Три истории о Кире Муратовой

Кире Муратовой — 75. Весьма отрадно, что наш культовый режиссер с одесской пропиской по-прежнему на передовой современного кинопроцесса. В ноябре, несмотря на общественные эпидемии, выходит в прокат ее премьера — «Мелодия для шарманки» (лента уже снискала признание нескольких международных кинофестивалей).

А вскоре Кира Георгиевна может приступить к следующей киноработе — на данном этапе определяется сценарий.

О ней написано очень много. Рассказано и напридумано — еще больше. Ее знаменитые фильмы — «Короткие встречи», «Долгие проводы», «Астенический синдром», «Чеховские мотивы», «Три истории», «Настройщик», «Два в одном» — увлекают синефилов и порою загоняют в тупик простых зрителей.

Наверное потому, что Муратова не из простых режиссеров. Она всегда сочиняет в кадре свой мир, свою жизнь. И свои истории.

Три истории о самой Муратовой (разумеется, это истории бессюжетные, как и некоторые ее фильмы) «ЗН» предложило рассказать людям, непосредственно работавшим с Кирой Георгиевной…

История первая. «Ей повезло, что мы расстались»

Украинский кинорежиссер Александр МУРАТОВ — бывший супруг Киры Георгиевны. Когда-то они вместе снимали фильмы. Затем их пути разошлись. Александр Игоревич искал себя в экранизациях украинских произведений (Михаил Стельмах, Мыкола Хвылевой, Михаил Коцюбинский и другие). А у Киры Георгиевны от того совместного прошлого осталась лишь фамилия мужа, вскоре ставшая кинобрендом. И еще осталось воистину юношеское желание «ломать стереотипы». Чем она и занимается по сей день.

— Есть художники, которые стараются предельно точно отражать реально существующий мир (к таковым отношу себя), а есть такие, которые создают свою собственную реальность, которая до них не существовала или почти не существовала, — размышляет режиссер Александр Муратов. — Такие кинохудожники используют реалии существующего мира как им заблагорассудится. Именно к таким творцам относится Кира.

Спорить о преимуществах того или иного метода бессмысленно. Однако надо признать, что произведения «мифотворческого» типа выглядят гораздо ярче, привлекательнее, чем произведения последовательных реалистов.

Кира, тем не менее, избрала «мифотворческий» путь. Он стал для нее и радостью, и мукой. В советские времена такое категорически не поощрялось. Даже запрещалось. Начальство еще кое-как мирилось с талантливыми режиссерами, которые снимать «по-другому» просто не могли. Это и Параджанов, и Тарковский.

Когда-то мы совместно сняли две абсолютно реалистические ленты — «У крутого яра» и «Наш честный хлеб». Потом она уже сама сняла «Короткие встречи» и замечательные «Долгие проводы».

Киночиновникам очень хотелось вернуть ее на путь истинный.

Тем не менее, начиная с работы над лентой по мотивам повести Короленко «Дети подземелья» и до сегодняшнего дня она во всех своих фильмах создает свою, весьма отличающуюся от существующей, реальность.

У нее есть свой мир. Это мир Киры Муратовой. Существует ведь мир Кустурицы, Гринуэя, Бергмана, Тарковского, Параджанова, Достоевского, Кафки…

Из уже всем знакомых примет действительности Кира творит нечто абсолютно новое: странное, щекочущее нервы, а иногда и расшатывающее привычные моральные устои.

Да, она субъективный художник. Сергей Аполлинариевич Герасимов именно о ней сказал: «Была у меня одна ученица, которая сказала: мол, надоело отражать реальность, пора бы уже и искажать». Это было давно — еще в годы хрущевской оттепели.

Там, где творчество, пусть и в очень опосредованном виде, отражает суть общественных бед, идей, настроений, получаются чрезвычайно острые, афористичные и смелые ее произведения.

А вот там, где ощущается желание быть в центре кинематографического внимания (очень преходящего и крайне капризного), когда художник творит не на грани фола, а за его гранью… Становится жаль напрасно потраченных нервов, просто физических сил. При видимом успехе таких работ, как «Перемена участи», «Чувствительный милиционер», «Увлечения», «Два в одном» и даже «Мелодия для шарманки», мне все время казалось, что в них нет той душевной наполненности и горестного сострадания, как в «Астеническом синдроме» или «Настройщике». Не говорю уже о горькой, но очень светлой ленте «Долгие проводы».

Но нужно честно признаться: то, что мне не кажется вершиной ее творчества, для многих других наших кинорежиссеров было бы практически недостижимым успехом.

Я каждый раз с огромным интересом жду ее новый фильм. И уверен, что в украинском кинематографе после вынужденного отъезда с Украины Сергея Параджанова она единственный яркий и самобытный кинохудожник.

Она всегда была такой. Только не сразу осознала свой дар. И еще… Думаю, ей повезло, что судьба все-таки разлучила нас... Когда мы работали вместе, я пытался активно влиять на кинопроцесс. Но при всем моем идейном нонкомформизме работал в том реалистическом ключе, который власти если не одобрялся, то хотя бы не отрицали.

А ее удел — идти против течения. Не в политическом, а творческом, эстетическом аспекте. Что воспринималось советскими идеологическими бонзами хуже, чем политическая крамола. Их раздражали фильмы Киры Георгиевны. Даже такие светлые и почти традиционные, как «Короткие встречи» и «Долгие проводы». Нужно заметить, что к «Долгим проводам» у них были просто-таки бредовые «идеологические претензии».

Она оригинальный художник. Возьмите, к примеру, ее «Чеховские мотивы». Там ведь нет Чехова. Она лишь отталкивается от него. И не могу сказать, что Кире необходимо снимать «Сто лет одиночества» или «Мастера и Маргариту». Она сама по себе выдающееся художественное явление.

Пройдя крестный путь официального непризнания, она заслужила и фестивальных успехов, и официального почета. У нее есть настоящая всеукраинская харизма.

Спросите у зрителей: видели ли они ее фильмы? Гарантирую, мало кто их видел. Но спросите, кто такая Кира Муратова, и вы убедитесь, что ее имя знают. Считаю, что это высшая степень общественного признания.

История вторая. «Она похожа на пулю и гранату…»

После нашумевшего «Настройщика», спродюсированного Сергеем Члиянцем, в творческой судьбе Муратовой появился новый продюсер — украинец Олег КОХАН. Он всерьез и надолго влюбился в творчество Киры Георгиевны. Совместно ими сделано уже три проекта. Говорят, намечается даже четвертый… «Два в одном», «Кукла», «Мелодия для шарманки» — картины не из общего ряда, а скорее для избранных.

Феномен Муратовой — ее фильмы, — говорит Олег Кохан. — Каждой своей работой она поразительно точно попадает в болевой эпицентр дня сегодняшнего. А предугадать, что получится в финале, какой будет уже следующая картина, — невозможно. Известно на старте только одно — это будет «новая Муратова».

Когда-то Кира Георгиевна сказала, что она не желает быть консервной банкой, которую все норовят открыть, чтобы заглянуть внутрь. Так вот… Она скорее похожа на пулю или гранату, вырывающую тебя каждый раз из привычного равновесия своей взрывной волной. И эта пуля не навылет, она остается внутри тебя, ее не выковырять.

Каждая встреча с Кирой Муратовой остается в памяти неким отдельным файлом. Общение с ней наполнено незабываемыми эмоциями, смыслами. Передать на бумаге эти истории невозможно. Это как кино. Иногда даже немое — мимика и жесты, взгляды или поворот головы. А уже когда открываешь в памяти любой из этих файлов, всплывают детали, события, эмоции.

К трем последним картинам Киры Георгиевны — «Два в одном», «Кукла» и «Мелодия для шарманки» — я имею отношение как продюсер. А все, к чему имеешь непосредственное отношение и в создании чего принимаешь участие, всегда вызывает повышенный градус эмоций. Впрочем, выделить «любимый» среди фильмов Муратовой мне тоже сложно. Каждый цепляет по-своему, вызывает яркие эмоции и дергает нервные окончания.

Фильмы этого режиссера не могут влететь в одно ухо и тут же вылететь в другое. Они оседают, вызывают эмоции невероятной амплитуды — от нескрываемого раздражения до непередаваемого восторга.

Сложно пропустить «мимо» муратовскую интерпретацию в «Чеховских мотивах», не ощутить кожей усталую агонию «Астенического синдрома» или иронию «Настройщика». Я люблю ее творчество целиком. Для меня это эмоциональные маркеры современности.

Любое литературное произведение — будь то мировой бестселлер или дебют молодого литератора, «Анна Каренина» или «Колобок» — после прикосновения Муратовой обрело бы новую жизнь. А если учесть, что Муратова с одинаковым мастерством открывает новые имена и берется за кинопрочтение классиков, каждый следующий ее фильм может быть основан как на сюжете детективного романа, так и по мотивам библейской притчи, а то и два в одном. В этом вся Муратова — никогда не знаешь, в какую сторону она повернет голову, на чем остановит взгляд завтра.

История третья. «Вы случайно не из пантомимы?»

Актриса Наталья БУЗЬКО — талисман Киры Муратовой. Снялась едва ли не во всех картинах Киры Георгиевны. В том числе и в последних: «Два в одном», «Настройщик», «Мелодия для шарманки». Надеемся, и в последующих тоже снимется.

— Наталья, помните, когда впервые встретились в работе с Кирой Георгиевной?

— Это был фильм «Астенический синдром», 1989 год. Ко мне на улице подошла помощник режиссера Таня Бородина и спросила: «Вы случайно к пантомиме отношения не имеете?» И тогда же пригласила меня на киностудию. Если честно, меня это приглашение взволновало. Потому что до этого я видела лишь два фильма Киры. И они меня совершенно потрясли.

На следующий день я пришла в съемочную группу. Кира дала мне прочитать фрагмент сценария. Помню, я очень переживала: краснела, бледнела. В тот же день окончательного решения по моей кандидатуре не было. Когда появилась в следующий раз, Кира спросила: «А в какой роли в этом фильме вы себя видите?»

По возрасту мне подходила роль жены главного героя… А Кира видела меня в роли Маши-старшеклассницы. Но мне тогда было уже 25. И меня это слегка озадачило. Потом — примерки, репетиции. Меня загримировали. Приходит Кира. И говорит, чтобы немедленно «умыли».

Потом в группу пришла Галя Захударева. И Кира не могла определиться, кого все-таки выбрать на роль этой Маши, несколько дней думала. А потом приходит и говорит: «У нас будет две Маши!» То есть эта роль раздвоилась.

В этом фильме были совершенно безумные платья. Я постоянно говорила режиссеру: мол, нельзя ли что-то другое подобрать? Кира же сказала: «Можешь считать, что это бред сивой кобылы!» Тем не менее на экране это смотрелось замечательно.

— Наташа, а возникали ситуации, когда вы за что-то обижались на нее как на режиссера, вплоть до того, что не хотели продолжать работу?

— Такого не было никогда. Наверное, в этом смысле у меня счастливый характер. Не помню, чтобы я на режиссеров обижалась. Полностью доверяю Муратовой. Считаю, что так и должно быть. Можно иногда что-то переспросить или высказать свое мнение, однако все должно складываться гармонично в творческой работе.

— Если пофантазировать, то какую классическую роль вы хотели бы сыграть в возможной киноэкранизации, исполненной Муратовой?

— Раньше я хотела сыграть Офелию. Даже не знаю, почему… Сейчас уже возраст не тот. Лучше уж я буду играть у Киры что-то современное!

— Какие главные качества отличают Киру Георгиевну от других режиссеров?

— Мне кажется, Кира такая объемная личность, что трудно даже выделить в ней что-то одно. Она внимательно относится ко всем актерам. На площадке чувствуешь себя всегда первостепенным персонажем. Кира следит, чтобы между дублями актер отдыхал, чтобы ему было удобно, тепло и сыто. Еще Кира умеет пронзительно смотреть на человека — она как будто считывает его не только настоящее состояние, но и прошлое тоже.

Мне рассказывал Филипп Панов, который снимался у Муратовой во «Второстепенных людях», что поначалу он представлял Киру высокой блондинкой. А потом удивился, когда увидел темноволосую, невысокую женщину с пронзительным взглядом.

— Можете считать себя ученицей Муратовой? Или вы просто член ее творческой команды?

— Можно и так сказать. Мы ведь всегда у всех учимся. Это нормальный процесс. Если человек не учится при разных обстоятельствах и у разных достойных людей, то это в корне неправильно. Тем более у меня почти не было опыта работы, когда я пришла к Кире… До этого у меня были лишь «Маски» с Делиевым, эпизодические роли у других режиссеров. А с Кирой я работала на многих ее картинах — «Астенический синдром», «Три истории», «Чеховские мотивы», «Настройщик», «Два в одном».

Можно сказать, что Кира повлияла на меня как на актрису, как на личность. Хотя я всегда, даже в любой комической роли, искала драматическую сторону.

— А есть у вас любимый фильм Муратовой?

— Раньше — «Астенический синдром». Потом — «Увлечения». Затем меня зацепила картина «Познавая белый свет». Получается уже три любимые картины! Хотя и «Настройщик», и «Короткие встречи» тоже очень нравятся…