ВОЛШЕБНАЯ МУЗЫКА ВО ИМЯ ДЕТЕЙ

Давняя дружба связывает крупного украинского бизнесмена, ныне политика Виктора Пинчука с мегавиртуозом музыки Владимиром Спиваковым. Именно благодаря этой «человеческой связке» киевляне не раз наслаждались творчеством Спивакова-исполнителя и Спивакова-дирижера, открывая раз за разом все новые грани его бездонного дара. И все же концерт, состоявшийся в конце прошлой недели на сцене Национальной оперы Украины, можно считать беспрецедентным. Здесь сыграли роль три фактора.

Первый из них — Владимир Спиваков представлял украинским зрителям свой новый, недавно созданный им при поддержке президента России коллектив — Национальный филармонический оркестр России. В его состав вошли, наряду с подающими надежду инструменталистами России, лучшие музыканты Москвы и Санкт-Петербурга, а концертмейстером стал хорошо известный ценителям музыки по оркестру «Виртуозы Москвы» Иеремей Цукерман.

Второй фактор — участие в концерте примадонны мирового уровня, «заполучить» которую почитают за честь лучшие залы мира, обладательницы несравненного сопрано Джесси Норман.

И третий — концерт этот благотворительный, организованный «Фондом Елены Франчук «АНТИСПИД». (Фонд этот основан Еленой Франчук и ее супругом Виктором Пинчуком.) Весь сбор от него пойдет в адрес Киевского городского дома ребенка «Березка», в котором живут ВИЧ-инфицированные дети. В финале концерта маэстро Спиваков во всеуслышание объявил, что сумма составила один миллион гривен.

Волшебное умение Маэстро слышать музыку по-своему представило зрителям знакомую увертюру к опере Ж.Бизе «Кармен», которой открывался концерт, в совершенно новой лирико-трагической трактовке, лишенной привычной бравурности. Яркие музыкальные образы С.Прокофьева, эмоционально усиливали знакомые музыкальные тексты. А «Болеро» М. Равеля, резко снизив темп, еще сильнее нагнетало страсти.

Разноликое по своей звуковой палитре сопрано Джесси Норман, усиленное великолепными драматическими данными певицы, использующее щедрый дар негритянской манеры пения, ярко живописало со сцены необычные, мощные по своей значимости портреты Кармен и Далилы (эту сложнейшую арию из оперы Сен-Санса «Самсон и Далила» редко исполняют наши солисты, а на постсоветских оперных сценах спектакль этот по-прежнему остается за рамками интересов постановщиков). При исполнении же песен Дж. Гершвина во втором отделении Примадонна явила виртуозное владение джазовой импровизацией, уровень которого знаком нам только по качественным дискам и видео.

Что и говорить, волшебный концерт и низкий поклон за это устроителям. Жаль лишь, что в зал, по известным причинам, не могли попасть истинные ценители, которые в основном составляли публику в Москве во время фестиваля «Владимир Спиваков приглашает». Политико-бизнесовый истеблишмент, хоть и собрался почти в полном составе на это престижное действо, финансово поддержав тем самым больных детей, именно музыкой, равно как и мастерством исполнителей интересовался мало. Иначе чем объяснить бесконечное хождение по залу во время исполнения программы или оскорбительный перезвон мобильных телефонов. Неужто дела, пусть государственной важности, стоят выше элементарной бытовой культуры, которую требуют подобные действа?

На следующее после концерта утро маэстро Спиваков покидал Украину довольный результатом. Уже этим вечером предстоял концерт в Москве. Тем не менее он нашел время для короткой беседы, за что «ЗН» благодарит самого маэстро и организаторов концерта, всячески содействовавших нашей встрече.

— Владимир, сначала вы, не оставляя свой камерный коллектив, возглавили Национальный симфонический оркестр, сыгранный, чтимый всем музыкальным миром, и вдруг покидаете его, организовывая совершенно новый оркестр. Какими бы ни были талантливыми музыканты, создать из них коллектив — почти сизифов труд. Почему вы решили это сделать?

— Я не мог больше в том коллективе работать.

— Люди не приняли?

— Нет, были проблемы с администрацией. Я чувствовал себя как в клетке.

— Руководя большим коллективом, можно чувствовать себя свободным?

— Да, конечно. Хотя, свобода — понятие относительное. О какой свободе может идти речь, если впереди Страшный Суд?

— Какова концепция нового оркестра?

— Во-первых, совершенно другие взаимоотношения. Конечно же, должен быть рационализм, большая работа, но все это должно освящаться любовью друг к другу и к музыке.

— Но есть теория, которую часто поминают специалисты по PR, что люди приходят на работу работать, а не любить друг друга…

— Нет, не хочу, чтобы работа была только работой. Конечно, это работа, но вместе с тем и праздник, участвуя в котором нужно делиться с другими.

— Вы всегда очень много работали с серьезной классикой, каждый раз даря слушателям интереснейшие трактовки. В этой программе звучала только «популярная классика». Решили вообще отказаться от серьезных программ?

— Разве были несерьезные? Я только что сыграл концерт Бартока «Памяти Ангела» в Москве. В программе фестиваля «Владимир Спиваков приглашает» было очень много неизвестных сочинений: «Концертина» Рихарда Штрауса для кларнета и фагота или «Озарение» на стихи Артура Рембо, песни Вагнера, которые Джесси исполняла, — очень серьезная программа.

— Неся громадный груз лидера творческого коллектива, остается ли время на себя и собственное творчество?

— Все время играю, по возможности. Иногда получается больше, иногда меньше…

— Творческая натура — прежде всего человек в себе. Вы же много общаетесь с миром, занимаетесь благотворительной деятельностью. Ведь это отбирает время у самосовершенствования?

— Это тоже самосовершенствование. И потребность души. Человеку предназначено это делать. Просто у некоторых это остается нереализованным, другие заглушают это в себе.

— А можно осчастливить весь мир?

— Весь нельзя. Но если несколько человек осчастливлены, уже не зря жизнь прожита. Мой фонд спас 15 человеческих жизней. Думаю, это хорошо, и дает замечательное ощущение — жизни.

— Сколько талантов открыли?

— Многим помогли и помогаем, в Украине в том числе.

— Во вчерашнем концерте такая трактовка увертюры из «Кармен» была создана специально под этот концерт, под дальнейшее исполнение арии Джесси Норман?

— Нет. Я ее так слышу.

— Ваше исполнение классики оставило непередаваемое послевкусие джазовых импровизаций…

— Особо такого не было. В Гершвине, конечно, были, а вот в Равеле было то, что должно было быть. Равеля медленно никто не дирижирует, просто надо иногда заглядывать в книги. В одном из писем к другу он написал, что огорчен быстрым дирижированием этого сочинения, в то время как это — сплошное крещендо, длящееся минимум 17 минут. У нас некоторые дирижеры умудряются «Болеро» пройти за 11 минут.

— Осталось впечатление, что за вашим чувством, видением и темпераментом оркестр не поспевает, что музыкантам не хватает вашего куража. Вы сосуществуете с ним совсем недолго, каким образом пытаетесь передать собственное состояние?

— Я с ними занимаюсь как следует, много репетирую. Вчера был только шестой наш концерт.

— У вас хорошая репетиционная база?

— Да, в Доме музыки.

— Какие гастрольные планы?

— Оркестр мобильный, с огромным потенциалом и, услышите, он станет лучшим. Однажды журналист меня спросил: вот Гольдштейн сказал, что у него самый лучший оркестр в России, Башмет пообещал создать самый лучший оркестр в мире, а что вы скажите по этому поводу? И я вспомнил рассказ Шолом-Алейхема, там была улица портных, у одного на вывеске было написано: Портной Его Величества, у другого — Портной Его Высочества, а еще у одного — Лучший портной на этой улице.

— Вы сейчас живете в Москве?

— Я сейчас нигде не живу, нет, живу — на сцене и в репетициях. И очень этим счастлив — отдаю же, не забираю. С другой стороны, живу в своем мире.

— Этот микромир вы выстраивали очень давно, как своего рода защиту?

— Он как-то сам выстроился.

— Вы человек закрытый?

— С какой стороны смотреть. Мы говорим, наши дети — наше будущее. А может, на самом деле это наше прошлое, а будущее — родители?

— Скажите, кроме музыки, что вас увлекает?

— Литература и живопись. Люблю поэзию — это атомная энергия, потому что метафора — панорама, и большое виденье, и широкий спектр.

— Вы сами пишете стихи. Не собираетесь их обнародовать?

— Некоторые стихи, например, те, которыми обменялись с Булатом Окуджавой, были опубликованы. Но, в принципе, не собираюсь этого делать, так как не считаю себя профессионалом, пишу для себя.

— Каковы ваши концертные планы?

— Очень рад, что этот концерт был благотворительным, собрал миллион, и я точно знаю, что средства пойдут адресно — на помощь инфицированным детям. Первый концерт в Санкт-Петербурге, по просьбе Валентины Матвиенко, тоже благотворительный — для детей, больных лейкемией.

— Вы много думаете о человечестве. А хватает ли времени на близких?

— Не очень.

— С их стороны нет обиды?

— Есть, конечно, не очень хорошо в связи с этим себя чувствую, но бывает, не мы владеем обстоятельствами, а они нами. Нефтяных скважин у меня нет, к политике отношусь очень скверно, вот обстоятельства и гонят меня иногда, как циркового артиста из кибитки. Существует жизнь, банки, кредиты, плата за образование детей, налоги… За все это нужно отвечать, а оплачивать все могу только своими концертами. Конечно, стараюсь отказываться от того, что совсем уж не хочется делать, но иногда вынужден соглашаться.

— Вы на сцене производите впечатление счастливого человека. В жизни… чуть меньше. Что для вас понятие дом?

— Мои духовные корни.

— Не люди?

— Люди тоже, конечно, но в самом широком понятии все-таки — духовные корни. В более узком — конечно, семья, дети, обязательно собачка — ирландский терьер.

— Если б можно было собрать в программе некую квинтэссенцию музыки ХХ века, чтобы дать его полную картину, какой она была бы?

— Огромная. Конечно, Малер, Шостакович, Рахманинов, Шнитке, Берг, Шенберг, отчасти Веберн, отчасти Барток, Рихард Штраус — список, как и концерты, подобные тому, что вы слышали вчера, можно продолжать…

И Владимир Спиваков галантно, но поспешно попрощавшись, отбыл, чтобы успеть на самолет. Конечно, осталось чувство недосказанности, но и на том спасибо. Что делать, у маэстро расписаны не дни — секунды на годы вперед. Но для того, чтобы поставить логическую точку, мы решили выяснить, как собираются распорядиться столь вдохновенно собранными «Фондом Елены Франчук «АНТИСПИД» деньгами в «Березке», Доме ребенка, которому они предназначены.

Главный врач Дома ребенка Александр Александрович Таволжан сказал по телефону, что испытывает глубокую признательность и уважение к женщинам, умеющим зарабатывать деньги и активно занимающимся при этом благотворительностью. Елена Франчук уже давно поддерживает детей, живущих в «Березке». На этот раз было принято совместное решение, что деньги, полученные от концерта, по просьбе администрации «Березки», целевым образом, не приходя на счет Дома, пойдут на приобретение транспортных средств, которые необходимы для перевозки детей на исследования и анализы в больницы, расположенные в разных частях города. Кроме того, в Доме ребенка живут более 40 детей-инвалидов. В «Березке» будет капитально отремонтирован и оснащен всем необходимым специализированный спортзал. Предполагается и закупка медицинского оборудования, в первую очередь — аппараты для реанимации. Остается добавить, что по данным «ЗН», после оказанной в прошлый раз одним уважаемым благотворительным фондом материальной помощи, «Березку» окружили пристальным вниманием длиной в полгода налоговые органы.

Таковы итоги волшебного музыкального вечера. Со своей стороны хочу сказать, что гонорар за эту статью будет перечислен в благотворительную организацию «Фонд Елены Франчук «АНТИСПИД», расчетный счет в гривнях 2600030041803, МФО 320898 в КФ АБ «Кредит-Дніпро», код. 26378960.