В границах империй

Поделиться
Территории великих империй соприкасаются, но никогда не накладываются. Географически. Зато истор...

Территории великих империй соприкасаются, но никогда не накладываются. Географически. Зато история сваливает их слоями друг на дружку — на одних и тех же клочках земли, но чаще и важнее — в одних и тех же человеческих душах и судьбах. Будь иначе, мы были бы равнодушны к империализму, а наша литература выглядела бы совсем по-другому.

Но я могу себе позволить в этом небольшом тексте свести совершенно разные события — и не прогадать. Вот мои герои: Герта Мюллер, Игорь Померанцев, Марк Белорусец, Григорий Чубай, Владимир Путин. Или так: «КГБ и другие...»

Так называется книга Игоря Померанцева, которую поэт презентовал на этой неделе в Киеве — конечной станции своего всеукраинского тура. В книге два раздела — поэтический и эссеистический. И тот и другой вполне соответствуют названию: попытка бытописания, в котором все дороги героев перекрещиваются в одной точке — КГБ. Так служба становится главным героем книги и даже своего рода поэтическим тропом.

«Идея вначале была совсем иная, — рассказывает шеф-редактор издательства «Грани-Т» Диана Клочко. — Мы хотели сделать сборник, посвященный творчеству Григория Чубая. Но это оказалось неимоверно сложно». Издательству не удалось собрать достаточно материала, несмотря на то что людей, знавших, общавшихся, формировавшихся рядом с Чубаем немало и во Львове, и в Ивано-Франковске, и в Киеве. Специфика времени и места — Львов семидесятых годов, пик застоя, апофеоз системы, которая отточила свои навыки «работы с людьми» до такой степени, что не было нужды в откровенном насилии, в физическом уничтожении — они сами задыхались в вязком сером воздухе. Никем не услышанные. Затравленные. Нищие. Спившиеся. Сумасшедшие. Это не кровавое месиво сталинских времен — липкая паутина, которая плотно оплела огромную страну, сдавила всех в одну мокрую мешанину, в которой все глохло, как крик в подушку.

Идея создать книгу, которая отражала бы эту эпоху и состояние, не пропала. Она обросла дополнительным смыслом в связи с тем, что ее лирическим героем стал Померанцев, а действие из Львова переместилось в Черновцы и Киев. Русский в украинской среде, с крепкой примесью немецкого и еврейского (на слух не всегда отличишь немецкий от идиш). В украинском переводе. В своей «поэтической» части книга оформлена как старый альбом («конек» издательства — в том же стиле изданы «Гербарий» Твардовского и «Сердечный рай, или Оксана» А.Денисенко) — пожелтевшие страницы, мутноватые черно-белые фотографии, письма — тетрадные листки с выцветшими чернилами. И стихи, в общем, альбомные (или, скорее, дневниковые) — о людях, по случаю. А случаи — какие уж случились...

Вторая половина — вполне «книжная»: белая бумага, четкий шрифт. Совсем другая ипостась слова. И взгляда — уже не изнутри.

Теперь о героях. Собственно, о КГБ. Которое стало поэтическим фактом еще в творчестве Галича, что навсегда изменило и образ КГБ, и саму поэзию. Как можно писать стихи после Освенцима? А как их можно читать после... Да после всего, чем битком набита наша история? Поэзия больше никогда не будет такой невинной, как в эпоху «чудного мгновенья». Ее лирический герой вместе с читателем за каждым «чудным мгновением» будет высматривать тень. Бенкендорфа, не Анны Керн. «Это ваш звездный час. Потому что отныне ваше имя навсегда будет связано с именем Иосифа Зисельса. Поэтому вы должны взвешивать каждое свое слово», — писал Померанцев следователю КГБ, который вел дело Зисельса. Правду писал. Не в том смысле, что мы теперь будем помнить имя каждого следователя, давившего инакомыслие. КГБ — антипод лирического героя. Поэт обзавелся Тенью. И эта тень — Бенкендорф. Даже если в данном случае его зовут Вилен Павлович.

Померанцев соединяет в себе три империи — Советскую, в которой родился, Австро-Венгерскую — поскольку вырос в Черновцах, Британскую — после эмиграции принял британское гражданство. Такой вот имперский концентрат. Он с особым удовольствием отмечает, что эта позиция еще в черновицкой юности давала ему потрясающую возможность быть другим. Чисто имперская возможность — всегда быть «в своей стране» и всегда оказываться чужим — хотя бы немного, но чаще — совсем.

Книга Померанцева издана на украинском. В переводе — хотя ни язык оригинала, ни язык перевода для поэта не чужой. Такое вот двуязычие, подчеркнутое дважды, — почти тавтология, в которой то, что должно было стать символом разрыва, оказалось подтверждением неразрывности душевного опыта.

Или лучше сказать, невозможности вырваться. Империи переплетают судьбы неожиданными петлями. Среди переводчиков в книге Померанцева значится Марк Белорусец. Он принял участие в презентации со своим украинским переводом ронделя Тракля, который Померанцев в свое время перевел на русский. Марку Белорусецу не привыкать работать с черновчанами и прочими осколками Австро-Венгрии — он фактически открыл русскоязычному читателю Пауля Целана, переводил Георга Тракля. Он же пока единственный переводчик Герты Мюллер — немецкой поэтессы и писательницы румынского происхождения (или румынской немецкого происхождения?), лауреата Нобелевской премии 2009 года.

Можно было бы сказать, что Стокгольмская академия осталась верна себе, предпочтя Мюллер «традиционным кандидатам» — Варгасу Льосе, Милану Кундере, Филиппу Роту. И даже «вечно первому в списке» Амосу Озу. Снова повод сморщить носик и сказать, что члены комитета ничего не понимают в литературе и преследуют какие-то позавчерашние идеологические цели. Но актуальность книги Померанцева подчеркнула: некоторые темы никак не получается перенести на позавчера. Мы по-прежнему живем в круге своего имперского наследия и вряд ли можем себе позволить оставить литературные попытки диагностики и лечения травм. Тем более что, как отметила Герта Мюллер в одном из своих интервью, однозначная и окончательная оценка тем событиям и деятельности тех людей так и не дана у нее на родине, в Румынии. Как и у нас в Украине.

Герта Мюллер — уроженка Банаты, аналога нашей Буковины, которая после распада Австро-Венгерской империи вошла в состав Румынии. Румынский язык будущей нобелевской лауреатке пришлось учить в школе, чтобы объясняться со сверстниками. А в Германии критики в первую очередь отмечали ее немецкий — напоминавший о полузабытой чистоте имперских времен. Такой, каким он мог бы казаться «со стороны». Еще один пример «вечно другого».

Еще один пример я-истории. Когда невозможно оторваться, поменяться, забыть и начать с чистого листа. Наверное, «после Освенцима» просто не осталось их, этих чистых листов. Для Герты Мюллер — после Чаушеску и СССР. Ее судьба оказалась сплетенной с еще одной империей — семья в числе прочих румынских немцев была вывезена после Второй мировой войны в Украину «на восстановление». Родителям посчастливилось вернуться в Румынию. О том, что им довелось пережить, можно было только догадываться — по умению молчать и варить суп из травы. Когда Герта Мюллер работала над последней своей книгой «Качели дыхания», она столкнулась с тем, что никто из вернувшихся оттуда людей не спешит делиться воспоминаниями. Дело сдвинулось с мертвой точки только после знакомства с немецким поэтом румынского происхождения Оскаром Пастиором, лично пережившим депортацию и советские лагеря на территории Донбасса. С этой империей ее связывают не только сюжеты, семейные хроники и личные литературные пристрастия (например, к одной из своих книг она взяла эпиграфом строки из книги «Москва-Петушки» В.Ерофеева). Вкус унижения, страха и бегства. Постоянное присутствие Тени. Укорененность в КГБ-и-другие.

Виньетка на ту же тему: Владимир Путин встретился с российскими писателями. В ходе душевного разговора за чашкой чая премьер подверг мягкой критике рыночные способы наполнения кармана писателя — качество страдает, писатель стремится подстроиться под вкус публики и т.д. Также он напомнил писателям о связи между выполнением заказа и получением материальных благ из государственной казны. Стоит ли именно в этом контексте рассматривать его решение о ежегодном присуждении государственной литературной премии и поддержке писательского труда?

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме