Теорема Гринуэя. Новый украинский кинофорум: «доказательства» от Ступки и его главного гостя

Подведены итоги Первого киевского международного кинофестиваля, лицом и брендом которого стал Богдан Ступка. Одного его имени достаточно, чтобы привлечь к мероприятию интерес. И, между прочим, интерес был. Как со стороны зарубежных кинематографистов (Гринуэй, Занусси, Прошкин), так и огромного легиона отечественных СМИ. По давней традиции финалы фестивалей принято сопровождать знаком восклицания или многозначительным многоточием… Данный фест оставил больше вопросительных знаков.

Стоит ли столь громко заявлять о «международном» статусе кинофестиваля, если его подготовка заняла всего лишь несколько месяцев (не в пример другим международным, работа над которыми не прекращается круглогодично)?

Может ли фестиваль считаться престижным, если в его программе не задекларированы фильмы-события, за которыми загодя охотятся все отборщики?

В чем состоит работа организаторов, если все киевские ежедневные газеты откровенно критикуют пародийную красную дорожку, неудачную церемонию открытия и «субтитровый» провал на фильме Гринуэя?

В чем прикол фестиваля, если жюри оценивает конкурсные фильмы прямо в гостинице? Неужели таким образом лучше раскрываются творческие горизонты режиссеров?

Как в дальнейшем намерен позиционировать себя этот фестиваль — как тусовочный или творческий (для последнего необходим сильный ресурс средств, усилий, господдержки)?

…Над этими и другими вопросами в первую очередь предстоит подумать Богдану Ступке. Он — лицо фестиваля. И с него спрос всегда построже, чем с продюсеров.

Впрочем, Первый киевский уже вошел в нашу киноисторию. Хотя бы тем фактом, что впервые в Украину приехал выдающийся мастер мирового кино Питер Гринуэй. Даже «Молодость» не всегда может похвастаться гостями такого класса. Как известно, открыл фестиваль документально-игровой фильм Гринуэя «Рембрандт: я обвиняю!» — это субъективный взгляд режиссера на художника Рембрандта и его шедевр «Ночной дозор». Картина полна тайн. До сих пор никто не смог объяснить многие ее мотивы.

При качественном техническом подходе демонстрация этой ленты могла бы стать настоящим событием. Но зал Театра имени Ивана Франко не подходящее место для таких просмотров. Об этом с очевидным сожалением говорили зрители. Так что Гринуэй и Рембрандт сохранили многие свои тайны до лучших времен…

Стоит напомнить, что британский режиссер в свое время расколол сообщество кинокритиков, а зрителей привел одновременно в замешательство, и в восторг. Многие помнят, как он вызвал возмущение некоторыми откровенными картинами. Британец начинал творить в
70-е. Почти десять лет снимал экспериментальные короткометражки. Но уже его первые полнометражные ленты «Падения» (1980) и «Контракт рисовальщика» (1982) принесли режиссеру признание киногурманов.

Пик его славы — конец 80-х, когда вышли скандальные картины «Отсчет утопленников» (1988) и «Повар, вор, его жена и ее любовник» (1989).

Гринуэй неоднократно говорил о том, что предпочитает снимать о «смерти и сексе», где человеку трудно сохранить самоконтроль. Уже тогда Гринуэй стал активно пропагандировать идею, будто бы «кино как жанр умерло!». Это был эпатаж? Или искреннее заблуждение?

Уже у нас — в Киеве — он выступил с лекцией под красноречивым названием «Новые возможности». Значит, у кино все-таки есть возможности?

Гринуэю никогда не дашь его 67 лет, он отличается статной осанкой, благородными манерами денди. Киевские кинофаны, оказавшиеся на встрече с ним и изучающие английский, наслаждались его изумительным British English без всяких «накладных» американизмов.

Режиссер начал лекцию, как оказалось, своим привычным: «Вот вам моя первая провокация — кино умерло! И поскольку я очень влиятельный западноевропейский режиссер, то могу сказать, что кино умерло и в Украине!».

И дальше по его тексту: «Кино таким, каким оно должно быть, создал Эйзенштейн, Феллини его развил, а убил Жан-Люк Годар»…

Согласно Гринуэю, точная дата смерти кинематографа — 31 сентября 1983-го. Это день изобретения телевизионного пульта, который якобы подарил зрителям возможность выбора.

Свою теорию режиссер терпеливо объясняет тем, что существуют «четыре тирана» кино: текст, с которого начинается любой фильм, потом экран, ограничивающий режиссерский взгляд, а еще актер. А кино и не для того создано, чтобы там красовалась Шарон Стоун. Лучший актер сегодня (по Гринуэю) — непрофессионал. Опасный «тиран» кино — камера, которая лишь отображает, но не думает.

Своим «виджейством» режиссер возвращается к истинным истокам киноискусства. Так как он весьма ценит полученное в юности образование художника.

— Я стал режиссером случайно, ведь учился-то на художника, — рассказывает Питер Гринуэй. — Сейчас живу в Голландии, в Амстердаме. Не буду утомлять вас причинами, почему именно там живу, но скажу одно: Голландия всегда славилась своими великими художниками. Вот в 2006-м широко отмечали 400-летие со дня рождения Рембрандта. Ведь каждый, почти ничего не зная о Голландии, всегда вспомнит Рембрандта или Ван Гога. По всей Голландии проходили выставки, посвященные самому Рембрандту, его матери и даже собаке Рембрандта. Я уверен, что, наверное, состоялась бы выставка, посвященная... блохам собаки Рембрандта! Я же к его юбилею сделал фильм о его шедевре «Ночной дозор», который и увидели на открытии гости и участники киевского фестиваля. Более всего меня привлекают манипуляции со светом. Ведь весь кинематограф построен на этом — на манипулировании искусственным светом. Поэтому я и решил, что могу установить диалог с Рембрандтом, который в свое время был еще тем знатоком искусственного света. Мы попытались при помощи света несколько изменить персонажей его шедевра, а также атмосферу и другие нюансы «Ночного дозора». Несмотря на критику, мой проект заинтересовал очень многих...

В «виджеинге», оказывается, и состоит спасение искусства кино (по Гринуэю) от… самого же кино.

Ви-джей — «разновидность» ди-джея, который вместо музыки работает с видео. Поэтому-то творения Гринуэя все больше стали походить на мультимедийные композиции, объединяющие музыкальные фрагменты, живопись, литературу, телевидение. А главное — созданные по иным законам, нежели нам кино.

Приемы действа в следующем: экран в экране. Далее — художественный образ там, где изначально он даже не предполагается. Еще условность сюжета, который напоминает скорее калейдоскоп мини-историй.

Как это выглядит в «наших» условиях? Естественно, здесь не обошлось без досадных технических оплошностей… Правда, в конце концов все же удалось продемонстрировать полноценный сеанс ви-джеинга.

Перед режиссером большой сенсорный пульт, на котором можно выбрать тот или иной фрагмент из фильма. А перед зрителями на огромном экране появляются кадры-образы. Смысл — спонтанность. Произведение искусства каждый раз преподносится по-новому, необычно, нестандартно.

Залог этого — воля случая и произвол исполнителя.

Таким образом новаторство Гринуэя в следующем: данные технологии более характерны для музыки, однако британский мэтр уверенно перенес их на технологическую почву кинематографа. И, как многие убедились, не просчитался.

Режиссер усматривает в своем новаторстве диалог между восемьюстами годами истории живописи и ста сорока годами истории кино. Причем сам же и отрицает общепринятое мнение о том, будто бы «кино придумано братьями Люмьер в Париже». По его мнению, изобрели «синематограф» еще в веке XVII Караваджо, Рубенс, Рембрандт...

Режиссер склоняет голову перед живописью. И считает: когда грянет конец нынешней цивилизации, то последними следами человечества на этой земле останется живопись.

Кстати, Гринуэй весьма почитает Дарвина. Киномэтра восхищает теория эволюции. На киевской встрече режиссер даже напомнил, что именно в этом году юбилей Чарльза Дарвина (1809—1882). Уважаемый британец открыто заявляет, что… в Бога не верит. Мол, все религии придуманы людьми для управления такими же людьми.

Студия Питера Гринуэя сегодня находится в Роттердаме. В его штате пять человек, с которыми он постоянно работает. Свой художественный «проект», свою же арт-теорему он замкнул в девять произведений искусства. Среди них — «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи. В общем, гений мирового кино по-прежнему поглощен новаторской системой.

А в Киеве он вспомнил еще и скандальный «Код да Винчи» Дэна Брауна. Заметив, что эта популярная книга является «манипулятором заданных картинных образов». Кстати, группе Гринуэя удалось сделать даже «аккуратную копию» шедевра да Винчи, так как с подлинником производить манипуляции никто бы не позволил.

Несмотря на организационные просчеты, связанные с открытием фестиваля, знакомство украинцев с Гринуэем все-таки состоялось. И это главное «доказательство» важности такого фестиваля. Хотя, тот же Гринуэй о фестивалях (как таковых) частенько отзывается саркастично:

— Это напрасная трата времени! Фестивали — это бизнес, но у них мало общего с настоящим кинематографом.

Хочется верить, что это сказано все-таки не о нашем киномероприятии.

Подведенные итоги

Международное жюри Киевского фестиваля определило фаворитов этого первого «кинозабега». (Как известно, в конкурсной программе было представлено 14 картин из 10 стран).

Итак:

В номинации «Лучший художественный фильм» победила лента «Турне» (режиссер Горан Маркович, Сербия). Этот же фильм удостоен награды за лучший сценарий.

Лучшей режиссерской работой признана аргентинская картина «Ливень» (Паула Хернандес).

Награду за лучшую операторскую работу получил фильм «Лучшие вещи» (Лол Кроли, Великобритания).

В номинации «Лучшая мужская роль» победа досталась Антонио Бирабенту («Три желания», Аргентина). За лучшую женскую роль отмечены Светлана Крючкова и Светлана Свирко («Луна в зените», Россия).

По достоинству оценена игра Любомираса Лаусиавичуса («Вогельфрай», Латвия) и Дануты Стенки («Еще раз», Польша) — номинация «Лучшая роль второго плана» (женская и мужская).

«Лучшей музыкой к фильму» стало музыкальное оформление картины «Финское танго» (Германия), композиторы Кристоф Блейзер и Штефен Калес.

К тому же дипломами кинофестиваля «За лучший актерский ансамбль» награждены фильмы «Контракт» (Украина), «Финское танго» (Германия), «Кадет» (Беларусь).