые лицензии, раскрутить, взять какую-то долю рынка и впихнуть иностранцу. Оценивается не реально заработанная банком прибыль, а потенциальная выручка от его продажи.

А неприбыльность банка — это отсутствие жировой ресурсной прослойки. Одно дело, когда в случае непредвиденной ситуации ты сформировал резервы, и для компенсации каких-то убытков у тебя хватило прибыли, и совсем другое — когда начинает уменьшаться капитал, снижаются рейтинги, ухудшаются условия финансирования. Все это — цепочка разрушительных последствий.

В 2000 году я работал в ПУМБе. Мы с каким-то из рейтинговых агентств обсуждали выставленную им оценку — очень неубедительную, на наш взгляд. ПУМБ работал очень осторожно, консервативно, кредиты тщательно отобранные, обеспеченные, но рейтинг ему присвоили не очень высокий. Спрашиваю, почему. Ведь либо ты работаешь рискованно и с большой доходностью, либо ты не гонишься за прибылью, но надежен. А они мне: «Прибыльность важнее. Любой бизнес интересен как источник прибыли, а просто надежный бизнес, если не дает выхлопа, — кому он нужен?» Главный критерий эффективности работы коммерческого банка — это все-таки прибыль.

О принципах, технологиях, рейтингах

— Ваши акционеры ставят задачу получить 8% рынка. Вам для этого тоже, возможно, придется демпинговать…

— Вовсе не обязательно. В реальной жизни вы за продуктами идете куда? Раньше ходили на овощной рынок, но сейчас появляется все больше мегамаркетов. Почему идете туда? Потому что там больше выбор. Цена средняя, не самая низкая, но вы пошли именно туда, потому что с высокой вероятностью удовлетворите свои потребности.

С банковскими продуктами — то же самое. Цена — важная характеристика, но все-таки не единственная. И, как показал наш опыт, на банковском рынке можно бороться и конкурировать, удерживая среднюю цену. Да, бесспорно, приходится прогибаться, если все демпингуют и если есть ресурсы. Но Укрсоцбанк всегда держался посередине — никогда не был ни самым дорогим, ни самым дешевым.

Это — наша позиция. Многие клиенты, несмотря ни на что, с нами долгие годы. Да, были случаи, когда в других банках людям предлагали кредиты на 1—2% дешевле. Они уходили, а потом возвращались. То ли там необязательность, то ли невнимательность, то ли некомпетентность, то ли нет в нужный момент ресурсов, то ли дикий бюрократизм...

Один клиент в Одессе уходил и возвращался дважды. Потребовался кредит на строительство офисного центра, и он пошел в другой банк, где ему предложили более низкий процент. А потом полгода не мог получить деньги: тут в документах буква не такая, тут печать не квадратная…

Все сводится к нюансам, технологии, сервису. Цена — важна, но это, повторюсь, не единственный фактор.

— Раз уж вы заговорили о технологиях, вопрос к вам как председателю наблюдательного совета Первого всеукраинского бюро кредитных историй. Когда в Украине наконец начнут полноценно работать кредитные бюро? Это уже даже не смешно: на словах все очень хотят, а на деле...

— А на деле процесс медленно, но все-таки движется. Мы уже реально передаем туда данные, и другие банки делают то же самое, формируя единую базу. Накоплен достаточно солидный массив данных, хоть это и достаточно тяжелый процесс, в ходе которого всплывает масса дополнительных вопросов и нюансов.

К концу нынешнего года мы уже должны приблизиться к какой-то критической массе. Пока для банкиров там мало интересного. Но когда будет накоплен необходимый минимум информации, тогда сразу же произойдет всплеск интереса к ней.

— Похоже, вы уже боитесь давать более конкретные прогнозы…

— Сегодня есть работающая система и есть задача ускоренного подключения всех банков. Дело движется.

— Тем временем рейтинговое агентство Standard&Poors недавно поставило под сомнение качество трех четвертей активов украинских банков, присудив финансовому сектору Украины последнее место (наряду с Грузией) среди развивающихся стран Европы и СНГ по качеству кредитного портфеля. Как оцениваете подобные заявления?

— Это было как оскорбление. При достаточно высоком качестве кредитного портфеля в банках, при агрессивном, успешном развитии экономики… Лукавая тема.

Читая заметку, я для себя отметил, что она абсолютно логично и хорошо структурирована. И в эту хорошую логику, которая тебя убаюкивает, вдруг добавляют взятую с потолка фразу о том, что 75% активов — некачественные…

Заочно полемизируя с лондонскими аналитиками, хочу сказать, что такие оценки возникают из-за устоявшихся, но уже устаревших стереотипов, все той же боязни сказать «хорошо».

Определенный риск существует всегда и в любом бизнесе, поэтому зачастую подобные оценки — некая подстраховка. Не знаю ни одной аудиторской компании или рейтингового агентства, которые пострадали оттого, что дали плохой прогноз. Но если прогноз был хороший, а результат плохой, то для них это — реальный профессиональный риск.

Но как банкир, я также понимаю и то, что подобные оценки имеют совершенно конкретный денежный эквивалент. Это же рейтинговое агентство, оценки которого влияют на отношение инвесторов. Это очень серьезно. Та ситуация, когда вроде бы дуя на холодное, на самом деле ты льешь керосин в огонь.

И ведь политическая нестабильность, на которую чаще всего ссылаются аналитики рейтинговых агентств, на самом деле не так уж страшна. Один из лучших примеров, который я часто привожу, — Италия, которая в условиях перманентных политических кризисов входит в число наиболее высокоразвитых мировых экономик. Когда власть делится, бизнес хорошо работает.

— Вы до сих пор считаете, что политика не влияет на бизнес? Популизм отечественных политиков уже постепенно доводит экономику до ручки, спровоцировав очень сложную инфляционную ситуацию.

— Посмотрите на опыт Турции последних пяти лет, на тамошний индекс инфляции. Несмотря на огромную инфляцию, это — одна из наиболее быстро растущих экономик.

Рост цен — очень многогранный и сложный вопрос. Но очень многие вопросы благодаря инфляции решаются значительно проще.

Для кого плоха инфляция? Для людей с фиксированным доходом, поэтому необходимо продумать, как максимально компенсировать для них повышение цен. А если вы занимаетесь бизнесом и при этом есть инфляция, но если вы можете корректировать цены на вашу продукцию и к тому же на нее есть спрос, то вам только хорошо. Вы взяли кредит на пять лет под 10%, а инфляция оказалась 20%, то теперь вам его вдвое легче выплачивать.

—- Насколько сегодня реальна угроза, что в результате дефицита ликвидности, спровоцированного антиинфляционными мерами регулятора, может начаться «массовый падеж» мелких банков?

— Честно говоря, я такой угрозы не вижу. С точки зрения роста все пока неплохо. Хоть и инфляция, но люди-то все равно стали больше зарабатывать. Экономика объективно живая. Быстро растут бизнесы, люди многого хотят — только давай! Строй, завози, продавай! Отсюда — растущая потребность в банковских услугах.

У маленьких банков один неоспоримый плюс — они не делали значимых международных заимствований. Максимум 20 украинских банков что-то брали с внешнего рынка. Маленькие банки пользуются определенной поддержкой акционеров, которые понимают и осознают ценность принадлежащего им бизнеса. И будут стремиться его поддерживать.

Как я уже сказал, благодаря инфляции людям проще платить и возвращать кредиты. И банковские проценты клиенты готовы платить большие. А банки заплатят больше по депозитам, больше привлекут…

Мы год назад подсчитывали средний срок «жизни» кредитов. По ипотеке при среднем сроке выдачи кредитов свыше 10 лет их реальный срок погашения составлял в среднем семь лет. По машинам — при сроке выдачи на четыре года реальный срок возврата был 2,2 года.

В этом году снова сделали выборку. При значительно удлинившихся сроках выдачи средний срок «жизни» ипотечного кредита сократился до 5,2 года, а по автокредитованию — всего до полутора лет.

И еще интересный факт. Первые два месяца нынешнего года. В рознице клиенты взяли новых кредитов на 2,3 млрд. грн., погасили — на 1,3 млрд. грн. Сальдо — всего один миллиард. То есть в месяц гасится кредитов на
650 млн. грн.!

Это, кстати, и запас ликвидности: если банку вдруг из-за ее дефицита придется остановить кредитование, то за месяц его ресурсная база пополнится на 650 млн. грн. возврата. Во многом этому, конечно, способствует инфляция. Всегда, когда деньги обесцениваются, человек хочет либо вложить, либо закрыть какой-то долг и снять риск материального актива. Но это свидетельствует также о финансовом здоровье заемщиков.

Так что участившиеся сейчас апокалипсические прогнозы я не разделяю. Чудесных показателей, конечно, заметно поубавится, но при здоровой и активно развивающейся экономике пусть и высокая, но контролируемая инфляция не слишком усложняет жизнь. Регулятору при поддержке правительства вполне под силу постепенно вернуть ситуацию в более нормальное русло, чтобы не кружилась голова. Главное — не переусердствовать с ликвидностью и не делать слишком резких курсовых движений, меняя правила игры на рынке.