ЗА ГРАНЬЮ СТОЛЕТИЯ

На английский язык слово «самиздат» обычно переводят плоским подобием «андерграунд». Это не одно и то же. Но западному читателю так понятнее.

На днях в Чернигове прощались с признанным поэтом «самиздата». Мы так и не написали о нем при жизни. Петра Ивановича Пиницы больше нет. Умер он во сне. Говорят, так уходят те, кто угоден Богу. Последний поэт духовной альтернативы. Последний из тех, кто тогда - не вписался. Последний романтик.

Биография его неправдоподобна, словно жизнь киношного персонажа. Атомный подводный флот. Доза радиации. Брезентовые будни одной из героических строек. (Именно там родилась поэма «Брезентоград», произведение, о котором упоминал, но которое так и не решился опубликовать журнал «Юность».)

…Ах ты, сука романтика,

Ах ты, Братская ГЭС,

Я приехала с бантиком -

А уехала без.

Московский литинститут имени Горького. Курс Твардовского. Первая и единственная книга, прошедшая рогатки цензуры. «Не уезжайте. Сожрет вас украинская провинция». Увы. Сегодня ясно уже: слова Александра Трифоновича на все сто оправдались.

Пиницу любили. Его цитировали. У него воровали строчки. В те времена, когда нынешние поборники «вільної і незалежної» были «верными ленинцами» и «убежденными диалектиками», он никого не боялся.

…По бокам два кювета,

Словно два стукача.

…И Шевченко, 28,

Что со мною не в ладах.

Если кто не знает, Шевченко, 28 - это адрес черниговского управления КГБ. Однако и там, говорят, были искренние поклонники его таланта - в КГБ дураков ведь не брали.

Нет, не происки спецслужб отрезали его от читателя бетонной стеной. Провинциальная серость поднялась мутной волной. И отделила Петра Ивановича от тех, кто, возможно, жил бы чуть лучше и чувствовал себя чуть-чуть человечнее, если бы прочел его строчки.

От дождя запотело окошко,

От дождя заржавели листки.

Неумелая чья-то гармошка

Пилит «Яблочко» на куски…

Ни тепла, ни рубля, ни подруги.

Лезет в окна тоска по ночам.

Прилетайте, лебеди-вьюги,

Унесите мою печаль.

Мне ль согреться вдали от юга,

Мне ль рубли, коль обходит грош.

А подруга…

Ну что подруга -

Где подругу теперь найдешь?

Ой, тоска, ты, моя кручина,

Не отрубишь тебя топором…

Ты из мокрой стаи грачиной

Опустилась черным пером.

Произведения Петра Пиницы, настоящего поэта, так и не стали андерграундом. То есть - подпольем, орудием борьбы, средством пролития крови. Но в «самиздате» они выходили неоднократно. Их размножали с помощью шариковой ручки и пишущей машинки его друзья и верные почитатели. Многие жители Чернигова помнят написанные им строчки наизусть. А значит - нет сомнения, что его стихи перешагнут грань тысячелетия.

Петр Пиница, поэт, никогда не бегавший по редакциям и не стучавшийся в двери творческих союзов, прожил честно. Не просил. Не крал. Не лгал. Не сотворил себе кумира. Не поклонился ложному идолу. Ни разу. Хорошо, если бы нас когда-нибудь так помянули. Прости, последний поэт «самиздата», что при жизни не сказали тебе, как мы тебя любили.