Живет и помнит. Александр Прошкин: «мы так и не вышли из состояния гражданской войны»

Поделиться
В июле в Севастополе кипели не только дежурные политические страсти (на Графской пристани, в частности), но и тихо-мирно протекал уже четвертый по счету Международный кинофестиваль...

В июле в Севастополе кипели не только дежурные политические страсти (на Графской пристани, в частности), но и тихо-мирно протекал уже четвертый по счету Международный кинофестиваль. Пожалуй, самой заметной персоной на этом кинофоруме оказался кинорежиссер Александр Прошкин. Один список его фильмов вызывает уже восторг: «Холодное лето пятьдесят третьего» (с Анатолием Папановым и Валерием Приемыховым), «Михайло Ломоносов» (с Виктором Степановым), «Николай Вавилов» (с Богданом Ступкой). В Севастополе Прошкин представил свою новую картину «Живи и помни» по мотивам повести Валентина Распутина. Зал кинотеатра «Победа» во время просмотра был переполнен — сидели даже на полу. А после премьеры, честно говоря, предполагалось, что интервью с режиссером ограничится тематикой нового фильма. Тем не менее, Прошкин вышел «из берегов». И как подлинный интеллигент, совестливый художник и мастер старой — подлинной — кинозакалки размышлял о судьбах отечества, о роке умирающей деревни. Не обошел и «Доктора Живаго». Эта экранизация романа Пастернака, недавно осуществленная Прошкиным (в главных ролях Олег Меньшиков, Олег Янковский и Чулпан Хаматова), уже признана едва ли не канонической.

«После экранизации Распутина крестьяне позвали на митинг у Белого дома»

— Александр Анатольевич, повесть Валентина Распутина «Живи и помни» была популярна в 70—80-е годы ХХ века. А что подвигло вас обратиться к этой прозе уже в начале века XXI?

— Знаете, меня мало интересует жизнь так называемых современных крутых. Предпочитаю концентрировать внимание на «маленьком человеке». Тяжело ездить по деревням и смотреть, как жизнь там еле теплится или же просто на глазах умирает.

«Доктор Живаго»
Мы обычно печемся о стариках. Но именно они и выживают! А средняя полоса России как таковая перестала вообще существовать! В той же Нижегородщине начали активно продавать леса. Это грустное зрелище. Ведь крестьянский инстинкт изначально не разрушительный, а созидательный.

Кстати, меня после съемок «Живи и помни» крестьяне позвали на митинг у Белого дома… То есть началось какое-то шевеление снизу. Да, пока наши политики делят только нефть. Но ведь потом дело дойдет и до земли! Новая хищная элита считает: «Погибнет деревня — и слава богу!». Потому что понятия «совесть» и «русский капитализм» вообще никак не совмещаются!

«Холодное лето пятьдесят третьего»
Сейчас повсеместный уклон в попсу. Чтобы не задумываться ни о чем! Поскольку так можно «додуматься» и до подлинной сути вещей, происходящих в стране… Когда столичные актрисы попали в деревню, то вся их городская спесь сошла на нет.

Съемки, кстати, проходили не в Сибири. Как таковой Ангары уже нет. Там сейчас каскад электростанций. Поэтому в Сибири снимать нереально и дорого. А наша местность — это старообрядческие деревни под Нижним Новгородом. Примерно километров 160 от оного.

— В вашем фильме — давно забытая зима. Сегодня не найти таких морозов и таких вьюг, как в фильме «Живи и помни». Погода помогла? Или киноэффекты?

— Мы снимали даже не зимой, а в марте. Картину сняли быстро. Меньше чем за два месяца — март-апрель. Первую сцену снимали в 30-градусный мороз. И когда бедная Даша Мороз стирала белье, то ее покрасневшие и околевшие руки выдавали подлинную температуру. Но природа была к нам благосклонна. Когда была нужна метель, то выпал снег, началась настоящая пурга.

«Живи и помни»
А вот на картине, которую сейчас снимаю, было по-настоящему сложно. Зимы как таковой практически не было. Съемки проходили в Туле. Поэтому и приходилось обходиться «симуляциями»...

— Если можно, расскажите хотя бы вкратце о своем новом фильме.

— Картина называется «Чудо». В основу легла довольно странная история… В 1956-м,
в городе Самаре, одна женщина в день своего рождения, так и не дождавшись избранника, взяв икону Николая-угодника, пустилась в пляс и… застыла. Она простояла 128 дней. Потом вернулась в обычное состояние. Дальнейшая судьба ее не известна. Доказано, что это событие имело место… Я в это верю, иначе не стал бы снимать фильм.

Этот фильм — история людей, которые столкнулись с необычным явлением, и о том, как чудо повлияло на их жизнь. Это феномен, не имеющий объяснения с точки зрения материалистического мировоззрения.

Что потом случилось с этой девушкой? По одной версии ее отправили в сумасшедший дом. Вторая версия — церковь за нее начала бороться, поскольку та начала рассказывать, что Николай-угодник являлся к ней и кормил ее. После этого она умерла. В картине — пять новел. Фильм совершенно не похож на «Живи и помни».

— Кстати, а сам автор повести — Валентин Распутин — уже посмотрел «Живи и помни»? Какова его оценка картины?

— Он смотрел. Но без меня. Я был в это время на съемках. Знаю, что картину он принял. Но подробно с ним мы это не обсуждали.

Я вообще редко с живыми авторами имею дело. Снимаю
в основном историческое кино. И с авторами стараюсь быть на определенной дистанции. Каждый автор, как правило, задает вопросы: а почему это есть, а того нет? С другой стороны, и деревенская проза (Распутин, Белов, Астафьев) уже сошла на нет. Она не востребована! Конечно, есть такие авторы, как Борис Акунин, который распределяет даже актеров. Но у Валентина Григорьевича было всего две просьбы: не оправдывать предательства главного героя и чтобы в картине не было эротических сцен.

Впрочем, и меня самого тошнит от красивостей в кино. Ведь деревенские люди «Камасутру» не читают! У них полуживотные отношения. Но они чувствуют поболе так называемых интеллигентов. Я был даже удивлен, что здесь, в Севастополе, эту картину приняли на ура…

«Если б женщины правили миром, то все было бы гораздо лучше»

— В фильме «Живи и помни» — образ очень сильной женщины. Да и вообще все представительницы прекрасного пола у вас сильнее, чем мужчины. В этом концепция? Или всему причиной военное время?

— Мы все сейчас живем «не по Достоевскому». В России многие выживают именно за счет запаса прочности женщины. Ведь еще с 1917 года мужчины не могут договориться друг с другом! И главная наша беда в том, что мы так и не вышли из состояния гражданской войны. Она, эта война, перешла в латентную форму. Полагаю, в Украине то же самое... У нас — внизу — не могут договориться на уровне жэка, подъезда! Поэтому если б женщины правили миром, то, думаю, все было бы гораздо лучше.

— Вы сознательно изменили финал повести Распутина?

— Да, у Распутина история завершается многоточием. А у меня главный герой — слабый виновник всех несчастий — выживает. Но такова логика нашей жизни: люди с сердцем и которые способны любить и совершать поступки, погибают в первую очередь и расплачиваются за других.

И еще одно обстоятельство: образ жизни, который они ведут, пожирая друг друга, приводит к тому, что деревня исчезает, саморазрушается. И если мы будем продолжать жить так, как живем, уничтожая друг друга, то и страны не будет.

— Александр Анатольевич, а как сегодня живет и над чем работает некогда знаменитый Валентин Распутин? Ведь в последнее время ни о нем, ни о его новых произведениях ничего не слышно.

— Это пожилой и очень грустный человек, у которого в жизни случилось большое несчастье — его дочь разбилась в Иркутске на самолете… И во многом он это время вообще не принимает. Человек он достаточно закрытый. Но я понимаю, судя по каким-то нашим обрывочным беседам, что он в конфликте и с обществом, и с временем...

— А почему на роль старика, свекра Настены, вы пригласили относительно молодого, но не узнаваемого на экране Сергея Маковецкого?

— Считаю, что Маковецкий — выдающийся актер и нет границ его амплуа. Этот человек видит не «ноты», а то, что между ними. Он человек мобилизированный. Ведь в большинстве случаев за актера надо сыграть. У нас низкий порог профессионализма — во всем! У Сергея же иная психология. Есть понимание того, что он сам в жизни что-то может изменить.

— Повлиял ли на выбор актрисы (на главную роль) спектакль Художественного театра «Живи и помни», где Дарья Мороз играет ту же роль, что и в фильме — Настену?

— Во-первых, это была в известном смысле просьба самого Распутина. Во-вторых, я Дашу хорошо знаю. Она чудесная девушка, работоспособная. И то, что она эту же роль играла в театре, — и для нее, и для меня было сложностью. Ведь на подмостках другой закон существования. Я постановку Владимира Петрова в МХТ не видел. Специально не смотрел, потому что тогда бы у меня был «враг», с которым нужно бороться. А так я все делал с чистого листа. И Дарью мне пришлось переманивать в другую веру. Ведь театр — это искусство вербальное. Там многое словом делается, а здесь слова практически не имеют значения, здесь должна быть крайняя достоверность поведения.

Герои в моем фильме говорят на местном диалекте. Может быть, иногда и не совсем понятном. Ведь если б они говорили на чисто русском литературном языке, то это была бы абсолютная неправда. Мне трудно было собрать актерскую компанию, так как московские актеры очень далеки от этой жизни. Мы и снимали этих именитых господ в простых крестьянских избах. И еще обязательно должна быть некая генетическая память. Например, тот же Сережа Маковецкий — какой бы он там ни был у нас запатентованный интеллигент, но сам он родом из украинской деревни. И у него закодирована эта память.

Я помню, что когда у нас съемка была в интерьере избы, то Маковецкий куда-то исчез. Я зову-зову: «Сережа, ты где?». И вижу: он сидит с местными мужиками на лавочке и гутарит, а отличить актера от крестьянина невозможно.

Вы, кажется, спрашивали, почему я взялся за эту картину? Да потому, что деревня наша гибнет, ее просто убивают на глазах. При этом нашему замечательному обществу глубоко на это наплевать. Ну и пусть погибает. Не будет так не будет. Да, у нас капитализм, новое время. Но как только погибнет деревня, это будет уже не Россия, а бог знает что! Европой наша страна не станет долго. Пока не вижу к этому серьезных предпосылок. А вот потеряв собственную самобытность, культуру и традиции, мы утратим свое исконное лицо. Еще не так давно Россия была на 50% крестьянской страной. Это особое миропонимание, нравственный кодекс, передающийся из поколения в поколение. А раз эти деревенские люди обречены, то они спиваются, становятся такой вот массой, которую можно рекрутировать в разрушительную энергию. Они приходят в города и становятся скинхедами и прочими ненормальными. И это чрезвычайно опасно, особенно в стране, которая не может преодолеть сознание гражданской войны.

«Российский кинобум? Это вранье!»

— Что вы имеете в виду, когда говорите о «сознании гражданской войны»?

— Что это такое? Это вне зависимости от того, активная эта война или пассивная… В активной «форме» погибают герои с обеих сторон. Нация постепенно теряет героев, деградирует. И на смену героям выходит средний уровень людей, которые боятся, они неактивные, неэнергичные. Или как при советской власти все председатели колхозов были деревенские дурачки, то есть люди, никогда не работавшие. И ненавидели тех, кто работает, кого обозвали «кулаком». Энергичный класс практически уничтожили, остальное довершила война…

— Это во многом относится и к теме Голодомора в Украине, когда интеллигенцию репрессировали, а крестьян выморили голодом…

— У меня был в свое время достаточно известный телефильм «Николай Вавилов», где уже тогда была предпринята попытка сказать о проблеме голода в Украине. Конечно, это была искусственная акция. Но считаю, что это не был сознательный геноцид против украинского народа. Просто тогда вообще украинский народ не выделялся в сознании кремлевских вершителей судеб как отдельный народ. Для них это было общее месиво людей, которых попросту хотели уничтожить. И Поволжье голодало. И Сибирь голодала... В Украине это было явно, заметно… А забирали урожай, потому что нужны были деньги. Ведь в тот год много зерна было продано за границу. Кстати, в «Николае Вавилове» ваш Богдан Ступка сыграл одну из лучших своих ролей — академика Лысенко.

— Почему же вы впоследствии не приглашали Богдана Сильвестровича в другие свои картины?

— А я его приглашал на «Доктора Живаго»! Но он был занят. Ступка теперь большая знаменитость. Так что, к сожалению, не встретились. Но я его люблю. Он замечательно сыграл Лысенко. И я рад буду с ним еще работать.

— А что вы думаете о так называемом буме современного российского кино. Ни теряются ли за «изобилием» некоторые действительно хорошие картины, поскольку путь им на экраны перекрывают боевики и дешевые мелодрамы.

— Какой бум? Это вранье! Это легенда, распространяемая СМИ. Идет деградация культуры… Началось с того, что в России практически не осталось композиторов — они же все уехали на Запад! У нас совершенно невостребована серьезная музыка. Нет этого «потребителя»! Произошла смена элит.

Если раньше элитой считалась интеллигенция — ученые, художники, то сейчас элита — те, у кого есть деньги. И в большинстве своем это малокультурные люди. Они не являются потребителями серьезной литературы или серьезного кинематографа. А кинопроизводство и кинопрокат ориентированы на определенную незначительную прослойку людей, которые в состоянии потратить десять долларов на билеты и еще на десять долларов купить поп-корн. В основном это молодое поколение, которое достаточно зарабатывает, чтобы позволить себе такие траты, и недостаточно, чтобы вести более роскошный образ жизни. Их не так много в стране. Но кинопрокат ориентирован на них. И русский кинопрокат сейчас в руках американцев. Все «долби-кинотеатры» завязаны долгосрочными договорами с американскими дилерами. И когда в Голливуде только снимается картина, то уже понятно, когда в Москве будет премьера.

И на этом фоне наше кино стало абсолютно подражательным! Лепятся на скорую руку «Пираньи», всякая дрянь, чтоб только не было пищи для ума, а чтобы все мелькало, стреляло и щекотало. На это выделяются деньги. Иногда это даже соперничает с аналогичной американской продукцией.

...Что же касается кино как искусства, то ни западное, ни европейское кино, ни определенные образцы нашего кинематографа своего зрителя практически не находят. Вот получает в Каннах приз хорошая румынская картина — простая, человечная, а у нас в прокате она идет несколько дней, да и то в небольшом количестве кинотеатров.

У нас выросло целое поколение, которое в глаза киноэкрана не видело. В Туле, где я снимал «Чудо», вообще нет современного кинотеатра! Некоторые ездят в Москву, если хотят что-то посмотреть. То есть кино из области искусства превратилось в чистый шоу-бизнес. Нет нравственности, а только доход. И у молодых «режиссеров» задачи четкие: только заработать! Поэтому и сложно моему поколению. Ведь «кино СССР» — это всегда была отдельная резервация. Сейчас же русское кино входит в долю третьего мира — оно потеряло и адрес, и ментальность. Да и по нашим актерам нельзя сказать, что они русские. Например, Гоша Куценко — это отнюдь не лицо России! А что сейчас играть Янковскому? Или Олегу Меньшикову?

«На «уголовном» «НТВ» рейтинг «Живаго» был скромным»

— Вашу недавнюю киноверсию «Доктора Живаго» Пастернака многие критики считают лучшей экранизацией классики — за последние лет двадцать как минимум. А ведь была еще и американская версия.

— Я разговаривал с сыном Бориса Леонидовича Пастернака, и он меня попросил не превращать это произведение в «оперетту».

Вообще, с Пастернаком у меня взаимоотношения начались с той поры, когда я ночью читал его книги в коммуналке, как запрещенного автора. Давно хотел сделать «Живаго». Но понимал, что это невозможно сделать в кино, потому что исчезает сюжетная линия... Хотя американская картина Дэвида Лина и считается мировой классикой кинематографа и входит в число лучших картин ХХ века.

Этот роман вне времени и вне пространства. Вот если бы я снимал двадцать лет назад (или даже тридцать), то на главную роль Лары я бы пригласил Риту Терехову, а не Хаматову. Но Чулпан в большей степени выражает сегодняшний взгляд на эту историю. А это уже совершенно другие акценты. Раньше существенно было то, что Лара — красивая русская женщина. На самом деле она у Пастернака — полубельгийка-полуфранцуженка. А уже сегодня важно не то, что она «наша», своя, здесь воспитанная, а то, что это уже человек, выросший здесь, но совершенно другой генетики и природы, абсолютно свободный изнутри. Ее феномен не в том, что она раскрасавица, а в том, что внутренне совершенно неуловимый свободный человек. Поэтому все эти мужчины вокруг нее крутятся не из-за внешних вещей, а из-за того, что она ментально отличается от русских женщин. Ведь русская женщина — порождение несвободы. А это иное создание.

Кстати, «Доктор Живаго» в Беларуси прошел раньше, чем в России. И доля аудитории на белорусском ТВ — 47%. А на «уголовном» «НТВ» рейтинг «Живаго» был скромным. Потому что людей приучили к насилию и крови. Этот канал называют уже «Бей! Беги!». Ведь люди в страхе пассивны и им можно «втюхать» все что угодно. Это чрезвычайно опасные вещи. К счастью, сейчас моего «Живаго» уже бойко продают в разные страны.

— Существует устойчивое мнение, что Олег Янковский в «Живаго» переиграл Олега Меньшикова, который выступал, собственно, в главной роли. Вы с этим согласны?

— Нет! Естественно, роль Живаго — сложная роль. Это образ, лишенный эффектов. Такого рода роли играют люди с внутренней тайной личности. Меньшиков многое играет изумительно. Вспомните эпизод, когда он приходит к Патуле голодным и ест кусочек сыра. Он ничего не играет, но то, как он это делает, — мороз по коже! Сам он очень талантливый и непростой человек, со своими сложностями. Но в «Живаго» есть еще и личностное совпадение. При том, что сам Олег не любит и не понимает Пастернака. Тем более не понимал и этот роман. Он мне сказал: «Я пойду за вами и все!» А вот Бендера он знал, как играть, и хотел сыграть.

Что касается Янковского… Мне казалось, что из сегодняшнего времени на те события нужен иной взгляд. Герой Янковского циничный, умный человек, тоже немного чужеродный. Он ведь из поляков, а поляки всегда Россией несколько угнетались. У них был свой счет и в то же время они делали хорошие карьеры. Да, здесь нужен был такой взгляд со стороны, чтобы понимать механизм русской жизни. Отсюда его цинизм, отсюда его понимание, как быть всегда наверху, как выигрывать в любой ситуации. Ведь в романе история Лары заканчивается лагерями, она там пропадает. Мне казалось, что в рамках нашего контекста это будет лишним и люди этого уже не воспримут. А потом мне казалось, что подвиг Живаго и заключается в том, что он, отказавшись от этих женщин, спас их. То есть благодаря ему они выжили. Живаго отдает Лару Комаровскому только потому, что понимает: с ним она погибнет… Сам роман неоднозначный. Не очень цельный. Не очень драматургичный. Поэтому сценарист Юрий Арабов и выстроил более ясную драматургическую сторону. Опять же проза всегда воюет с драматургией и воюет с кино. Потому что разная природа.

— Со сценаристом Юрием Арабовым вы ведь создали уже не одну картину?

— Я с ним делал «Николая Вавилова», «Доктора Живаго», сейчас делаю «Чудо». Даст Бог, может, еще будем работать. Конечно, что-то у нас не получалось. У нас ведь мало что востребовано, всем нужна лишь жвачка или псевдострашилки, которые, как всем кажется, должны нравиться на Западе. А Запад совершенно не реагирует на это. Подлинное европейское кино является аскетичным и очень внимательным к человеку: никаких эффектов, почти документальное существование. Если в этом европейский выбор для нашего кино, тогда я согласен…

Из досье «ЗН»

Александр Прошкин родился в 1940-м в Ленинграде. В 1961 году окончил актерский факультет Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. Много лет проработал в качестве режиссера в Главной редакции литературно-драматических программ Центрального телевидения, а затем в телеобъединении «Экран». Поставил более тридцати телеспектаклей и телефильмов. В числе его работ — «Пиквикский клуб», «Доктор философии», «Инспектор Гулл», «Стратегия риска». Известность режиссеру принесла телевизионная лента «Михайло Ломоносов», а поставленный им в 1988 году фильм «Холодное лето пятьдесят третьего...» с Анатолием Папановым и Валерием Приемыховым в главных ролях был тепло принят зрителями и удостоился профессиональных наград, а также Государственной премии СССР. В числе последующих работ Александра Прошкина телесериал «Николай Вавилов», остро социальная лента «Увидеть Париж и умереть», фильм «Черная вуаль». В 1999 году режиссер поставил фильм «Русский бунт» по повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка». В 2005-м Прошкин приступил к съемкам «Доктора Живаго», а в 2008-м закончил фильм «Живи и помни».

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме