Трудности перехода. Телеиндустрия услышала предупредительный выстрел

Классик бы ухмыльнулся: «Увы, не блещет стих твой новизной!». Опять «двадцать пять». И «дубль» — о дубляже — уж номер… Какой там по счету?..

После скандала в кинопрокате (отголоски долетели на Банковую и «искусству» кино было посвящено совещание у Виктора Ющенко) в украинской телеиндустрии — пока лишь нервное напряжение. И один из симптомов тревоги — решение о «предупреждениях» четырем крупнейшим телеканалам: «Интеру», «1+1», «Украине», НТН.

Мотивация Нацсовета. Ти­пичные нарушения, «характерные для всех телеорганизаций»: 1) нарушения рекламной деятельности; 2) нарушения ст. 10 Закона Ук­раины «О телевидении и радиовещании» — и здесь, «наше любимое» — дублирование и озвучение на государственном языке.

Опасения телеканалов. Два «предупреждения» — прямая дорога в суд, затем возможное лишение лицензии. Столь радикальные карательные меры могут обвалить едва зародившуюся индустрию отечественного телепроизводства, так как звенья этой цепи связаны с любимыми соседями. И украинское законодательство к тому же далеко не совершенно.

За «мотивациями» и «опасениями» брезжит призрак иного. Действительно тревожного… Долж­но быть не только в государственном языке суть вопроса. Ведь ни у кого нет сомнений (кроме Минкульта и Нацсовета, которые эти темы каждый раз «открывают» для себя с чистого листа и с обновленной энергией будоражат общество), что украинский язык был, есть и должен быть. Суть в том, что сам язык хотят сделать исключительным инструментом. А инструмент этот в руках многоопытного умельца — у государства. А уже когда руки «умелые», то можно проводить самые разнообразные уроки трудового воспитания. Ставить в угол. Садись, «пять»! Вызвать на ковер. Иль: «Сойди с ковра!» Все что угодно.

Все то, что и наблюдаем — как в кинопрокате, так и в телебизнесе. Последнему некоторое время позволили покуражиться, мускулами поиграть. Теперь уж закончилось ваше беспечное житье-бытье. Опять наш главный Зритель — государство. Прият­ного просмотра!

Так что оставим за скобками разноголосицу диспутов об идеологическом «диктанте», об особенностях свободы слова (и свободы рынка) в наш глобально-потеплевший — период.

За теми же скобками оставим и обывательские, совсем уж паранормальные, предвкушения: с какого квартала Бенюк начнет озвучивать на всех телеканалах Таба­кова, Гафта или Михалкова? И как экстренно в этом же «паранор­мальном» духе Оксана Билозир заглушит своим тембром Гвердцители или Пугачеву на шоу «Две звезды»? Доживем — услышим.

А пока — три важнейших игрока украинского телерынка говорят «ЗН» о проблеме и перспективе. Юрий Морозов (генеральный директор канала «1+1»), Сергей Созановский (председатель правления АОЗТ «УНТК» — «Интер») и Александр Богуцкий (генеральный директор ICTV, председатель наблюдательного совета ММЦ «СТБ»). Руководители, которых в принципе не просто представить за одним круглым столом. Но вот встретились.

Все текущие, наводящие и модерирующие вопросы «ЗН» в этой беседе сознательно удалены. Данный вариант — как фрагменты «протокола одного заседания». Может, помните, была когда-то такая популярная пьеса на производственную тематику?

* * *

Богуцкий — Законодательство Украины предписывает: вещание в Украине осуществляется на государственном языке. Но раньше было понимание, что это сделать не всегда реально. И это понимание побеждало. Два года назад мы подписали с Нацсоветом меморандум, где сказано: наша цель — создание украиноязычного телевидения… 75% — украинский язык, 25% — русский. И мы практически подходим к этому. Но проблема заключается в ином (тем же законом это предусмотрено): продукты иностранного производства должны быть дублированы или озвучены на украинском языке… Что такое «телепродукты, произведенные за пределами территории Украины»? Например, шоу «Две звезды» телеканала «Интер». Этот продукт должен быть дублирован или озвучен на украинском? Но это невозможно выполнить — разве вообще не показывать программу. Медийное законодательство последнего периода правления Леонида Кучмы многие называли некачественным… Но за три года президентства Виктора Андреевича Ющенко это законодательство вообще не менялось. Благодаря прежнему неформальному распоряжению «медиа не трогать» — многие противоречия были как бы «законсервированы»...

Морозов — Власти зачастую относятся к телевидению как к средству агитации и пропаганды. Для них это не бизнес. Сколько раз политика показали в новостях, как освещалась деятельность той или иной партии — это, увы, для них гораздо важнее, чем какие-то основополагающие моменты развития телерынка.

Действительно, невозможно работать на основе нынешней законодательной базы. Она несовершенна. В недавнем открытом письме мы перечислили основные спорные моменты. В том же Законе «О телевидении» есть две нормы — 75% и 100% украинского языка в эфире. Возьмем, к примеру, сериал «Сердцу не прикажешь» на «1+1». Дублировать его? С одной стороны — это не иностранный продукт, а отечественный. С другой стороны — есть требование дубляжа.

Нужно учесть еще один фактор — невозможность качественно озвучить российский продукт по техническим причинам. Технология производства сериала такова, что во время съемок записывают звук и шумы одновременно. При озвучке сериала мы, естественно, должны убрать «иностранный» голос. Но убирая голос, убираем и шумы. А это эфирный вакуум! Мы вынуждены сохранять голоса российких актеров на достаточно высоком уровне. Нам же говорят: вы намеренно делаете некачественную озвучку. Где же выход?

Есть недавнее решение Конституционного суда о кино, в котором титры обозначены как норма. У нас сериал на русском языке идет с украинскими титрами. И это основа компромисса.

Богуцкий — То, что четыре крупнейших национальных канала получили условное предупреждение — а это «Интер», «1+1», «Украина», НТН, — считаю серьезным прецедентом. Телевидение всегда было «священной коровой». То есть отношение к телеканалам определяло атмосферу и свободу слова в стране. Конечно, президент и Нацсовет много внимания уделяют развитию государственного языка. Это факт. Но с другой стороны, очевидно: украинского языка в эфире нет в столь большом объеме, как хотелось бы… Но прежде чем принимать решение о предупреждениях крупнейшим каналам, нужно проанализировать ситуацию в целом на этом рынке. Чтобы понять: какой показатель является критическим? И уже потом принять пусть дискуссионное, но ответственное решение.

В Украине сегодня вещает 880 телерадиокомпаний. Использование украинского языка — приблизительно 40%. Но тогда все телекомпании, в которых этот показатель еще ниже, тоже должны быть предупреждены! Или нужно дать хотя бы 4—5 месяцев до следующего общенационального мониторинга. Или же это акция, направленная только против определенных вещателей?

Национальный совет ведь не только контролирующий орган. Это орган, который содействует развитию национального телерынка, национальных вещателей...

А если говорить о цельной стратегии развития украинского рынка, то ее, на мой взгляд, как раз и нет. Был в Украине недолгий период, когда ТВ начали воспринимать как область индустрии, где идеологическая составляющая должна быть минимальной. И где должны действовать исключительно экономические правила, одинаковые для всех. Прозрачность, выгода… А сейчас, как мне кажется, можем оказаться в ситуации, когда идеология снова станет довлеть над индустриальными законами.

Созановский — Телевидение в Украине действительно стало превращаться в бизнес. Например, совокупные медийные активы трех наших групп, а мы будем говорить не о каналах, а именно о группах, — это более 5—7 миллиардов долларов. Это крупный бизнес! Он развивается. И рынок успешно растет. Но в том же законе есть взаимоисключающие вещи, которые «регулируют» нашу деятельность. И как бы мы ни поступили, как бы ни маневрировали, всегда будет угроза вынесения предупреждения. Вот только бороться с «нарушениями» можно по-разному. Когда однажды возобладал здравый смысл, между контролирующим органом, Индустриальным телевизионным комитетом и ведущими телеканалами был подписан меморандум: мы двигаемся к определенной цели поэтапно…

Ведь проблема-то на самом деле не в «предупреждении». А в производстве. Мы недавно прикинули: в национальное производство вкладываем порядка 100 миллионов долларов в год. И это только наши каналы. Условно говоря, первые 5—7 каналов страны могут себе позволить такое вложение в национальное телепроизводство, которое долгий период было полностью разрушено. Тогда образовался катастрофический разрыв между старой советской телешколой и теми ребятами, которые только начинали познавать азы телевизионной профессии.

Сейчас-то мы говорим в основном о продакшне… Действительно, поставить западный или российский телепродукт в эфир — просто. Нашел, купил, договорился, поставил! А школы сценаристов у нас нет, режиссерских школ почти не существует. И слава Богу, что без поддержки государства каждый из ведущих украинских каналов начинает понемногу приобретать собственный производственный опыт. Да, мы порой вынуждены в наших сериалах одевать милицию в российскую форму... Да, иногда вынуждены вешать и российские номера на машины... Потому что существуют законы бизнеса. Если этого не будем учитывать, то производство на территории Украины перестанет быть интересным партнеру и соседу, который близок нам по ментальности. Соответственно, украинские актеры и режиссеры перестанут получать зарплату. Соответственно, сам украинский производственный рынок может рухнуть в одночасье.

Морозов — Если наш кинопрокат, по некоторым оценкам, потерял 50% зрителей, то мы потеряем, допустим, 30% прибыли за год. Это значит — ушли рекламодатели, упали доходы. Мы вынуждены сворачивать производство, которое только начали. Это вроде бы простая арифметика. Но достаточно серьезная проблема.

Богуцкий — Мне кажется, здесь конфликт ситуативного со стратегическим. Экономика имеет определенную инерцию. Это как довженковский сад: можно посадить яблони, но они не сразу начнут плодоносить. «1+1», «Интер» — лидеры, которые заработали первые деньги и смогли инвестировать их в какой-то более или менее пристойный продукт собственного производства. Например, те же новогодние проекты появились пять лет назад. Да, были дискуссии о том, являются ли эти «огоньки» украинскими. Но семь лет назад на украинских телеканалах вообще не было ни одного «Огонька», сделанного в Украине.

Созановский — На мой взгляд, здесь действительно важны конкретные примеры. На «1+1» демонстрируется сериал «Сердцу не прикажешь». Одну из главных ролей играет украинский актер Анатолий Хостикоев из Национального театра имени Ивана Франко. Работа в этом фильме или в других сериалах помогает выжить не только ему, но целому поколению отечественных актеров.

У нас на «Интере» стартовала премьера фильма, который позиционируем как первый украинский сериал 2008-го, — «Зачароване кохання». Там тоже снимаются украинские актеры. Съемочные павильоны — под Киевом. Музыку к сериалу пишут «Братья Гадюкины». Разве это не украинский продукт?

Морозов — Допустим, производство одного эпизода сериала такого уровня — 85 тысяч долларов. Но наш рынок сегодня позволяет дать только 30 тысяч. А 55 нужно вернуть. Сделать это возможно только после продажи сериала в Россию. Иначе невозможно. Мы, конечно, купим не этот, так другой иностранный сериал. Но тогда в Украине не будет собственного производства. Вот в чем дело. Деньги ведь нужно возвращать. А для того чтобы деньги «не возвращать», надо ждать, пока украинский рекламный рынок вырастет. У наших соседей в Польше он в пять раз больше, а в России в девять.

Не дублировать надо, а снимать собственные украинские сериалы .

Канал «1+1» появился в 1997-м, когда советское кино «закончилось», а российского еще не было. И мы дублировали и демон­стрировали американский продукт. Через три года телезрителю он надоел. А в это время российские власти создали условия для бурного развития собственного теле- и кинорынка. На три года они освободили производителей от налогов. За это время и подняли кинопроизводство, возродили киношколу. Так вот: разве в это же время у нас были какие-либо протекционистские законы, которые бы помогли подняться украинскому кино? Нет! Помогли хоть копейкой или чем-либо иным телевизионным каналам? Нет! А в России за три года телерынок окреп настолько, что он нас просто задавил. Поэтому «1+1» уже не может существовать в том виде, в котором он задумывался. Сегодня экономическая ситуация иная. И не по нашей вине. А по вине тех, кто должен был выстроить адекватную законодательную систему.

Созановский — К примеру, мы покупаем в пакете шоу Эдди Мерфи. Наверное, за океаном это смешно. Только у нас это в эфир вряд ли поставишь… Есть определенная инерция зрительских запросов. И абсолютно правы коллеги. Первая неприятность, которая постигнет нас и государ­ство в целом — потери в доходах. Некоторые телеканалы станут смотреть меньше. А что станут смотреть? Спутниковые телеканалы. Доля первых трех российских каналов — РТР, ОРТ и НТВ-мир на сегодняшний день и так порядка 6—6,5% (это в 6,5 раза больше, чем у Первого национального канала или соответствует доле СТБ). А в ситуации абсолютного перехода на стопроцентное вещание на государственном языке эта доля вырастет до 10—12%.

Следующая история… Где-то через 6—8 месяцев, глядишь, не доберем денег и уже не сможем выполнять обязательства перед нашими западными партнерами. Скорее всего это приведет к тому, что многие права на территории постсоветского пространства будут выкупать именно московские компании. Как это и было раньше. Мы ведь с трудом прорвались через это, прежде чем стали подписывать контракты напрямую.

Конечно, можно запретить парковаться в городе в определенных местах. Но если нет парковок, проблему ведь не решишь. Каналы пытаются что-то выстроить, что-то создать. А им говорят: нет, вы должны находиться в определенных рамках!

Морозов — Многие считают, что у телеканалов достаточно денег, чтобы производить свой продукт и не покупать зарубежный. Но даже если представить, что у нас есть на все украинские каналы 500 миллионов от рекламы, все равно денег не хватит, чтобы закрыть эфир отечественным продуктом.

Богуцкий — Хочу вернуться к разговору о ситуативном и стратегическом в этой проблеме. Мне кажется, что с президентством Виктора Ющенко в нашу страну пришло понимание того, что носители свободы слова должны быть защищены от любого административного давления… Медиа не должны чувствовать себя «зажатыми». Но опасаюсь, что история с каналами — лидерами рынка — скорее всего сигнал Нацсовета о том, что 75% украинского языка — это «входной билет» для вещания. Если же на рынке 880 вещателей, а мы накажем только «Интер» за то, что у него в какой-то день не было 75% украинского языка, то на следующий день в стране должны быть и другие решения, которые покажут: решение по «Интеру» не тенденционно. И совсем не признак того, что Валерий Иванович стал публичным человеком: дает интервью, рассказывая о капитализации канала в
1,5—2 млрд. долл.

Созановский — Потеряв рейтинг, а значит, деньги, действительно можно вернуться к старой проблеме — странные налоговые игры, снижение заработной платы... Большое достижение последнего времени в медиа — как раз прозрачность в этих вопросах. А это тоже определенная гарантия свободы слова.

Богуцкий — Важно еще раз обозначить: телевидение — это либо идеология, либо индустрия. Если это индустрия, то чем она отличается, скажем, от пищевой промышленности? Государство должно позаботиться лишь о том, чтобы мы не производили откровенную «отраву». Все остальное регулируется рынком. Это не может быть даже предметом дискуссии — с любым государственным органом.

Конечно же, скажут: телевидение — идеология! Да, но не в свободном демократическом обществе.

Коллеги говорят об инвестициях... Например, студия Film.UA — это 15—20 млн. долл. Это те же павильоны, которые были построены за полтора года. Сейчас там можно многое производить. Но внутренний рынок в нашей стране в восемь-девять раз меньше российского. Как вообще это можно сравнивать? И парадокс в следующем: для того чтобы сделать сериал в Украине, надо потратить такие же деньги, как и за сериал, который можно сделать в России. Только первый прокат российского сериала приносит в восемь-девять раз больше денег, чем такой же прокат в Украине.

Это значит: любой российский телепродукт после первого же проката экономически выгоден. А любой продукт, прокатанный только на украинском рынке, будет иметь дефицит минимум в 50 тыс. долл. (в час).

Еще несколько лет назад в России действительно не было своего кино. Сейчас там производят 400 фильмов в год. В Украине серьезное прокатное кино вообще не снимается. Деньги на него выделяются мизерные. Нет ни одного презентационного фильма.

Если государство намерено эту индустрию развивать, то оно должно ей и помогать. В том числе создавать комфортный законодательный режим.

Да, согласен: законодательство запутанное. Нет льгот. Бюджет лидеров украинского рынка — телеканалов «Интер» или «1+1» — в девять раз меньше, чем бюджет российского телеканала «Первый». Тем более о какой «конкуренции» говорить в условиях, когда русский язык является в Украине общепонятным?

Мне кажется, нужно сделать шаг от «карательного мышления» к «мышлению поддержки». Например, объявляется очередной конкурс на какие-то частоты. Преимущество получит тот канал, у которого больше национального производства? Или тот, у кого больше украинского языка? И в тот же день акционеры «1+1» или «Интера» будут думать: какая бизнес-модель более привлекательна? Модель, при которой 75% украинского и 25% русского, транслируя в прайме российский сериал? Или бизнес-модель, при которой мы вещаем 90% украинским языком, не отчисляя 20% НДС, что мгновенно увеличит доходы компании на 20%. Тогда это будет государственная политика поддержки языка.

Есть версия, что телеканалы испугаются предупреждений, упадет их капитализация, сами они мгновенно станут больше вещать на украинском. Но не это решает проблемы. Ведь если упадет доля телесмотрения или доля украинского рынка, то не появятся деньги, которые можно пустить на украинское производство.

Созановский — Я, например, горжусь тем, что продукт, созданный у нас, выходит и на российских каналах. И нам за это платят деньги. Это не что иное, как экспорт нематериальных активов. И этим действительно нужно гордиться. Или пример: «Интер» и «1+1» имеют международную интернациональную версию. «Интер+» присутствует в 30 странах, которые нам за это платят. Нормальная бизнес-модель. Диаспора и люди, работающие за рубежом, смотрят новости своей страны по украинскому каналу.

Богуцкий — Почему всех так насторожили предупреждения? Потому что два предупреждения — возможность подать в суд на лишение лицензии. А если мы говорим, что судебная система в Украине не всегда защищает здравый смысл (все это признают, о судах говорит сам президент), то понятно, чего телеканалы опасаются. У кого бы то ни было появится возможность подать в суд и просить о формальном лишении лицензии. Почему для начала не вынести предупреждение руководителю? Наложить штраф, который пойдет, кстати, в государ­ственную казну?

Созановский — Чем пять лет назад был канал «Россия»? Разобранный на части, региональные сегменты канал с шармом эстрадных дикторов и лубочностью. Почти то же состояние, в котором пребывает сейчас наш Первый национальный — с самым большим покрытием. Но государство не побоялось сделать канал «Россия» коммерческим и показывать там праймовый высокобюджетный продукт. Затем построить крупнейший медиахолдинг, в который входят «Культура», «Спорт», круглосуточный канал новостийного вещания. Там развернулось крупнейшее производство. Немало сериалов снято за государственные деньги. Может, когда-то и наше государство решит: мы готовы вступить в конкурентную борьбу с коммерческими вещателями.

Морозов — Пока высоки рейтинги сериалов, смотрят и новости. Вспомните историю «Интера». До этого украинское население получало русскоязычные новости из Москвы. Если вспомнить, первое, что было сделано в свое время на «Интере», это смена российских новостей на новости украинские — русскоязычные.

Созановский — Даже не совсем так. Все шло постепенно. Трехминутный выпуск новостей. Все! Остальное — ОРТ. За 10 лет увеличивали долю своего продукта и в конечном итоге исключили субтрансляцию как таковую.

Богуцкий — Этот разговор — попытка начать дискуссию о том, как построить внутренний медийный рынок. Правила на нем должны быть простыми и ясными. И придерживаться их должны все. Сам этот переход, с моей точки зрения, должен сопровождаться не репрессивными методами, а путем поддержки тех, кто хочет придерживаться определенных правил. Путем поддержки государственного языка и отечественного производства. Причем украинского производства. И не обязательно украиноязычного…

Польский рынок больше украинского в пять раз. При том, что в Польше национальных вещателей — шесть, а всего телерадиокомпаний меньше 100. В Украине национальных вещателей 15, а всего 880. В России национальных вещателей с федеральным покрытием 12, а всего менее 200. Оказалось, что у нас субъектов гораздо больше, чем у соседей. Поэтому именно этот рынок требует скорее защиты и поддержки, нежели карательных методов.

Созановский — Сегодня систему мониторинга приобрели все ведущие телеканалы. Мы-то предполагали, что эта система будет распространяться на весь рынок. Но летом я поехал в Крым и стал изучать программу передач на местных телеканалах. И обнаружил огромное количество кино пират­ского происхождения. Обнаружил телеканалы, которые говорят исключительно на русском языке. На них вовсе не распространяются никакие правила.

Богуцкий — Говоря о приоритетах, которые могли бы объединить крупнейших вещателей и Нацсовет, считаю, что важнейшим приоритетом является именно развитие украинского рынка. В том числе и борьба с пиратством. И тогда цели, которые ставит перед собой Нацсовет, будут реализованы естественным путем. Многим известен случай, когда в Одессе в новогоднюю ночь показали по местному телевидению фильм «Ирония судьбы-2». Фильм был снят на видеокамеру в кинотеатре и показан на одном из местных каналов. Сейчас март. Кто-то наказан?

Морозов — К слову, «нарушение» канала «1+1», например, заключается в том, что у нас в январе было 63% украинского языка. Но это старый Новый год. Мы показали юмористические программы, «Лучшие песни», «Али-бабу». При всем желании это сложно дублировать. В меморандуме, который мы подписывали, один из пунктов выносил за скобки развлекательную продукцию и концерты. Но действие меморандума закончилось 31 декабря 2007 года. Он уже недействителен. Но это не меняет сути дела.

Созановский — Как люди креативные, мы, конечно, могли бы позаниматься трюкачеством и цирком. К примеру, повтор утреннего серила не полностью дублировать на государственный язык, а только текст одного персонажа. Условно, в сериале «Штрафбат», мы бы взяли рядового и только его бы реплики дублировали. В законе же не сказано, что нужно дублировать весь фильм? Пожалуйста, дублировал! Хочу вспомнить и о старом юридическом диспуте: 10% людей не будут никогда выполнять законы, как бы хороши они ни были. 10% людей будут выполнять закон всегда, независимо от того, хорош он или плох. И 80% людей склоняются в одну или в другую сторону в зависимости от того, насколько хорош или плох закон. В том состоянии, в котором находится сейчас законодательство, вообще трудно о чем-либо говорить. Его просто невозможно выполнить в силу массы разночтений.

Мы с коллегами, например, спорили о шоу Савика Шустера. Это проект на каком языке? На русском? Потому что ведущий говорит на русском? А то, что политики говорят на украинском, не имеет значения? Или шоу «Вечерний квартал» — что с ним делать? Зеленского заставить говорить на государственном? Или озвучивать его?

Богуцкий — Мне кажется, важно понять главное: что дальше? А дальше вроде бы есть понимание того, что нужно строить индустрию даже в этих непростых условиях. По моим оценкам, в этой индустрии сейчас работает около 20 тысяч человек. Это хорошая высокооплачиваемая престижная работа. Если вернуться к ее составляющим, то «Интер» учит в своей школе людей, инвестирует в эту индустрию деньги. Многие хотят идти работать именно на ТВ. И если мы говорим об индустрии, то надо не забывать, что и сама индустрия — основа для демократического развития Украины.

А теперь представим гипотетически: «1+1», это миллиард долларов, лишают лицензии и частоты, на которых он вещает, объявляют конкурс… И гипотетически новая компания в силу разных обстоятельств побеждает на этом конкурсе.

Мгновенно на ровном месте возникает «структура», стоимость которой 300 гривен (за регистрацию), и она станет вровень компанией, которая стоит миллионы…

Созановский — Возвращаясь к «деталям»… Все ли осознают разницу между дубляжем и озвучкой? Терминология нигде не прописана. Многие чиновники и производители этого не понимают в принципе. Мы говорим: устраните коллизию, и мы готовы выполнять закон, как бы суров он не был. Второй посыл: мы готовы задекларировать, что в ближайшее время, в этом году или в следующем, каждый из телеканалов на национальный продукт, в том числе на украиноязычный, готов потратить столько-то денег. Мы готовы создать грантовую систему, готовы потратить 3—4 млн. долл., которые будут идти на то, чтобы молодые украинские режиссеры снимали кино и у них был бы гарантированный эфир на телеканале. Полагаю, коллеги тоже смогут поддержать эту инициативу. Это четкие, предметные шаги — именно в пользу возрождения национального производства на государственном языке. Но слышать пока не хотят.

Богуцкий — В каких случаях могло бы быть «предупреждение»? За разжигание национальной вражды? За прямые призывы к свержению существующего строя? И что значит, «телекомпания не выполнила квоту по украинскому языку»? В один день, например, у «1+1» может быть 60% украинского языка, а в другой — 80%. Какой промежуток приемлем для мониторинга, чтобы выносить подобное решение? Законодательно ведь это не сформулировано.

Таким образом, может идти речь о поправках к Закону Украины «О телевидении и радиовещании». Например, невыполнение квоты в пределах 10% — штраф в размере… Если 20% — другой штраф. Если нарушение рекламной квоты — штраф в размере 20% всех заработанных рекламных денег.

А штраф вообще не преду­смотрен законом… Как по мне, предупреждение — это крайнее наказание на этой «шкале». Нацсовет, повторяю, не только контролирующий орган. Он в том числе должен помогать вещателям. Чем — в том же законе.

Полагаю, эта тема будет продолжена на встрече с президентом. И нормальным ее результатом может быть подписание нового меморандума с Нацсоветом в интересах развития индустрии. А именно: увеличение количества украинского языка, увеличение объемов украинского производства, борьба с контрабандной продукцией, с прямым пиратством…

P.S. «ЗН» — «Конец первой серии»