Владимир Набоков, «Оригінал Лаури (Насолода вмирати)». Издательство «Фолио»

Это произведение, записанное на 138 каталожных карточках, его автор, выдающийся романист Владимир Набоков (1899—1977), завещал уничтожить. Впрочем, предостережений относительно того, можно ли сначала опубликовать «Оригінал Лаури», а уже потом уничтожить рукопись, он не оставил, поэтому сын писателя, поколебавшись тридцать лет, все же решил обнародовать последний роман своего знаменитого отца.

В самом названии незавершенного романа «Оригінал Лаури (Насолода вмирати)» В.Набокова заложено два смысла — извечная проблема «оригинала» (проживание собственной судьбы в романном тексте), которую автор исследовал почти во всех своих произведениях, и не менее значимая тема смерти, к которой он обращается в последний период творчества. В русском переводе название романа Набокова звучит как «Лаура и ее оригинал», и это, согласитесь, упрощает понимание авторского замысла, поскольку разделяет предмет и метод исследования. Что же касается второго компонента названия, то следует заметить: тема «насолоди вмирання», имея соответствующее сюжетное разъяснение (болезнь главного героя, отображающая тогдашнее состояние здоровья самого Набокова), свидетельствует о рефлексии автора «Оригіналу Лаури» на модные постмодернистские теории 1970-х годов, когда продолжалась работа над романом. При этом, конечно же, имеются в виду такие художественные концепты, как «смерть автора» и «жизнь как текст».

Таким образом, история загадочной рукописи, над которой работает главный герой романа Набокова, объединяется с ее комментариями, создавая структуру «текст в тексте», а жизненные коллизии самого автора произведения приобретают «романную» окраску. Кроме того, параллельно разворачивается несколько незавершенных сюжетов с открытыми всем ностальгическим ветрам финалами. Прежде всего это рассказ об экстравагантной Флоре, чья «вишукана кісткова структура негайно прослизнула в роман, — насправді правила за таємну структуру того роману, а до того ж стала предметом низки віршів», а также любовника Флоры, супругов Каров и профессора Вайлда, который, собственно, и пишет «Орігинал Лаури», этот «заповіт безумного невролога, своєрідний Отруйний Опус». Продираясь сквозь фабульные нагромождения, мы вынуждены время от времени разгадывать многочисленные каламбуры с шарадами, которые нам подбрасывает автор, а также с облегчением встречать уже знакомых персонажей наподобие Гумберта Гумберта из скандальной «Лолиты» В.Набокова.

Впрочем, стоило ли публиковать незавершенный роман Набокова — пусть это беспокоит наследников писателя. Конечно, опубликование «Оригіналу Лаури» харьковским «Фолио» раньше, чем вышел из печати англоязычный оригинал и русский перевод, заслуживает всяческих патриотических комплиментов, но процесс создания из откровенного черновика очередной сенсации вряд ли касается литературы. Это уже относится к сфере текстологов и биографов, а не к рыночным сделкам менеджеров более чем среднего звена.