«ЖЕНСКОЕ ДЕЛО» — ЖИВОПИСЬ

В Музее культурного наследия (филиал Музея истории города Киева) открылась неординарная выставка произведений четырех художниц украинской эмиграции.

Необычность экспозиции прежде всего состоит в том, что она грамотно объединила работы художниц не только совершенно различных поколений и судеб, но и творческого мышления. Более того, этой выставкой впервые в Киеве музей по собственной инициативе обращается к экспериментальному искусству второй половины и конца ХХ века.

Хронологию открывает Людмила Морозова (1907—1997). Ее творческое наследие можно отнести к шедеврам и сокровищам Музея истории города Киева. Помимо возрастного старшинства, Морозова своими картинами словно определяет тенденции, которые, запечатлевшись в них, продолжаются в работах, созданных нашими современницами. Крепкая академическая подготовка в сочетании с личностным, независимым мировосприятием были той чертой, что выгодно выделяла Морозову из среды тогдашних художников-эмигрантов.

Те же тенденции прослеживаются в работах других авторов, экспонируемых на выставке. Академичность, отчасти свойственную произведениям живущей в Канаде киевлянки Эвы Гершуни, можно объяснить тем, что она помимо свободного творчества в области contemporary art, преподает рисунок в анимационном Sheridan Arts College, где занимает должность директора департамента основ изобразительного искусства. Полотен Гершуни, одной из последних представительниц так называемой «новой украинской волны» или «южно-русской школы» постсоветского постмодернистского искусства, в Киеве осталось не больше десятка. Разыскать их в частных коллекциях и представить на выставке — достойная музея работа.

Творчество Гершуни демонстрирует переход от постижения грамоты мастерства в серии картин «Памяти Пазолини» к постмодернистской живописи. И именно в этих работах по-своему проявляются те гуманистические черты, что так прекрасно выражены в «Автопортрете» Людмилы Морозовой. В «Еврейской невесте» Эвы Гершуни они найдены интеллектуально. Композиция морозовского автопортрета сложна, и тем самым словно подчеркивает глубину, найденную в рамках знакомого до банальности жанра. В «Еврейской невесте» Гершуни, напротив, композиционная упрощенность, остановленная на грани примитивности, заставляет в самом образе увидеть большой ассоциативный сплав оттенков традиции, фольклора и многотысячелетней мифологии.

Работам молодых художниц свойственна ироничность — та черта, что сопровождает в современном искусстве внимание к личности человека и к ситуациям его бытия. И если в представленных на выставке «Женское дело» графических листах Ирины Деменчук, проходящей обучение в Институте искусств и дизайна Эмили Карр в Ванкувере (Канада), ирония выражена намеком, через гротескную заостренность академических приемов, то в работах Эвы Гершуни она может быть главенствующей, пародирующей добропорядочную сентиментальность («Ностальгия»).

Отдельный остров экспозиции — декоративные картины четвертой участницы выставки — художницы, поэта и литератора Эммы Андиевской, живущей в Германии. Ее легко узнаваемому индивидуальному стилю характерно искажение до неузнаваемости знакомых предметов и черт, словно раздавленных оглушительным оптимизмом «открытых» цветов.

«Женское дело» обнаруживает целый пласт современного искусства, все еще мало знакомого нашему обществу как явление. А смелость художественного эксперимента, индивидуальность выразительного языка и контекстуальная адекватность развитию мирового изобразительного искусства, а в случае с Морозовой — даже предвидение его путей, еще раз доказывают несостоятельность разделения творчества по признаку пола или любой другой примете.